– Банка сойдет. Кайл достал две, уселся напротив, открыл обе банки и одну протянул Еве. – Как я понимаю, вы делаете свою работу. – Как я понимаю, вы беспокоитесь за своего партнера и его жену. Полагаю, вы вновь вспомнили то ужасное происшествие. – Будто снова вернулся в то время. Невилл и я – двоюродные братья. Наши матери были сестрами. – Неужели? – Да. Его мама училась по обмену, влюбилась в Лондон и переехала туда, когда ей было восемнадцать. Училась в колледже, вернее, как там говорят, в университете, вышла замуж. Отец Невилла потерял первую жену: она погибла в автомобильной катастрофе. В общем, мы их навещали, они приезжали к нам, я иногда ездил туда на лето. Мы с Невом обожали кино. Отец Невилла – режиссер, так что мы частенько бывали на съемочных площадках и еще детьми мечтали, что откроем собственную продюсерскую компанию. – И теперь она у вас есть. – Да, мы добились своего. – Кайл подался вперед. – Я все это рассказываю, чтобы вы поняли: Нев не просто мой партнер, он моя семья. Мой лучший друг. И то, что произошло с ним и Розой… Он снова откинулся на спинку стула, глотнул из банки и тяжелым взглядом уставился на стену. – Если бы я поймал того ублюдка… – Это моя работа. – Да? – Кайл перевел взгляд на Еву. – Прошло уже семь месяцев. Я не вижу результатов вашей работы. – Увидите, – ответила она просто. – Ваш кузен посоветовал навести у вас справки о двух поставщиках, с которыми вы сотрудничали: компания, обслуживающая банкеты, «У Джако» и прокатная фирма «Одинокая звезда». – Вы устраиваете вечеринку? Ох, простите, – торопливо сказал Кайл и потер висок. – Извините, вырвалось. Я просто вне себя от злости. Роза выглядит такой беззащитной! – Вы и с Розой близки? – Она мне как родная. Черт, я был с Невиллом, когда он впервые ее увидел. Я еще тогда обратил его внимание на Розу, но она была с парнем, а Невилл не браконьер. Тем не менее в конечном итоге у них все сложилось. – Он потряс головой. – Мы обращались к Джако – вечеринки в офисе, парочка закрытых кинопоказов. То же самое с «Одинокой звездой». Какое отношение это имеет к моей семье? – Расставляем точки над «и». А вы лично пользовались их услугами? – Брал кое-что напрокат у «Одинокой звезды» раз или два. К Джако тоже разок обращался. Честно говоря, я не часто приглашаю гостей к себе домой, предпочитаю повести гостя в клуб или ресторан и там уже кутить на всю катушку. – Не сомневаюсь, что в материалах дела это все есть, но не могли бы вы мне сказать, где вы были тем вечером, когда напали на вашего кузена и его жену? – Да, другие копы проверяли мое алиби, так что помню наизусть. – Кайл стиснул челюсти, потом его лицо расслабилось. – Понимаю, вы должны были спросить, но все равно обидно. Я устраивал деловой ужин для приглашенной ведущей актрисы, режиссера, которого мы хотели привлечь к проекту, жены режиссера и исполнителя главной роли с подружкой. Ужин длился с половины восьмого до десяти. Режиссера я все-таки заполучил, – улыбнулся Кайл. – А потом пошел домой, где и сидел допоздна с кучей отчетов по разным проектам. – Вас кто-нибудь видел? – Никто, кроме домашнего дроида. Где-то в полночь я велел ему принести теплое печенье и ванильный коктейль. Моя маленькая слабость. Около трех часов ночи, когда я лег спать, позвонила детектив Ольсен. Я сразу же поехал в больницу. Кайл резко встал, подошел к окну, потом закружил по кабинету. – Извините, меня словно под дых ударили, до сих пор опомниться не могу. Как вспомню их в ту ночь… С моими близкими никогда ничего подобного не случалось. Мы снимаем кино о всяких ужасах, но там все ненастоящее. Не взаправду. Режиссер говорит «Стоп», и кошмар заканчивается. Я знаю, что как прежде уже не будет. Это чудовище отняло у них жизнь, нормальную повседневную жизнь. Как им снова ее вернуть? – Осознание того, что преступник навсегда заперт в клетке, будет