Прозвучало убедительно, тем более, что правда: любит Ара кофе, в особенности, с устатка, и обязательно горячий, крепкий и горький. - Иди уж! - бросил Виктор вдогон и сам пошел, как и просили, готовить кофе. - Кто будет пить чай? - включилась Настя. - Кто кофе? - Я чай, если можно, - первым ответил оператор Манусевич. - От кофе у меня давление, знаете ли, поднимается. - Это у вас от воображения, господин Манусевич, а не от кофе, - поделилась Настя житейской мудростью. - Содержание кофеина в кофе и в чае примерно одинаковое. Но я вам, не дай бог, не судья. Просто к сведению. А вот остальные, в смысле режиссер Торопыгин и Катя Шумская, захотели кофе, а еще, разумеется, удовлетворить свое любопытство. - А я вас обоих помню, - сказала Катя. - Вы, кажется, Настя Берг, а вас, капитан, уж извините, я по имени не знаю. Но точно помню, что вы бывали в Кобонском Бору. - Все верно, - оглянулся Виктор. - Извините, господа, что толком не представился. Капитан Якунов-Загородский. - Посадник? - вскинула бровь Екатерина. - Да, - кивнул Виктор. - Так получилось, что я последний в роду... - Или нет? - посмотрел он на Настю. Вопрос этот, к слову, они пока не обсуждали. - Какой же ты последний? - вполне искренно удивилась Настя. - У тебя же сын есть, ему после тебя и быть графом. - А я кстати, - добавила она для публики, - давно уже не Берг, а Селифонтова. - Замужем, значит? - поинтересовалась Катя. - Вдова, - коротко ответила Настя. - Мой муж погиб в Порт-Артуре. Упоминание о войне и смерти заставило всех замолчать, и Виктор вернулся к кухонным заботам. Но, понятное дело, не те люди синематографисты, чтобы долго переживать и, уж тем более, молчать. - А вы, Виктор Ильич, давно знаете лейтенанта Бекетову? - спросил после паузы Иван Торопыгин. - С июля 1950, - ответил Виктор не оборачиваясь. - Я тогда в Академии Аэронавтики служил, ну а Бекетова как раз туда поступила, на пилотажный факультет. - Ты еще за ней ухаживать вздумал, - напомнила Настя. - Да, - согласился Виктор, вспоминая сейчас то чудное время, - было дело. Два раза на свидания сходил. - А потом? - сразу же заинтересовалась Екатерина. - А потом она приревновала меня к моей бывшей, - Улыбнулся Виктор, отлично помнивший, чем закончился их с Арой поход на "Травиату", - и мы остались друзьями. - Какая она? - не желала отступать Екатерина. - Хорошая она, - ответила ей вместо Виктора Настя. - Добрая и смелая. Сумасшедшая, как все истребители, но умная и великодушная. Где-то так. - А вы ее тоже давно знаете? - вклинился Торопыгин. - Еще бы не знать, - усмехнулась Настя. - Это ведь ко мне она тогда Виктора приревновала. - И хорошо, что так, - добавила, мгновение помолчав. - Теперь и у нее муж имеется, и я не в накладе... Развить тему, однако, не получилось. Манусевич задал гораздо более интересный вопрос: - По сценарию, наша героиня выходит замуж за своего комэска, с которым не раз ходила в бой. А что было на самом деле? - На самом деле? - переспросил Виктор, и при воспоминании о тех днях у него ожидаемо испортилось настроение. - А вы что, документальную фильму Шумских еще не видели? - пришла ему на выручку, накрывавшая на стол Настя. - Нет, - покачала головой Екатерина. - Они только сегодня должны были закончить монтаж. - Так вы знаете? - не сдавался Манусевич. - Можете рассказать? - В июле 1953, - Настя, видно, поняла, что Виктор с задачей не справится, что было близко к истине, и решила рассказать эту историю сама, - в первый день войны, ниппонцы атаковали базу Флота в Веселом Яре. Это на тихоокеанском побережье Земли Хабарова, если не знаете. Так вот, там после обстрела и бомбежки у командира базы остались всего два торпедоносца и один штатный экипаж. Штатным экипажем командовал капитан-лейтенант Шкловский, а на втором торпедоносце вылетели добровольцы: гардемарин Бекетова и курсант Жихарева. Бекетова перешла на четвертый курс Академии, а Жихарева - на