– Мертвая! – Не говори так! Она не умерла! Этого не может быть! – Но она даже не сопротивляется! – А что она может сделать? Он ее так зажал в когтях! Я всегда говорила, что этот дракон что-нибудь учудит! Так всегда бывает! – Глядите! Глядите! Она шевелится! Она жива, глядите… – Он спускается. Он ее сейчас раздавит! – А-а-а-а! Я не могу на это смотреть! Не могу! Огнеплюй висел всего в трех метрах над землей. Сначала Волчонок обрадовался, что Дженна не упала, но тут страшная мысль пришла ему в голову: как же Огнеплюй приземлится, не раздавив ее? Дракон очень медленно опускался и был уже так близко к бухте, что Волчонок мог без труда разобрать сложные узоры на шляпах рыбаков. Ветер от крыльев Огнеплюя – и наверняка противный запах – оттолкнул толпу. Волчонок наблюдал за потрясенными лицами зевак. А дракон повис в полутора метрах над землей и распустил когти. Дженна легко соскочила на край причала и пробежала немного, чтобы удержать равновесие. Толпа захлопала в ладоши, и кто-то даже восторженно засвистел. Успех прямо вскружил Огнеплюю голову: он приземлился на причал, вытянул шею и заурчал так, что даже Волчонок ощутил это. Толпа, которая еще никогда не видела дракона так близко, особенно после столь ловкого трюка, завороженно подобралась ближе и начала обсуждать странные части тела, которые, вообще-то, есть у всех драконов. – Какие у него жуткие черные позвонки… – А какой гигантский хвост! – Да если б меня такими когтями схватили… А потом зеваки заметили Волчонка. – Там на спине мальчишка… – Ничего себе рожа… Встретишь такого ночью в переулке – умрешь от страха… – Тсс! Он тебя услышит! Урчание в животе у Огнеплюя становилось все громче. Дженна отскочила в сторону, потому что знала, чем это грозит, но оступилась и рухнула с причала в воду. По-прежнему увлеченная драконом, толпа и не заметила всплеска, когда их принцесса исчезла под досками, прибитыми к берегу. Притянутые, как будто магнитом, люди подходили все ближе к Огнеплюю. Дракон запрокидывал голову и раздувал ноздри, а люди прислушивались к почти вулканическим раскатам в его животе. Никем не замеченная, Дженна вынырнула на поверхность воды, выплюнула маленькую, но отвратительную дохлую рыбку и поплыла к ступенькам в конце причала. И вдруг, зарычав, точно двигатель, дракон выдохнул из ноздрей огромное облако горячего газа и зажег его. Двадцать, тридцать секунд огонь вздымался в небо, потом переметнулся на воду, поджег паруса двух рыбацких суденышек, которые перегородили реку. Через тридцать секунд толпы как не бывало. Многие скрылись в закусочной Салли Маллин, но там им вручили по ведру с водой, чтобы «затушить этого дракона, пока мы все тут не превратились в золу». Остальные убежали по холму к Южным воротам, и теперь им было о чем рассказать в таверне за обедом. К наступлению ночи почти все жители Замка услышали примерно такую историю: «Принцессу схватил дракон волшебника… Да, да, схватил! Говорю тебе, схватил! Такой большой зверюга! А потом сбросил, как камень! Не веришь? Да зуб даю! Да не, она жива. Нет, она не отскочила, как мячик. Она упала в реку. Она хорошо плавает, эта девчонка. Но потом дракон, представляешь, изрыгнул! Они все так делают. И он изрыгнул пламя прямо в меня! Видишь, даже волосы мне подпалил. Вот, смотри. Да не здесь, а вот тут! Ты слепой, если не видишь, купи себе очки, что еще я могу сказать?» Некоторые слышали и другую версию: как принцессу обвинили в том, что она занесла Хворь в своей смертоносной лодке, как она пыталась запереть крысодушителей в Замке с помощью черной магики и… «Если вы мне не верите, я вам докажу. Она спасла крыс. Да не груз, а двух крыс! Ты что, глухой? Крыс, этих тварей. Увезла на своем драконе! И что ты на это скажешь?» – Произнеся это, рассказчик откидывался на спинку стула и с довольной физиономией складывал руки. Как оказалось, поверить можно было в обе басни, в зависимости от того, с кем в данный момент говоришь. Но в одном все были единодушны: в тихом омуте черти водятся. И эта принцесса еще не то натворит. Стэнли и Дони с огромным облегчением смотрели, как толпа удирает прочь. Посреди всей суматохи мало кто обратил на них внимание, тем более что они спрятались на шее у Огнеплюя. Теперь они снова выпрямились, и Дони уселась с таким видом, как будто она из тех крыс, которые мастерски управляют драконом. – Надеюсь, мы скоро полетим, – заявила она, – а то я страшно проголодалась. Нам не мешало бы пообедать в Порту. Стэнли вздохнул, но ничего не ответил. Он смотрел, как Дженна, промокшая до нитки, взбирается на Огнеплюя. – Все хорошо, ваше величество? – поинтересовался он. Дженна была не против, чтобы Стэнли называл ее «ваше величество». На самом деле ей это даже нравилось, потому что она знала: Стэнли не просто любезничает. – Да, спасибо, Стэнли, – ответила она. – А вы в порядке? – Лучше не бывает, – просиял Стэнли. – Чудесное бодрящее утро, чистое небо, и мы сейчас взлетим. Чего еще может желать крыса? – Обеда, – проворчала Дони. 22 «Альфрун» Огнеплюй страшно загордился. Он летел медленно и вальяжно по южному течению реки к Порту. – Надеюсь, он не улетит в море, – заметила Дженна. – Ага, – согласился Волчонок. Его на драконе довольно сильно укачивало, и он не мог вообразить себе ничего хуже. Чтобы отвлечься, Волчонок разглядывал серебристую нить реки, которая вилась под ними, и пытался приметить пляж Сэма, откуда он и четыреста двенадцатый отплывали в Лес несколько месяцев назад. Волчонок улыбнулся, вспомнив то чувство, которое он испытал, вновь обретя лучшего друга, хотя четыреста двенадцатый уже не был похож на того мальчишку, каким он был в Молодой армии. И дело не в том, что у него отросли волосы, появилась семья и чудно́е имя в придачу, что он стал носить нарядную тунику ученика и ремень. Нет, дело не только в этом. Четыреста двенадцатый стал более уверенным, забавным и даже… как будто все лучшие его черты стали еще лучше. А теперь… теперь четыреста двенадцатый пропал… И возможно, навсегда. – Ты видел то объявление о карантине на причале? – Голос Дженны неожиданно прервал размышления Волчонка, чему мальчик даже обрадовался. – Какое объявление? – громко спросил он, перекрикивая шум крыльев. Волчонок подумал, что и не отличил бы одно объявление от другого. К тому же он и знать не знал, что означает слово «карантин». Волчонок представил ужасное чудовище, и оно, может быть, даже сейчас гонится за четыреста двенадцатым через весь Лес, или где он там находится. Волчонок, несмотря на все навыки следопыта, не знал, что и думать. Как можно найти того, кого затащили в зеркало? – Про эпидемию! – прокричала Дженна через двух крыс, которые следили за беседой, крутя головами, будто смотрели теннисный матч. – А баррикада? Это значит, никаких северных купцов в этом году? Какой же Зимний пир без ярмарки? – Ох, – простонал Волчонок, а потом крикнул: – А что такое «северные купцы»? – У них очень красивые лодки, – вставил Стэнли. – Плавают куда угодно. Только подумай, когда я служил крысой-почтальоном, приходилось держаться от них подальше. Купцы не пускают на борт ни одну крысу. Нужно было соблюдать правила ярмарки. У них на кораблях околачивались самые гадкие коты, которых мне доводилось встречать. В мою последнюю миссию у меня произошла страшная битва с бывшим котом купца. – Стэнли сокрушенно покачал головой. – Стоило догадаться, чем все это обернется. Это было мое худшее задание, я не встречал еще крысы, с которой такое вот приключилось. А я рассказывал вам про Безумного Джека? – И Стэнли сел на своего любимого конька, нисколько не замечая, что за шумом драконьих крыльев его не слышит никто, кроме Дони, а она никогда не воспринимала больше одного предложения из его болтовни. – Вон один! – крикнула Дженна в ответ на вопрос Волчонка. – Смотри! Волчонок вытянул шею. Далеко внизу он увидел длинное узкое судно с большим белым парусом. Корабль плыл вниз по течению – и Огнеплюй за ним. Волчонок почувствовал, что характер полета