— Да жену! — Иванов бегло просматривал бумаги и подписывал их одну за другой. — К матери, видишь ли, потянуло!.. Ну все, вези. Клерк сложил бумаги в папку и щелкнул замком. Думая о чем-то своем, он быстро пересек офис, вышел на улицу и сел в свое «Вольво» цвета «мокрый асфальт». Посидел за рулем, выстраивая в голове какую-то конструкцию, взглянул на часы. — Значит, Воложcк, — пробормотал он, доставая из кармана телефон. — Ладно, пусть будет Воложcк. Он набрал номер с двумя девятками в конце, и через несколько секунд ему ответил женский голос: — Слушаю, Рудик. — Клена в Воложске, — сообщил Рудольф. — И с ней эта… журналистка… Может быть, это тот самый случай?.. — В Воложске? — Голос помолчал немного, потом добавил: — О’кей, Рудик, я подумаю. — Я тебе ничего не говорил, — предупредил клерк. — Ну конечно. Я узнала это сама. Все, отбой. Девушка, говорившая с Рудольфом, стояла у окна маленькой однокомнатной квартиры на Тверской улице. Ей был виден памятник Александру Сергеевичу Пушкину, возле которого в этот час проходило что-то вроде веломитинга. Десятка три молодых людей, все с велосипедами, на которых были прикреплены маленькие малиновые флажки, сбились в кучу вокруг голого по пояс дядьки в красной бейсболке. Он толкал речь и к чему-то их, по всей видимости, призывал, показывая в сторону Белорусского вокзала. Может быть, ударить велопробегом по бездорожью и разгильдяйству? На девушке были шорты и белая тесная маечка выше пупка, под которой проступали маленькие соски. Она была невысокой, крепко сбитой и очень загорелой, а короткие черные волосы еще не просохли после душа. У нее было худое лицо с широкими скулами и выгоревшими бровями, и по всему было видно, что это лицо принадлежит человеку властному, цельному и недоброму. Около минуты она о чем-то напряженно думала, глядя на велосипедистов, потом быстро набрала одиннадцать цифр «би-лайновского» номера. Ей тут же ответили: — Слушаю. — Голос был мужской, хрипловатый. — Через полчаса у Белорусского, — сказала девушка. — Поедете в командировку. — Э-э, всем коллективом? — ничуть не удивившись, спросил абонент. — Да. Берите инструменты и все остальное. — Ясен пень, — покладисто отозвался голос. Через полчаса троллейбус высадил девушку напротив Белорусского вокзала. Она перешла улицу и, смешавшись с толпой, не спеша, направилась к зданию вокзала. У самых дверей остановилась, достала сигареты, зажигалку и, не успела прикурить, как к ней подрулил крепкий рослый парень, одетый в джинсы, кроссовки и синюю футболку, под которой проступали очень хорошие мышцы. — Здравствуйте, — негромко произнес парень и тоже достал сигареты. — Огоньку бы. — Короче, Рустам, они обе в Воложске, — тихо сообщила девушка, протягивая ему зажигалку. — Это около Тольятти. Адрес: Советская, 15–34. — Знаю Воложcк, — кивнул парень. — Там смотри сам по ситуации, но чтобы шуму было как можно больше. — Я все помню. — Парень прикурил, вернул зажигалку. — Сделаем. — А это телефон телевизионщика с НТВ. — Девушка сунула в руку парню сложенный вчетверо листок бумаги. — Помнишь, что говорить? Парень молча кивнул. — У меня тут кое-какие дела, — заявила девушка, краем глаза следя за милиционером, лениво вышагивающим мимо вокзала. — Как управлюсь, тут же к вам прилечу. Завтра-послезавтра. — Ясень пень, — ответил парень. — Тогда вроде все, — немного помедлив, заключила девушка. — Машину не жалей — сожги ее сразу же. Парень бросил под ноги сигарету. — О’кей. — Он взглянул на часы. — Ну, мы поехали? — В случае чего, Рустам, звони, — велела она и секунду подумала: не забыла ли чего. Да вроде нет, все уже сто раз обговорено. — Удачи! Парень кивнул и исчез в толпе. Если бы мы за ним проследили, то через минуту увидели бы, как он ныряет в черный высокий джип с сильно тонированными стеклами, где уже сидят четверо парней весьма спортивного вида; вот джип трогается с места и, набирая скорость, мчится в сторону МКАД. — До Тольятти примерно тыща верст, — мрачно сообщил водила, проскакивая на желтый свет светофора. — Если меняться и держать не меньше сотки, ночью будем на месте. — На самолете бы, — зевнул тот, что сидел сзади справа: самый загорелый в компании. У него на коленях лежал журнал «Восточные