Глава 4 Как поживаешь? Подготовка к премьере сериала Престон Бекман знал, что тестовый показ был испытанием, которое необходимо было пройти каждому шоу. Именно на этом этапе новые сериалы пробивались в осеннее расписание, и здесь же их отменяли полностью. Бекман, получивший докторскую степень по социологии в Нью-Йоркском университете, возглавил отдел планирования телепередач телекомпании NBC в 1991 году, вскоре после того, как Литтлфилд сменил Брэндона Тартикоффа. Одной из множества сильных сторон Литтлфилда было четкое осознание своих слабостей, поэтому он понимал, что планирование не было его коньком. Бекман, который ранее работал в отделе исследований аудитории и чьи полученные в ходе обучения навыки в области анализа уже происшедших событий идеально подходили для этой задачи, был назначен куратором ежедневного и общего планирования эфирной сетки. Бекман должен был убедиться, что новые эпизоды готовы вовремя и своевременно запланированы как новые серии, так и повторы. Он также должен был предвидеть, какие шоу следует выпускать на телевидении, и руководить другими отделами для разработки и поддержки новых сериалов, соответствующих его наблюдениям. В начале мая около ста человек пришли в просмотровый зал студии NBC, чтобы увидеть пилотный эпизод «Шестеро одиночек». В аудитории также находились представители всех важных для выпуска шоу подразделений NBC, включая отделы контента, связей с общественностью, маркетинга и планирования эфиров. Перед ними стояла очень важная задача: точно сказать, что было не так с этим шоу. Похвала и аплодисменты – это, конечно, хорошо, но сегодня их задача состояла в том, чтобы искать несоответствия в «Шестерых одиночках». Короче говоря, они должны были сказать, какие недостатки они видят в шоу. Многие считали, что пилотный эпизод был слишком милым, а его мир – слишком сказочным, чтобы быть похожим на реальность. Персонажи тоже были слишком идеальны: не хватало деталей, которые позволяли бы отличить их как друг от друга, так и от героев других ситкомов. Люди также очень скептически отнеслись к тому, что персонажи шоу проводят так много времени в кафе. Они боялись, что кофейня – это слишком по-нью-йоркски и слишком элитарно, чтобы публика смогла найти себя в этих героях. «Не волнуйтесь, – позже скажет Брайт NBC. – Все будут ходить в кафе после того, как посмотрят это шоу». Кофейня была способом четко показать атрибуты поколения X. Это было место, где молодые люди могут отдохнуть, а более старшее поколение – взбодриться. На студии шоу описывали как «не совсем интересное, умное или оригинальное» и переживали за Росса, который «вызвал только сочувствие». Тестовый показ позволил выявить, что зрителям старше тридцати пяти лет не особо нравилось шоу, потому что им было труднее соотнести себя с персонажами. А некоторые руководители сети, включая Эрика Кардинала, главу отдела исследований телевизионных программ, просто ненавидели шоу. Процесс шел долго, но общий посыл – что «Шестеро одиночек» еще не нашли своего места – был подтвержден следующим тестовым показом для зрителей, которые по большей части были согласны с критикой NBC. Шоу получило «высокую из низких» оценок, которая не уменьшила его шансы, но и не сильно увеличила их. Президент отделения западного побережья NBC Дон Олмайер беспокоился, что отсутствие восторга отчасти было вызвано любовными увлечениями Моники, которая, как видели зрители, переспала с незнакомцем на первом же свидании. Интересно, подумал Олмайер, что подумают зрители о такой распутной молодой девушке и захотят ли они продолжать проводить с ней время, увидев ее в таком дискредитирующем положении? Олмайер попросил зрителей заполнить анкету о сексе вне брака, чтобы оценить, чувствуют ли они себя комфортно при просмотре таких сцен. Марта Кауффман была вне себя от наглости Олмайера и его неприятной анкеты. Она считала, что варианты ответов на вопрос о том, какой зритель видит Монику, в основном были такими: а) потаскуха, б) шлюха или в) слишком доступная. Сексистский запрос Олмайера был основан на ошибочном предположении, что зрители шоу скорее будут судить Монику, чем отождествлять себя с ней. Тем не менее NBC взяла шоу в свой осенний сезон 13 мая, через неделю после того, как был снят пилотный эпизод. Сообщая эти новости шоураннерам, сеть попросила, чтобы у шоу было другое название. Сериал, решили они, следует назвать «Друзья». Услышав эту просьбу, Кевин Брайт спокойно сказал: «Если вы поставите нас в четверг вечером, вы можете назвать нас как угодно, хоть „Кеворкяны”, мне