– Начну я, – сказал Оскар. – У меня мало сокровищ. В клетке, знаете ли, не так много мест, где можно что-нибудь спрятать. Итак, у меня есть начищенные до блеска 50 центов, крошечный серебряный ключик и на сладкое – серёжка. – Он лапкой подтолкнул вперёд серебряную витиеватую серёжку. – Эй, это принадлежит миссис Фуд! – обнюхав серёжку, возмущённо тявкнула Милашка. Точно! Её запах. Вернее, запах миссис Фуд, смешавшийся с ароматами птичьей клетки. – Ага. Ты помнишь, как она её потеряла? Когда миссис Фуд ушла, я заметил серёжку под подушками на диване. Я собирался вернуть её, если миссис Фуд снова принялась бы её искать, но она так этого и не сделала. Поэтому я решил, что серёжка моя. – О-о-о-о, серебро, – сказала Пола. – О-о-о-о, – вторил Марко. – Как же она блестит! – воскликнула Милашка. – Наверное, очень дорогая. – Одна серёжка? – фыркнула Уолт и покачала головой. – Сильно сомневаюсь. – Это только начало, – холодно сказал Оскар. – Показывай своё, Уолт. У тебя должно найтись что-нибудь получше жалкой серёжки. – Ты прав, как никогда, – ухмыльнулась Уолт. – У меня есть действующая кредитная карта и ВОТ ЧТО! – Кошка вытащила из-за спины чулки. – Ого! – принюхалась собака. – Это что… чулки? – Не простые чулки, Милашка, – торжественно произнесла Уолт, – а компрессионные. – Ого! – Милашка подошла поближе и принюхалась. – Что это значит? – Я не очень уверена, – призналась Уолт. – Но я слышала, как миссис Фуд сказала, что они стоят целое СОСТОЯНИЕ! – Хм-м-м, – Оскар пригляделся к чулкам. Со стороны – чулки как чулки. – Ты думаешь, она говорила это буквально? – Ты ещё сомневаешься? – ошарашенно уставилась на него Уолт. – Добавляй в список! Оскар помедлил, а потом сделал пометку: – Наши активы: одна серебряная серёжка, кредитная карточка и, э-эм… необычные чулки. Так, теперь Пола. Или Марко? Крысы переглянулись, и Пола подтолкнула Марко, который держал в лапках зёрнышко кукурузы, вперёд. – У меня есть только зёрнышко. Но вы присмотритесь! У него форма крысиной головы. Разве это не здорово? – Не смущайся, Марко! – подпрыгнула на месте Пола. – Да ты покажи им! Марко покраснел и поднял перед собой кукурузное зёрнышко. – Вам придётся напрячь глаза, чтобы разглядеть, – застенчиво сказал он. Уолт, Оскар и Милашка присмотрелись. – Точно! – воскликнула Милашка. – Теперь я вижу. Вон там носик. Вылитый ты! – Именно, – согласился смущённый Марко. – Я просто подумал, что не каждый день встречаются кукурузные зёрнышки, похожие на голову крысы! Уолт и Оскар переглянулись. – Вот уж действительно, – сказал Оскар. – Впечатляет, – подтвердила Уолт. – Даже представить не могу, сколько дадут на рынке за кукурузину в форме крысиной головы. – Добавь её в список, – махая лапкой, крикнула Пола Оскару. – Это актив. – Одно кукурузное зёрнышко в форме крысиной головы. Записал, – пробормотал Оскар. – У меня таких сокровищ, конечно, нет, – вздохнула Пола. – Зато есть целых две вещи: напёрсток и обрывок верёвки, – она подтолкнула в центр круга оба предмета. – Не знаю, пригодятся ли они вам. Я хотела носить напёрсток вместо шляпы, но он всё время сваливался. – Ясно, – нахмурился Оскар. С каждым новым «сокровищем» он становился всё мрачнее. – Напёрсток, верёвка. Записал. – И, тяжело вздохнув, сказал: – Милашка? – О-о-о! У меня столько всего ценного, – принялась рассказывать Милашка. Но только она собралась показать свои сокровища, как в замке заскрежетал ключ. Собака тут же умолкла. – Быстро! Разошлись по своим местам. Ведём себя прилично! – скомандовал Оскар, влетая в клетку. Он еле успел оказаться внутри, остальные замерли на полпути. – Эй, ребята. Я просто забыла свою… – девочка не договорила, оглядывая комнату. Она думала, что, когда зайдёт, животные либо напугаются, либо обрадуются, но такого точно не ожидала. Две крысы скреблись по стенке клетки, издали казалось, что они снаружи, а не