— Buenas tardes, senores!33 — поздоровался пришедший. — Вечер при бенгальских огнях? Владелец этой асиенды34 представляется мне поэтической натурой. Позвольте мне отдохнуть с вами четверть часика и дайте-ка мне глоток чего-нибудь эдакого, если здесь это можно получить. Он говорил на смеси испанского и английского языков, что часто бывает у приграничных жителей. — Садитесь, сеньор! — ответил Хельмерс на том же жаргоне. — Что будете пить — шнапс35 или пиво? — Подите прочь со своим пивом! И слышать не хочу об этой немецкой похлебке. Дайте мне крепкого шнапса и налейте большой стакан. Понятно? Новый гость держался и говорил как человек, не привыкший позволять шутить с собой. Он вел себя так, словно явился сюда повелевать. Хельмерс встал, чтобы принести заказанное, и показал на скамью, где он приготовил место чужаку. Но тот покачал головой и сказал: — Спасибо, сеньор! Здесь уже сидят четверо. Лучше уж я составлю компанию вон тому кабальеро36, скучающему в одиночестве. Я привык к просторам прерии и не люблю тесноты. Он повесил ружье на дерево и подсел к мормону, поприветствовав его легким прикосновением к широкому полю своего сомбреро. Святой последнего дня аналогичным способом ответил на приветствие. Оба вели себя так, словно были совершенно незнакомы. Хельмерс вошел в дом. Все остальные, побуждаемые естественной для них вежливостью, избегали в открытую глядеть на чужака. Это обстоятельство позволило ему шепнуть мормону: — Что же ты не приехал? Знаешь же, как нам нужны известия. «Мексиканец» проговорил эти слова на чистейшей английском языке. — Мне не дают уйти, — ответил мормон. — Кто же это? — Вот тот проклятый ниггер. — Это тот, что не сводит с тебя глаз? Какие претензии у него к тебе? — Он утверждает, что я украл деньги у его хозяина, и собирается меня линчевать. — Первое он, возможно, и угадал, но уж второе он должен выкинуть из своей башки, если не хочет, чтобы мы кнутами раскрасили его шкуру в кроваво-красный цвет. Есть новости? — Да, шестеро искателей алмазов с большими деньжищами хотят пересечь Льяно. — Тысяча чертей! Это нам подходит! Посмотрим, что у них в карманах. У последней жалкой компашки нечего было искать. Но тише! Хельмерс идет. Хозяин возвращался с пивной кружкой, наполненной шнапсом. Поставив ее перед чужаком, он сказал: — Вот, получите, сеньор! Вы, наверное, сегодня много времени провели в седле? — В седле? — удивился незнакомец и вылил в себя почти половину содержимого кружки. — Разве у вас нет глаз? Или же, наоборот, у вас их столько, что вы видите то, чего на самом деле нет? Кто сидит в седле, тот должен иметь лошадь! — Конечно. — Так где же у меня лошадь? — Видимо, там, где вы ее оставили. — Valgame Dios!37 He стану же я оставлять свою лошадь в тридцати милях от вашей хибары, чтобы выпить у вас пойло, которое ни к черту не годится! — Не пейте его, если оно вам не нравится! Впрочем, не помню, чтобы я говорил о тридцати милях. У такого человека, как вы, обязательно должна быть лошадь. Где она сейчас находится, меня не касается — это ваше дело. — И я так думаю. Вам вовсе не стоит об этом заботиться. Поняли? — Вы намереваетесь оспорить мое право позаботиться о лошади, попавшей на мою одинокую ферму? — Вы меня боитесь? — Ба! Хотел бы я посмотреть на человека, которого бы испугался Джон Хельмерс! — Рад этому, потому что я как раз собирался спросить, могу ли я получить ночлег в вашем доме. При этом он бросил на Хельмерса выжидательный взгляд. А тот ответил: — Для вас в доме нет места. — Черт возьми! Это почему же? — Потому что вы сами сказали, что мне нечего о вас заботиться. — Но не могу же я ночью отправиться к вашему ближайшему соседу, до которого я доберусь в лучшем случае к завтрашнему обеду! — Ночуйте под открытым небом! Вечер погожий, земля теплая, и звездное небо будет для вас самым прекрасным одеялом, какое только можно вообразить. — Так вы и в самом деле прогоняете меня? — Да, сеньор. Кто хочет стать моим гостем, тот должен соблюдать вежливость. — Значит, для того только, чтобы переспать в каком-то загаженном закутке, мне надо пропеть серенаду под гитару или под мандолину? Впрочем, как хотите! Мне не нужно вашего гостеприимства. Я везде найду местечко, где смогу подумать перед сном о том, что я скажу вам, когда нам снова придется встретиться. — Только не забудьте подумать еще и о том, что я вам на это отвечу! — Я должен понимать