Еще бы. Как будто она могла ответить что-то вразумительное. Сакура с надеждой глянул в сторону Хотару, но та явно решила махнуть рукой на их диалоги, с видом самого настоящего сомелье пробуя на вкус очередной коктейль. И эта, блин, тоже помощи не дождешься. — Вот она фишку сечет! Она твоя девушка? Иккуко выжидающе уставилась на него, явно готовя тысячу и одну подколку по этому поводу, и он лишь покривил рот и махнул рукой прочь. — Боже, нет. — Или… неужели… Ее взгляд всего на секунду был брошен в сторону Сатоши, но Сакуре было этого достаточно. Он тяжело вздохнул, и, жалея, что отец не порол ее в детстве (хотя, очевидно, стоило бы), зашипел: — Это уже ни в какие рамки. — Ой, зануда! — Иккуко потянула Нико за собой и махнула ему на прощание. — Ну ладно, не будем вас смущать! Идем, Нико! Тот напоследок затормозил еще перед Сатоши, склонив голову. — Господин босодзоку. Надеюсь, мы еще встретимся. — … не уверен, что это взаимно. Она еще раз замахала им на прощание, и затем, словно в предостережение, крикнула: — Акеми-сан! Не смей мутить с Сакурой, он унылый! — Вали уже! Когда ему легла тяжелая рука на плечо, он лишь застонал и спрятал лицо в ладонях. Господи, он один раз выбрался, чтобы нажраться в говно и повеселиться, и вместо этого теперь думал о сраной «Йошиваре» и его идиотке-сестре, которая решила плюнуть на все и кутить до конца. А потом-то что, а потом? Будет плакаться о проебанном будущем? Почему так получалось каждый раз? — Знаешь, Сакура… — голос Сатоши звучал почти искренне сожалеюще. — Вы оба в чем-то правы. Ты унылый, а она не очень умная. — Смойся, умоляю. — Но она довольно симпатичная, — стоило этим ноткам показаться в его голосе, как Сакура медленно развернулся, уже готовясь броситься в атаку и растерзать Сатоши на множество маленьких босодзоку. — Вполне ничего. Мне нравится. Но веселая беззаботная атмосфера так и не вернулась. Присутствие тут человека из «Йошивары» все испортило; и, оставив чаевые на Танаку (точнее, попытавшись, потому как на них шикнула Акеми и заплатила из своих кровных), они направились к задней двери. По пути Сатоши обронил краткое: — У нас большие проблемы. Что, конечно же, не предвещало ничего хорошего. Наверное, это было связано с тем, отчего он так подозрительно смотрел в окно ранее, и, если даже Сатоши перестал шутить и вести себя хотя бы минимально расслаблено, значит, это было нечто действительно серьезное и важное. Через игровой зал они двинулись наружу; там, словно назло, на танцевальном автомате отжигала Камаитачи, и, заметив их, приветливо махнула им рукой. Все словно намеренно демонстрировало им, что ситуация обострялась. Что налет на банду «Расемон» не прошел бесследно. У черного входа Сатоши рассказал, что его импланты засекли разговор за окнами и коротко передал его суть. «Йошивара» знала о том, кто они, затем бросив лишь краткое: — Они упомянули кого-то. Вам что-то говорит имя «Мотизуки»? Молчавшая до этого Хотару лишь невесело покачала головой, и этого было достаточно. Они ведь знали о том, на кого она работала раньше. И картинка складывалась слишком хорошо. «Йошивара» зорко бдила за ними, казалось, зная каждый их следующий шаг. … в караоке они так и не сходили. Ямаока подбросил его до дома; по пути Сакура все тем же рассеянным взглядом смотрел в окно, гадая, чем может обернуться такое нехорошее внимание от крупной корпорации. Он лишь покривил рот, когда услышал рядом тихое: — Не знаю, во что ты вляпался, но надеюсь, тебя не убьют. А сам-то он как надеялся. Он лишь вяло улыбнулся, когда Ямаока спешно добавил: — А то с кем я буду смотреть «Кехиме»? Он уже направлялся к лифтам, когда услышал позади, у дороги, звук резкого тормоза. У обочины остановилась спортивная дорогая машина, которую он, к своему неудовольствию, узнал — это была тачка Нико. Что он забыл в этом месте? Невольно он засмотрелся и лишь удивленно вскинул бровь, когда оттуда выбралась Иккуко и помахала тому рукой, после чего бросилась по лестнице вверх. Он не двинулся с места, и сестра нагнала его. Она поджала губы и резко отвела взгляд, после чего виноватым тоном пробормотала: — Слушай, можно я сегодня переночую у тебя? — А чего не у Нико? — хмыкнул он, и она поморщилась. — У