– Хорошо, – Бьянка сдержанно кивнула, – я вас подожду. Снаружи была ночь. Весенняя, пропахшая теплой и разомлевшей под солнцем землей, свежей листвой, сиренью, цветущими тюльпанами. Пока Бьянка ожидала у входа в станцию, ее одолевали мысли о том, правильно ли она поступает, доверяясь незнакомцу. А еще о том, что, похоже, она покидает столицу Рехши навсегда. Вряд ли еще вернется. И вот эта последняя мысль неприятно горчила и заставляла ежеминутно шмыгать носом. Потом Бьянка услышала мерный цокот копыт по мостовой, и в свете магкристаллов появился крытый возок на рессорах. Кучер натянул поводья, а из открывшейся дверцы выглянул парень из зала ожидания. – Прошу! Бьянка кивнула и быстро забралась внутрь. Там была тьма кромешная, такая, что перед глазами запрыгали цветные точки. – Вот деньги, – она протянула перед собой подготовленный столбик монет. – По прибытии расплатитесь, – с усмешкой сказал парень. В этот момент повозка дернулась и неспешно покатилась по мостовой. – Здесь окно есть? – спросила Бьянка. – Конечно, есть, – доброжелательно ответили ей. Она потянула носом воздух. В повозке странно пахло – чуть сладко, непонятный и неприятный аромат. – Ну так давайте его откроем? – несмело предложила девушка. А еще через минуту сильная рука прижала к ее лицу тряпку, пропитанную чем-то едким. Опешив и вмиг вспотев, Бьянка попыталась оттолкнуть эту руку, но лишь усугубила ситуацию: вторая рука стряхнула с нее шляпу, вцепилась в волосы на затылке. Так, что теперь она при всем желании не могла освободиться. – А-а-а! – прохрипела Бьянка, задыхаясь. А потом сдалась, вдохнула этот отвратительный запах – и тогда тьма окончательно схлопнулась над ней, унося куда-то прочь и от повозки, и от города. * * * – Шикарные патлы. Я еще таких не видел. – Да и сиськи ничего. – Вовремя мы, а? Скоро ведь явится. А мы ему – подарочек. – Как бы подарочком по голове не получить. Что-то я не слышал, чтобы он предпочитал связанных баб. – Ну и что. А вдруг понравится. Однообразие, друг мой, убивает личную жизнь. Сперва она услышала эти голоса. Мужские голоса. Медленно возвращались ощущения. Веки казались тяжелыми, оплывшими. В голове звенела боль. Во рту… рот был чем-то забит, чем-то жестким и вонючим. Бьянка застонала, силясь открыть глаза и понять, что произошло и где она находится. – Ишь ты, как сладко стонет, – услышала одобрительное, – говорю ж тебе, понравится ему. А потом и мы потискаем крошку. «Да что ж это такое?» – мысли лениво плавали в голове, точно рыбки в аквариуме. И точно так же, медленно, приходило осознание того, что случилось непоправимое. Тело… все тело казалось деревянной колодой. Ни рукой, ни ногой не пошевелить, запястья и щиколотки затекли. По коже прошелся сквозняк. «Я что, голая?!!» Она открыла глаза. Все вокруг плавало и колыхалось. Бьянку резко затошнило, но тут же отпустило. Во рту по-прежнему что-то мешало, и она не сразу сообразила, что именно. А когда поняла, затряслась. Она совершенно голая. И с кляпом во рту. И, похоже, растянута на кровати. Руки привязаны к спинке, а ноги… Бьянка замычала протестующе, мотнула головой. Ноги тоже были привязаны, но, похоже, еще и премиленько разведены в стороны. Так, чтобы удобнее было. – Ты гляди, очухалась. Над ней тотчас же склонился тот самый парень, что предлагал подбросить до Эвистона. Дура, какая же она наивная дура… Кровь ударила в голову, щеки запекло. Слезы так и брызнули из глаз, и Бьянка с удвоенным упорством замотала