– Анфиса Петровна Горская, двадцати пяти лет от роду. Надо же, я была права насчет ее возраста! – А живет где? – Село Тарасовка, Псковская область. Похоже, она даже не местная. Услышав это, Женечка очень обрадовался: – Правильно я вам говорил! Не обманули меня мои глаза. Деревенщина сермяжная эта Анфиса! Сельская красотка! Волосы – пакля, ноги – стерня! Для городского гея у Женечки был слишком большой словарный запас. Надо же какие эпитеты! Пакля! Стерня! Да кто нынче помнит, что пакля – это жесткий волос, которым еще недавно сантехники обматывали детали, чтобы избежать течи. А стерня – это и вовсе пережиток прошлого – скошенное, но не паханное под зиму поле с торчащими сухими и короткими стебельками убранной пшеницы или другого злака. Учитывая, сколь мало сеют и пашут нынче в России, слово это давно и прочно забыто, особенно в среде городских жителей. – Слушай, Женечка, а ты, говоришь, с этой Анфисой почти два часа прокалякал? И что она тебе о себе рассказывала? – Городскую из себя корчила, только меня не обманешь! Ни одного клуба, где все приличные вечеринки проходят, не знает. Говорила, что весь год возле прикованной к постели бабки сидела, вот в это я верю! – А как найти ее? – Если Кеша все имущество свое на эту деваху переписал, наверное, она сама сюда вскоре пожалует, – резонно заметил Женечка, который вообще, несмотря на все свои странности, был далеко не дурак. – Так сказать, входить в курс дела. Фирма-то теперь тоже Анфискина! Подруги переглянулись. Происходило нечто странное и даже пугающее. Кешка обожал свою маму. И совсем не был склонен к скоропалительным решениям. Стоило вспомнить, как долго и тщательно он размышлял, доверить ли Кире ключи от своей квартиры или все же повременить. И вдруг оказывается, что малознакомую Анфису он сделал своей наследницей меньше чем через две недели их знакомства. – Тут что-то не чисто. Так как Гликерия Карповна продиктовала также и телефон нотариуса – Кешиного дяди, то ему Кира в первую очередь и позвонила. – Гликерия, как всегда, напутала, – брюзгливо заявил юрист. – Завещание Кеша изменил – это верно. Но Гликерия ни в чем нуждаться не будет. Квартира остается за ней. Дача у нее и так имеется – отличный дачный домик в Синявине, он ей еще от ее мужа остался, никто на него претендовать не станет. И кроме того, ей полагается доля от прибыли в бизнесе Кеши. Ну, к чему такой древней старушке весь бизнес? Она все равно ни бельмеса в нем не понимает и заниматься им не будет. – А Анфиса, значит, будет? – ядовито поинтересовалась Кира. – Она показалась мне весьма здравомыслящей молодой особой. И она определенно имела на Кешу большое влияние. Я так понял, что заявление в загс они уже подали. И это завещание было своего рода Кешиным подарком своей невесте, гарантом крепости его чувств. От изумления, возмущения и даже негодования Кира даже не нашлась, что ответить. Внутри у нее бушевала целая буря чувств, не сказать, чтобы приятных. Оказывается, Кешка не просто замыслил измену. Его связь с Анфисой не была случайностью. Кешка собирался жениться на этой особе, жениться в обход ее – Киры! – Ну знаете, – только и смогла произнести Кира, когда вновь обрела дар речи. – Это уж вовсе ни в какие ворота не лезет. О чем он только думал, когда оформлял завещание в пользу Анфисы? Но если квартира, в которой жила Гликерия Карповна, ее дача и часть дохода от бизнеса оставались матери Кеши, то его собственная квартира, загородный дом, новенькая дорогая иномарка, а также сам бизнес переходили в руки Анфисы. И произошло это в столь короткие сроки, что не могло не вызывать подозрений. Разумеется, первым же делом Кира перезвонила участковому Володе. Но тот ее разочаровал: – Дело закрыто за отсутствием улик. Вердикт экспертов одинаков – самоубийство! – Да как же так? – ужаснулась Кира. – Кеша был с этой Анфисой знаком без году неделю, а переписал на нее все свое имущество и на следующий же день умер! – Но умер-то он по своему желанию. Никто его к тому не принуждал. – Это не было самоубийством! Не могло быть им! – А эксперты говорят однозначно, это было самоубийство. Никто вашего жениха из окна не выталкивал. Он спрыгнул сам. К тому же в квартире, кроме него, на тот момент никого не было. – Значит, кто-то его довел до такого шага! Кто-то его вынудил! И этот кто-то – Анфиса! – Разумеется, мы побеседуем с этой особой. Но… не думаю, что беседа даст результат, на который вы, по-видимому, надеетесь. – Но как же так? – И вообще, я бы на вашем месте радовался. – Мне следует радоваться? – поразилась Кира. – Но чему? – Ваш жених мертв – это верно. Но зато вас никто не подозревает в его убийстве. Проклятие! Кире казалось, что она попала в какой-то дьявольский замкнутый круг. Все ей советовали забыть об этой истории и радоваться тому, что она сама не попала в переплет. Анфису же все хвалили и трогать не желали. Это попахивало чертовщинкой и даже колдовством. – Нет, они все могут сходить с ума, сколько хотят! Но я на это не поддамся! Уверена, эта Анфиса укокошила Кешку, а потом завладела его квартирой, машиной