Иногда по вечерам Паула любила гулять по торговому центру. Это не было бездумным времяпрепровождением богатой девушки, но онадействительно любила транжирить деньги с кредитных карт. Ее комната была огромной, а гардеробная – даже побольше, чем гостиные в домах ее ровесниц победнее. Она была опрятна и всегда раскладывала одежду по цветам: привычный порядок наполнял Паулу душевным спокойствием. Итак, одежда… и еще больше одежды для того, чтобы никогда ее не надеть. В торговом центре Паула никогда не находила вещей, которые бы ей понравились, поскольку магазины сети «Интедекс» казались ей примитивными. Она была выкормышем «Асос» и покупала тряпки через интернет, а порой могла позволить себе что-нибудь из очередной базовой коллекции «Зара», хотя никто не должен был об этом знать. Она делала покупки быстро, всегда в одиночестве, и не нуждалась в том, чтобы выслушивать чужое мнение… Она сомневалась во многом, но зато во всем, что касалось одежды, обладала сверхчетким видением. Кроме того, она терпеть не могла примерочные, поэтому сразу платила за вещи и примеряла их дома, а если ей что-то не подходило, то Луиза, служанка, возвращала покупки обратно. Но сегодня Паула пребывала не в том настроении. Она хотела освежиться, чтобы хоть на время отвлечься от «несерьезной» истории с Самуэлем, но не могла выбросить из головы другого парня – Горку. У Паулы были и чувства, и сердце, и она знала: то, что она делает с ним, не является поводом для гордости. Но с Горкой все было просто, она очень хорошо провела время у него дома и даже послушала, как он играет на гитаре, сидя напротив нее без рубашки, однако теперь в душе Паулы возник полный сумбур. Горка… в общем, тут сложно. В последний раз, когда мы были вместе, его присутствие временами выводило Самуэля из уравнения, но все-таки он периодически присутствовал в виде миража и был тем, кого я действительно вожделела, пока мы занимались любовью, а еще тем парнем, которого я тогда представляла. Думать о Горке в сексуальном смысле – странно и как-то кровосмесительно, но я бы солгала, если бы не сказала, что сейчас воспринимаю его по-другому. Он мне всегда очень нравился, но я считала его немного придурковатым и бестолковым, а это, может, и забавно для того, кто является твоим другом, но не для того, кто претендует занять нишу в твоей жизни. Я чувствую себя плохим человеком, стервой, ведь я знаю, что нравлюсь ему, конечно же, так и есть, и дело не в том, что я использовала парня как объект, а в том, что я использовала парня, который является моим настоящим другом, и, в довершение всего, он уже влюблен в меня. Честно говоря, не думаю, что он способен справиться с проблемой. И в тот момент, стоя в очереди в кассу «Эйч Энд Эм», чтобы купить пару тряпок в стиле «футболка бойфренда», Паула поняла: она больше не пойдет к Горке домой. Она не собирается компрометировать его своими прихотями и поставит дружбу выше дурацких порывов – ради всеобщего блага. Она еще раз мысленно подтвердила принятое решение, но потом засомневалась, поскольку в первый раз, когда они сделали это, она подумала точно так же, а через несколько дней скакала на нем, как будто он был Одиноким рейнджером[37]. Первое, что она должна сделать: не встречаться с Горкой наедине, не тусоваться с ним, когда есть алкоголь, иначе она не совладает с собой… но ей будет трудно, потому что, хоть она и не собиралась бросаться в его объятия в школе, вне «Лас-Энсинас» они виделись и на вечеринках, и на откровенных попойках, а Паула не хотела прекращать пить «Малибу» с ананасовым соком, чтобы обуздать чувственные порывы. Она уже была в замешательстве и вдруг получила сообщение в Директе «Инстаграма». Горка предлагал встретиться. Он писал, что хочет поговорить, но Паула ничего не ответила. Она могла бы пообщаться и все выяснить, но чувствовала, что дело сделано, и если она увидится с парнем, то рискует снова оказаться без нижнего белья, а вот этого она должна избегать. Когда он спросит ее в школе, она соврет и скажет, что не смотрит сообщения, которые в последнее время пишут в «Инстаграме», и как-нибудь выкрутится. Неприятное ощущение груза вновь навалилось на нее: она знала, что поступила неправильно, а такие чувства вцепляются в тело клешнями, вызывая неприятные ощущения во всем теле, поэтому она пошла в парикмахерскую, к своей знакомой Кэнди, которая отрезала девушке волосы на четыре пальца, хотя Паула