головой, пытаясь вытолкнуть языком кляп. О-о-о, как же стыдно… и страшно… «Мамочка, забери меня отсюда». Но ясное дело, что никто не придет и не заберет. И сейчас эти двое могут сделать с ней все что угодно. А потом задушить, как Лиззи. – Да не дергайся ты так, – сказал подонок. Он мягко отвел от ее лица волосы. – Отработаешь ночь, а потом отпустим. Возможно, даже заплатим. Если нам все понравится. Она дернулась. Какую еще ночь? Почему? Зачем? – Подарочек решили сделать одному человеку, – в поле зрения появился еще один мужчина. – Только вот я сомневаюсь, Красавчик. Может, надо было просто кого-нибудь из «Луны и красоток» ему привести? В отличие от первого, он выглядел просто устрашающе. Грязный, рожа в шрамах. Смотрит пристально, оценивающе, и чуть не облизывается. «Наверное, он был кучером», – отрешенно подумала Бьянка. Дура, ой дура… Но ведь переоделась. Думала, что примут за парня. «Не с твоим писклявым голосом, идиотка!» – У девочек из «Красоток» на лицах написано, кто они такие. Да и между ног все изрядно затертое, – хохотнул Красавчик, – а тут видно же, что свеженькая. Ну просто роза. В крови разливался ужас. Животный, неподвластный рассудку. Тот ужас, от которого все тело каменеет, и все, что остается, – только таращиться на двух похитивших ее ублюдков и мычать. – Прекрати, – сказал обманувший ее парень, – не будь дурой. Отпустим же. «Я Бьянка Эверси, я вам не какая-то там!» – вопил рассудок. А изо рта вырывалось дикое мычание. – Слушай, она, по-моему, того, не в себе, – сказал тот, что в шрамах, с сомнением. – Еще покусает. «Покусаю, обязательно покусаю!» – замычала Бьянка и закивала. – Ну, времени все равно нет, – заметил Красавчик, – хорошо еще, что эту успел поймать. На той станции сложно найти хорошенькую цыпочку, все старые жирные тетки с чемоданами. А эту как увидел, так сразу понял: вот он, наш подарочек. И нежно погладил Бьянку по щеке. Она дернулась от этого прикосновения, а парень только рассмеялся. – Будет тебе, детка, сказали же, отпустим. Решили сюрприз сделать одному, гм, очень важному человеку. И играючи провел костяшками пальцев по лицу, очерчивая скулу. Бьянка замерла, с ненавистью глядя на ублюдка. А его рука тем временем спустилась ниже, обрисовала грудь, еще ниже… Бьянка взвыла в голос. – Приятная крошка, – заметил Красавчик, усмехаясь, – мы не прогадали. – Ага, главное, чтобы не искусала, – хмыкнул его подельник. – Ну что, надо идти. Скоро сам явится… Они подхватили тот единственный источник света, что освещал комнату, и вышли. Все погрузилось в вязкий, липкий мрак. И от детской обиды на все происходящее и невозможности что-либо изменить Бьянка расплакалась. Да как ей вообще пришло в голову сбежать из дома? Она же ни разу, никогда в жизни не выходила сама за пределы имения. Только с маменькой, или в сопровождении служанки, или в карете. И, уж конечно, только днем. Так отчего ж поверила первому встречному, отчего? Сама же ответила: потому что даже не подозревала, что он собирается обмануть. Даже в мыслях не было подобного. А теперь вот следует молить Всеблагого, чтобы отпустили живой. …Голоса за дверью. Тяжелые шаги. Скрип плохо смазанных петель. – Нет, Красавчик, я, конечно, понимаю твое желание меня отблагодарить, но почему-то благодарность ассоциируется у меня с плотно набитым кошельком. – Да у тебя денег куры не клюют. Мы тебе приготовили особенный сюрприз! В комнате стало чуть светлее, и Бьянка зажмурилась. Вот и все. Сейчас…