третий. Они как раз накануне прибыли в Веселый Яр на практику. Коротко говоря, Шкловский вывел курсантов на ниппонский крейсер и шел впереди них сколько мог, но его, в конце концов, подбили, и, сбросив торпеду, он вынужден был отвалить в сторону, а девочки держались до дистанции две тысячи восемьсот метров. Знающие люди говорят, это верная смерть, но им повезло. Они взорвали крейсер и были подбиты только на отходе. По ходу дела сбили еще один ниппонский штурмовик, но на этом их везение закончилось, и их все-таки сбили. Впрочем, если бы везение закончилось, мы бы сейчас о них, наверное, говорили совсем иначе. Бекетова смогла посадить торпедоносец на воду, они с Жихаревой добрались до берега вплавь и пошли к своим через тайгу. По дороге убили трех ниппонских десантников, а через неделю Ара встретила Шкловского, которого считала убитым, и они сразу же поженились. - Ничего себе история! - восхитилась Екатерина. - А сейчас они где? Я имею в виду Шкловского и Жихареву. - Кадваранг Шкловский сейчас служит где-то на западе заместителем командира авиационной дивизии. Недавно был здесь, но третьего дня вернулся в часть. А мичман Жихарева лежит в госпитале. Ее ранили сильно, но она уже идет на поправку. - Постойте, - нахмурился Торопыгин. - Я знаю, что Шумские брали интервью у девушки-пилота, которую перевели из госпиталя в Вологде. Это все как-то связано с перехватом великобританских бомбардировщиков? - Связано. - Виктор справился наконец со слабостью и вернулся к разговору. - Бекетова сбила семь бомбардировщиков и была сбита сама. В течении трех дней считалась без вести пропавшей. Жихарева сбила четыре бомбардировщика и, будучи тяжело раненой, все-таки дотянула до аэрополя. Вот такое продолжение истории. - Чума! - высказался на этот счет Манусевич, но пробрало и остальных, и в этот момент, словно, специально подгадав к окончанию рассказа, на кухню спустилась Ара. - А вот и лейтенант Бекетова, - усмехнулся Виктор. - Легка на помине. - Ты кофе сварил? - спросила она, словно бы, не замечая возникшую сама собой "немую сцену". - Так вы, Варвара Авенировна, - озвучил общее изумление Иван Торопыгин, - и есть Ара Бекетова? - Так точно! - улыбнулась Ара. - Мне не хотелось, чтобы на Флоте все относились ко мне, как к дочери Самого. Поэтому я в Академию поступила под фамилией бабушки, под ней и служу. - А орденов-то! - восхитился между тем Манусевич. - Ты лучше на нашивки за ранения посмотри! - одернула его Екатерина. - Извини, Варя, - посмотрела она на Ару, - но такого я о тебе измыслить не смогла бы, даже если бы очень постаралась. Уела! - Да, нечего, на самом деле, уедать, - отмахнулась Ара. - Ты вон какая красавица. Звезда синематографа. А я? Я, Катя, как была Рысей, так Рысей и осталось. А в остальном... Я просто очень люблю летать, и это все, на самом деле. А ордена, медали... Не то, чтобы я их не заслужила. Вон Витя не даст соврать. Заслужила, но мне и повезло немерено, как мало кому другому везет. То случай удачный, то невероятное стечение обстоятельств. То начальник правильный, то друзья хорошие. Везучая я, в этом все дело. - Ну, не скажи, - попробовала возразить Екатерина. - Крейсер же ты взорвала, и вон Виктор рассказывал, семь бомбардировщиков сбила... - В главную машину крейсера, Катя, - поморщилась Ара, - многие опытные торпедоносцы, как ни пытались, ни разу в жизни не попали. К примеру, Олег, это мой муж, он ведь шел на ниппонца точно так же, как мы с Леной, но его подбили, а в нас не попали. И между прочим, отчасти и потому не попали, что он нас прикрывал. Он опытный пилот, а я, прямо скажем, неумеха тогда была. Первый боевой вылет и сразу крейсер. Это, как в рулетку сыграть. Одни всю жизнь играют и ни разу не выиграли. А потом приходит какая-нибудь левая девица, вроде меня, ставит на номер, и раз - есть миллион! - Глупости говоришь, - вмешалась вдруг Настя, хотя, видит бог, Виктор как раз сам собрался