– Я договорилась о встрече с Невиллом Патриком у него в студии. Предложила пригласить и его жену, но он не хотел, чтобы мы вообще с ней разговаривали. Хотя, услышав, что иначе нам придется приехать к ним домой, пообещал уговорить ее прийти сегодня в студию. – Это первая пара. – Айра и Лори Бринкман предпочитают поговорить у себя дома, без посторонних. Сейчас они оба меняют свое расписание на сегодня, и кто-нибудь из их помощников свяжется со мной с минуты на минуту. – Отлично. – Ева схватила пальто. – Пошли. – Доктор Мира сообщила что-нибудь полезное для расследования? – Она говорит, что у нашего убийцы комплексы из-за мамочки. – Чего? Стараясь не отставать от Евы, Пибоди заскочила за своим пальто в общий отсек. – И из-за папочки тоже. – Я не… Ох. – Лицо Пибоди сморщилось, пока она натягивала пальто. – Мира думает, что жертвы выступают как заместители родительских фигур. Фу, какая гадость! – Это дает нам направление поиска. – Когда двери лифта открылись, явив взору толпу копов, Ева повернулась на каблуках и направилась к эскалатору. – Во всех трех случаях присутствуют проникновение в жилище, издевательства, чрезмерная жестокость. Причем в центре – изнасилование. Мамочка на самом деле может быть и мачехой, но все равно суррогат материнской фигуры вписывается в схему. – Папочка еще раз женился, – подхватила Пибоди. – Молодая, высокомерная мачеха, и этот парень хочет ее заполучить. Ну или хотя бы разочек трахнуть. Или… Ева перескочила на другой эскалатор, Пибоди последовала ее примеру и продолжила: – А если это мамочка вышла второй раз замуж? И сынуля стал убийцей потому, что мамочке нужен был еще кто-то, кроме него? Ева наклонила голову набок. – Отличная версия! Либо одно, либо другое. Если Мира права, мы ищем мерзавца с комплексом Эдисона. – Какого Эдисона? Томаса Эдисона? – Кто это? – Ну, Томас Эдисон, – объяснила Пибоди. – Он еще лампочку изобрел. – Да нет же, при чем здесь лампочка?! Я говорю о том психе, который женился на собственной матери, а потом из-за этого страдал. После секундного замешательства в мозгу Пибоди словно вспыхнула пресловутая лампочка. – Это Эдип! – Эдисон, Эдип, полип… какая разница? Пибоди рассмеялась и тут же поняла, что странный разговор отвлек ее, и она едва успела перескочить на очередной эскалатор, который вел на два лестничных пролета вниз, в гараж. – Вбей адрес студии, – велела Ева, садясь за руль. Едва Пибоди запрограммировала бортовой компьютер, как Ева на огромной скорости выехала из гаража. Толкаясь в нескончаемом потоке машин, она вкратце пересказала Пибоди профиль преступника, который составила Мира. – Я тоже думаю, что он одного социального круга с потерпевшими, – согласилась Пибоди. – Или вырос в той же среде, например, его родители служили в богатом доме и жили там. – Тогда не исключено, что работодатели стали замещающими фигурами мамы и папы, а жертвы – суррогаты работодателей… Хорошая теория. Быть в мире богатых и привилегированных, но не принадлежать к нему. Злость копится и ищет выхода, и чтобы с ней справиться, преступнику нужна маска. Актерская игра. Неплохо. – Среди знакомых супругов Патрик наверняка много актеров и людей, имеющих отношение к театру. Но как это связано с Бринкманами и Страцца? – Бринкман занимается международными финансами. В индустрии развлечений хватает богачей. Его жена – правозащитник, многие из индустрии развлечений попадают в неприятные истории. Страцца – первоклассный хирург. Думаю, что можно найти точки пересечения, еще одно связующее звено. А жертвы первого преступления всегда что-то вроде стартовой точки. – Супруги Патрик. – Пибоди вытащила записную книжку. – Около трех лет назад их познакомил общий друг на вечеринке. В то время у нее был другой молодой человек. Через несколько недель она с ним разбежалась, однако Невилл встречался с какой-то девушкой. В общем, прошло месяцев девять, прежде чем их отношения стали серьезными. Пара устроила грандиозную помолвку, купила дом и въехала туда прошлой весной. В прошлом июне они поженились, сыграли шикарную свадьбу. На медовый месяц поехали в Европу, провели там три месяца и вернулись за неделю до нападения. – Держу пари, что о нападении пресса шумела и сплетничала еще больше, чем о медовом месяце. – Ага, я кое-что почитала. Они посетили Париж, Прованс, Рим, Венецию, Лондон… – Я не спрашиваю об их поездке. Они были специфической целью. Нападавший знал, что они уехали из страны. Если бы он хотел их только ограбить, то мог бы это сделать, пока они были за границей. Это подкрепляет версию, что нашему преступнику мало воровать; он хочет избивать и, особенно, насиловать. В здании, где находилась компания «Он скрин продакшнз» была подземная парковка. Ева заехала туда, свернула к отсеку для посетителей и долго кружила, пока не нашла свободное место. У Евы с Пибоди не было магнитной карты, и потому лифт довез их только до главного фойе. Службы безопасности и информации находились в самом центре, а вокруг располагались