— О боже! Осталась всего неделя до нашего отъезда. Ненавижу мысль об этом, а ты? — спросил Джек, когда провожал Джилл на пляж одним августовским утром. — Да. Будет очень грустно расставаться с Герти, Мейми и всеми остальными милыми людьми. Но мне настолько лучше, что взаперти я уже дома сидеть не буду, даже если и не сразу пойду в школу. О, как мне хочется снова увидеть Мэри и Молли! Милые мои подруги! Если бы не они, мне еще меньше, чем тебе, нравилась бы мысль о возвращении домой, — ответила Джилл, довольно бодро шагая рядом с Джеком и лишь с большим трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег или не подпрыгнуть несколько раз, настолько легко ей было идти и так весело было у нее на душе. — Полагаю, они бы тоже хотели увидеть сегодняшний праздник, — сказал Джек, ибо как раз в этот день наступила очередная годовщина основания курорта Пеббл-Бич и все отдыхающие намеревались бурно ее отпраздновать. — Здорово было бы пригласить сюда Молли, но твоя мама и так столько для меня сделала, что с моей стороны просто бессовестно просить ее еще о чем-то. Да и моя мама мне не велела. Вот я и не стану этого делать. И так себя чувствую, будто я на самом деле твоя родная сестра, Джек. — Ну и правильно, так и надо, — проговорил мальчик с весьма загадочной миной, которая появилась у него на лице, едва его спутница упомянула о Молли. — Теперь отправляйся в свое «гнездышко» и сиди там тихонько, пока не прибудет катер. Тогда-то и начнется самое веселье, а к этому времени ты должна отдохнуть хорошенько, чтобы насладиться им сполна. И умоляю, никуда не уплывай больше. Я хочу знать, где тебя найти, когда это понадобится. — Так и быть. Что-то мне и самой больше не хочется никуда плыть. Останусь здесь, пока ты за мной не придешь. А тем временем закончу шкатулку для Молли. У нее на этой неделе был день рождения. Доделаю и отправлю ей. Вот она обрадуется. Лицо Джека вновь стало каким-то странным. Устраивая Джилл в ее гроте, мальчик вел себя так, будто из последних сил сдерживался, чтобы не проговориться о чем-то, а убедившись, что ей больше ничего не нужно, столь стремительно кинулся с пляжа прочь, словно решил устроить себе тренировку перед соревнованием по бегу. За работой время прошло для Джилл незаметно, и к прибытию раннего катера она доклеивала на шкатулку последнюю ракушку. Выставив ее подсохнуть на солнце, девочка выглянула из своего зеленого грота и стала наблюдать, как на берег с катера сошла какая-то веселая компания и устремилась по пирсу к ступеням, ведущим от пляжа к набережной. «Вон тот толстенький мальчик очень похож на Бу», — подумала Джилл, разглядывая толпу и надеясь, что сама останется никем не замеченной. Пухленький малыш блаженно озирался вокруг, держа в одной руке лопатку, а другой крепко цепляясь за руку девочки лет двенадцати-тринадцати. Она стояла спиной к Джилл, но что-то в ее позе, осанке, в ее темной косе с большим розовым бантом показалось Джилл очень знакомым. Костюм и японский зонтик — тоже. «Точно такие же этим летом появились у Молли. Ой, да она и сама на нее похожа!» — отметила про себя Джилл, когда девочка повернулась к ней лицом. Но этого не может быть! — Не может, но это так и есть! — вскричала Джилл, вскакивая на ноги и едва осмеливаясь поверить собственным глазам. Когда она выбралась из своего «гнездышка» и показалась снаружи, последние сомнения отпали, потому что девочка, вскрикнув, простерла к ней руки и понеслась навстречу Джилл по пляжу, не обращая внимания ни на слетевшую у нее с головы шляпку, ни на вырванный у нее из рук порывом ветра яркий зонтик, который начал скакать по песку, к вящей радости всех присутствовавших при этой сцене детей, за исключением Бу, ибо, опрокинутый наземь порывистым движением