семьи Нико очередной сбор… У сыновей влиятельных семей свои проблемы, недоступные им, простым обывателям. Он с тяжелым вздохом кивнул, понимая, что если Иккуко была тут, значит, она опять поцапалась с матерью. В последнее время такое стало происходить все чаще и чаще, и, к собственному неудовольствию, он отметил, что и сам когда-то давно поступал аналогично. Только вместо с матери конфликт у него был с… — Ты хороший брат. Иккуко обхватила его руку пальцами и улыбнулась в ответ, и он ответил ей тем же. Вместе они направились в лифт, где Иккуко продолжила щебетать — стеснительно, словно девушка в клубе и она были абсолютно разными людьми. Но такое было нормально, правда. Уж он-то об этом прекрасно знал. Они вышли на лестничную площадку. Следующее, что запомнил Сакура — он получил удар в лицо. Он отшатнулся и рухнул назад, на пол лифта, чувствуя, как из разбитого носа потекла кровь. Перед ним возвышалась темная фигура в непрозрачном байкерском шлеме, и, когда он попытался было встать, его грубо схватили за шиворот и выволокли из кабины. Раздался крик Иккуко, он оглянулся — зная, что она была той еще дурой, которая могла влезть в опасную ситуацию и не подумать. И, когда ее скрутили, в голове у него что-то щелкнуло. Он попытался вскочить, но тут же получил тяжелым сапогом прямо в грудь. Во рту появился неприятный соленый привкус, но Сакура не думал об этом. В эту секунду он не думал ни о чем больше, кроме как об Иккуко, которую посмели тронуть эти ублюдки. В тусклом свете подъезда сверкнуло лезвие ножа. И Сакура бросился вперед. Он резко сбил человека в шлеме на землю одним точным ударом ноги прямо под колено и затем резко обернулся. Кровь в голове стучала, но он расслышал далекое: — Брось девку! Замочи его наконец! Он задержал взгляд на Иккуко, и это было его ошибкой — сзади чужая рука крепко вцепилась ему в глотку, приподнимая над землей. Воздуха не хватало; в глазах начало темнеть. Но он не мог просто так оставить все это; не мог бросить Иккуко. Каким бы отвратительным старшим братом он оказался, если бы сдался и дал Иккуко смотреть на то, как его убивают? Как мог дать ей увидеть нечто подобное, то, чего она не заслужила? Как он поступить подобным образом, как он мог… … позволить хоть кому-то из этих ублюдков прикоснуться к ней. Она была самым дорогим его человеком — ей повезло родиться в роскоши; она жила безбедно, тратила деньги попусту, не думала о будущем, но Сакура знал цену такой жизни — и был готов отдать все, чтобы так все и оставалось. А потому он вырвался, сломав большой палец, прижатый к его глотке; затем, стрелой помчался к Иккуко. Он видел нож у другого нападавшего, видел пистолет, но это его не волновало. Надо было не дать Иккуко всего этого увидеть. Надо было вытащить хотя бы ее отсюда, надо было… Он врезал человеку, держащему ее, и затем грубо втолкнул ее в лифт. Позади раздался щелчком затвора, и Сакура ударил по сенсорной панели, отправляя кабину вниз. Сестра даже крикнуть ничего не успела, лишь ударившись о закрытые двери. И так, он остался наедине с нападавшими. — Не тем людям ты дорогу перешел, Инами. Тебя же предупреждали. Мориноске, внезапно осознал Сакура. Это были его посланники. Его сместили с поста главы отдела, и он пришел отомстить. Дуло пистолета было направлено ему в лоб… … но затем опустилось ниже, еще; потому как человек перед ним камнем рухнул вниз, на пол. Его приятель закопошился, но тоже ненадолго — и вскоре присоединился. Сакура не двинулся, лишь опустил взгляд вниз — и увидел на затылке в шлемах у них крохотные дыры, из которых все еще шел дым. Медленно он поднял взгляд — потому как из темноты перед ним появилось странное яркое пятно. Которым оказались обесцвеченные до желтушно-светлого волосы. Фигура перед ним выглядела достаточно расслабленной; в мятом офисном костюме, этот человек с деловитым видом потирал пистолет. С виду это был какой-то офисный раздолбай, каких Сакура видел у них в отделе десятками после типичных переработок, но от этих мыслей его отвлек вопрос: — Инами, да? Я же не перепутал? — Кто ты? — Сакура моргнул, и блондин улыбнулся кривыми зубами. — Какая разница? Мое имя тебе ничего не скажет. Ну, Таро Ямада. Да. Меня зовут Таро Ямада.