внутри. Птица, как и положено, покачивалась на жёрдочке в клетке, но при этом словно одной лапой придерживала дверцу. А собака и кошка сидели, тесно прижавшись друг к другу, и, невинно моргая, смотрели на девочку. Мордочки у них были очень подозрительные. Самые странные животные, которых она встречала! – Тут моя сумка. Я её забыла. Ага. Ну что ж, увидимся завтра утром. Никто из питомцев не пошевелился, уставившись на неё. Девочка, закидывая рюкзак на плечо, случайно зацепила блестящую пуговицу на кофте, которая тут же оторвалась. Пять пар глаз наблюдали за тем, как падала пуговица. Марко пришлось силой удерживать Полу, которая рвалась к пуговице как ненормальная. Девочка задержалась у двери. – Просто у меня есть свободное время, и я подумала… что могу составить вам компанию. Посидеть с вами, если хотите. Или не надо? Девочка подождала. Ну хотя бы кто-то из них должен был себя повести как нормальный питомец. Но они только моргали, уставившись на неё. Плечи девочки опустились, и, грустно вздохнув, она сказала: – Ну ладно тогда. Просто предложила. Пока, – и помахала на прощание, перед тем как закрыть за собой дверь. – МОЁ! – завопила Пола, вырываясь из крепких объятий Марко и кидаясь к блестящей пуговице. – Разве это не самая прекрасная вещь в МИРЕ? По-моему, девочка хотела отдать её мне! – Крыса подняла пуговицу вверх, чтобы посмотреть, как она сверкает на свету. – Мы встретились с девочкой глазами. Она хотела подружиться со мной, и поэтому это почти ПОДАРОК! Для МЕНЯ! – Лучше отдайте ей, без боя она не отступит, – тихо посоветовал Марко. – Мы такие хорошие актёры, – начала Милашка и ударила хвостом по полу. – Мне кажется, девочка ничего не заподозрила. Мы вели себя так естественно! Эй, Оскар, может, нам в фильмах сниматься? – Блестящая мысль, – согласилась Уолт, потягиваясь и не спуская глаз с двери. Эта уловка с забытым рюкзаком неспроста. Неудивительно, если девчонка снова вернётся. Она выглядит подозрительно и явно что-то замышляет, но времени на то, чтобы подумать что, нет. – Милашка, показывай, что у тебя. Есть что-нибудь ценное? – спросил Оскар. – Много всего, – ответила собака, двигая сокровища вперёд. – Сами посмотрите, какая я богатая. Оскар подлетел поближе и запустил в кучку лапу: – Хм-м, сломанный калькулятор, расчёска, монетка… – Канадская, – фыркнула Уолт. – Пять канадских центов, погрызенная зубная щётка и… Милашка, это что, недоеденный тост? – Ну конечно! Ему всего две недели! – радостно взвизгнула собака. – Хм-м, кусок мыла из гостиницы… – продолжил перечислять Оскар. – Где миссис Фуд прожила целых ДВА ДНЯ! И оно пахнет лимоном. Оскар промолчал. Он был уверен, что ценности не пахнут лимонами, и поэтому отодвинул мыло в сторону и продолжил: – Крышечка от бутылки и… носки?! – У меня есть свои НОСКИ! – Милашка едва могла усидеть на месте. Ситуация сложная, и надо сдерживать себя. – И чем они ценны? – спросил Оскар. Он совсем не придирался. Но… это же просто носки. – Ты что не понимаешь? – Милашка закатила глаза. – Люди НИКОГДА не разрешают играть с ними. И носки ВСЕГДА при них. – А ведь Милашка права, – согласилась Уолт. – Миссис Фуд и близко меня к своим носкам не подпускала. Оскар скептично посмотрел на них: – Записал. Это всё? – А тебе что, МАЛО? Я столько всего интересного принесла, – оскорбилась Милашка. – Крутой вклад, Милашка. Кроме, пожалуй, носков, ну и… старого тоста. – Оскар просто придирался. – Но… – Но от этих вещей сейчас мало пользы, – закончила Уолт. – В отличие от моей кредитной карточки. И компрессионных чулков, – чуть слышно добавила она. – Что ж, – вздохнул Оскар. – Похоже, с нашим планом стать богатыми и независимыми покончено. И это печально. Мне почему-то кажется, что для птиц сейчас мало предложений работы, но я всё равно поп… – Внезапно он замолчал и наклонил голову набок. Потом прыгнул вперёд и наклонил голову в другую сторону.