— СЮДА! СКОРЕЕ! — Да закрой ты свою пасть! Че орешь? Охранник остановился прямо за дверью. — Я хочу подать официальную жалобу! — ЧЕГО?! КАКУЮ ЕЩЕ НАХРЕН ЖАЛОБУ?! — Кажется, он нарывается — послышался голос второго. — Согласно принятым ООН «минимальным стандартным правилам обращения с заключенными» вы обязаны приложить максимум усилий на то, чтобы не допустить умаления моей чести и достоинства. Кроме того, условия содержания заключенных не должны приносить мне страдания. А я страдаю! Причём безмерно! Почему, спросите вы? Да потому что в этой камере сидит мёртвый игв! В то время как мои религиозные убеждения строго-настрого запрещают мне отбывать наказание с мертвецами! Им место на кладбище! Кроме того, по пути сюда вы отобрали у меня мой любимый молитвенный коврик! — Какой еще молитвенный коврик, сука!? — взревел охранник. — Тот, что с енотом на красном кабриолете! Мне его бабушка связала! Куда вы его дели?! А мои часы? — Какие еще нахрен часы? — Те, что я оставил на комоде, в спальне твоей мамаши! — Клянусь, еще одно слово и я запущу в вашу камеру целую тонну детенышей Червей-убийц. — А может, просто его изобьём? — предложил второй — Тем более, он вроде как вздумал шутить про твою мамашу. — Не, мне лень. И так уже три часа с ними возились. Все руки себе отбил. Тем более, нам еще партию в лихангу доигрывать. — Ну, как знаешь. — Черт, кажется, они не желают сюда заходить… — недовольно прошипел Эстир — Ладно, в таком случае план б. ЭЙ! НАЧАЛЬНИК! — Всё, урод, доигрался. Жди. Дай только до панели дойду. — НЕТ! ПОСТОЙ! Прошу, не надо червей! Давай договоримся! — Поздно. — Да постой же ты! А что если я дам тебе это? — Что «это»? — голос охранника прозвучал заинтересованно. — Так загляни в глазок! — Хм. Ну, смотри, скотина, если там ничего нет, и ты попусту тратишь моё время, то тогда тебе точно не поздоровится. Тем временем Эстир выудил из кармана и ткнул в глазок самый большой алмаз из всех, что у него были. — О-о-о… — Я же говорил! — Как ты его пронёс?! В заднице? Мы же проверяли! Трижды присесть, покашлять… — Да какая разница где? Начальник, предлагаю уговор! Я передам его тебе, но взамен ты пообещаешь принести мне горячий ужин и комплект чистого постельного белья. А этого игва переселишь куда-нибудь подальше отсюда. Желательно к чертовой матери! И никаких червей! С громким скрежетом отворилось окошко для передачек. — Давай сюда. Быстро! — Наконец-то — зловеще ухмыльнулся Эстир, попутно расстегивая ширинку. Осознав, что он задумал, я из последних сил удержал в себе злорадный смешок. Вот чего-чего, а умения довести противника до белого каления у шамана было в избытке. Сперва послышался облегченный вздох, затем до боли характерное журчание, а следом, прямо на лицо и плечи наклонившегося перед окошком надсмотрщика обрушились потоки мочи. — Что?! — испуганно отпрянул тот, ударившись спиною о стену напротив. — Что случилось? — переспросил второй, заворожено наблюдая за тем, как взявшаяся буквально из ниоткуда струя стремительно иссякала и теряла напор пока, наконец, не дёрнулась зигзагом и вернулась обратно в камеру. — Этот гад… он меня обоссал… Через дверь. Нассал мне прямо на лицо! — Да он смертник… — Кстати, это была твоя идея — подмигнул Герману Глас, торопливо застёгивая брюки — Помнится, ты хотел сделать тоже самое, когда мы наткнулись на Гундахара и тот ранил Эо в колено. — СУКА!!! — раздался яростный вопль — УРОЮ ТВАРЬ! КЛЮЧИ! ГДЕ МОИ КЛЮЧИ!!! — Ну вот, как видите, ничего сложного. Дверь с грохотом отворилась. — ТЫ! — в проёме показалось разъяренное лицо со стекающими по бороде и усам желтыми каплями — НАЧИНАЙ МОЛИТЬСЯ ВСЕМ БОГАМ, УБЛЮ… Хрусть! Хрусть! Прильнувшие к стене Гундахар и Герман выскочили с боков и практически синхронно свернули охранникам шеи. — Ой, фу-у-у… — танк брезгливо поморщился и, уложив мертвое тело на пол, поспешил вытереть ладони о чьё-то одеяло — Изгваздался в твоих ссаках. — А теперь представь, какого было ему. — Грейн, Пайр, что там у вас? — послышался голос третьего вдалеке. — Чёрт… Эстир присел на корточки и высунул в проём маленькое зеркальце. — Там еще один — прошептал он — Стоит прямо напротив какой-то приборной панели. Полагаю, там сигнализация и специальная кнопка для сброса червей — шаман указал на многочисленные дыры в потолке и стенах. — Эй! Чего молчите? — проорал охранник. — Кхм-кхм. Я прочистил горло и применил на себя «искажение». — Всё нормально — ответил я голосом Пайра — На редкость жалкие уроды попались. Стоило нам войти, как те тотчас же трусливо забились под шконки. Одни лишь задницы торчат. Можешь подойти? — Зачем? — Ты должен это увидеть. — Ты же знаешь, что нельзя. Один из нас всегда должен оставаться на месте. — Ладно, сейчас. Получив отмашку, друзья принялись остервенело избивать трубы и жалобно скулить, имитируя звуки жестокой расправы. На удивлённые лица сокамерников мы по возможности старались не смотреть. Те пребывали в глубоком шоке. — Глас, сколько до него? — спросил я. — Метров тридцать. Боюсь, Герман крюком не достанет. — Могу заклинанием — предложил Илай. — Не думаю, что это хорошая идея. Промахнешься, и тот мгновенно включит сигнализацию. — Тогда пей — я протянул шаману один из флакончиков оборотного зелья — Превращайся в Грейна и попробуй его отвлечь. Будем эксплуатировать твой актерский талант по полной. — Хорошо. — Смотрите не убейте их там! — проорал охранник — Не охота потом идти к точке возрождения. — Да мы уже почти закончили. Наконец, Эстир закончил превращаться и вышел за дверь. — Куда ты имбецил? А переодеться?! — прошипел Гундахар. — Эй! А где твоя форма? — тотчас же последовал вопрос.