сестры, он лежал на спине и выл. Увидев подругу, Джилл, позабыв обо всех запретах, стремглав кинулась вперед и спустя несколько секунд с ответным радостным воплем заключила Молли в свои объятия. Прекрасное зрелище. Слезы радости, поцелуи. Сбивчивая, торопливая болтовня. Охваченные восторгом встречи, девочки совершенно не обращали внимания на то, как выглядят в глазах окружающих. В тот момент им было не до таких мелочей. — Ах, моя милая! Откуда ты появилась? — встряхнула Джилл подругу за плечи, стремясь таким образом окончательно убедиться, что это не сон. — Миссис Мино пригласила нас провести здесь неделю. Ты так хорошо выглядишь. И уже бегаешь. — Ой, как здорово! Неделю! Мне столько надо тебе рассказать и показать. Пошли в мое «гнездышко». Увидишь, как там чудесно, — тараторила Джилл, позабыв обо всем, кроме того, что Молли сейчас вместе с ней. — Сначала мне нужно сходить за беднягой Бу и подобрать свои шляпку и зонтик, пока ветер не унес их в воду, — сказала Молли, со смехом оглядываясь на своего братика. Но миссис Мино вместе с Джеком уже утешили малыша и собрали разлетевшиеся по пляжу вещи Молли, поэтому девочки, взявшись за руки, поспешили в убежище Джилл. Молли была очарована гротом, а Джилл мысленно похвалила себя за то, что поторопилась закончить шкатулку для своей подружки. Обеим девочкам нужно было столько рассказать, услышать и спланировать, что они, наверное, просидели бы там и дольше, если бы не наступило время купания и пляж не превратился снова в некое подобие клумбы с выросшими на ней желтыми и красными тюльпанами, ибо именно эти цвета доминировали среди купальных костюмов отдыхающих. Молли плавала как рыба. И даже снискала себе славу среди ребят, нырнув с пирса. Джек взялся обучить плаванью Бу. Малыш оказался очень многообещающим учеником, ибо в силу своей комплекции не мог утонуть даже при всем желании. Джилл быстро окунулась и лежала на песке, наслаждаясь проделками других купальщиков до тех пор, пока голова у нее не закружилась от смеха, так что она даже обрадовалась, услышав звук рожка, призывающего к обеду. Комната Молли располагалась рядом с ее, и после еды девочки проболтали там все время, оставшееся до праздника. Во второй половине дня начались водные состязания. Девочки наблюдали за ними, с полным комфортом разместившись в «гнездышке», вокруг которого устроились леди с детьми. Гонки под парусами представляли собой очень красивое зрелище, но Молли и Джилл с нетерпением ожидали соревнований по гребле. В них в паре со своим другом-велосипедистом принимал участие Фрэнк, и, по мнению обеих девочек, именно эти двое являлись главными претендентами на победу. Так на самом деле и случилось, хотя гонки оказались не слишком впечатляющими, да и приз чемпионам вручили какой-то совсем пустяковый. А вот вечерние соревнования по бегу вышли захватывающими. Горя желанием проявить себя, Джек настоял на своем участии в готовящемся забеге, хотя миссис Мино и предупреждала сына, что это может пагубно сказаться на его травмированной ноге. У Джека и самого были по этому поводу определенные опасения, и еще он немного тревожился, что давно по-настоящему не тренировался, но тем не менее надел красную майку и гольфы, обвязал вокруг головы красный носовой платок, закатал до локтя длинные рукава и решительно занял место на старте. Джилл и Молли, сгорая от нетерпения, стояли на берегу в ожидании, когда для напряженно замерших на стартовой линии полудюжины бегунов дадут команду «марш». Вот наконец участники соревнования рванули вперед по гладкому пляжу. В толпе послышались смех и шутки. Большинство бегунов и впрямь представляли собой весьма забавное зрелище. По всей вероятности, далеко не все из них понимали, что такое спортивный бег. Один