— Первые сто лет всё было просто отлично, наши урожаи спели, город жизнерадостен и мирный, всё были счастливы. Рождались дети, открывались лавочки с едой и одеждой, даже построили маленький театр. Ничего не предвещало беду. — Но, второе столетие не дало урожая, неприхотливые причудливые фрукты не взошли. Люди нервничали, они постепенно стали голодными и злыми... — А потом, они начали стремительно меняться. Я помню, как маленький мальчик выколол себе глаза вилкой, а после накинулся на свою мать... Его маленькие зубики вгрызались в плоть и отрывали куски. Всё это вспыхнуло, словно яростный пожар, каждый день подобное происходило вновь и вновь, — Амаша плакала изумрудными слезами. — Я питалась зашить людей, но всё тщетно. Они постепенно сходили с ума, пока весь город не наполнился чудовищами. — Проклятие обрело разум! Оно извратило свою суть, превратило всех жителей в голодных чудовищ, у которых вместо плоти и крови, песок и труха, теперь они бояться только дождя. — Проклятые став частью города восстают каждый цикл из безжизненных полей, а после умираю, когда идёт дождь. Ну, если не разбегутся по домам. — Сколько времени ты тут пробыла? — Вечность... — Первые четыреста лет я надеялась что отец, или мои сестры с матерью выжили и придут за мной. — Когда прошла тысяча лет надежда угасла. — Если и выжили, то давно умерли от старости. — В моей голове кружились мысли, я просто бродила по городу, тысячи лет безустанно говоря слова, сходя с ума и возвращаясь в норму. — Спустя пять тысяч лет.само время тут исказилось, и теперь идёт по-другому. Насколько? Я без понятия. — Но почему ты не пробовала выйти из этого места? — спросил Элиот слабым голосом. — По нескольким причинам, — тяжело вздохнула девушка. — Чтобы открыть свиток нужно читать заклинание. Оно большое и долгое, мне нужно около десяти минут. Но, как только я перестану петь проклятым, они накинутся на меня и сожрут. Мне нужно направлять голос на свою цель, злая шутка судьбы. — Я просто боялась смерти, но сейчас и этот страх начал уходит. В моей смерти только пустота и холод, это ещё более страшное, чем жить вот так, — девушка обняла Элиота, — Это сложно объяснить. Она подышала и продолжила. — Если всё-таки случиться чудо, и я смогла бы открыть свиток, то что ждёт там? Наш мир замерзал и наверное навечно замёрз... Выйдя от сюда, меня сковали бы льды, просто оставив застывшей навечно... — Это ещё страшнее смерти! Всё понимать, и вечность терзать себя мыслями... Амаша увидела, что губы Элиота открываются, Ты наверное спросишь — почему не открыть свиток пока идёт дождь ? — Это самый уязвимый момент этого мира, проклятие занято созданием дождя и восстановлением зданий. Мы наложили запрет, который запрещает открывать свиток в этот период. — Свиток можно разрушить изнутри, повредив строки формулы, которые мы расположили высоко в небе. А после этого, наложили запрет на полеты, нельзя подниматься вверх. Мы и подумать не могли, что проклятия исказиться создав почти неуязвимую ловушку... — Возможно невероятно сильное проклятие, или существо, могли бы обойти запреты и сломать свиток, но тут таких не водится. Глаз Элиота загорелся. — С твоей помощью смогу восстановить свое тело, а после попробовать защищать тебя в течении десяти минут. — Разве такие раны можно окончательно излечить? — с искренним удивлением спросила девушка — Можно, но мне нужна твоя кровь, много крови, — сипло добавил Элиот. — Хорошо, я отдам тебе сколько захочешь. И даже больше. В комнате повисло молчание, силуэты тихо лежали думая о своем. Глава 49 Ковка Испивающего кровь. Элиот медленно и уверенно восстанавливался. Тело наполнялось силой, которая постепенно перерастала в уверенность. Теперь он мог твёрдо встать на ноги и смотреть опасности в глаза. Хоть плоть стремительно заживает, но раны души так быстро не исцелить. Изранена она потрясениями рекой. Амаша трепетно ухаживала за Элиотом и поила своей