Итак, он мог идти прямо на юг, спускаясь к Карлсхамну, но, судя по карте, это были густонаселенные места, и Виктор взял восточнее, пошел по дуге, выводящей к Карлскруне. Здесь было меньше городов и поселков и реже попадались фермы, а побережье в районе Карлскруны было изрезано шхерами. Там можно было бы украсть лодку и попробовать пересечь Варяжское море. До Мемеля там где-то 300-350 километров по неспокойной холодной воде. Вроде бы, не близко. Но, если идти под парусом, тем более, на моторе, расстояние это уже не казалось таким уж большим. Впрочем, при любом раскладе, в море сейчас кого только нет, и не все они свои. Так что путешествовать придется ночью, и хорошо, если под звездами. Тем не менее, в таких ситуациях, как эта, Виктор предпочитал решать проблемы по мере их поступления. Поэтому мыслями о морском вояже решил себя пока не грузить. Для начала ему нужно было выжить и не попасть в плен. Затем добраться до моря, тоже задача не из простых. И только тогда можно будет подумать о том, как форсировать море, и добраться до своих. Есть Виктор пока не хотел, адреналин все еще гулял в крови, и поэтому, он, не откладывая, отправился в путь. Если верить карте, ему предстояло пройти около ста километров. Но, увы, идти предстояло не по дорогам, а по пересеченной местности, изобилующей, озерами реками и болотами, а также скалами, через которые тоже не так просто перешагнуть. К тому же ему следовало держаться в стороне от дорог и человеческих поселений, что означало, пробираться через буреломы, затянутые мхом ледниковые валуны и прочие прелести путешествия в дикой природе. В целом, его предположения оказались верны, и путешествие одинокого странника сильно затянулось. Правда, уже на второй день пути, пересекая шоссе, Виктор наткнулся на дорожный указатель и смог наконец точно сориентироваться на местности, но легче ему от этого не стало. Дорога заняла одиннадцать дней, а сто километров легко превратились в двести пятьдесят, потому что не везде можно было пройти напрямик. Много раз ему приходилось обходить стороной поселки и фермы, озера и непроходимый бурелом. Не везде получалось сразу же форсировать речку. Не говоря уже о нередких в этой местности болотах. Задерживала так же необходимость искать пропитание. Чтобы зажарить над костерком грибы, их сначала нужно собрать. А, чтобы наестся лесной малиной, пастись в ее зарослях приходилось, как минимум, час или два. Правда несколько раз, Виктору удалось добыть мясо. Выдра и два зайца, подстреленные из пистолета, обеспечили его печеным на углях мясом на шесть дней. И, слава богу, что так. На одной "траве" он долго бы не продержался. А так две рыбалки и три охоты, собирательство в духе раннего неолита и возможность двигаться только днем резко удлинили его путь, как с точки зрения пройденных километров, так и с точки зрения времени, ушедшего на дорогу. На двенадцатый день он вышел к Твингу и сходу напоролся на британское аэрополе. И тут ему наконец повезло. Великобританцы развернули здесь две временные взлетно-посадочные полосы, собранные из решетчатых металлических плит. Раскатали проселок, ведущий к этому импровизированному аэрополю от шоссе. Поставили грузовики с кунгами, притащили вагончики и разбили большие армейские палатки. Однако обнести базу колючкой даже не подумали, пустив вдоль периметра редкие патрули. Осознав, какая ему выпала удача, Виктор двое суток наблюдал за жизнью аэрополя, пока ему не представился тот самый случай, который порой решает все. Стоянка британских штурмовиков, - а базировались здесь, исключительно модернизированные "уланы" третьей серии, - находилась на западном крае аэрополя. При этом самолеты стояли под маскировочными сетями и хорошо охранялись. Но в тот день пошел довольно сильный дождь, облака опустились к земле, и командование великобританцев решило не рисковать, буквально в последний момент отменив боевой вылет. Снаряженные для вылета штурмовики вернулись под свои