обычно просила постричь только кончики. Но смена имиджа и мытье головы с расслабляющим эффектом – всегда кстати, чтобы не думать слишком много. * * * Эта ночь оказалась странной. Может, из-за полнолуния, а может, именно потому, что у всех в головах крутились тысячи историй. Жанин приняла решение и составила план, который намеревалась осуществить в школе. Мелена пребывала в ужасе из-за отношений с матерью и не видела света в конце тоннеля. Горка был очень раздражен словами Мелены и осознавал, что занимается самообманом, а Паула, хотя теперь она могла похвастаться более современной стрижкой, переживала по той причине, что никогда не продвинется в отношениях с Самуэлем и морочит голову лучшему другу. А утром все они пришли в «Лас-Энсинас» с мрачными лицами, потому что не сомкнули глаз. Единственным, кто хорошо выглядел, оказался Марио. Он всегда спал по пять часов, потому что любил засиживаться допоздна, играя на компьютере, но, поскольку парень обладал прекрасными генами, он выглядел так, будто спокойно отдыхал всю ночь, как нормальный человек. Правда, в ближайшее время его выразительное лицо должно было резко побледнеть и измениться в худшую сторону на сто восемьдесят градусов, если можно так выразиться. Закончился урок физкультуры, был обеденный перерыв, но Марио остался в зале еще на некоторое время, чтобы в одиночку побросать мяч в корзину. Помните, что у него было эго размером с небоскреб, а игра в команде, по словам парня, снижала эгоистический уровень, потому что одноклассники играли довольно плохо. Поэтому он решил потренироваться, позабивать трехочковые и попотеть в майке на бретельках. Пот лил с него ручьями, и при каждом броске капли летели со лба на гладкое напольное покрытие. В это время дверь открылась, и в зал вошла Жанин. Марио кинул мяч в последний раз и не попал в корзину, потому что, заметив ее, не сконцентрировался. Он пробурчал: «Блин». Конечно, это означало следующее: «Вот опять жирная тварь притопала». – Слышь, ты, жирная сука, оставь меня в покое… Но Жанин была настроена очень решительно и не отступила. Она ничего не ответила, не стушевалась, не стала глазеть в пол, не подчинилась приказу Марио, а сделала нечто гораздо более интересное: достала мобильный и показала парню кое-что, из-за чего он сразу похолодел. Совсем недавно она даже не помнила, что у нее есть такое «произведение искусства» – и не одно. Знаете, иногда случается, что на телефон не приходят уведомления, вам становится скучно, и вы начинаете чистить Галерею? Так вот, Жанин занималась этим пару дней назад и нашла настоящие жемчужины среди снимков. Две довольно компрометирующие фотки, запечатлевшие ее вместе с Марио после секса. Кстати, в телефоне сохранились не селфи с надутыми губками, а фотографии, которые любой посчитал бы провокационными… хотя Жанин даже не помнила, почему, как и когда щелкнула Марио. В тот вечер, когда они закончили свои постельные дела на простыне со зверями-спортсменами, второгодник страшно удивился, обнаружив, что девчонка была из его школы, в то время как она успела сделать несколько фото. Может, Жанин хотела навсегда заполучить изображение парня, с которым потеряла девственность, а может, уже знала, что рано или поздно снимки ей пригодятся, или (и это более реалистичная версия), когда она возилась с мобильным, случайно сработала камера, а такое с телефоном часто случалось. Так что наверняка последняя версия – самая правильная, поскольку Марио оказался без рубашки, на заднем плане виднелось отражение Жанин в зеркале, и было очевидно: между подростками что-то произошло. Это были плохие фото, не существует фильтров, чтобы сделать их лучше, но они имели компрометирующий характер. Марио взбесился, попытался отобрать у Жанин телефон, но ее речь была предельно ясна. – На потолке есть камеры наблюдения, и если ты хоть что-нибудь со мной сделаешь, уверяю тебя, я без колебаний сообщу директрисе, что ты плохо со мной обращался, и попрошу проверить записи. Между прочим, я могла бы попросить, чтобы они поискали видео, где ты пишешь «Жирная сучка» на моем шкафчике, прекрасный текст, кстати, простой, но высокохудожественный, но я этого не сделала. Говорю тебе, если ты хоть пальцем меня тронешь, я пожалуюсь, и у меня будут доказательства, поэтому лучше отпусти мою руку, гребаный уродец, и выслушай меня. Ух ты! Жанин еще никогда не чувствовала себя столь напористой и решительной. Она