единоборства» (которые, заметим в скобках, составляли смысл его жизни). — Как ты инструмент пронесешь? — возразил водила. — Звону будет на все Домодедово. — Это точно, — вздохнул загорелый. — Инструмент в самолет теперь пронести сложно. Но можно. А хило «Ту-154» взять за края? Рустам, сидевший рядом с водителем, хмыкнул, достал из стоявшей в ногах сумки бутылку минералки с дозатором. — Надо будет взять «Ту» — возьмем «Ту». — Он сделал пару глотков и убрал бутылку на место. — И без всякого инструмента. У группы были отличные документы прикрытия, поэтому, когда на выезде из Москвы им махнули менты, они не стали уходить в отрыв, а готовно остановились метрах в двадцати от милицейского «Форда». Ленивой походкой, постукивая палкой по ноге, к ним подошел долговязый сержант в фуражке, надвинутой на самые брови. Он представился и попросил предъявить документы на машину. Приспустив стекло, водила выдал ему техпаспорт и права. — Куда едем? — поинтересовался мент, пытаясь заглянуть в салон. — В Сингапур, — ответил водила. — Куда-куда? — В город Сингапур, на конкурс скрипачей и пианистов. — Музыканты, что ли? — не понял шутки сержант. — Ага, командир, — ответили ему из салона. — Оркестр русских народных инструментов. Сержант посмотрел документы; все было в порядке. Он вернул бумаги, козырнул, и джип рванулся вперед. Глава 11 НЕВЕРОЯТНО, НО ФАКТ Они пообедали в ресторане «Дары моря», откуда Вовчик повез их на городской пляж. Дорогой заехали в банк, где Клена сняла с карточки кучу денег, потом в универмаг «Центральный». Они выбрали купальники, трусики-маечки и кое-что по мелочам, а когда приехали на пляж, оказалось, что тут их уже ждут. В тени, около лодочной станции, стоял мангал, где вовсю жарились шашлыки под присмотром длинного блондина в синих тренировочных штанах. Он был гол по пояс, бос и неимоверно худ. — Какие люди! — раскинув объятия, заорал блондин, едва Клена с Аней вылезли из «Волги». — Ай, какие люди без конвоя! — Андрюха! — взвизгнула Клена и бросилась ему на шею, поджав ноги. Поверх ее плеча он подмигнул Ане и погладил Клену по голове. — Сто лет тебя не видела! Это Андрюха, — объяснила она Ане, — моя первая, понимаешь, любовь. Третий класс, апрель месяц… Ах, Андрюха! — Не Андрюха, мать, а Андрей Палыч, директор лодочной станции. Я тут карьеру, бля, сделал, пока ты в своей Москве пропадала. Вовчик, загони машину в тенек, хрен ли ты ее на солнце поставил! Потом они ели шашлыки под хорошее сухое вино, которое Володя достал все из того же холодильника-ранца; купались и бегали друг за другом по мелководью; Ане было хорошо с Клениными друзьями, они оказались классными ребятами и наперебой ухаживали за ней. У Володькиной яхты специалисты перебирали двигатель где-то в Порт-поселке, не сегодня-завтра должны были закончить и пригнать сюда, так что «чуть-чуть терпения, девчата, — пообещал Вовчик, — мы вас прокатим на всех парусах!». Ровно в пять подъехали к «Клёнос Ландшафту». — Вон мамина тачка, — показала Клена на белую «Тойоту», запаркованную неподалеку. — Отчим подарил на пятидесятилетие. — На пятидесятилетие? — изумилась Аня. — Твоей маме пятьдесят лет? — Пятьдесят один в этом году будет, — ответила Клена, набирая мамин номер. — А что такое? — Никогда бы не подумала. Она выглядит лет на сорок. Максимум на сорок два. — Да, — хохотнул Вовчик, — Ирина Сергеевна еще ой-ё-ёй! — Мам, ну мы приехали, — сказала в трубку Клена. — Ага, ждем. Через пять минут Ирина Сергеевна вышла из офиса с белой сумочкой через локоть. Все вышли к ней из машины. — Ирина Сергеевна, вы прекрасно выглядите! — сделал комплимент Вовчик. — Так прекрасно, что у меня нет слов. — Здравствуй, Володя, — засмеялась Ирина Сергеевна. — Ты тоже выглядишь гораздо младше своих лет. Где вы обгореть-то успели? — Мы на лодочной были, — за всех ответила Клена. — У Андрюхи Скворцова. Помнишь Андрюху? — Еще бы не помнить! Он тебе каждое утро цветочки приносил и под дверь подкладывал. Позвонит и убежит. А из окошка-то видно, что это он. Ну что, поехали на дачу? Ты с нами, Володь? — К сожалению, уважаемые дамы, — Вовчик постучал ногтем по циферблату часов, — я вынужден вас покинуть. В магазин надо заскочить, а потом за Лариской в садик.