грязно-зеленые маскировочные сети, а промокшая до нитки охрана попряталась кто куда. Виктор, увидев, что происходит на аэрополе, не колебался ни одного мгновения. Он ползком преодолел расстояние до ближайшего "улана", волею судьбы оказавшегося крайним и самым дальним от поста охраны, залез на крыло и, открыв фонарь, проник в кабину пилота. Сел в кресло, осмотрелся и, не найдя ничего, что было бы ему непонятно, закрыл фонарь и включил двигатель. Начинался самый опасный этап его плана. Но ему снова помог дождь. За шумом льющейся с неба воды, охрана, по-видимому, не услышала работающий двигатель. За три минуты Виктору удалось вывести двигатель на максимум и, боясь упустить свое счастье, он тронул штурмовик с места. Разбегался он уже под звуки выстрелов и вой сирены, но великобританцы опоздали, он взлетел и ушел в низкую облачность. Модернизированный "улан" очень хорошая машина. Практически ни в чем не уступая "кочу" одиннадцатой серии, он имеет такой же большой боевой радиус. Так что Виктору вполне должно было хватить горючего до Реквере или Кретинги, другое дело, что и там, и там его могли запросто срубить свои. Единственной разумной идеей, которая пришла ему в голову, пока штурмовик летел над Варяжским морем, это садиться по наглому, то есть сходу. Подойти на бреющем со стороны суши и сажать "улана" на ВПП так, чтобы при первой же возможности свернуть в кювет. Тогда, наверное, никто не будет стрелять. Захотят арестовать и побегут брать живьем... Ну, он так в результате и сделал с той поправкой, что еле нашел в тумане свое аэрополе, проплутав над городом и окрестностями не меньше четверти часа и подняв "в ружье" практически всех, кого только можно. Но зато, когда увидел взлетно-посадочную полосу, уже не медлил ни секунды и сажал "улана" жестко, не жалея стоек шасси. Так что зенитчики его упустили, а на самом аэрополе никто просто не успел среагировать. А еще через сколько-то там секунд реагировать из пулеметов стало поздно, потому что штурмовик сошел с прямой и, свернув в сторону, выехал за пределы ВПП. Вот там, по колено в грязи Виктор и дождался бойцов охраны. - Не стреляйте! - крикнул он им. - Я капитан-лейтенант Якунов-Загородский... *** Было около двух часов ночи, когда в доме на Гвардейской улице зазвонил телефон. Ара проснулась сразу и, предположив, что телефонировать в такой час могут только ей, набросила халат и спустилась на первый этаж. Вообще, это был явный пережиток прежних времен, когда телефон в доме был редкостью. Давно пора было поставить несколько дополнительных аппаратов, чтобы не бегать по каждому звонку через весь дом. Но поскольку отец появлялся здесь редко, то модернизацией дома заниматься было некому. Большую часть времени особняк пустовал, если иметь в виду членов семьи Авенира Кокорева, которым в Шлиссельбурге попросту нечего было делать. Ара жила здесь уже почти две недели, в первый раз в жизни, да и то по случаю. Елизавета Аркадиевна никак не могла определиться с тем, куда ее сунуть: в Бюро, как планировалось прежде, или в Вологду на авиастроительные заводы Кокорева. Поэтому Ара зависла между небом и землей и не столько служила, сколько отдыхала, изредка помогая адмиралу Браге в ее многочисленных заботах, тем более, что официально старший лейтенант Бекетова числилась для особых поручений при первом заместителе набольшего боярина Адмиралтейства. В общем, она застряла в Шлиссельбурге, и отец уговорил ее пожить наконец по-человечески в их собственном, Кокоревском особняке на Гвардейской улице. - Бекетова у телефона! - сказала она, подняв трубку и помахала рукой Поликарпу Даниловичу, пришедшему на все те же телефонные звонки. - Тут такое дело, - откликнулся откуда-то издалека знакомый голос. - Я вернулся, но быстро меня из Крекинги не отпустят. - Витя, ты? - обомлела Ара. - Живой! Господи! - Живой, - подтвердил Виктор, - но, понимаешь, какое дело... - Ты ранен? - испугалась Ара. - Да, нет вроде бы. Отощал порядком, да