— Да в местных драндулетах нечего пережигать ЭМИ импульсам! — засмеялся Трувор. — Так что пришлось в программы боевых дройдов вводить соответствующие поправки. — Спасибо за уточнение, майор, — кивнул в сторону гнома Алир. — Ну, вообще для купирования угрозы орки использовали по надвигающемуся противнику штатный ракетомёт. Собственно, поэтому мы и не можем определить, к какому подразделению принадлежали эти придурки. — Ага! — снова не удержался Трувор. — Всех разнесло в сопли, я наблюдал глазами моих дройдов. — Рад за тебя, мастер Трувор, но мне хотелось бы дослушать доклад Алира, а потом и ты поделишься своими впечатлениями, — обратился напрямую к гному лорд Ильхоран. — Со стороны Воскресенской набережной и со стороны Таврического сада мы никаких активных действий не наблюдаем. Наши части заняли ближайшие перекрёстки и, с юга заняв весь сад, держим оборону по Кирочной улице, — закончил Алир. — Хорошо, ближайшее время всем станет не до вас — дивизии десанта начали высадку, а части бригад «Медвежьих когтей» и «Лунных клинков» занимают стратегические объекты в городе. Но в случае необходимости наш штаб может перебросить к вам подкрепление в течении пятнадцать минут, — сообщил глава дроу. Гном фыркнул, услышав слова о подкреплении, на что был удостоен осуждающего взгляда лорда Алира. — Как я понимаю, мастер Трувор имеет особое мнение насчёт оперативной обстановки⁈ — от взгляда Ильхорана не укрылась мимика гнома. — Ну, гномы всегда имею особое мнение, — хмыкнул инженер-майор. — Но если по существу — не вижу того, как противник сможет поставить нас в такое положение, что потребовалось запрашивать подкрепление. Во как! — ухмыльнулся в бороду коротышка. — Всякое случается, — ответил на слова гнома лорд Ильхоран. — У вас много тех, кого пришлось обрабатывать шокерами? — спросил Алира глава дроу. — Немало, — бросив взгляд в один из длинных анфиладных коридоров, куда сносили тела парализованных этим нелетальным оружием. — Дополнительная медицинская помощь требуется? — поинтересовался Ильхоран. — Нет. Аптечки первой помощи справляются, да и на десантных ботах есть медблоки с реанимационными комплексами, — ответил командующий операцией. — Отлично, надеюсь, к вечеру вы их там отсортируете, и нужные персоны будут готовы воспринимать ту информацию, что до них доведут. — Мы уже приступили, и наши оперативники нам в этом деле помогут, — он указал на двух агентов, скромно стоявших в сторонке. — Прекрасно. Действуйте, — сказал глава дроу и прервал связь. Планета Земля. Российская империя. Петроград. Петропавловская крепость, оперативный штаб полевых сил Русской-Горнорудной компании. Спустя четырнадцать часов. Десант взял крепость одним броском без особого сопротивления со стороны гарнизона так же, как и у Таврического дворца шокировав своим появлением и задавив техническими превосходством. Трофеями достался арсенал более чем в сто тысяч стволов и несколько артиллерийских орудий — правда, боевая ценность их вызывала сомнение. Как сказал один из фейерверкеров, захваченный в плен. — Вы не смотрите на орудия, что так грозно стоят на парапетах — для стрельбы они не приспособлены, и поставлены были исключительно для большего эффекта. Стрелять может только одна пушка, заряжаемая с дула и возвещающая время. Неизвестно, насколько его слова были правдивы, но проверять их не было ни смысла, ни времени. Развернув совместный штаб, лорд Ильхоран и генерал Ларин держали в своих руках все нити управления разворачивающимися событиями. Сюда, на соборную площадь, куда приземлился штабной бот, стекалась вся оперативная информация от частей и подразделений, участвующих в операции как в Петрограде, так и в других городах империи. — Высадка прошла чётко и без сбоев, — докладывал Даин, прикомандированный к штабу от космофлота. Он немного поправил свой каперанговский мундир. А генерал Ларин поймал себя на мысли: «Что, киборги тоже способны нервничать, или это столь безупречная программа личностной матрицы?» Причем она настолько безупречная, что у старого генерала давно появились мысли о том, что его подчинённые тоже, как и он, с пересаженным человеческими мозгом. А не выращены искусственно на фабриках прямоходящих разумных ящериц. Но от этих мыслей его отвлёк хрипловатый бас гнома, продолжавшего доклад. — Все подразделения доложили о выполнении задач начального этапа. Ведется работа по взятию полного контроля над территориями городов и стратегических объектов, назначенных к занятию. Местами наши силы встречают слабое и нескоординированное сопротивление. В столице нам активно противодействует часть лейб-гвардии Павловский полк (стрельба у их казарм слышна даже отсюда) и некоторые запасные полки. — Генерал, ваши бравые молодцы не могут задавить этих горе-вояк⁈ — прервал гнома лорд дроу. — Могут, но вопреки многочисленным слухам о нашей