кофейни, закусочные и магазинчики. Больше всего народу толпилось в кофейнях. Ева направилась к центральной стойке, вытащила жетон. – Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка. Лейтенант Даллас и детектив Пибоди. У нас встреча с Невиллом Патриком из «Он скрин продакшнз». – Минуточку. – Женщина в черном деловом костюме изучила жетон, провела пальцем по экрану планшета. – Да, встреча подтверждена. Их приемная на двадцать втором этаже. Воспользуйтесь любым лифтом в крыле В. – Поняла. – Ева посмотрела на Пибоди. – У Невилла Патрика есть брат? – Только две сестры. – Пибоди заглянула в записную книжку. – Вернее, у них общий отец. Одна живет в Новом Лос-Анджелесе, другая – в Лондоне. Еще имеется большое семейное поместье в Озерном крае. – Родители? – Отец – режиссер, начинал с рекламных роликов. Первая жена погибла в автокатастрофе, оставила его вдовцом с двумя дочерьми. Второй раз он женился только через десять лет. У супругов родился Невилл, они прожили вместе тридцать пять лет. Вторая жена была актрисой, но после рождения сына почти не работала. – А что по Розе Патрик? – Имеет единокровную сестру от первого брака отца. Родители женаты более двадцати пяти лет. Отец – весьма состоятельный человек в четвертом поколении. Он из клана Эрнандесов, работает инженером, специализируется в восстановлении районов, пострадавших от стихийных бедствий. Мать входит в правление крупной благотворительной организации, одного из подразделений Фонда семьи Эрнандес. – Лори Бринкман – правозащитник, а семья Розы Патрик серьезно занимается благотворительностью. Родители Дафны Страцца погибли в стихийном бедствии пятнадцать лет назад. Возможно, семьи пострадавших как-то пересекались. Лифт открылся, и взорам Евы и Пибоди предстало роскошное фойе. В двойные двери с логотипом компании «Он скрин продакшнз» вошла женщина. Ее костюм мало соответствовал деловому стилю. На объемном ярко-красном блузоне виднелась вставка из черного кружева, под которым вздымалась внушительная грудь. Крошечная юбка не скрывала длинные ноги в красных туфлях на высоченных шпильках. Волосы девушки были короче Евиных и обрамляли золотистым нимбом лицо с огромными глазами фиалкового цвета. – Лейтенант Даллас, – произнесла девушка хрипловатым прокуренным голосом и крепко пожала Евину руку. – Детектив. Я – Зелла Хог, помощница мистера Патрика. Позвольте проводить вас в его кабинет. Мы хотели бы сохранить все в строжайшем секрете. – Не вопрос. Они прошли мимо нескольких кабинетов и большого зала со столом для совещаний, за которым около дюжины человек старались перекричать друг друга. Множество людей торопливо шагали по коридорам, одновременно говоря в коммуникаторы или печатая на планшетах. Какой-то мужчина в толстовке с логотипом нью-йоркского университета сидел у себя в кабинете, задрав ноги на стол, и смотрел автогонки на большом настенном экране. Другой мужчина расхаживал по кабинету, жонглируя тремя голубыми мячиками и разговаривая сам с собой. – Писатели, – рассеянно объяснила Зелла. – Продюсеры, разработчики проектов. Она привела Еву и Пибоди к угловому кабинету и, постучав, открыла дверь. – Невилл, пришли полицейские. Он отвернулся от трех широких окон, за которыми открывался вид куда более величественный, чем его кабинет. Еве показалось, что Невилл Патрик выглядит моложе, чем на фото в удостоверении личности, и не таким лощеным. Темно-серый костюм, без галстука. Худощавое лицо под шапкой кудрявых волос. Тело тоже худощавое, словно за последнее время Невилл сильно потерял в весе. Взгляд серых, чуть светлее костюма, глаз встретил взгляд Евы, затем переместился на Зеллу. – Спасибо. Если придет Роза, направь ее сюда. – Конечно. Помощница вышла, закрыла за собой дверь. – Я разговаривал с детективом Ольсен, – начал Невилл. – Она говорит, что произошло еще одно нападение. Садитесь, пожалуйста. Хотите кофе или чаю? Могу предложить свой любимый напиток – пепси. – Не беспокойтесь. Прошу прощения за то, что заставляю вас вспомнить тяжелое испытание, мистер Патрик. – Вспомнить? – Он запустил пальцы в волосы, сел на стул, который выглядел не столько стильным, сколько удобным. – Мы живем с этим каждый день. Каждую ночь. Моя жена… Мы продали дом, который очень любили, и поселились в охраняемом кондоминиуме, который не нравится ни мне, ни жене. И все равно днем она не может оставаться одна, а ночью ей снятся кошмары. Роза только-только стала приходить в себя, и вот опять… Невилл умолк, затем требовательно спросил: – Почему вы его не поймаете? Пока преступника не посадят за решетку, наши страдания не закончатся. И даже тогда не закончатся, подумала Ева. – К сожалению, я не могу пообещать, что мы его скоро поймаем. Детективы Ольсен и Тредуэй ни на день не прекращали расследование. Мы с детективом Пибоди тоже не успокоимся, пока его не поймаем. – Он настоящее чудовище. И дело не только в его костюме. – Знаю. – Как можно поймать монстра? – Его нужно понять. Невилл нахмурил брови и подался вперед.