Но… я должен был знать, что никто не может держать подобное обещание вечно. Даже мама. Но я к этому еще вернусь. Во-первых, вы должны знать, что та ночь открыла новую главу для меня и семьи Бейли. Это был не только последний раз, когда я переступил порог дома моего детства, но вскоре я покинул и дом Бейли. Менее чем через два месяца мы переехали. Глава четвертая «Первый шаг» Брант, 8 лет – Подходящий денек, чтобы кого-нибудь спасти, – кричит Тео. – Поторопись, Пич! – бросает он нам через плечо, в то время как я плетусь позади вместе с Джун, которая уже выбивается из сил. Ей всего два года, и у нее слишком маленькие ножки. Она хмурится, что выглядит скорее очаровательно, чем злобно. – Я Джун! – кричит она в ответ. Тео называет ее Пич, как в «Марио», но Джун это не нравится. Мы несемся по заднему двору нашего дома, где растет множество фруктовых деревьев, здесь есть огородик и домик на дереве, специально сделанный мистером Бэйли. Мы живем здесь уже почти два года, и, наверное, это мое самое любимое место на свете по нескольким причинам. Во-первых, здесь ничто не напоминает мне о «Страшной Ночи». Мне не приходится выглядывать из окна и видеть подъездную дорожку моего старого дома, вглядываться в знакомые кирпичи и камни, пока я жду автобус на остановке. Мне не приходится проезжать на велосипеде мимо унылого, заросшего газона или смотреть на террасу и вспоминать момент, когда мама в последний раз назвала меня хорошим мальчиком. Во-вторых, у меня есть своя отдельная комната. Бейли позаботились о том, чтобы купить дом с дополнительной комнатой специально для меня. И хотя я провожу немало времени в комнате Тео, играя в видеоигры и сооружая крепости, еще больше времени я нахожусь в комнате Джун: мы собираем пазлы, складываем кубики; у меня есть личное пространство, чтобы рисовать и делать домашние задания. У меня есть собственная кровать, где я могу помечтать в одиночестве. Миссис Бейли каждый вечер укладывает меня спать и читает мне сказки, напоминает о том, что мама присматривает за мной. Я засыпаю немного легче, представляя, как мама, широко улыбаясь, парит над радугой, окутанная ароматом карамели и яблок. И в‐третьих… Джун сделала свои первые шаги в этом дворе в свой первый день рождения. Оказывается, она родилась ранним утром первого июня, поэтому мистер и миссис Бейли дали ей такое имя. Она родилась примерно в то же время, когда умерли мои родители, и я пока не знаю, что об этом думать. Знаю только, что на первый день рождения Джун мне было грустно, очень грустно. Все ходили по дому молчаливые и подавленные, не зная, что мне сказать. Я бы даже и не знал, что это была годовщина со дня «Страшной Ночи», но Тео проболтался во время марафона видеоигр, сказав мне, что он подслушал разговор своих родителей. Тетя Келли заходила в гости, насыпала мне полную ладонь разноцветных Skittles, убрав все фиолетовые, разумеется, и поцеловала меня в щеку, которая стала мокрой от ее слез. Она сказала мне, что навестила могилу матери. Я не захотел с ней пойти, поэтому она сказала, что попробует снова в следующем году. Но вот и наступил… следующий год. Прошел целый год, а я опять никуда не пошел. Я хотел остаться здесь и отмечать второй день рождения Джун, потому что, когда Джун исполнился годик, произошла удивительная вещь. Она пошла. И не просто пошла… она пошла прямо ко мне. Нетвердой походкой она зашагала прямо ко мне в руки. Никто не мог в это поверить. Джун широко улыбалась и произнесла мое имя настолько отчетливо, насколько могла. Было немного похоже на «Бант». Сейчас она уже произносит его получше, но все еще не выговаривает букву «р». – Не удивай, – говорит мне Джун. Она еле перебирает ногами, поэтому останавливается, запыхавшись и приняв невероятно драматичный вид. – Мы не так и много пробежали. – Я сажусь. Она плюхается в сочную