контролировала ситуацию, ощущала себя злодеем из комикса, и это поднимало уровень адреналина в крови, она не впала в ярость, не источала злобу и не хотела быть жертвой. Но поскольку именно Марио навязал правила нечестной игры, она намеревалась сыграть в нее до конца и, конечно же, победить. Ситуация стала такой приятной, что Жанин не смогла сдержать улыбку. Уверенность, которую она обретала, была той же уверенностью, которую он терял, словно она оказалась энергетическим вампиром и досуха высасывала энергию второгодника. – Хорошо, я обещаю оставить тебя в покое, никаких надписей или чего-то еще не будет, – сказал он, демонстрируя остатки былой наглости. – Нет, Марио, нет. Фотографии стоят больше, и ты это знаешь, – ответила она с видом мафиози. – Чего ты хочешь? – Я хочу, чтобы мы сходили на свидание. Марио фальшиво расхохотался, выдавливая из себя смех и растягивая губы в улыбке. Он до сих пор пытался причинить ей боль. Это так типично для людей, которым есть что терять, – пытаться заставить противника дрогнуть, потешаясь над ним, но Жанин четко следовала плану и не собиралась сдаваться из-за очередного трюка. – Думаешь, я влюблюсь в такую тюлениху, как ты? Ты уродлива и противна. Боже мой, свидание, да ты свихнулась? Когда тебя называют уродиной, это очень больно, но Жанин представила, что на ней – красный плащ, с которого стекает весь негатив. Это была не ее идея. Тетя Стефани, которая увлекалась эзотерикой и всегда рассуждала об энергиях и тому подобных вещах, говорила племяннице, что если кто-то пытается обидеть ее словами, Жанин должна вообразить себя в красном плаще, чтобы оскорбления не могли проникнуть в ее душу. Может, совет звучал глупо, но теперь Жанин оценила его, и он, похоже, сработал. А если бы Марио снова плюнул в нее, это бы уже не имело никакого значения. – Ты можешь смеяться, унижать меня и продолжать издеваться, если хочешь… я привыкла к такому обращению. Но либо ты пойдешь на свидание, либо я выложу фото в «Инстаграм», и хотя у меня мало подписчиков, снимки перепостят, и они разлетятся по сети как лесной пожар… Посмотрим, как ты объяснишь овцам в своем стаде, что переспал с толстушкой из школы. Марио начал выкрикивать множество грубостей и грязных ругательств, он словно обезумел. Парню всегда доставалось все, чего он желал, он никогда не оказывался в такой ситуации. Жанин шантажировала его, и сейчас он думал только о том, что может потерять. Он чувствовал себя бессильным, и это было новое ощущение. А самым странным было то, что инцидент в спортзале пробудил в нем новые чувства. Он схватил мяч и со злостью бросил его: демонстрация несдерживаемой силы заставила Жанин насторожиться. – Как я понимаю, твой гнев и проклятия – это «да». Идеально. Чао! Жанин развернулась и поспешила покинуть зал, а Марио продолжал кричать и даже дубасить себя по голове: избалованный, испорченный сопляк. Очутившись на улице, Жанин поняла, насколько она крутая и какой на самом деле потрясающей была ее встреча с Марио. Она вышла на сцену во всеоружии, словно актриса, снимающаяся в фильме Педро Альмодовара[38]. Она прыгала, скакала и размахивала руками, издавая высокочастотные звуки, которые свидетельствовали о ее новом статусе. Успокоившись, она переступила порог ближайшего кафе и заметила, что мир, образно говоря, замедлился, пока она праздновала победу. Она не была популярна, но сейчас чувствовала себя самым успешным подростком на свете, поэтому заказала пирожное брауни, которое никогда прежде не покупала. Жанин не собиралась наедаться пастой «Болоньезе» или филе пангасиуса в панировке, нет, она намеревалась сразу перейти к десерту. В конце концов, правила существуют для того, чтобы их нарушать. Конечно, мне не нравится Марио, но… нет, на самом деле он мне совсем не нравится. Зачем же я тогда пригласила его на свидание? Это своего рода поэтическая месть, потому что он олицетворяет все плохое, вообще все, что я терпеть не могу в классовом укладе школы, аналогичное тому, что я думаю о Марине, Лу и Карле. Если бы они начали общаться со мной, а их не сдерживала куча глупых предрассудков, они бы увидели, что я хорошая девушка, я бы им даже понравилась, и это стало бы началом крушения нашей Берлинской стены… а теперь я взяла Марио за яйца и собираюсь совершить над ним суд. Пусть узнает меня поближе. Вот единственный двигатель моей мести. Разумеется, я хочу, чтобы он перестал доставать