– Хоть бы табличку предупреждающую повесили! Пес продолжал лютовать возле калитки. Голос у него был басистый и необычайно зычный. Наверное, вся округа была в курсе, что к соседям пожаловали гости. – Полкаша, место! – услышали наконец подруги человеческий голос. Зверюга неохотно, но все же отошел от калитки. А еще через минуту она растворилась, и подруги увидели невысокую крепко стоящую на ногах тетечку. Она окинула подруг неприязненным колючим взглядом своих маленьких глазок и без малейшего намека на любезность поинтересовалась: – Чего вам? Вроде гостей не ждала! – Нам бы Василия повидать. – Зачем вам мой сын? – Мы к нему по поводу Анфисы. При звуке этого имени лицо у тетки перекосилось, словно ее ударили. Она отпихнула ногой огромного пса, который недружелюбно рычал на подруг, и с грохотом захлопнула калитку перед носом опешивших от такого обращения девушек. – Эй, в чем дело? – Пошли вон! – раздался голос тетки из-за двери. – Я вас не звала, убирайтесь прочь подобру-поздорову! – Вы хотя бы можете нам сказать, где сейчас ваш сын? – Пошли вон! – Но мы… – Пошли вон, я сказала! Считаю до трех! Не уберетесь, открываю дверь и спускаю на вас собаку! Один! Два!.. Не дожидаясь счета «три», подруги взвизгнули и проворно отскочили от калитки. Знакомиться с огромным серым Полканом лично и, можно сказать, даже приватно им совсем не хотелось. Девушки проворно отбежали подальше от негостеприимного дома Василия и его матери. И остановились прямо посредине дороги. Что делать дальше, ни одна из них не представляла. Разговор с Василием был им крайне необходим. Но как, минуя заслон, до этого парня добраться, вот в чем вопрос? – Эй, девки, вам Васька нужен? От неожиданности подруги даже подпрыгнули на месте. Но тут же успокоились. Нет, ни страшного Полкана, ни его злой хозяйки поблизости не было видно. Наоборот, над забором торчала весьма доброжелательно улыбающаяся женская голова в бигуди, из-под которых сверкали два любопытных глаза. – Вы от Анфисы? – продолжала допытываться женщина у подруг. – Что? Смекнула наша Анфисочка, что лучше Васьки ей все равно никого не найти? Вернуться задумала? Вас в качестве послов прислала? – И не дожидаясь ответа подруг, она продолжила: – Да и то правда, Васька по ней сохнет, спасу нет! А Зоя злится. Вся Тарасовка в курсе, что у Васьки только мамаша – стерва, а сам он очень даже неплохой парень. Не вредный, и, главное, в Анфиску с первого класса втрескавшийся. Уж как он за ней ухаживал, все село угорало. Портфель таскал, сменку. Никто из наших ребят таких фокусов ради своих пассий не выделывал. За косичку дернуть, тетрадки в грязи извалять – это они, пожалуйста. А вот чтобы так… по-хорошему, по-доброму ухаживать… – А Василий, выходит, ухаживал? – Уж сколько раз с другими мальчишками из-за Анфисы дрался. Никому не позволял ее обижать! Хороший парень, зря Анфиса думала, что кого-то получше в городе себе найдет. Подруги переглянулись. Соседка Василия была явно из разряда тех, кто не прочь посплетничать. А подругам надо было где-то перекантоваться пару часов до возвращения парня с работы, или где он там находился. Лучшего шанса могло и не представиться. И поэтому подруги быстро подошли к соседскому забору. – Скажите, а вы не знаете, где Василий сейчас? – Так в рейсе он, – объяснила им женщина. – Шофером он у нас на автобусе работает. Бензин, левые пассажиры… то-се… Хорошо зарабатывает. И чего Анфисе втемяшилось в город податься? Лучше Василия ей все равно никого не найти! Работящий парень и не пьет совсем! Нет, все-таки Анфиса в бабку и мать свою пошла. Те тоже дитей без отцов растили, беса тешили! – А как же сам Василий ее отпустил? – Думаете, Анфиса у него спрашивала? – тут же заступилась соседка за парня. – Уехала, ничего и никому объяснять не стала. Только бабку похоронила, девять дней даже дожидаться не стала. Укатила. – А Василий за ней не поехал? – Так поехал бы, кабы знал, куда. Так-то ведь она ему ни адреса не оставила, ничего. Сначала думали, что Анфиса хоть на сорок дней прикатит. А она фиг! – И, покосившись на соседский забор, тетка спросила: – Думаете, чего Зоя такая на Анфису злая? Из-за сына своего переживает. Очень уж Васька с лица спал, как Анфиса уехала. Прямо ни живой ни мертвый. Ходит, как спит все время! Не иначе околдовала его Анфиса. Бабка ее хорошо в таких делах разбиралась. Да и сама Анфиса тоже не промах. У нас поговаривают, что Виллина внучке перед смертью всю свою силу передала. Вот Анфиса в большой город и подалась. Коли сила в руках есть, чего не рискнуть? У нас-то в Тарасовке народ простой, небогатый. А в большом городе и деньги большие вертятся. Подруги переглянулись между собой. – Знаете, а ведь мы не просто так приехали. – Да я уж догадалась. Анфиса вас прислала? Да? Прощупать, как тут Василий без нее? Так вы ей передайте, не спит, не есть, того и гляди, что загнется парень. Очень переживает. Если сердце у нее есть, пусть весточку хотя бы о себе подаст. – Мы Анфисе ничего передать не сможем. В больнице она. В коме лежит. Врачи сомневаются, что вообще выживет. От