провести с Арой воспитательную беседу на тему личной доблести и столь же личной скромности, сильно смахивающей на приступ ничем не обоснованного самоуничижения. Хотел, но не успел. Его опередила Анастасия, и он в очередной раз понял, как ему с ней редкостно повезло. - Глупости говоришь, - сказала Настя и со зла даже губой дернула, словно оскалилась на волчий манер. - И вроде не дура, а все равно несет тебя, Ара, куда-то не туда. Что попала крейсеру в мидель, согласна, в большой степени удача, но дистанция сброса две тысячи восемьсот метров - это чистое самоубийство. И вы с Леной это знали, а все равно не сбрасывали торпеду до последней возможности. Скажешь нет? - А ты-то все это откуда знаешь? - откровенно удивилась Ара. - Мне Лена как-то вечером рассказала, - объяснила Настя, - и про то, как вы попрощались друг с другом. И про мидель, и про дистанцию, и как вас трясло... И как ты в лесу ниппонских десантников из револьвера положила... В общем, прекрати прибедняться! Никто тебе все равно не поверит. Сказано герой, значит так тому и быть. Герой. В смысле, героиня! - Ну, ты Настя и говорить! - покачала головой Варвара, совершенно обалдевшая от такого, следует заметить, совершенно неожиданного напора. - Вот у кого талант! - Ладно тебе! - улыбнулась Настя. - А давайте выпьем! - предложил вдруг Торопыгин, резко меняя тему, ставшую явно нежелательной. - У меня вот и бутылка старки в кармане завалялась. - У меня здесь и кроме вашей бутылки, Иван Никифорович, найдется, чем напиться, - улыбнулась Ара и тут же кивнула Насте, успокаивая его женщину, мол, помню про свое положение и много пить не стану... Глава 12 1. Шлиссельбург, март-апрель, 1955 Следует отдать крестной должное: если адмирал Браге-Рощина чего-нибудь захочет, она этого обязательно добьется. И дело здесь не только в том, что она умеет "мочь", то есть знает, как дожать тех, кого следует дожать, тогда, когда нужно, и способом, который будет наиболее эффективен. Знает, умеет и всегда доводит дело до логического конца. Однако важно и то, что ее "хотения" практически всегда жизнеспособны и, пусть и с трудом, но все-таки реализуемы, даже если в глазах сторонних наблюдателей выглядят несбыточной мечтой, пьяной фантазией или сладкой грезой. И еще одно немаловажное обстоятельство: эгоизм княгини Виндавской практически всегда крайне далек от того, что называют эгоизмом другие люди. Вот и с Арой Бекетовой так. Решила крестная, что для дела, - а как же иначе, - ей нужен под рукой "свой в доску" герой-истребитель с мозгами и талантом, и пожалуйста: за год с небольшим провела Варвару от двух звезд с одним просветом до двух звезд с двумя просветами, что вызвало у Ары не только головокружение от положительной перегрузки, но и нешуточные сомнения. То есть, о том, что она герой, Ара догадывалась и сама. Скромность девушку, конечно, красит, но, во-первых, она два года, как не девушка, - даже забеременеть между делом успела, - а, во-вторых, как ни считай, но набила она супостатам в их посудной лавке столько горшков, что у самой при воспоминаниях об этих событиях только что дух не захватывает. И это, к слову, факт ее биографии, поскольку ни крестная, ни родной отец никак не могли повлиять на подсчеты кадрового управления Флота, которое признало Ару первостатейным асом, имеющим двадцать шесть официально признанных побед в воздухе. Другое дело, ум и талант. Отец считает, что у нее есть и то, и другое. Елизавета Аркадиевна с ним согласно, но самой Аре такое мнение о себе принять, ой, как непросто. С этим делом, все получается ровно так же, как и со внешностью. Олег и Виктор - два не самых рядовых альфа-самца в их большой флотской стае, - на нее очевидным образом запали, но следует ли из этого, что она писанная красавица? Отнюдь нет. Мало ли какие случаются у людей извращения! И тем не менее, она уже замужем и ждет ребенка. То же и с умом. То ли он есть, то