ваши слова как угрозу, сеньор? Говоря это, незнакомец поднялся и грозно выпрямился перед хозяином во весь свой высокий рост. — О, нет, — Хельмерс бесстрашно рассмеялся. — Пока меня не вынудят, я очень мирный человек. — Таким и советую оставаться. Вы живете почти на краю Равнины Смерти. Здесь нужно соблюдать осторожность, чтобы жить с людьми в мире, иначе совершенно неожиданно дорогу к вам может найти Дух Льяно-Эстакадо. — Вы с ним знакомы? — Пока я его не видел. Но известно, что охотнее всего он является надменным людям, чтобы отправить их на тот свет. — Не хочу с вами спорить. Может быть, все те люди, которых когда-либо находили в Льяно с дыркой от «Духа» во лбу, были в свое время надменными парнями. Однако же странно, что все они были разбойниками и убийцами. — Вы так полагаете? — насмешливо спросил чужой. — Вы смогли бы это доказать? — Более или менее. У этих надменных парней находили вещи, ранее принадлежавшие тем, кого убили или ограбили в Льяно. Это — достаточное доказательство. — Если это так, я хотел бы вас дружески предостеречь: здесь, на своей уединенной ферме, никогда не обходитесь с людьми холодно, иначе вас тоже могут найти с дыркой во лбу. — Сеньор! — взорвался Хельмерс. — Если вы скажете еще хотя бы слово, я вас уложу. Я не убийца, я — очень почтенный человек. Куда скорее можно посчитать способным на такой поступок того, кто прячет свою лошадь в кустах, чтобы притвориться бедным, безвредным человеком, чтобы хозяин не догадался, что имеет дело с bravo38. — Это обо мне? — спросил чужак, рассвирепев. — Если вы узнали в моих словах себя, я ничего против не имею. Сегодня вы уже второй человек, который лжет, когда говорит о том, что у него нет лошади. Первым солгал вот этот святой последнего дня. Возможно, ваши лошади стоят вместе. Может быть, там же находятся и другие всадники, ожидающие вашего возвращения. Предупреждаю, что этой ночью я буду охранять свой дом, а завтра на рассвете осмотрю окрестности. Тогда, вероятнее всего, выяснится, что у вас есть очень хорошая лошадь! Чужак сжал кулаки, поднял правую руку для удара, шагнул поближе к Хельмерсу и крикнул ему в лицо: — Парень, не хочешь ли ты сказать, что я bravo? Повтори-ка это пояснее, если у тебя хватит смелости, и тогда я убью тебя… Его прервали. Кровавый Лис обратил на этого человека меньше внимания, чем на его ружье. Когда чужак поднялся и повернулся к дереву спиной, юноша встал и подошел к дубу, намереваясь получше рассмотреть ружье. И тут его равнодушное лицо приняло совершенно другое выражение. Глаза вспыхнули, складка железной решимости пролегла у рта. Он повернулся к чужому и, прерывая его речь, положил ему руку на плечо. — Что тебе надо, мальчик? — спросил незнакомец. — Вместо Хельмерса отвечу тебе я, — спокойно сказал Кровавый Лис. — Да, ты bravo, разбойник и убийца. Берегись Духа Льяно, которого мы называем Мстящим Духом, потому что он воздает возмездие за каждое убийство, стреляя убийце прямо в лоб. Гигант отступил на несколько шагов, окинул юношу взглядом, одновременно и удивленным и презрительным, а потом издевательски рассмеялся: — Ты спятил, малыш? Стоит мне только пошевелить пальцем, и я сотру тебя в порошок! — Молчи! Ты имеешь дело с Кровавым Лисом. Ты думал, что тебе позволено быть наглым с людьми. И тут появляется мальчишка, который сумеет доказать, что тебя надо бояться не больше, чем мертвеца. Мстящий Дух наказывает смертью убийц из Льяно. Ты убийца, а так как Духа здесь нет, то я заменю его. Читай свои последние Pater noster39 и Ave Maria40. Скоро ты предстанешь перед вечным судьей! Эти слова молодого человека, почти еще мальчишки, произвели исключительное впечатление на присутствующих. Лис представился им в совсем ином свете, чем раньше. Он стоял, гордо выпрямившись, с угрожающе поднятой рукой, сверкающими глазами и непоколебимой решимостью на посуровевшем лице — настоящий судебный исполнитель, посланец правосудия. Незнакомец, хотя он и был на целую голову выше юноши, слегка побледнел, но быстро пришел в себя, расхохотался и выпалил: — Он действительно сошел с ума! Блоха хочет проглотить льва! Ничего подобного слыхом не слыхивал! Ну, парень, докажи же мне, что я убийца! — Брось смеяться! Все будет так, как я сказал — можешь мне в этом поверить!.. Кому принадлежит вот это ружье? — Конечно, мне. — И когда оно стало твоим? — Ну, лет двадцать назад, если не больше.