Отчёты в служебной сети не содержали ничего сверхъестественного или сверхактивного. Несколько вспышек насилия в «красных» районах, пара заявлений о воровстве в «зелёных». Те куски Мыловарни, что находились в зоне ответственности АК, ничем не выделялись от других районов. Подозрительно не выделялись. Надо будет рассказать Эльму, у него часто было чутьё на «внезапные» вспышки насилия. Он поймёт и поможет обмозговать. Кофемашина прекратила активную фазу «ворчания», что ознаменовало конец варки кофе. Эрнест решительно заполнил большую часть кружки, добавил сливок. Покосился на время, рванул к стенному шкафу, где был комплект «ежедневной» одежды. Натянул брюки. Услышал, как в ванной Жанетт путается в упавшей шторе, понял, что несколько поспешил. В первую очередь скорее следовало убрать валяющееся комком на полу одеяло, иначе девушка непременно споткнётся об него. Звонок пищекомбайна, дверь наконец — то распахнулась, окатив промозглую кухонную «кишку» волной пара. На пороге стояла совершенно нагая и всё так же всколоченная Жанетт и решительно требовала: — Мне нужно полотенце! Махровое, тёплое и всеоблегающее. У тебя слишком холодно, Эрнест. — Зимой хуже. Он извлёк белое ростовое полотенце из ящика. И, не обращая внимания на возмущения (откровенно наигранные), вытер поднявшую руки девушку насухо. Не особо налегая на чувствительные места (пусть девушка понимает это как хочет). Обмотал в грубое подобие тоги и ткнул пальцем в журнальный столик: — Завтрак готов. — Но тут ничего нет. — Закрой глаза и досчитай до тридцати. Эрнесту стоило больших усилий не навести под нос Жанетт пистолет. Однако, после некоторых раздумий (занявших десять из тридцати секунд) он рассудил, что обижаться не на что — просто такой человек. Тем паче, вплоть до утра всё было, судя по фрагментарным воспоминаниям, весьма ничего. Он достал из комбайна готовый завтрак, поставил свою кружку с кофе и две банки. «Трока» и пиво. Первое, конечно, с кофеином, но второе — с алкоголем. «Весёлый урдалеб» — спонсор похмельных вечеринок. Горячую лапшу они ели быстро, почти проглатывали. Эрнест — аккуратно (брюки), Жанетт — не очень (полотенце). — Где может быть моё бельё? — Если одежда тут, то осмотрись вокруг. Например, в том углу стоит медная ваза, может, в ней? — Бу — бу — бу… О, пистолет! А. Н. поперхнулся. Действительно, придерживающая «тогу» девица из медной вазы времен колонизации извлекла его личный Mark V. — Положи его на стол и садись доедать. Поверь, так будет лучше. — Да ладно, никогда не видела лазер вблизи… Эрнест пожал плечами. То, что было дальше, он видел десятки раз. На курсах по безопасности и узких улочках. Жанетт попыталась достать пистолет из кобуры. Треск электрического разряда, вскрик, пистолет с грохотом падает на пол. Полотенце отправляется следом. Хотя нет, последний пункт — новейшее дополнение к обычной модели. — Ты знал? А. Н. пожал плечами. — Я же говорил, так будет лучше. — Теперь я понимаю, почему вчера повелась на тебя, — широко улыбнулась, прищурившись, девушка. Она облизнулась, поднеся к лицу кобуру: — А электрошок срабатывает только на руку, или остальные части тела? А. Н. поперхнулся лапшой. Жанетт не оставляя кобуру, подбежала и принялась стучать по спине кулачком. Помогало не очень, соотношение габаритов было далеко не в её пользу. От необходимости ругаться страшными словами сквозь предсмертные хрипы Эрнеста избавил коммуникатор, мощно прооравший марш. И заставивший любовницу снова уронить пистолет. А. Н. спокойно подобрал и надел портупею с кобурой. Грозно мигнул глазами и только после этого, наконец, ответил на вызов. — А. Н. у аппарата. — Новости видел? — хмуро спросил комотделения‑1, Орлик. — Ты про Ямы или Мыловарню? — Два из двух. Эльм намекнул мне в частной, так сказать, беседе у пана Стефана, что надо бы командирам ответственных рот покумекать вместе. Смекаешь? — Да, — коротко ответил Эрнест, осторожно