удивления глаза у соседки сделались огромными, как два блюдца. – Анфиска?! – ахнула она. – Умирает? Да что же с ней случилось? – Она… – Погодите! Ничего не говорите! – перебила подруг тетка, внезапно страшно засуетившись. – Как же такой разговор и через забор! Заходите ко мне! И заметив, что девушки колеблются, она махнула рукой: – Да не бойтесь вы! У меня собаки нет, у меня только кошки. Кошек, надеюсь, вы не боитесь? – Кошек? – расплылись в улыбках подруги. – Нет, кошек мы не боимся. Кошки и у нас дома живут, сразу две. Как известно, все люди делятся на две группы – «кошатников» и «собачников». Так что женщина с бигуди на макушке мигом признала в подругах родственные души. И сами они вошли в дом к милой женщине с ощущением, что попали в гости к почти что родному человеку. Глава 6 Кошек тут было сразу три штуки. Огромный белый кот с пушистым хвостом и важными манерами. Юркая черепаховая кошечка с красивыми зелеными глазами. И еще один голубовато-серый товарищ пугливо забрался так высоко на шкаф, что толком его было и не рассмотреть. – Матвей очень гостей любит, – пояснила хозяйка, погладив белоснежного красавца по спине. – Правда, не всех привечает. Но вы его, кажется, заинтересовали. Черепаховая Настена была еще подростком. Она не стала важничать или пугаться, а сразу же запрыгнула Лесе на колени и радостно заурчала. – Ну а эта всем рада. Дурочка еще, страха не ведает. – А тот… на шкафу? – Митя… У него особая судьба. Я его дважды от смерти спасала. Первый раз из пруда вытащила, куда его хозяйский сынок зашвырнул. Митя тогда еще маленький совсем был, плавать плохо умел. Лапками по воде бил, да все без толку. Силенок в лапках мало было, едва не утонул. Я его вытащила, выходила, хозяева его назад потребовали. А спустя месяц он мне прямо под ноги приземлился. Хозяйские дети его вроде мячика использовали. Кость у него на задней лапке была сломана, я его к ветеринару в Псков возила. Ничего, срослась лапа. Но нрав у него такой, наверное, навсегда и останется, недоверчивый. – Еще бы, после такого отношения людей будешь недоверчивым. – Жестокие люди, – вздохнула женщина. – Сколько живу, столько жестокости, которая в сердцах у людей живет, удивляюсь. Вот ту же Зою взять, если к примеру. Она ведь сына своего обожает, а счастливым его видеть никак не хочет! – Почему? – Дура-баба, – сердито ответила женщина. – Вбила себе в голову, что Василий должен на Наташке жениться, понимаете? Не на Анфисе или еще ком, а только на Наташке! – А Наташка – это кто? – Дочка Риткина. Произнесено это было таким тоном, словно подруги сто лет знали и саму Ритку, и эту Наташку, да только позапамятовали случайно обеих женщин. – Наташка ведь тоже в школе вместе с Васькой училась. Все они втроем в один класс ходили. Васька с Анфисой всегда вдвоем со школы шли, а Наташка одна портфель свой волочила. Васька свою Анфису на другой конец села провожал, а Наташка-то через дом жила. Зоя еще тогда злилась, чего ты, сынок, кралю себе такую неудобную выбрал? Без роду, без племени, бабка ведьмой слывет, голь перекатная, да и сама девчонка, не иначе, как тебя околдовала! – А что же Васька? – Да известно что. Влюбился раз и на всю жизнь. Да вы у него у самого спросите, он уже скоро домой вернуться должен. Подруги переглянулись. Так-то оно так, только как же быть с Полканом? – Зои боитесь? – правильно догадалась их хозяйка. – Ну да, она-то единственная радовалась, когда Анфиса в большой город подалась. Уж как ликовала, чуть ли не плакала от счастья. Ко мне прибежала, радость, говорит, соседушка, мне выпала. Правда, недолго ее радость длилась. Васька без своей Анфисы хиреть начал. Зоя-то думала, что он погорюет чуток, да и на Наташку или другую какую девушку переключится. А уж больше двух месяцев прошло, на Ваську смотреть страшно. Похудел, одни глаза и остались. Ни Наташка, ни какая другая его не интересует. Только Анфису свою вспоминает. Зоя говорит, по ночам кричит и плачет, все Анфису к себе зовет. – Подумать только, какая любовь! – искренне поразились подруги. Но хозяйка с ними не согласилась: – Любовь! А что с нее радости-то? Зоя уж извелась совсем, на Ваську глядючи. Вы на нее не обижайтесь, она совсем неплохая баба. Во всяком случае, гостей собакой травить не в ее привычках. Но тут уж нервы сдали. Шутка ли, родное дитя того и гляди себя со свету сживет, а виновница всех бед и горя не знает! – Но тут же женщина вспомнила, что произошло с Анфисой и, выпучив глаза, заткнула себе рот: – Ой! Немного отдышавшись, она пожелала узнать, что же приключилось с Анфисой. За разговором она проворно сервировала стол, вытащив из печи тяжелую кастрюлю с наваристой ухой и пироги, сладко пахнущие луком и рыбой. – Муж с утра наловил. Отведайте ушицы, не побрезгуйте. Подруги с радостью согласились. С того момента, как они выехали из Питера, у них во рту маковой росинки не было. Торопились очень, нигде по дороге не останавливались. Так что теперь уха и пироги пришлись очень кстати. Суп оказался наваристым, а вот мясо в нем показалось подругам немного жестковатым.