большим шагом в этом направлении. Кайл подошел к Еве, вновь уселся на стул. – Я сделаю все, чтобы помочь вам засадить мерзавца. – Вы снимаете здесь много фильмов? – В Нью-Йорке? Да у нас своя студия. Мы с Невиллом построили компанию с нуля и с самого начала решили, что она будет независимой. У нас есть студия здесь и звуковой павильон в Бруклине. Еще у нас своя собственная команда по подбору актеров, свои съемочные группы и сценаристы фильмов и сериалов. – А гримеры и костюмеры? – Само собой. Наша девочка два года подряд получала премию «Эмми» за лучший грим в сериале «Зачумленная планета». Господи, неужели копы не смотрят кино? – Я нет. – «Зачумленная планета» – один из самых популярных сериалов, снято уже два сезона. Зомби-апокалипсис никогда не выйдет из моды. – Кайл показал большим пальцем за спину, на один из плакатов, на котором брутальная красотка с арбалетом и суровый привлекательный мужчина с катаной отбивались от толпы ходячих мертвецов. – В прошлом году этот сериал взял «Эмми» за лучший грим, лучшую музыку, лучшего приглашенного артиста и лучшего актера драматического сериала. – Замечательно. – Еще бы! Награды не просто блестят, они ведут к рейтингам и финансовым вливаниям, а рейтинги и деньги – прямая дорога к новым творческим проектам. И не пытайтесь меня разубедить! Кайл рубанул рукой воздух. – Мы строим нечто основательное. Делаем то, чем всегда мечтали заняться. Невилла надломили и опустошили, и он только-только начал приходить в себя. Вряд ли ему станет лучше от того, что он заново переживает случившееся, видит, как страдает Роза, и в очередной раз отвечает на вопросы полицейских. – Мистер Найтли, реальность не заканчивается, когда режиссер командует «Стоп, снято», или когда гаснет экран. То, что вы делаете, помогает людям на время уйти от реального мира, и это хорошо, но потом нужно опять к нему возвращаться. Ева рывком поднялась на ноги. – Благодарю за то, что уделили мне время. И я понимаю вашу обеспокоенность. А теперь нам обоим пора возвращаться к работе. Кайл встал вместе с ней. – Поздравляю с номинацией на «Оскар». – Простите, что? – Сегодня утром объявили номинантов на премию. У «Дела Айкона» семь номинаций: за лучшую женскую роль, лучшую мужскую роль второго плана, лучшего режиссера, лучшую адаптацию сценария, лучший монтаж, лучший звук и, самое главное, за лучший фильм. Разве вы не слышали? – Я коп, мистер Найтли. – Кайл. Вы коп из «Дела Айкона». – Нет, я коп из Управления полиции и общественной безопасности города Нью-Йорка. Она вышла из кабинета и направилась к главному вестибюлю, на ходу вызвав по коммуникатору Пибоди. – Ты где? – Этажом выше, в гримерных. О боже, я встретила Адрианну Лео, смотрела, как ей делают прическу и макияж! А потом вошел Джо П. Фокс, и я чуть в обморок не хлопнулась! – Мне подняться? – Что? Нет, я уже закончила. – А твое лицо? Что это на нем? – Э-э… Макияж. – Тащи свою разукрашенную физиономию в гараж. Ева отключилась, напомнив себе, что она сама отправила туда Пибоди, как ребенка в кондитерскую лавку. Ева спускалась в лифте, не обращая внимания на остальных пассажиров, восторженно обсуждавших номинации на «Оскар», как вдруг одна из женщин уставилась на нее и удивленно воскликнула: – О, боже, вы – Марло Дерн! – Нет. Нисколько не обескураженная, женщина продолжала трещать, одновременно копаясь в огромной сумке: – Я ваша большая поклонница! Мне просто необходимо с вами сфотографироваться! – Я не Марло Дерн. Уже достав коммуникатор, женщина нахмурилась. – Правда? – Чистейшая. – Я имею в виду «Дело Айкона». Вы просто один в один похожи на Дерн в роли Евы Даллас. Вы ее дублерша? – Нет. Ева выскочила из лифта и пересела в другой, до гаража. В машине она начала просматривать данные о Кайле Найтли, а когда подошла Пибоди, окинула напарницу долгим взглядом. – Почему у тебя синие ресницы?