здоровенный малый из рыбаков, громко топая сапогами, в которые у него были заправлены брюки, с ходу взял такой бешеный темп, что вскоре совершенно выдохся, и его спокойненько обогнал мелкий тщедушный субъект с тонюсенькими ножками, очень походивший на болотного кулика. Только трое из всех участников бежали действительно хорошо. Между ними-то и разгорелось поистине драматичное состязание. Прежние тренировки послужили Джеку на пользу, и он взял старт как настоящий профессионал, продвигаясь вперед хоть и резво, но сохраняя ровный и не слишком утомительный для себя темп, в то время как опередившие его поначалу соперники к финальной части дистанции скисли и уныло плелись далеко позади него. Возле флажка Джек рванул. Бейкон и Кокс, однако, тоже не оплошали и не дали ему оторваться от группы. К несчастью, Джек споткнулся о гальку, отчего травмированная нога начала болеть, но тем не менее он мужественно продолжал борьбу. — Давай, Бейкон! — ревели одни из зрителей. — Сделай его, Мино! — вопили что было сил другие. — Не уступай им, Кокс! — старались перекричать их третьи. — Джек впереди! — А вот и нет! — Вот они! Вот они! Бейкон обставил его! И это было действительно так. Мускулистые ноги юноши в Никербокерах пересекли линию финиша на пол-ярда раньше ног в красных гольфах. Фрэнк раскрыл едва дышавшему брату объятия, в которые тот и рухнул, с трудом ловя ртом воздух, пытаясь отдышаться: — Порядок. Я рад, что он победил. Победитель тоже едва стоял на ногах. Почти сразу же после короткого поздравления друзья увели его отдыхать, в то время как зрители отправились дальше: кто смотреть теннис, а кто — соревнования по стрельбе из лука, которые проходили на площадке возле местного отеля. Джек, быстро восстановившийся после тяжелого забега и горечи поражения, настоял на том, чтобы отвезти туда Молли и Джилл. До отеля они добрались на видавшем виды омнибусе, который доставил их маленькую компанию к самому месту действия. Им предстало на редкость красивое зрелище — начиная со стройных девушек в ослепительнобелых хлопковых платьях, подпоясанных широкими зелеными лентами, их ярких колчанов со стрелами и огромной цветной мишени и заканчивая большими луками, из которых спортсменки со свистом пускали стрелы. Стреляли участницы соревнований одна лучше другой. Победа в итоге досталась самой красивой лучнице, и она, счастливая, удалилась с поля под дружные аплодисменты публики, держа в руках приз — двенадцать отличных стрел в новеньком кожаном колчане. Вернувшись в «Ивы», Джек поспешил на теннис, а девочки, так как этот вид спорта их не интересовал, решили передохнуть и переодеться перед началом лучшей, с их точки зрения, части сегодняшних развлечений — танцев и фейерверка. Едва до «Ив» донеслись первые звуки вальса, как резвые ноги Джилл, которой очень шло ее новое белое платье, чуть было сами не пустились в пляс. Однако девочка сдержала себя. Эта радость пока еще находилась для нее под запретом. — Сама я танцевать не могу, но Молли должна повеселиться от души. Надеюсь, вы проследите за этим, — обратилась она к Фрэнку и Джеку, хорошо понимая, что сама она сможет насладиться этим прекрасным времяпрепровождением, лишь наблюдая за танцующими, удобно устроившись на кушетке. Братья заверили девочку, что так они и поступят, и обещание свое с честью сдержали, поскольку, находясь в большом танцевальном зале отеля, было попросту невозможно устоять на месте под чарующие звуки мелодий, сменяющих одна другую, которые так вдохновенно играл оркестр. Молли натанцевалась всласть, она кружилась и порхала по всему залу, как голубая бабочка. От приглашений кавалеров не было отбою, но она все-таки улучала минуту-другую, чтобы подбежать к Джилл и рассказать своей подружке, какие смешные