немного изменился, поэтому мальчика стало чуточку меньше укачивать. – Мы спускаемся! – воскликнула Дженна. Огнеплюй взмахивал крыльями все медленнее и постепенно снижался. Дженна обернулась посмотреть, куда он направляется, и ее охватил необыкновенный восторг. Огнеплюй, без сомнения, на что-то нацелился. Заклинание «Ищи» работало. И возможно, скоро, очень скоро они найдут Септимуса. – Он метит в воду! – крикнул Волчонок. – Да нет! Он летит в Лес! – ответила Дженна. Огнеплюй развернулся и пролетел над рекой. Он по-прежнему спускался и теперь летел над Лесом. А потом, когда Волчонок и Дженна смирились с участью приземления в Лесу, дракон начал снова разворачиваться к реке. – Он летает кругами! – крикнула Дженна. – Кажется, ищет место для посадки! Дженна была почти права. Огнеплюй кружил, но он уже точно знал, куда приземлится. Он просто продумывал как. Сделав три круга, Огнеплюй и его пассажиры полетели над самыми кронами деревьев, так что могли протянуть руку и сорвать листья. Тонкое облачко дыма поднималось от лагерного костра, и Волчонок вдруг заскучал по лагерю братьев Хип. Огнеплюй оставил деревья позади и внезапно спикировал к реке. Дони закричала. Прямо перед ними был торговый корабль, из которого доносился манящий запах жареного бекона. Дженна сомневалась, что пятиметровый дракон может приземлиться на двадцатиметровое судно с огромным парусом. Когда Огнеплюй опустился совсем низко и повис над кораблем, ее сомнение определенно передалось шкиперу судна, который начал размахивать руками и кричать что-то на незнакомом языке. Правда, смысл Дженна все равно поняла. А Огнеплюй не понял, да ему было все равно. Он направлялся к плоской крыше капитанской каюты и уже почуял завтрак. Даже дракону, который находится в поиске, нужно завтракать. Нет, особенно дракону, который находится в поиске. И они плюхнулись на крышу корабля. Ударились не так уж сильно по драконьим меркам, но этого было достаточно, чтобы «Альфрун» опустилась в воду по самый планширь[1]. Судно выскочило и закачалось из стороны в сторону, как поплавок. Шкипер сердито бросился к ним, размахивая длинным отпорным крюком. – Уходите! Уходите! – завопила Снорри Сноррельсен. День сегодня у Снорри не задался. Она проснулась на рассвете от звука тяжелых шагов по крыше ее каюты, и вдруг кто-то начал барабанить в дверь. Обычно на Снорри так легко страх не нагонишь, но в тот момент она испугалась. За прошедшие несколько дней Замок стал очень негостеприимным для иноземцев. Жители начали винить купцов в эпидемии, и Снорри уже не раз оскорбляли, когда она гуляла по Замку. Последние дни Снорри пряталась на «Альфрун», ожидая прибытия других северных купцов. Но никто не приплывал. Снорри ведь не знала, что преградившие путь лодки у Вороньего утеса поворачивали суда назад, осыпая их ругательствами и гнилой рыбой. В то утро Снорри уплыла прочь, едва забрезжил рассвет, ведь ей дали десять минут на то, чтобы «убраться, а то хуже будет». Снорри не понравились такие угрозы, поэтому она отправилась в путь. И вот теперь, когда она только начала переучет товаров, дракон весом в семьсот шестьдесят четыре чайки приземлился на крышу ее каюты. Определенно это был не лучший день. «Альфрун» была построена из гораздо более прочного материала, чем прогнивший рыбацкий траулер у лодочной мастерской. Палуба протестующе скрипнула, но выдержала. Корабль выровнялся в воде, хотя и немного ниже, и продолжил плыть вниз по реке с новым грузом, которому очень не понравилось, что ему в ребра тычут острым отпорным крюком. Дженна почувствовала под ногами уже знакомое урчание огня, что скапливался в животе у дракона. – Нет, Огнеплюй! – вскрикнула она. – Не надо! Девочка слезла с дракона и очень удивила Снорри, которая даже не заметила пассажиров. А урчание нарастало. Волчонок тоже его услышал и спрыгнул, а две крысы взобрались на мачту и опасно засели на узкой перекладине, точно две чайки. Дженна схватилась за крюк, которым Снорри тыкала в Огнеплюя.