кровью, так часто, как только могла. Реки её крови проливались по смертной утвари, наверное всё в этом мире перепачкано ею. Время текло медленнее тихого ручья, не холодная вода, а тёплая и приятная. Амаше нужен был собеседник, а Элиоту отвлечение от собственных тяжёлых мыслей. С каждым новым днём они сближались, и сопряжение их сфер являлось неизбежным фактом. Ведь два живых существа запертые в пустом и безжизненном мире стремятся к теплу. Доброе чудовище и одинокая дева. Они не стали любовниками, или влюблёнными, скорее семьёй и близкими друзьями. Их дни проходили в рутине, да и в разговорах. Элиот сухо рассказывал сотни историй, что успел пережить за две жизни, а Амаша говорила о проклятиях, своей родине. Этом месте в целом. Всегда приятно узнавать иные миры. Им было интересно вдвоём, даже воздух и непрерывный дождь становились теплей. Души стремительно переплетались, согревались, познавали иное прикосновение. В один из дождливых вечеров Элиот вдохновился историями о проклятых предметах, он решил попробовать создать подобный, но Амаша объяснила, что это почти невозможно. Нужен прочный материал напитанный манной, а тут такого не найти. Система подкинула идею. Глаза Элиота блеснули, и он нашёл решение этой ситуации, пошла активная подготовка к ковке! Так прошёл почти год. Элиот мирно спал в своей постели на втором этаже, его веки дёргались. Пустота, словно по мановению волшебной палочки сменилась пейзажем, и Элиот уже стоял посреди древнего склепа. Густой туман наполнял пространство помещения, черты усыпальницы не разглядеть. Из больших и высоких окон склепа начал пробиваться свет, позволяя видеть всю картину. Рядом с ним стояла старинная могила, она была примерно три метра высотой и два шириной, украшенная невидимыми существами, их силуэты изрядно пожрало время, черты стёрты. Над могилой возвышалась арка с сотнями непонятных существ изображённых на ней. В склепе находилось одно большое окно по центру, и два средних от него по бокам. Окна украшали извилистые узоры из металла, служа украшением и защитой. Общий вид очень древний. Элиот вздохнул спёртый воздух, он только хотел произнести мысль на свет, но свет померк. Настал мрак. Сзади воссиял голубой свет. Словно крошечная звезда. — Мы снова встретились, вечный. Элиот сразу узнал этот голос, тот день хорошо врезался в память, — Ты та старуха с картами? Твой голос сложно забыть, — сказал Элиот не оборачиваясь. — Случайности не случайны, но, я зла тебе не причиню! И гадала на совесть, почти без утайки! Можешь поверить тому пророчеству, иначе не явилась бы. Знаешь? Подобные свидания жрут огромное количество энергии, даже больше, чем овладение дряхлым телом, — сухо говорила, без каких-либо эмоций. Элиот обернулся. Перед ним стояло существо, которое похоже на женщину или самку, пасть вот-вот готова разорваться, под скулами свежая рана от непропорционального открытия. Губы сжаты, подбородок острый, глаза прикрыты чёрной маской с серебряной короной, что-то сияет из-под маски светло-синим. Уши длинные и красные, как клинок, уши словно продолжение того, что находится в пасти. ''Совсем не хочется видеть её оскал, уж больно жуткая'', — мимолётом подумалось Элиоту Голову украшают рога из самой тьмы, и волосы им под стать, сплошная сгущённая тень, которая яростно развивается и рисует картину ночи. Её грудная клетка кажется пустой, внешний скелет из костей торчащий наружу, а внутри, как-будто пустота. Кости плотно прилегают к друг другу, они острые, серебристые и растут к центру грудины. Большие массивные руки растут из плечей. Вторая пара из талии, третья, из бёдер. На пальцах острые когти, сами руки и тело покрыто естественной бронёй, с которой торчат длинные шипы. Бёдра похожи на человеческие, в тазу виднелась вагина, или что-то подобное, ноги массивные, покрытые бронёй, на коленях острые шипы, ступни походили на человеческие, только четыре пальца и на каждом острые когти.