кровожадности, мы не хотим устраивать бойню. Мы аккуратно выкуриваем обороняющихся внутри здания лейб-гвардейцев и гасим пулемётные точки. Такая миролюбивость позволит сохранить жизни солдат одного из лучших пехотных полков империи и в будущем позволит поставить их под наши знамёна. Тем более подобная мягкость нам совершенно ничего не стоит — ин трёхлинейные винтовки, ни пулемёты «Максима» не могут повредит нашим десантникам в штурмовой броне. — Вы думаете, они согласятся служить новому императору⁈ — удивлённо уставился на орка Ильхоран. — А кто их спрашивать будет? — ухмыльнулся генерал Ларин. — Есть методы для тех, кто плохо понимает сложившуюся ситуацию и будет стоять на пути прогресса и развития нашей Империи. — Ну, посмотрим, что у вас получится, — недоверчиво протянул лорд дроу. Раздался кашель. Это начальник штаба привлёк к себе внимание отвлёкшихся командиров. — Да-да, Даин, извини, что отвлеклись и прервали тебя, — обратился к гному Ихльхоран. — Также в старой столице сопротивление оказывают части Московского гарнизона, юнкера, кадеты старших классов и студенты, а также странная сборная солянка рабочих дружин, вооружённые кое-как. Но эти силы действует крайне несогласованно. Ваши спецы, лорд, стараются захватить их центры управления или ликвидировать непосредственных командиров. По примерным оценкам, им куролесить ещё около суток. И то потому, что силы десанта при поддержке штурмовых ботов не используют свои возможности на все сто процентов, избегая больших жертв. В остальных городах столкновения носят спорадический характер. Главное. Мы лишили противника связи и управляющей верхушки. Да и наше подавляющее техническое превосходство ощутимо облегчает дело. Пушки, что как-то могли нанести вред нашим частям, уничтожаются точечными ударами. Дроны разведчики постоянно отслеживают перемещения сил и вовремя сообщают о возможной опасности. Агитаторы от нескольких партий призывают рабочих к всеобщей стачке. — Ну, этим можно было пугать только царское или временное правительство. Нам от того, работают они или бастуют, ни жарко, ни холодно, — ухмыльнулся генерал орк. — Так это издержки шаблонного мышления, партийные глашатаи, столкнулись с новой для себя угрозой, решили, что если в прошлом эти приёмы срабатывали, то и сейчас помогут. А проанализировать новую для себя угрозу у них времени не было, да и существа мы очень своеобразные, сложно подающиеся анализу (ну, для их уровня знаний), — сказал лорд Ильхоран. — Собственно, можно с уверенностью доложить, его королевскому величеству (в будущем его императорскому величеству), что первый этап операции «Поступь империи», — тут капитан первого ранга Даин очень хмуро посмотрел на генерала Ларина, — успешно завершён с опережением графика за четырнадцать часов. Наши части добились того, на что по плану отводились сутки. Планета Земля. Российская империя. Петроград. Казармы Лейб-гвардии Павловского полка. — Гранату! Гранату! — вопил бородатый старший унтер, на мгновение выглядывая для выстрела из разбитого окна казармы. — Да где же Кульков⁈ — рявкнул он в ту сторону, в которую убежал посланный за этим самыми гранатами солдат. — Степан Ильич, эти, — боец, что перезаряжал винтовку, кивнул в сторону окна, — не реагирует на наши пули. Я в них больше десятка раз попал и не один даже не покачнулись. Солдат удостоился хмурого взгляда унтера. Степан Ильич вздохнул: это Семёнов, он один из лучших стрелков во второй роте, имеет знаки за отличную стрельбу и если говорит попал — значит попал. Слева, на этаж выше, затарахтел «Максим». Вокруг закованных в броню и рассредоточившихся на Марсовом поле солдат противника заплясали фонтанчики от пулевых попаданий. Из-за одной из летающих барж, на которых прилетели неизвестные, вышло странное железное шестиногое чудовище с пушкой на спине панциря. Пулемётчики сразу же перенесли огонь на этого явно механического зверя. Унтер видел, что ещё одна очередь высекла искры, пройдясь по его броне, но не причинив вреда. Но, видно, это переполнило чашу терпения пришельцев, и они стали отвечать. Пушка на пауке чуть дёрнулась, наведясь куда-то влево, где тарахтел, не замолкая, пулемёт и плюнула ярко алым росчерком. Грохнуло. Из окон вылетели ещё как-то уцелевшие до сих пор стёкла, а с потолка посыпалась побелка. — Твою бога душу мать да через колено! — выдохнул унтер, стряхивая с гимнастёрки насыпавшиеся осколки. Этот выстрел на какое-то время впечатлил всех, даже беспорядочная пальба, которой гвардейцы встретили пришельцев, на время затихла. — Да где там этот Кульков⁈ — повторил свой вопрос унтер. Ему никто не ответил. Из дальних помещений казармы доносились невнятные команды, мат, топот ног и понятно, что крик унтера потонул в царящем гвалте. — Степан Ильич, как ты думаешь, сколько мы продержимся? — спросил Семёнов закончив перезаряжать мосинку. — А