траву, ее плюшевый слоник падает рядом с ней. – Агги устав. Тео замедляет шаг, разочарованно простонав в пяти футах от нас. – Мы еще даже не добрались до замка с привидениями. Замок с привидениями – это домик на дереве. Он же и заколдованный замок, и подземная пещера, и яма, полная лавы, и цитадель зла, и волшебная башня. Джун слишком маленькая, чтобы забираться по лестнице, поэтому мы сделали крепость внизу, специально для нее. Она принцесса, а мы герои. Это наша любимая игра. Ну… во всяком случае, это наша с Тео любимая игра. Джун предпочла бы играть в бассейне с шариками и смотреть Blue’s Clues[10] весь день, поедая крекеры Goldfish. – Сейчас будем! – кричу я. – Джун хочет отдохнуть. – Просто посади ее себе на спину и неси, Брант. Время на исходе. Джун оживляется и прыгает ко мне на руки. – Покатай на спинке! – Ладно, ладно, запрыгивай. Я усаживаю Джун себе на спину, она руками обхватывает меня за шею, а ногами обвивается вокруг талии. Она по-прежнему очень тяжелая для маленькой тряпичной куколки. Наклонившись вперед, чтобы Джун не соскользнула, я обязательно хватаю Агги, и мы медленно движемся к домику на дереве, где Тео уже нас ждет, представляя, что борется со злым духом при помощи веточки. – Не волнуйся, Пич… Я спасу тебя! – кричит он. Джун недовольно фыркает и сползает со спины на пол. – Ты гвупый. Она не выговаривает еще и букву «л». Я сажусь в надувное кресло – мистер Бейли специально их для нас накачал, – и Джун, последовав моему примеру, запрыгивает ко мне на колени. Ее светло-коричневые волосы щекочут мне нос, они пахнут детской присыпкой и сиренью, что растет возле террасы у входа в дом. У нее волшебные волосы: зимой они темнеют, становясь почти коричневыми, а летом выгорают, принимая золотой оттенок. Джун вертится у меня на коленках, прижимая пухлые ручки к моему лицу. – Бант. Истовию. Ее глаза светятся голубым светом в полуденной дымке. Они светлые, светло-голубые, даже светлее, чем глаза миссис Бейли. Иногда мне даже кажется, что я могу смотреть сквозь них. – Хочешь, чтобы я рассказал тебе историю? Она решительно кивает. – Хорошо, Джун. Я расскажу тебе историю… – И тут я прижимаю ее к одеялам, которыми устлан пол нашей крепости, и с упоением начинаю ее щекотать. – После того как я тебя пощекочу! От ее смеха мне становится тепло, она дергается всем телом, когда пытается увернуться от моей атаки. – Нееть! Нееть! Я задираю ей футболку, с принтом мороженого в рожке, и начинаю щекотать ее круглый животик. Она смеется еще сильнее. Она смеется так сильно, что ее лицо становится красным, как спелая клубника. – Я спасу тебя, Джун! Тео бросается в бой, размахивая передо мной невидимым мечом, пока я не падаю назад, притворяясь побежденным. Я прикидываюсь мертвым. – Супер Марио спешит на помощь, – трубит он, и я приоткрываю глаза, наблюдая, как он ставит Джун на нетвердые ноги и поднимает ее руку в воздух в знак победы. Я усаживаюсь прямо: – Я Луиджи, помнишь? Ты не должен убивать Луиджи. – Ты был плохим парнем в этой сцене. – Бант не пвохой, – встает Джун на мою защиту. Она бросается ко мне, падает рядом на одеяла и прижимает колени к груди. – Он ховоший. – Ладно, думаю, он хороший, – соглашается Тео. Рыжеватые волосы падают на глаза, и он убирает их назад. Веснушки усеивают его нос и щеки, и мне интересно, будут ли веснушки у Джун. Сейчас у нее фарфорово-бледная кожа, как у одной из бабушкиных фарфоровых куколок. Тео бредет к нам и, скрестив ноги, садится передо мной, проводя пальцем по пятнышку грязи, которая пробивается сквозь кучу одеял. – Кем ты хочешь стать, когда вырастешь, Брант? Я задумываюсь. Раньше я об этом и не думал. Я в третьем классе, и мы узнаем о стольких интересных профессиях: пожарных, врачах, учителях и пилотах. У меня в голове крутятся мысли о том, кем я могу стать, поэтому у меня вырывается: