Выдыхаю. Не догадалась, вроде. Следую за девушкой, минуя двери кафе. — Пошли, к тому укромному столику, возле окна. Только сначала, будь добра, подойти к барной стойке и закажи нам кофе. — Хорошо. За барной стойкой меня приветствует Карина, работница отеля, с которой мы успели немного познакомится. — Доброе утро! Сделай пожалуйста нам два латте. — Конечно, Надь. Пока девушка суетится у кофемашины, оборачиваюсь, глядя на госпожу Титову. Ирина устроила любование своим отражением в зеркальце. На ней сегодня красное трикотажное платье и красные сапожки. Даже сумочка красная. Мужчины, сидевшие в кофейне, разумеется, дружно бросили на неё заинтересованные взгляды. С тех пор, как мы виделись с ней семь лет назад, она поразительно изменилась. Стала настоящей светской львицей. Роскошной и ухоженной женщиной вамп. — Держи. Передо мной опустился серебряный поднос с двумя ароматными чашками. Тянусь в сумочку за картой, случайно из неё выпадает баночка с таблетками для бодрости. Надо принять парочку, сегодня меня ожидает сложный день. Открываю её, как вдруг слышу резковатый голос Карины: — Стой! Ты что делаешь?! — Нужно принять таблетку, — жму плечами. — Дай-ка сюда! — Карина выхватывает у меня из рук баночку, рассматривая упаковку. — Там всё на корейском написано… Импортные. — Ты что, выброси их! — возмущается она. — Особенно ещё с кофе пить собралась! Обратный эффект будет! Будешь овощем варёным по кровати кататься, глаза не продерёшь! — Правда? — Я часто на сутках пашу, деньги очень нужны, а где силы взять? В интернете реклама вылезла этих таблеток, я и купила. Еле-еле успела до кровати доползти, мне казалось по мне всю ночь каток ездил! Глава 16. Смотрю на неё ошалевшими глазами, а пазлы неясности в голове постепенно складываются в чёткую картину. Кошмар! У меня же было точно также! Карина верно описала это состояние, которое накрыло меня прошлой ночью. Ну надо же! Кажется, я начала кое-что понимать. Неужели мне никто ничего не мешал в еду и напитки? Меня сбили с ног и отправили в бесчувственную пропасть вот эти вот хвалёные аптечные таблетки?! — Карина, спасибо тебе! Ты меня прям спасла! — от радости чуть ли не стискиваю девушку в объятиях. — Да не за что… — Надя! — позади слышится недовольный фырк. Оборачиваюсь, Ирина бьёт указательным пальцем по тонкому золотому ремешку часов на запястье, намекая, чтобы я поторапливалась. Забираю поднос, возвращаюсь за столик. — Спасибо. Титова берёт свою чашку, а я свою. Помимо бодрящих напитков, я ещё взяла нам овсяных печенюшек к завтраку. Хотя аппетита у меня не было. Оно и понятно! Я опять вляпалась в “весёлые” приключения. — Попробуй печенье, очень вкусное, — предлагаю я. — Э, нет! У меня фигура, — капризно кривит пухлые губы она. А потом меня пристально тёмно-карими глазами сканирует. — А ты всё хорошеешь да хорошее день за днём, я смотрю. Шмоточки новые, макияж. Ешь, и не полнеешь! Скажи, в чём секрет? Неужто влюбилась? Я поперхнулась кофе. Обожгла язык и едва не закашлялась. — Нет, просто захотелось перемен. Оля посодействовала. — Ну да, ну да, тяжело тебе наверно жилось. Сама всё на себе тащишь, бедная несчастная малышка, — качает ножкой она, выставив её на показ на радость здешним мужикам. — Так ты до сих пор одна? Не нашла отца своим детям? Не заметила, с какой силой сжала ручку чашки. Что за вопросы? Проверку что ли устроить решила? Ибо догадывается, что у нас с Тимуром что-то есть… — Нет. Я живу для себя и своих родных. Сейчас мне некогда думать об отношениях, все силы вкладываю в роман. — А вот это правильно! — Титова встрепенулась, растянув губы в широченной улыбке. — Ох и время настало тяжкое! Нормальные мужики будто вымерли. Кругом тунеядцы и альфонсы! Дожили до того, что женщины должны работать, детей воспитывать, ещё и дом на себе тянуть! Их дело бравое — барчик с друзьями, поесть, поспать, жена — чтобы как кошка рожала и грелкой постельной была. Поражаюсь тому, что сейчас слышу из уст содержанки. Чья бы корова мычала… — А если дети вдруг не нужны оказались, на вот тебе денег, шуруй на аборт. Ты забеременела, ты и виновата. Я промолчала. Если честно, внутри меня всё бунтовало от её слов. Мне слова Ирины показались лицемерными. — Ты будто историю на основе реальных событий написала, м? — Я об этом не задумывалась, — соврала, постеснявшись. Да, верно. Яна Устинова, героиня моего романа, это практически я сама… Она пережила то, что пережила я. Только я об этом никому не рассказывала. Не люблю выглядеть жалкой, не люблю вешать на близких людей свои проблемы. Жизнь такая, что у каждого их предостаточно. Моя боль заперта глубоко внутри моего сердца. Лишь ручка и бумага помогает мне с ней справляться… — Ой, ну ладно! Давай о делах говорить. Прекрасная идея. Лишь бы не трогать личные темы, тем более, темы в которых фигурирует её муженёк. — Значит, у меня к тебе есть несколько вопросов и важных новостей. Насчёт псевдонима, ты окончательно определилась? — Да, — уверенно отвечаю. — Виктория Гагарина? — Да. В связи с чем я выбрала этот псевдоним? В память о маме… Мою маму звали Виктория. А Гагарина почему? Имя с фамилией хорошо сочетается.