Господи, каждый из них мог закончить мысль другого! — Здесь слишком шумно, — сказала она. — Пошли в другой зал. Они направились в обеденный зал, за излюбленный столик под ирландским флагом. Данливи и Ванн расположились на одной скамейке напротив Джейн. Она подумала о своем напарнике Барри Фросте, милом парне, даже замечательном — правда, у них не было ничего общего. В конце рабочего дня каждый из них шел своей дорогой. Они симпатизировали друг другу, но слишком тесное общение Риццоли вряд ли вынесла бы. Во всяком случае, не смогла бы проводить с Фростом столько времени, сколько проводят вдвоем эти парни. — Так у тебя жертва с «Черным когтем»? — уточнил Данливи. — Да, обнаружили вчера вечером в Бруклине, — сказала она. — Это первый «Коготь» после вашего дела. Сколько лет прошло, года два? — Да, около того. — Оно закрыто? — Закрыто и похоронено, — усмехнулся Данливи. — Кто стрелял? — Парень по имени Антонин Леонов. Украинский иммигрант, пешка, метившая в дамки. Русская мафия рано или поздно добралась бы до него, но мы арестовали его раньше. — Идиот тот еще, — фыркнул Ванн. — Даже не подозревал, что мы его пасем. — А с чего вы взялись его пасти? — поинтересовалась Джейн. — Поступил сигнал, что он ждет партию наркотиков из Таджикистана, — объяснил Данливи. — Героин. Мы сидели у него на хвосте почти неделю, а он нас так и не вычислил. Короче, он привел нас к дому сообщника, Василия Титова. Тот, должно быть, разозлил Леонова или что-то в этом роде. Мы видели, как Леонов зашел в дом Титова. Потом прогремели выстрелы, и Леонов вышел. — Тут мы его и сцапали, — вставил Ванн. — Я же говорю, идиот. Данливи торжествующе поднял кружку с пивом. — Короче, все было ясно. Преступник схвачен на месте с оружием. Мы были свидетелями. Не знаю, с чего ему вдруг пришло в голову доказывать свою невиновность. Суду присяжных потребовалось меньше часа, чтобы вынести приговор. — Он так и не сказал вам, откуда у него эти пули? — спросила Риццоли. — Шутишь? — удивился Ванн. — Он вообще ничего нам не сказал. Он с трудом говорил по-английски, но слово «Миранда»[5] знал назубок. — Мы провели обыск в его доме, проверили его делишки, — продолжил Данливи. — У него на складе нашли, между прочим, около восьми ящиков с «Черным когтем». Как тебе это нравится? Понятия не имею, как ему удалось заполучить такой арсенал, но запас, конечно, внушительный. — Данливи пожал плечами. — Вот, собственно, и все по этому Леонову. Честно говоря, я не вижу, как он может быть связан с вашим огнестрелом. — За пять лет в наших краях «Черный коготь» использовали всего дважды, — возразила она. — В вашем случае и в моем. — Ну, наверное, какое-то количество этих пуль еще крутится на черном рынке. Проверь на eBay.[6] Я знаю только одно: мы взяли Леонова, и надолго. — Данливи осушил свою пинту. — Так что у тебя стрелял кто-то другой. Это было и так понятно. Разборки между русскими мафиози двухлетней давности вряд ли могли иметь отношение к убийству Анны Джессоп. Выходит, пуля «Черный коготь» никуда не вывела. — Дадите посмотреть дело Леонова? — попросила она. — Мне все-таки хочется взглянуть. — Завтра будет у тебя на столе. — Спасибо, ребята. — Джейн неуклюже выбралась из-за стола. — Когда разродишься? — спросил Ванн, кивая на ее живот. — Не очень скоро. — Знаешь, ребята тут делают ставки. На пол ребенка. — Шутишь. — Уже поставили семьдесят баксов на девочку и сорок на мальчика. — И двадцать баксов на третий вариант, — хихикнул Ванн. * * * Переступив порог своей квартиры, Риццоли почувствовала, как ребенок толкнул ее ножкой. Успокойся, малыш, подумала она. Ты и так весь день меня колошматил, а теперь намерен продолжить это ночью? Она не знала, кого носит под сердцем — мальчика, девочку или кого-то еще; но знала наверняка, что ребенок рвется наружу. «Хватит упражняться в кун-фу, слышишь меня?» Джейн швырнула сумочку и ключи на кухонный столик, скинула у двери туфли и повесила