воспаление легких подхватил. Сама понимаешь, отвык я спать на голой земле. А в Швеции сейчас ночами не жарко. Даже на юге... - Ты в госпитале, - поняла Ара. - Скажи, что надо сделать, я все сделаю. - Позвони утром Елизавете Аркадиевне. - В шесть тридцать. Что еще? - Да, вот, знаешь ли... - Позвонить Насте? - поняла Ара. - А ты, что, с ней... - Я с ней познакомилась, - объяснила Ара. - По случаю твоего исчезновения. Решила, уж извини, что она имеет право знать. - Имеет, - согласился Виктор. - Скажешь ей, что я нашелся? - В девять утра... хотя, знаешь, что, какого беса?! Ты ей сам сейчас... - Нет, - отрезал Виктор. - Мне разрешили один звонок. Так что придется тебе. - Хорошо, - поняла Ара. - Думаю, ты должен знать, ее муж погиб в Порт-Артуре... - Ох ты ж! - откликнулся Виктор. - И что мне с этим теперь делать? - Она вдова, - ответила Ара, сказав то, что считала правильным. - Женись. Вот траур закончится, и женись. Не упусти! Она хотела добавить про себя, мол, не упусти, как прошляпил меня, но промолчала. Не стоит ворошить прошлое. - Даже не знаю... Хорошо ли это? - засомневался Виктор. - Что люди подумают? - Не будь бабой! - отрезала Ара. - Срать тебе, Виктор Ильич, на всех этих людей. Женись, если любишь! - Меня тут отжимают от телефона. - Тогда, коротко, - попросила Ара. - Что ей сказать? Как ты уцелел? - Катапультировался. Пятнадцать дней шел лесами к морю. Думал украсть какую-нибудь лодку. А в результате угнал британский штурмовик и улетел в Крекингу. - Ну ты даешь! - восхитилась Ара. - Кого хоть угнал-то? "Гренадера"? - "Улана"! - успел ответить Виктор, но тут его и в самом деле взяли за жабры. - Все, все! - затараторил он. - Отбой! "Дела!" - Ара повесила трубку и пошла одеваться. Пока приводила себя в порядок, продумала и просчитала, что верно, а что нет. Поэтому глотнула коньяка, запустила кофе-машину, закурила и подняла трубку. Первым делом, не дожидаясь утра, позвонила адмиралу Браге. Та, как ни странно, ответила сама и практически сразу. - Браге у аппарата! - Елизавета Аркадиевна, - давя нерешительность, заговорила Ара. - Это лейтенант Бекетова. - Что-то случилось? - сразу же ухватила главное адмирал. - Виктор нашелся. - Где? Что с ним? - Говорит, что цел. Но у него воспаление легких, и он находится сейчас в госпитале в Крекинге, - отчиталась Ара. - Подробностей не знаю. С его слов две недели выходил лесами к морю, а потом угнал у британцев штурмовик и перелетел в Крекингу. Это все. - Спасибо, Варя, что позвонила, - ответила на это адмирал Браге. - Камень с души сняла. - В восемь утра жду тебя у себя в Адмиралтействе, - добавила после короткой паузы. - Полетишь в Крекингу и заберешь его домой. - Так точно! - Тогда, все. Ара положила трубку, сходила на кухню за кофе, сделала еще глоток коньяка и вернулась к телефону. "Ладно! Семь бед - один ответ!" Ара набрала номер телефона Насти и приготовилась ждать. Но ждать не пришлось, Настя ответила на четвертом гудке. "Совсем, небось, не спит", - покачала мысленно головой Ара. - Настя, это Варя, - сказала она, услышав голос женщины. - Извини, что посередине ночи. Но... В общем, он жив и более или менее здоров. - Ох! - Похоже, у Насти попросту не нашлось слов. - У него воспаление легких, - продолжила Ара. - Выходил по шведским тылам. Простыл. Но все позади. Он в Крекинге, и я завтра... Ну, то есть, сегодня уже лечу туда, чтобы забрать его сюда, в Шлиссельбург. - Возьми его к себе, - попросила Настя, с которой они неожиданно сблизились за эти десять долгих дней. - У тебя же большой дом, и я к тебе смогу прийти без опаски... - Возьму, - пообещала Ара. - И сама за тобой заеду. Приглашу в гости. Скажу, что пора уже выходить, потому что слезами горю не поможешь... - Боже, какая ты хорошая! - сквозь слезы ответила ей Настя. - Ну, почему, мы раньше не были знакомы? - Я малявка, какой тебе был во мне интерес? - усмехнулась Ара. - Смотри, держись там. Привезу я его тебе целым и невредимым! ***