и бизнесом. – И деньгами, – подсказала ей Леся. – Деньгами – это в первую очередь! И так как дожидаться Анфису, сидя в офисе фирмы, которой она с этого дня владела, показалось Кире неправильным, она быстро подхватила Лесю и помчалась к Кеше домой. Во-первых, Анфиса могла быть там, входить во владение другим своим имуществом. А во-вторых, надо же было Кире все-таки забрать свои вещи! – А то, глядишь, Анфиса эта и твои вещички приберет к рукам вместе с фирмой, квартирой и машиной, – одобрила порыв подруги и Леся. – Не такие уж они ценные. Ты же помнишь, у Кешки есть мои вещи только из прошлогодних коллекций. – Можно подумать, деревенщина разбирается в моде! Ты же слышала, бедный Женечка был в ужасе от ее прикида и макияжа. Увидит девка модные лейблы, захочет вещи себе оставить. – Она ростом выше. Размер может не подойти. Но и этот аргумент не возымел на Лесю какого-либо действия. – Вещи надо забрать! Старые или новые, но за них деньги плачены. И это вопрос принципа! Подругам повезло. Анфиса не только оказалась дома, но даже открыла им дверь. – Сама хотела тебя просить, чтобы ты забрала свои вещи, – просто сказала она Кире совершенно нейтральным голосом. Ни вражды, ни настороженности в нем не было. – Буду освобождать квартиру от мебели и старых Кешиных вещей, твои бы тоже пришлось вынести на помойку. Но даже в этой фразе не было ни скрытого торжества, ни злорадства. Анфиса просто констатировала факт. Кажется, она считала чем-то вполне само собой разумеющимся, что она становится полноправной хозяйкой квартиры Кеши, а также его бизнеса и очень неплохих денег, которые этот бизнес приносил. – Я знаю, что вы с Кешей встречались, он мне про тебя рассказывал. Ах, он еще и языком трепал! Кира снова ощутила прилив злости, но вовремя вспомнила, что не для того она сюда явилась. Леся уже проворно шмыгала по квартире, она не хуже самой Киры знала, что тут надо взять, а что оставить. Кира тоже присоединилась к ней. Девушки складывали вещи в замшевую сумку, в которой когда-то Кира сюда и привезла пару своих брючек, пару рубашек, шерстяной кардиган, босоножки, косметику, фен, пару фотографий Фантика и Леси, юбки, полотенца, тапочки… – Да что же это такое? – прошептала Кира, когда поняла, что вещей слишком много и все они в ее сумку не лезут. – Откуда столько набралось? Впрочем, она знала, откуда. Каждый раз, приходя к Кеше, она привозила с собой какую-нибудь необходимую ей мелочь, которая и поселялась в этой квартире. Вот вещи и размножились до такой степени, что просто не лезли в сумку. – Если хотите, можете взять любой из Кешиных чемоданов. Это появилась из кухни Анфиса. Она не участвовала и не наблюдала за сборами подруг. Возилась себе на кухне, совсем не интересуясь, что именно будут брать девушки. Могла бы хоть из приличия понаблюдать, чтобы те не прихватили чужого. Конечно, подруги бы никогда в жизни не позволили себе посягнуть на чужое, а в данном случае Анфисино, добро, но она-то откуда могла об этом знать! – Берите чемодан, я же вижу, вам все не унести, – повторила Анфиса. – А тебе не жалко? Чемоданы у Кеши были отличного качества, кожаные с колесиками, но при этом легкие и практичные. Стоили они сами по себе огромных денег, и чтобы вот так просто взять их и отдать… Эта Анфиса точно ничего не понимает в дорогих вещах! – Я все равно буду раздавать все вещи Кеши, – равнодушно пояснила Анфиса. – Мне они не нужны. Чемоданы не исключение. Нужно, берите. – Кеша покупал всегда исключительно качественные и дорогие вещи, – сочла своим долгом предупредить ее Кира. – А мне все равно, – пожала плечами Анфиса. – Мне эти вещи не нужны. Я ими пользоваться не стану. А раз так, отдам их людям. Пусть пользуются. Подруги переглянулись между собой. Как ни странно, эта Анфиса была куда симпатичней, чем можно было предположить. Ни жадиной, ни хапугой она точно не была. Или она просто мастерски прикидывалась такой вот бессребреницей, прекрасно сознавая, что ей достался куда более солидный куш. И следовательно, такими крохами она могла и пренебречь. Девушки не стали кочевряжиться. Они взяли самый большой из трех Кешиных чемоданов (должно же и Кире было что-то остаться хотя бы на память). В чемодан поместились все вещи, и даже еще немного пустого места осталось. – Если хочешь, можешь взять на память все, что захочешь, – неожиданно сама предложила Анфиса. – Я знаю, вы с Кешей были очень близки. Наверное, ты захочешь что-то иметь на память о тех счастливых днях, которые были у вас с ним. Кира оторопела. Она не могла подобрать достойного ответа. В голосе Анфисы не слышалось издевки. Но при этом само ее предложение звучало издевательски. Она что, не понимает, если бы не она, то у Киры с Кешей было бы еще немало счастливых дней? И день их свадьбы в том числе? И пока Кира ошеломленно подыскивала достойный ответ, в разговор вмешалась Леся: – Слушай, Анфиса, ты меня извини за назойливость, но я так не могу! – О чем ты? – Нам надо поговорить. – Ну говори, – равнодушно произнесла Анфиса. И тут даже кроткая Леся вскипела: – И откуда ты такая взялась?