вещи ей говорил очередной юный джентльмен или как забавно он себя вел. Когда долину объяла ночная тьма, на скалах и вдоль берега засверкали огни. Куда ни глянь, светились разноцветные фонарики. А на нескольких яхтах, бросивших якорь в бухте, сияла иллюминация. Прекрасное это зрелище, за которым Джилл наблюдала вместе с Молли, Мейми, Герти и самой миссис Кокс из окон ее роскошного экипажа, напомнило девочке страну фей, какой она представлялась ей по сказкам. Но вот в воздух стали взлетать ракеты. Рассыпаясь со свистом и грохотом высоко в черном небе на тысячи вспышек, они расцвечивали его то каскадом цветных звезд, то огненными драконами, то сверкающими колесами. При появлении каждой новой фигуры девочки, словно малые дети, разражались восторженными визгами, умоляя миссис Кокс остаться еще ненадолго всякий раз, когда та деликатно спрашивала, не пора ли уже ехать домой. После возвращения в пансионат Молли с Джилл еще долго болтали, так как с улицы по-прежнему доносились треск фейерверков, громкая музыка и гомон старшего поколения, продолжавшего веселиться далеко за полночь. Наконец усталость взяла свое, и девочки крепко уснули, но очень скоро Молли с воплем взвилась над подушкой из-за того, что Джилл со всей силы тянула ее за косу. Выяснилось, что девочке приснился кошмар: от нее в открытое море уплывала лодка, вот она и тащила ее за канат к берегу. Подружки были чересчур сонные в тот момент, зато они от души повеселились над ночным происшествием на следующее утро и вышли к завтраку с такими сияющими лицами, что все, кому довелось их видеть, сошлись во мнении: во всем пансионе не сыщешь девушек очаровательнее этих двух. Как же великолепно провела Молли время в «Ивах»! Эта неделя была последней почти для всех обитателей пансиона, поэтому и дети, и взрослые старались развлекаться как только можно. Катания в экипажах и на лодках следовали одно за другим, в мастерской художника разыгрывались забавнейшие шарады, в «гнездышке» Джилл девочки собирались на швейные состязания, вечерами смешанная компания из взрослых и юного поколения разводила костры у воды и жарила свежевыловленных моллюсков. Постояльцы обменивались визитами, вручали друг другу памятные подарки, строили планы на следующее лето. И разумеется, все клялись в вечной дружбе, хотя было ясно, что большинство из них уже в самом скором будущем позабудет своих курортных приятелей. Все обстояло донельзя мило и трогательно, пока бедняга Бу, совершенно того не желая, не отравил нескольких соседей протухшими лобстерами. Упрямое дитя давно жаждало поймать хоть одно из этих таинственных, но прекрасных существ. Преследуя свою цель, он дни напролет проводил на пляже, исследуя всевозможные отверстия и закоулки и ни на шаг не отходя от старика, снабжавшего «Ивы» лобстерами и рыбой. И вот однажды после сильного ветра ему повезло обнаружить нескольких «лобстелов», выкинутых приливом на берег. И хотя Бу сильно разочаровал их цвет, так как они, естественно, не были красными, как на тарелке в столовой «Ив», он все-таки счел саму находку большой удачей и, забрав самого крупного, отправился продемонстрировать свой трофей Молли. Дойди он до сестры, дело, наверное, тем бы и завершилось. Однако на полпути к дому Бу повстречал того самого старика, который нес в «Ивы» свежий улов, и мальчик, устав тащить свою ношу, подложил ее в корзину рыбака, решив попозже объяснить, какой именно «лобстел» найден лично им. Занятый в этот момент своей трубкой, старик ничего не заметил, а Бу преспокойно отправился на поиски новых экземпляров вожделенных существ. Вот так и вышло, что ценное его приобретение вместе с лобстерами старика попало в кастрюлю и было подано к ужину. К счастью, никто из детей лобстеров в тот вечер не ел. Но