— Вы конечно же вправе подумать, что я тихий зашифрованный шизик, — спокойно продолжал Лоренц (Аня густо покраснела), но тем не менее все, что я вам рассказываю, чистая правда. Словом, я создавал в России организацию по образу и подобию нашего Ордена, но упустил при этом одну принципиальную вещь. Что к русским людям с обычными мерками подступаться никак нельзя. Русские — прекрасные люди, пожалуй, самые прекрасные на земле, но дела с ними все-таки лучше не иметь. Как нельзя на все сто процентов сделать тигра ручным, так русского человека невозможно загнать в то или иное Прокрустово ложе. Ему везде тесно, ему везде не так, он все делает по-своему. Каждый русский как кончик карандаша своего народа, а русский народ никогда не был богоборцем. Даже семьдесят лет советской власти не смогли сделать из него богоборца. Агностика — да, атеиста — да, но не богоборца. Кто-то сказал, что душа по природе своей христианка. Так вот к душе русского человека это относится в первую очередь. Этого момента я не учел. Короче говоря, структура, которую я создал, быстро отбилась от рук Ордена и за какой-то год опустилась настолько, что стала чем-то вроде лаборатории профессора Васильева, о которой мы говорили. Что это значит? Пользуясь методами и наработками Ордена, Организация стала заниматься сбором информации о всякого рода паранормальных людях и явлениях и их пошлейшим утилитарным использованием в государственных целях. Главным образом, в медицинском и оборонном направлении. Представляете? Структура, которая замышлялась как деструктивная по отношению к России, стала ее полной, полнейшей противоположностью. Ничего богоборческого в ней, естественно, не осталось. Скажу больше, Анна, ее новое руководство всеми правдами и неправдами старалось перетянуть и меня на свою сторону. Но это оказалось невозможно. И когда они это поняли, они решили просто заставить меня работать на них. Крайности сходятся, из создателя и руководителя Организации я оказался объектом ее преследования. — Зачем вы им? — спросила Аня. — Зачем? Затем, что я всю жизнь занимался и занимаюсь алхимией. И если вы, Анна, вняли моему совету и хотя бы немножко поинтересовались этой темой, то, наверное, знаете, что алхимия — это не только трансмутация металлов. Это не только золото, это еще и эликсир бессмертия. Поскольку вы об этом упомянули, то я делаю вывод, что вы прислушались к моему совету… Хорошо ли вы понимаете, что это такое — эликсир бессмертия? Аня молчала. Ее мозг за такое короткое время не мог переварить всю эту жуткую кашу. — Надеюсь, что хотя бы в общих чертах, но понимаете, — ответил на свой вопрос Лоренц. — Вот вам и ответ на ваш вопрос, зачем я им нужен. Но как им меня найти, а главное — как заставить им служить? — Доктор в упор посмотрел на Аню, и она увидела в его зеленоватых глазах свое крохотное отражение. — А заставить меня можно одним-единственным способом — используя моих дочерей. Удивляюсь, как они раньше до этого не додумались. Вот мы и вернулись в начало нашего разговора. Ко всему тому сыру-бору, в который вы оказались втянуты. — Погодите! — остановила его Аня. — Что-то у меня совсем с головой плохо… Скажите, это вы перевели мне деньги? — Это сделал господин Иванов, — спокойно ответил Лоренц. — А откуда вы знаете? — В его «Муссоне» работает мой человек, — покладисто объяснил Лоренц, — который занимается всеми финансовыми потоками. — Интересно! — Аня секунду подумала. — А откуда вы знаете Иванова? — Дорогая Анна, вы меня прямо допрашиваете! — с легкой укоризной заметил Лоренц. — Но я вас понимаю, поэтому готов ответить на все ваши вопросы… Господин Иванов — второй человек в Организации — вот откуда я его знаю. — А кто первый? — Этого, к сожалению, я не знаю. Зато знаю другое. Что это именно я в свое время велел Иванову жениться на Клене. Правда, потом у меня не хватило духа сказать ему, кто такая Оксана и что она из себя представляет, но, думаю, это мало что изменило бы. К тому же потом мы оказались с ним по разные стороны баррикад. Сказать, что Аня удивилась — это значит, не сказать ничего. Она была