форменный пиджак на спинку стула. Два дня назад ее муж Габриэль уехал в Монтану в составе бригады ФБР, расследующей дело о тайных складах оружия. С его отъездом в квартире воцарилась прежняя уютная анархия, правившая здесь до свадьбы. Пока не вселился Габриэль, который ввел некоторое подобие дисциплины. Впрочем, чего можно ожидать от бывшего морского пехотинца? У него даже кастрюли и сковородки были рассортированы по размеру. В спальне она увидела свое отражение. Джейн едва узнавала себя — щекастую, неуклюжую, с огромным животом в безразмерных брюках для беременных. «Когда я умудрилась исчезнуть? — подумала она. — Или я все еще здесь, прячусь где-то в этом бесформенном теле?» Она принялась разглядывать незнакомку в зеркале, вспоминая о том, каким плоским был когда-то ее живот. Ей не нравилось располневшее лицо, по-детски розовые щеки. Габриэль называл это сиянием беременности, пытаясь убедить жену в том, что она вовсе не похожа на лоснящуюся самку кита. «Эта женщина не я, — думала Риццоли. — Она не может быть копом, который вышибает двери и ловит преступников». Джейн плюхнулась на кровать, расставив руки словно птица, готовая взлететь. Белье пахло Габриэлем. «Я соскучилась по тебе», — подумала она. Нет, не таким должен быть брак. Две профессии, двое помешанных на работе людей. Габриэль в разъездах, она дома одна. Но ведь она с самого начала знала, что будет нелегко. Что будет много таких ночей, как сегодня, когда работа разлучит их. Она хотела опять позвонить ему, но сегодня утром они уже два раза общались по телефону, и эти разговоры были весьма разорительны. Да черт с ними, с деньгами. Она перекатилась на бок, приподнялась и уже потянулась к телефону, стоявшему на тумбочке, но вдруг раздался звонок. Она удивленно взглянула на определитель. Номер был незнакомым — не Габриэля. Она сняла трубку. — Алло. — Детектив Риццоли? — произнес мужской голос. — Да, слушаю. — Прошу прощения за поздний звонок. Я только что вернулся в город и… — Кто это говорит? — Детектив Баллард, Ньютонское полицейское управление. Я так понимаю, вы возглавляете расследование по вчерашнему убийству в Бруклине. Жертва по имени Анна Джессоп. — Да, верно. — В прошлом году я вел одно дело. В нем фигурировала женщина по имени Анна Джессоп. Не знаю, та ли это женщина, но… — Вы сказали, что вы из ньютонской полиции? — Да. — Вы могли бы опознать мисс Джессоп, если бы увидели ее останки? Последовала пауза. — Думаю, это необходимо. Мне нужно убедиться в том, что это она. — А если окажется, что это она? — Тогда я знаю, кто ее убил. * * * Еще до того как детектив Рик Баллард достал свое удостоверение, Риццоли догадалась, что этот человек из полиции. Как только она вошла в приемную бюро судмедэкспертизы, он сразу же встал по стойке «смирно». Взгляд его ярко-голубых глаз был прямым, русые волосы аккуратно подстрижены, а рубашка по-военному идеально отглажена. Своей сдержанностью и уверенностью он напоминал Габриэля, а его твердый взгляд, казалось, говорил: на меня можно положиться. Ей вдруг на мгновение захотелось выглядеть привлекательной и иметь прежнюю тонкую талию. Во время приветствий — пока они жали друг другу руки, а она рассматривала его удостоверение — Джейн чувствовала, что Рик изучает ее лицо. «Полицейский до мозга костей», — решила она. — Вы готовы? — спросила Риццоли. Ньютонский детектив кивнул, и она обратилась к секретарю: — Доктор Бристол уже внизу? — Да, он как раз заканчивает вскрытие. Просил, чтобы вы спускались. На лифте они спустились в вестибюль морга, где в шкафчиках хранились бахилы, маски и бумажные колпаки. Сквозь большое смотровое окно они могли видеть секционный зал, где доктор Бристол и Йошима работали над трупом костлявого старика. Бристол заметил их и приветственно помахал рукой. — Еще десять минут! — сказал он. Риццоли кивнула. — Мы подождем. Бристол только что сделал надрез кожи черепа. И теперь отделял ее от кости, разрушая лицо.