несколько взрослых пали жертвами дохлого экземпляра, и ночь в пансионе выдалась бурная. Пострадавшие один за другим посылали за доктором, жившим, на их удачу, поблизости. Хозяйка сновала из номера в номер с грелками и лекарствами. А растерянные постояльцы из числа пострадавших обменивались друг с другом посланиями, в которых описывали симптомы постигшего их недуга. К утру, правда, наступило некоторое облегчение, но рыбак, предоставивший лобстеров к ужину, получил от постояльцев суровую отповедь. Тщетно бедняга доказывал, что его продукты всегда безупречны. Хозяйка, миссис Грейс, уже собиралась отказаться от дальнейших его услуг, когда Бу, заглянув в корзину, осведомился, где его «лобстел»? Ему тут же задали несколько наводящих вопросов, и истина наконец была установлена. — Я плосто хотел немного помочь миссис Глейс. И еще мне хотелось посмотлеть, как зейоный лобстел станет класным, когда она его свалит в кипятке, — объяснил в заключение под гомерический хохот толпы начинающий отравитель. — Но потом я забыл пло него. Эх, небось никогда бойше такого класивого лобстела не найду, — расстроился он. — Очень надеюсь, что не найдешь, дорогой, — с надеждой проговорила миссис Хаммонд, полночи выхаживавшая одного из пострадавших. — Хорошо, что мы завтра уезжаем. Иначе этот ребенок успел бы угробить и себя, и остальных. Он прямо с ума сходит по всяческим морским гадам. Сколько раз уже мне приходилось его вытаскивать из старой ловушки на пляже, — простонала Молли, весьма смущенная выходкой милого братика. На другой день все распрощались друг с другом, и старый омнибус увез уезжающих постояльцев на станцию. Бейкон висел на его запятках, приятель Фрэнка устроился со своим педальным конем на крыше экипажа, а остальные высовывались из окон, чтобы еще раз поблагодарить хозяйку пансиона за ее гостеприимство. Наша компания и Хаммонды, в отличие от остальных, убывали на катере. Он уже подошел к пирсу, когда обнаружилось, что Бу и маленького Гарри нигде нет. Молли, служанка Хаммондов, Фрэнк и Джек кинулись в разные стороны на их поиски, но малыши словно растворились в воздухе. Когда все самые страшные предположения уже были высказаны, со стороны пляжа послышались вдруг взрывы смеха, и пропавшие малыши явились, везя в тачке Гарри дохлую рыбу-дьявола — страшенное существо, напоминающее гигантского головастика. — Мы его помали! — звонким хором провозгласили два этих ангела, таща свой трофей со столь неподдельной гордостью, что сердиться на них было попросту невозможно. — Всегда хотел помать кита. Это, по-моему, кит-сыночек. Один майчик лассказывал, что, когда им надо умилать, они плыгают из воды на песок. Наш, навелное, только что умел. Плавда, холоший? — любовно продемонстрировал ошалевшей публике рот чудовища Бу, в то время как Гарри с большим воодушевлением мотал из стороны в сторону его хвост. — Что ты собрался с ним делать? — осведомилась миссис Хаммонд у сына тем самым тоном, каким, по всей видимости, часто задавала себе тот же вопрос касательно самого Гарри. — Завелну в бумажку и дома в него еще поиглаю, — ответил малыш, глядя на маму своими сияющими от счастья голубыми глазами. Крушение этого плана сопровождалось отчаянными воплями обоих мальчиков, но Фрэнк непреклонно вывалил из тележки «кита-сыночка», а возмущенных рыбаков тем временем затащили на катер, с которого поторапливали замешкавшихся пассажиров нетерпеливыми свистками. Первым взял себя в руки Бу. Дернувшись от конвульсий завершающего всхлипа и едва при этом не потеряв шляпу, он выложил из кармана нескольких крабиков, бренные остатки медузы и такое количество гальки, что Фрэнку сделалось ясно, отчего малыш показался ему таким тяжелым, когда он заносил его на руках вверх по трапу. Зато эти