ошеломлена, хотя на общем фоне монолога человека, по которому явно плачет сумасшедший дом, новость эта выглядела весьма скромно. Но надо было спрашивать дальше, пользуясь случаем. — А зачем он мне перевел столько? — стала дожимать Аня тему денег. — Что я должна была делать? Лоренц укоризненно покачал головой: — Анна, Анна, вы наверняка сами знаете ответ на этот вопрос. — Да не знаю я! — воскликнула она. — Понимаете, не знаю! Он мне ничего толком не сказал! На них оглянулись с соседних столиков, а официант, кативший неподалеку многоэтажную тележку, заставленную снедью, сменил маршрут и поехал в их сторону. — Все в порядке, — отослал его Лоренц, и когда официант порулил дальше, вполголоса объяснил: — Чтобы априори, Анна, закупить вас в свою пользу. Понимаете? — Нет, не понимаю. Я не понимаю главного: зачем я ему нужна? Вот этого я никак не пойму. Такая уж я, видимо, дура. Лоренц легонько погладил ее по руке: — Ну что вы, Анна, вы, наоборот, очень даже умненькая девочка. Я сейчас вам все объясню… Каюсь, это я обратил его внимание на вас. Сразу после нашей с вами встречи. Помните, ночью, в машине?.. Не сам, конечно, обратил, а один мой верный человечек… Понимаете, Иванов знал, что у меня есть еще одна дочь, но он не знал, кто она. И ему сказали, что она — это вы. Простите меня за это. — Господи, какой ужас! — Аня помотала из стороны в сторону головой. Все это было уже выше ее понимания. Нет, по этому Лоренцу явно плачет дурдом! — Простите, Анна, пожалуйста! — Он смотрел на нее просительно и даже чуть жалобно. — Да, наверное, со стороны я выгляжу сумасшедшим. Но, это не так. — Но зачем вы это ему сказали? — спросила она, чуть не плача. — При чем здесь я? Какая я вам дочь? — Понимаете, рано или поздно он использовал бы Клену, чтобы надавить на меня — к этому все шло. А вы показались мне тем самым человеком, которому хорошо бы находиться рядом с ней в это время. В случае чего помочь, по возможности оградить… А Иванову, конечно, на руку иметь обеих дочерей доктора Лоренца при себе. Две дочери, два рычага управления их отцом. Тем более что они вряд ли знают, кто их отец. А если и знают, это даже лучше… — Вы, однако, стратег! — заметила язвительно Аня. — Значит, это вы дали мне возможность заработать такие деньги? За то, чтобы я побыла вашей дочерью. И каким это, интересно, образом могу я кого-то от чего-то оградить? Меня, блин, саму ограждать надо. В ней поднималась волна злости к этому страшному человеку, втянувшему ее в этот кошмар. Он хотел прикрыть ею свою дочь — вот чего он хотел, — использовать ее как буфер или щит. Чтобы половина опасности, грозящей Клене, досталась ей. Так надо было понимать его слова. Вот же сволочь! — Простите, — еще раз попросил Лоренц. — Понимаете, отцовские чувства — такая вещь… — Какое мне дело, — перебила она, — до ваших отцовских чувств? Вы меня просто взяли и подставили, втравили в какое-то дерьмо и теперь говорите о ваших чувствах. Допустим, я их понимаю. Но какое мне до них дело? Он молчал. Надо было пользоваться моментом и спрашивать о чем-то таком, о чем в другое время язык не повернется спросить, но, как назло, ничего умного в голову не приходило. — А что это за история с покушением? — хмуро полюбопытствовала она. («Нашла о чем заговорить, дура!») — С покушением, простите, на кого? — На вашего Иванова, на кого! Лоренц усмехнулся уголками губ. — Я так понимаю, что это Оксана вышла на тропу войны. — Оксана? А Иванов-то ей что сделал? Жила у него, работала, денежки ни за что получала… — «Неужели? — в каком-то отчаянии подумала она. — Неужели ему верю, этому ненормальному?» — Ах, Анна, Анна, если бы я был ненормальным! Это было бы так просто! — С легчайшей усмешкой доктор Лоренц молча глядел ей в глаза и читал ее мысли — у Ани в этом не было теперь ни малейших сомнений. Да, он считывал ее мысли, не особенно это и скрывая. Каким-то непостижимым образом он проник в ее черепную коробку, устроился там и теперь, сволочь, сканирует ее мыслительный процесс и знает, о чем она думает. «Ши-зу-ю! — в три приема подумала она. — Я шизую!» — Боюсь, что я скоро с ума