что тут думать? — грустно протянул старший унтер-офицер Храпов. — Почитай три года воюю и три Георгия имею, много чего повидать пришлось, но вот таких страхолюдин не приходилось. Слышите? — обратился он к Семёнову и ещё паре солдат, что вместе с ними держали оборону. — «Максимка» замолк — с одного выстрела заткнули. А на фронте бывало: наши стреляют, стреляют — а пулемёт колбасников никак не замолкнет. — Так здесь же расстояние всего ничего, — ответил на его слова молоденький солдат с погонами вольноопределяющегося. — Ты, Ерохин, умный, из студентов, но сразу видно — порох не нюхал. Наши артиллеристы тоже порой били с позиций не сильно дальше, чем этот железный паук, но чтоб так с одного выстрела и в окно положить — такого мне видеть не доводилось. Опытный унтере хотел продолжить, но тут запыхавшись, ввалился запропавший ефрейтор Кульков с брезентовым вещмешком, в котором что-то позвякивало. — Вот! Принёс, десяток французских, — показал он продолговатый ребристый яйцевидный корпус. Затем, убрав обратно, потянул на свет что-то более массивное. — И, а ещё вот это, — он продемонстрировал тяжёлую гранату М-1914. — Но она была всего одна. — Что там господа офицеры думают⁈ — поинтересовался унтер, беря из рук массивную гранату и осматривая её. — А они вместе с полковым комитетом в полном аху… ну, ты понимаешь, Степан Ильич. Обрывают телефоны — а они молчат. Отправили посыльных в Главный штаб и Таврический ещё до того, как нас окружили. — Нас окружили⁉ — немного испугано воскликнул бывший студент. — Похоже. Я пока до оружейки бегал, со знакомыми из других рот парой слов перебросился. Эти, — Кульков мотнул в сторону окна, — обложили казармы со всех сторон, а пока телефон не вырубился, телефонисты болтали, что этих в железных панцирях видели чуть ли ни во всех районах столицы. Такие вот дела, — закончил делиться новостями ефрейтор. — Так… — протянул старший унтер-офицер Храпов и потёр переносицу. — Если у этих хватает солдат, чтобы занять столицу, не встречая сопротивления, дела наши очень кислые. — Но почему без сопротивления⁈ — не понял вольноопределяющийся. — Прислушайтесь! Где-то стреляют, и явно идет бой! — Ой! Студент. Ты же в настоящем бою никогда не был. Вот, помню, под Хомском мы дрались с немчурой, тогда грохотало — так грохотало! А это так — стрекотня, — махнул в сторону окна ветеран. — Но что же нам делать⁈ — не унимался бывший студент. — Это, похоже, не от нас зависит. — Он указал сторону окна. — Посмотрим, что нам предложат эти железные воины. — Вы думаете, Степан Ильич, эти хотят что-то предложить? — удивился вольноопределяющийся — Конечно. Юрьев, — обратился он к солдату, что прятался в межоконном проёме. — Глянь, сколько там этих собралось? — Три летающих баржи, пауков штук девять, и этих железных где-то больше батальона, — высунувшись и осмотревшись, отчитался солдат. — Ну, вот и ответ тебе, Ерохин. С такой силой, если бы хотели — давно нас смяли. Расстреляли из пушек на пауках, а выживших потом добили их латники — мы бы и получаса не продержались. Но они этого не делают. Почему, как ты думаешь? — Ну не знаю, — пожал плечами тот. — Ждут ещё войска? — Мне думается, просто не знают, как лучше связаться с командованием. Помните, с чего стрельба-то началась? — обратился к солдатам унтер. — Да вроде кто-то из этих захотел пройти вовнутрь, но часовые не пропустили, — припомнил Кульков обрывки разговоров, что успел услышать. — Я слышал, что там случилось, — снова заговорил вольноопределяющийся Ерохин. — Правда, история какая-то совсем фантастическая. Когда их становил часовой, они представились посланниками нового императора и попросили встречи с командиром полка. Но пока искали дежурного офицера, мимо проходил представитель солдатского комитета из второго батальона. Ну, тот самый, крикливый, что недавно к нам в полк перевёлся и сразу агитировать бросился. — Помню такого, — утвердительно кивнул Степан Ильич. — Вот только так и не понял, за какую он партию агитирует. Его речи порой странную барыню отплясывают: то — «Даёшь учредительное собрание!» и «Война до победного конца!», а то — «Вся власть Советам!», «Долой десять министров-капиталистов!», «Пора кончать войну!». — Похоже, этот деятель мечется от лагеря к лагерю, пытаясь подстроиться под настроение в народных массах, — высказал свое мнение бывший студент. — Верно говоришь, студент, суетится типчик, пытается выгадать для себя лучшую сторону. — Хмыкнув, унтер пригладив бороду. — Но продолжай — что дальше случилось? — Так вот, этот балабол сходу заявил — не нужны нам никакие представители от какого-то нового императора, и здравствует республика, а всяких монархистов надо вообще к стенке ставить. Но те настаивали на встрече с командованием полка. Тогда этот выдал, что командование полка — это он, и приказывает арестовать их до выяснения.