нехитрые сувениры залечили душевные раны как Бу, так и Гарри, и вскоре они, уже совершенно позабыв про «кита-сыночка», со счастливым видом «прогуливали» крабов по каменной стене, которую соорудили из гальки. Остальным наконец удалось немного перевести дух, и вместе они принялись строить планы на следующее лето. Решено было вновь провести его в «Ивах». Ведь им было там так хорошо. А уж более гостеприимной хозяйки, чем миссис Грейс, вероятно, и вовсе нигде не найти. Глава XXIII Выставка достижений Общение с новой компанией в Пеббл-Бич побудило кое о чем задуматься не только наших юных героев, но и миссис Мино. На отдыхе ее окружали в основном женщины более просвещенные, чем она сама, и во время совместных прогулок или за рукоделием, когда так естественно возникают долгие разговоры, ей удавалось найти для себя ответы на волновавшие ее вопросы, в особенности касавшиеся воспитания детей. И, так как приятельницы щедро делились с ней собственным опытом в этой области, миссис Мино узнала для себя много нового. Миссис Ченнинг, писавшая статьи и книги об образовании и часто путешествовавшая, рассказывала о педагогических методах в разных странах. Миссис Хаммонд, врач с обширной практикой, дополняла ее советы относительно развития юных умов и душ советами, как укрепить растущие организмы, дабы избежать опасных заболеваний. Другие приятельницы миссис Мино, служившие учительницами, охотно рассказывали о трудностях, с которыми им довелось столкнуться в деле просвещения своих подопечных. И все до одной эти женщины неустанно искали пути, которые помогли бы им вырастить из своих воспитанников в будущем достойных женщин и мужчин. Не стану подробно описывать их беседы. Молодые люди этого не любят. И сразу же перейду к главному, а точнее, к весьма значительным изменениям в жизни наших героев, которые миссис Мино, впечатленная тем, что ей удалось узнать от других матерей, произвела по их возвращении в Хармони-Виллидж. — Ох! — тяжело вздохнул Джек, глядя на стопку своих учебников на столе в Птичьей комнате. — Завтра снова начинается школа. — Вот ты не хочешь идти туда, а я мечтаю снова там оказаться. Но боюсь, это пока невозможно. Наши мамы вчера говорили обо мне с доктором. Не знаю точно, что он им насоветовал, но, похоже, меня туда не отпустят, — сказала Джилл, ласково проведя рукой по корешкам собственных книг. — После такого отличного отдыха тем более неохота оказаться на целые дни запертым в школе, — с еще большей тоской простонал Джек, хотя с их возвращения прошла уже целая неделя. — И тебе, Фрэнк? — повернулся он к брату. — Ну-у, должен признать, мне не так хочется снова идти туда, как я думал раньше, — словно бы удивляясь собственным ощущениям, отозвался тот. — Я предпочел бы проводить время на велосипеде. Дороги у нас хорошие. Хочется взять в большом городе напрокат велик, прикатить сюда и удивить всех местных. Вот во что превращает человека длительное безделье! Так что берем себя в руки, мой мальчик. Каникулы закончились, впереди большая работа, — кинул он крайне ответственный взгляд на собственную, самую большую стопку книг и учебников, которые начинали безраздельно властвовать над ним, едва он в них погружался. — Нет, ваши каникулы еще не кончились, — объявила миссис Мино, которая уже некоторое время, стоя тихонько в дверях Птичьей комнаты, прислушивалась к их разговору. Лицо женщины озаряла улыбка, хотя решение, о котором она сейчас собиралась им объявить, являлось плодом продолжительных и очень серьезных раздумий. — Как это? — вмиг оживился Джек. — Насколько же ты решила продлить их для нас, мама? — спросил он, лелея мечты хотя бы еще об одной недельке праздности. — Для некоторых из вас, вероятно, года на три, — многообещающе глянула на него она.