отодвигая прильнувшую мурчащую девушку. — Сколько у меня времени? — Не больше получаса. Но лучше рассчитывай минут на пятнадцать — информация от оперативников идёт потоком, и возможно, сыграют тревогу. — Чёрт. — И я о том же. Ладно, свидимся. Не опаздывай. — Отбой. Едва отбив вызов, А. Н. решительно замахнулся, чтобы ударить по филейной части прилипчивую особу, но замер, увидев незамаскированное выражение предвкушения на лице. — Боги, ты что, озабоченная? вздохнула и принялась уныло искать бельё. Её игривое настроение улетело, словно унесённое сухим пустынным ветром. — Просто хотела развеяться и тебя развеять. Извини, — сквозь зубы сказала она в пространство, натягивая лиф через голову. Эрнест спокойно снял пистолет, накинул и принялся застёгивать рубашку. — Не принимай близко к сердцу. Сегодня у меня будет весьма тяжелый день. И я не люблю обманывать себя. Женский смешок. — Как? — Ну, знаешь, — неопределенный жест рукой, — хорошее начало дня равно хорошее продолжение дня. Всё это чушь. — Знаю. Она уже нашла и надела чулки, натянула через голову юбку и теперь набрасывала блузку, слегка надув щёки. Эрнест мысленно вздохнул, подошел и взял за руки. — Не обижайся, — молчание в ответ. — Я не прогоняю тебя вообще. Всего — то — навсего из дома. А это, сама понимаешь, ни о чём не говорит. Неловкий смех. Обнять, прижать к себе, взлохматить волосы, послушать слезливые сбивчивые впечатления. Аккуратно прижать к стене и с чётко отмеренной долей гм, страсти, поцеловать. «Случайно» взглянуть на часы, дать всё — таки шлепок по попе, подстегнуть сборы девушки. Провести, снова поцеловать, подмигнуть и запереться изнутри. Достать трубку, забить табак. Раскурить, услышать затухающие стуки в сердце и висках. Раслабленно улыбнуться. Паранойя всё — таки заставила Эрнеста проверить все тайники заново, но кроме окурка от косяка фазиса под кроватью он ничего подозрительного не нашёл. Оставалось только курить да попивать кофе. Наконец, коммуникатор снова разорался. — А. Н. у аппарата. — Ну, здравствуй, малец. — Доброе утро, Эльмо. — Какое ж оно доброе. — Уже видел новости? — Видел, что шпаки начинают нервничать. Всё так плохо или так хорошо? — Где — то посередине, на самом деле, — Свериге умолк. — Мы создаем параллельные оперативные штабы на Мыловарню и Ямы. Тебя я записал в первое направление, ты там немало километров на своих двоих намотал. Намотаешь и сейчас. — Звучит логично. Эльмо скаламбурил ругательством. — Вот что я тебе скажу, Эрнест. Ты ведь помнишь, что мы — не единственная служба безопасности на просторах этих чёртовых трущоб? — Ещё б не помнить. — Так вот, есть мнение, что провал используют, чтоб сковырнуть АгниКорп с насиженных и прикормленных мест. Так что не жди форы — её тебе никто не даст. — Спасибо за доверие. Снова ругательство. — Жду тебя через десять минут на базе. Будем думу думать. Отбой. — Отбой. Лэндинг: Старый Новый Ультрагород Заголовок: Ямы превращаются в джакузи с кровью! Одобрено Хозяевами: да Как сообщает лэндинг «Старый Новый Ультрагород» (это мы!), этим утром жителям благопристойного острова Жетон (это которым, по словам мистера Екатерины, любуются ленивые докеры набережной) снова не спалось. В кои — то веки причиной такого парадоксального поведения стала не шумная пирушка, не скандал, предваряющий развод и даже, о боги, не визит раздраженного «хозяина». В этот раз обитатели Ям забыли осведомиться у соседей насчёт времени и привычно принялись резать друг друга в очередной войне прямо посередине ночи. Как сообщает наш очень эксклюзивный источник, ловивший ночью креветку (обычную креветку, не лангуса. Великие «хозяева», не отправляйте нас на хуртукуль или что — то созвучное), в этот раз было действительно неспокойно. Слово нашему источнику! В кадре появляется старый рыбак. Если бы не чисто выбритое лицо, он мог бы хоть сейчас пойти на обложку очередного переиздания «Старика и море».