сойду. — Она отвела глаза, вынула из стакана соломинку и залпом допила коктейль. А что она еще могла сделать? — По-моему, я знаю мать этой вашей Оксаны. — Разумеется, знаете. — Доктор и бровью не повел. — Вам организовали с ней встречу, и вы на нее пошли. Она хотела на вас посмотреть. В свое время Оксана познакомила ее с Ивановым. И мать Оксаны стала кем-то вроде его личного астролога. На самом деле она сильный астролог, кстати говоря, и Иванов ей верил, советовался с ней довольно часто. Дурдом продолжался. — А зачем? — с превеликим терпением в голосе поинтересовалась Аня. — Ей-то я зачем нужна? — Как — зачем? Чтобы посмотреть на вас. Иванов сообщил ей, что вы моя дочь. И она решила взглянуть на самозванку. Ведь она-то знает, что у меня только две дочери. Так что можете расценивать это как обычное бабское любопытство. — Я же еще и самозванка! — разозлилась Аня. — Без меня меня женили, и я же еще и самозванка… Ну вы даете! Только что-то не стыкуется у вас одно с другим. Доктор Лоренц тоже взялся за свой коктейль. — Уточните, пожалуйста, что вы имеете в виду, Анна. — Мать этой вашей Оксаны знала, что я никакая вам не дочь. И при этом почему-то не сказала Иванову, что я, как вы изволили выразиться, самозванка. Или сказала? — Зазвонил телефон у нее в сумочке. Аня достала его, но не принимала звонок, ждала ответа, глядя на доктора со злорадным недоумением. Что-то он совсем заврался. — Нет, не сказала. И это очень легко объяснить, — спокойно пояснил Лоренц. — Она, Анна, на моей стороне. Она не имеет никакого отношение к «Муссону», просто Иванов дает ей немножко заработать — вот и все. А у меня с ней, так сказать, эксклюзивные отношения. Было 15.03. — Алло! — Аня нажала зеленую кнопку. — Говорите! — Ну как наши дела? — пошла в трубке знакомая уголовная скороговорочка. — Как там бабло? — Кто это? — на всякий случай спросила Аня. — Ты, слушай, кончай тут! Это те, у кого твоя подруга. Как там родственник? Можешь ему трубу дать? Аня протянула «Нокию» доктору Лоренцу: — Это они. Лоренц взял телефон, и вмиг его взгляд собрался в цепкий недобрый сгусток. — Слушаю, — жестко произнес он. — Да, это я… Разговор занял меньше минуты. Доктор выслушал то, что ему пробубнили, и ответил на это исчерпывающей фразой: — Готов с вами встретиться в любое время в любом месте и передать первую половину. Ему еще что-то сказали. И взгляд доктора сделался еще более жутким. Сейчас Лоренц был вовсе не сентиментальным мягким отцом, а средоточием могучей неясной силы, которая не остановится ни перед чем. Это было совершенно ясно. У Ани даже мурашки поползли по спине от такого молниеносного перевоплощения. — Мои условия, — прервал доктор монолог собеседника, — таковы. При передаче должна присутствовать моя дочь. Мне нужно с ней поговорить. С вашей стороны может быть сколько угодно людей, это не принципиально. — Абонент что-то забубнил опять, но Лоренц его прервал: — Разумеется, кэшем. Когда надумаете, позвоните по другому номеру. — И он медленно продиктовал свой новый мобильный номер. — У меня все. — И разомкнул связь. — Ну? — спросила Аня, принимая из его рук теплую трубку. — Перезвонят в течение часа, — сухо ответил он и повторил самому себе: — В течение часа… Спасибо вам за посредничество. — Может, милицию пора подключать? — осторожно предложила она. Он улыбнулся. Теперь это был прежний доктор Лоренц, отец двух настоящих дочерей, одну из которых ему предстояло выручать из беды, и одной фальшивой, сидевшей визави. — Ах, Анна, недооцениваете вы меня! Думаю, обойдемся своими силами. Но мы с вами не договорили… Может быть, вы хотите сменить место? — Он обвел взглядом ресторанчик. Народу в нем заметно прибавилось, и почти все столики были заняты. Официанты сновали с удвоенной скоростью, а бармен за стойкой не успевал сбивать коктейли. К нему чуть ли не очередь выстроилась. — Вы что, собираетесь в одиночку с ними встречаться? — забеспокоилась Аня. У нее было такое чувство, что доктор не совсем адекватно представляет положение вещей. — Это же бандиты. Я их видела вот как вас и, честное слово, до сих пор жутко…