меня, а еще просто необходимо, чтобы он встретился со мной, но не для того, чтобы он влюбился, нет! Мне надо аннулировать наказание, наложенное Марио… Но он не должен делать это по обязанности, из-за шантажа, ему нужно самому отменить идиотское правило не смотреть на него или делать вид, что мы незнакомы. Пусть он поймет, что я классная. Рискованно? Да, верно, и я в курсе, что он не собирается облегчать мне задачу… но, по крайней мере, я сделаю все, чтобы заставить самого популярного парня в «Лас-Энсинас» увидеть немного больше, чем его грудные мышцы и идеальный подбородок. Возможно, это начало перемен… или нет, но другого шанса никогда не будет. Жанин была так вдохновлена, что достала блокнот и начала рисовать как сумасшедшая. Она набросала несколько виньеток – с героинями на свидании, в кинотеатре, в заведении «ВИПС»… Она была романтичной и наивной. * * * Пока Жанин рисовала как безумная, Паула умывалась и подправляла макияж в туалете для девочек, куда и вошла Мелена. Она не следила за подругой, это было совпадение, но такой расклад ее вполне устраивал, потому что она с нетерпением ждала встречи наедине. Паула болтала об обыденных вещах, к примеру о туши, которую наносила (та была водостойкой и не поддавалась смыванию, оставаясь настолько идеальной, что вечером снятие макияжа превращалось в пытку). Мелена вежливо кивнула, но косметика ее мало интересовала. В тринадцать лет у нее была стадия увлечения эмо, и тогда она дала волю черной помаде, но теперь ходила с чистым и ухоженным личиком. Разговор резко переменился, когда Мелена прямо спросила: – Тебе нравится Горка? Вопрос застал Паулу врасплох, и она автоматически отложила мини-румяна вишневого цвета, которые собиралась нанести. Она колебалась и пыталась собрать все воедино, но было очевидно, что Горка кое-что разболтал. Ничего удивительного: он всегда был треплом. – Мария-Елена, солнышко, это не твое дело. Не знаю, что он тебе сказал, но между мной и Горкой все предельно ясно. Ситуация становилась немного напряженной, и, если честно, ни одна из девушек не хотела конфронтации, но Мелена чувствовала себя обязанной предостеречь Паулу. Как-никак, а их общий друг оказался безумно влюблен и не мог принять решение, но сама Паула хотела сохранить все в тайне, потому что хотела избежать подобных разговоров. Слово за слово, и внезапно девушки сорвались на крик. Они высказывали довольно неприятные вещи о дружбе и ее истинном смысле, и, похоже, у них была припасена еще уйма патронов. Они всегда были близкими подругами (пока Мелена не пропала летом, и это сильно охладило отношения), но, увы, стоило лишь немного копнуть, чтобы понять: они совершенно из разных миров. Они даже не знали, что сегодня им предстоит свести странные счеты, и были удивлены внезапной ненавистью, хлынувшей из их уст. Мелена заявила, что Паула легкомысленна и бессердечна, а говорить во время секса кому-то, что ты думаешь о ком-то другом, значит быть безжалостной шлюхой. В свою очередь Паула в ответ на эти нападки проорала, что если Мелене так плохо, она не должна вымещать обиду на людях, а если у нее больше нет друзей, то это потому, что она слишком странная… ну а ее измученный депрессивный вид выдает Мелену с головой, даже если она пытается улыбаться перед девочками из класса, которые ее давно раскусили. – Раскусили? Что ты несешь? Ты не способна видеть дальше торгового центра, а все, что тебя волнует, это твоя укладка… Повзрослей, наконец, Паула, в жизни есть нечто большее. Проснись. Ты бедная богатая девочка, но реальность – совсем не то, что тебе продали родители. Повзрослей! Ты закончишь школу, столкнешься с жизнью, и я уверяю: независимо от количества денег тебя в этом мире съедят. Кем ты вообще себя возомнила, чтобы играть с людьми? Использовать Горку, которого ты всегда называла другом! Черт, это плохо. – Вау… Я, значит, плохая. Но ведь он тебе дорог, да? Ты исчезаешь на целое гребаное лето и ничего ему не объясняешь, а теперь появляешься в роли доброго самаритянина, который должен его защитить. – Бред! Не знаю, что он в тебе нашел, потому что ты просто идиотка. – Конечно, Мелена. Ему было бы лучше с экс-наркошей вроде тебя! Я уверена, что ему было бы лучше… – Что ты сказала? – переспросила Мелена, распаляясь. – Что слышишь, Мелена: прежде чем говорить о других и пытаться исправить мир, начни с исправления себя, кстати, я думаю, тебе есть над чем поработать.