ли нет, но в Адмиралтействе она "для особых поручений" при 1-м заместителе набольшего боярина, а в семье - "дочь своего отца" в военно-промышленном пуле республики Себерия. И, если среди строгих костюмов-троек, кубинских сигар и разноразмерных лысин, ей офицерское звание ни к чему, - ну, разве только если бы была каперангом и выше, - то "на посылках" у адмирала Браге-Рощиной она ни мичманом, ни лейтенантом быть попросту не может. Даже каплей, сказать прямо, звание пограничное, но все же лучше, чем ничего, потому что на Флоте она нужна Елизавете Аркадиевне в звании никак не меньшем, чем капитан-лейтенант, и не она одна, к слову сказать. Поэтому сегодня в утренних газетах опубликован приказ главкома, из которого следует, что за немереные заслуги перед отечеством - в том или этом или еще в чем, - сто десять флотских офицеров получили решением Совета бояр Адмиралтейства и специальным приказом Главкома внеочередные, а в ряде случаев, и экстраординарные производства. Княгиня Виндавская - это Ара знала, что называется, из первых уст, - женщина не жадная и, в принципе, не вредная, и перетягиванием одеяла на себя занимается редко и только ради дела. Поэтому и сейчас организовала "фестиваль невиданной щедрости" не только для своих приближенных, включая сюда и Ару, но также помогла нескольким коллегам по Адмиралтейству и командованию Флотом продвинуть вверх и своих людей тоже. Тому же адмиралу Ксенофонтову - набольшему боярину Адмиралтейства, как поговаривали во флотских "кулуарах", давно хотелось присвоить звание вице-адмирала своему родному зятю. И не то, чтобы человек был недостоин, не заслужил или еще что. Напротив, хороший строевой командир. Но молод и слишком быстро двигается от звания к званию и от должности к должности. Могли бы и притормозить. Из принципа или из вредности, или еще по какой причине. Однако Елизавета Аркадиевна делать этого не стала, а, напротив, поддержала набольшего боярина. Так что и Ксенофонтову, и другим адмиралтейским боярам тоже пришлось пойти ей навстречу. Что поделаешь, "ты мне, я тебе" - есть великий и никем пока не отмененный закон "использования административного ресурса". А в результате, ее команда - люди, которых княгиня Виндавская подбирала "для особых поручений" с того момента, как стала боярыней Адмиралтейства, - получили те звания, которые обеспечат им больший вес при решении тех или иных жизненно важных для Флота вопросов. Таких среди "обласканных" Главкомом и Адмиралтейством было довольно много - аж чертова дюжина. Один вице-адмирал, три контр-адмирала, пять капитанов 1-го ранга - и один из них, к слову сказать, небезызвестный посадник Якунов-Загородский, - три кавторанга и, как вишенка на торте, один каплей. Последним, как раз и стала Варвара. Так что "Орденом Святого Михаила 1-й степени" награждалась тем же вечером уже не старший лейтенант, а капитан-лейтенант Флота Себерии Варвара Авенировна Бекетова. Молода конечно для такого высокого звания, - так ей и сказал прямо в лицо один из старых себерских адмиралов, - да еще и беременна, о чем пока никто из небожителей, к счастью, не только не знал, но даже не догадывался. Однако офицер она, как сказал о ней еще один адмиралтейский старик "действительно толковый, обученный и понюхавший пороху на всех этапах этой гребаной войны". Так что пригодится адмиралу Браге-Рощиной и в качестве офицера для особых поручений, и в качестве агента влияния в совете директоров "Авиационных заводов Кокорева", и далее везде, куда пошлет ее родина, а она умеет посылать. "Главное, чтобы на х...й не послала!" - констатировала не в меру разволновавшаяся в виду предстоящего награждения Ара, и как раз в этот момент выкрикнули ее имя, и она пошла, печатая шаг, - насколько умела и могла, - к раздававшему награды Главкому Флота адмиралу Гаврилову. - Семь "Виндзоров" в ночном бою? - спросил он тихо, едва ли не на ушко прошептал. - На "метеоре"?