все равно!» В сети были уверены, что шоу о шести веселых, привлекательных молодых людях за двадцать понравится молодой аудитории, но у них не было никаких гарантий, что аудитория будет шире. Глава отдела по связям с общественностью NBC Флоди Суарез и другие надеялись, что зрители при просмотре будут говорить: «Вот таким я был!» или «Да это же я сейчас!» или «Вот таким я буду!». Кроме того, в NBC много говорили о более существенных изменениях в пилотном эпизоде. По результатам тестового показа пришли к выводу, что мужские персонажи казались слишком похожими, что, возможно, отражало тот факт, что в шоу фигурировали три темноволосых парня. По мнению некоторых, решение состояло в том, чтобы провести новый кастинг на одну из главных ролей или добавить второстепенных персонажей, чтобы разнообразить состав. Литтлфилд и другие думали, что персонажам необходимо добавить больше моментов трудовой деятельности, чтобы показать их жизни за пределами квартир и кафе. Однако Джейми Тарсес из NBC и Дэвид Джаноллари из Warner Bros. хотели сохранить первоначальное видение Кауффман и Крэйна. Поэтому в сети решили избегать каких-либо серьезных изменений в «Друзьях» – хотя мы все же кратко увидим каждого из персонажей на работе в следующих эпизодах. В NBC уже понимали, что эфирная сетка в четверг вечером получается слишком насыщенной с «Сайнфелдом» и смещенным со среды «Без ума от тебя». Идея добавить третий ситком о милых жителях Нью-Йорка была привлекательной, и шоу Кауффман и Крэйна было предварительно намечено на 20:30, между «Без ума от тебя» и «Сайнфелдом». Тем временем в 22:00 на NBC стартовала новая больничная драма «Скорая помощь» с молодыми красивыми актерами, играющими врачей и медсестер (включая Джорджа Клуни и Джулианну Маргулис), и грубой эстетикой. Однако шоу, о котором сеть переживала больше всего, называлось «Безумец из народа», в нем знаменитый актер Дэбни Коулмен играл сварливого газетного обозревателя, недовольного тем, что он работает на свою дочь. «Безумец из народа» был запланирован на четверг в 21:30, чтобы быть сразу после «Сайнфелда» и подготовить зрителя к «Скорой помощи». Телевидению доверили развлекать Америку, но их представление о том, что зрители хотят видеть, часто было совершенно неверным. С «Без ума от тебя», в котором у Лизы Кудроу была повторяющаяся эпизодическая роль, и «Друзьями», запланированными на тот же вечер, зрители могли наблюдать, как Лиза Кудроу появляется в разных ситкомах о Нью-Йорке. Крэйну это показалось настолько странным, что он решил позвонить создателю «Без ума от тебя» Дэнни Джейкобсону и предложить идею сделать Фиби и Урсулу сестрами-близнецами. Джейкобсон согласился, и это позволило связать один из текущих хитов NBC с новым шоу, способным стать, как они надеялись, следующим хитом, который будет во всех списках с сериалами, рекомендованными к просмотру. Оглядываясь назад, Крэйн отметил, что вряд ли бы он так же дружелюбно предложил руку помощи совершенно непроверенному новому шоу. Марта Кауффман передала пилотный сценарий своему мужу, композитору Майклу Склоффу, и попросила его написать музыку для заставки шоу. Склофф сел в машину, чтобы забрать свою пятилетнюю дочь, и включил радио. Играла песня The Beatles «Paperback Writer», и радость Джона Леннона и Пола Маккартни точно отражала то самое чувство, которое испытывал Склофф, читая сценарий. Сочиняя музыку, Склофф постоянно прислушивался к буйному звучанию поп-музыки 1960-х годов, которую он слышал по радио: The Beatles, Monkees и жизнерадостные тональности раннего британского вторжения[26]. Склофф подумал, что песня должна звучать так, как будто ты просыпаешься субботним утром с улыбкой на лице. Склофф не писал тексты песен, но он решил сделать набросок для своей музыки. Шоу было о дружбе, и быть другом означало быть рядом с другими людьми. Он придумал одну строчку, которая, по его мнению, была очень хороша и могла бы послужить припевом для его песни: «I’ll be there for you (Я буду рядом с тобой)». Склоффу поручили искать исполнителя для записи песни. Его вызвали в офис продюсеров Warner Bros., где его внимание было приковано к огромной стопке компакт-дисков, лежащих на столе. После отказа Майкла Стайпа из R. E. M. и Натали Мерчант из 10,000 Maniacs (им было предложено записать песню дуэтом), а также They Might Be Giants Склофф наткнулся на дуэт, который, как он думал, мог бы передать атмосферу Леннона и Маккартни. Возможно, они и не были такими известными, как Стайп, Мерчант или даже They Might Be Giants, но что, если The Rembrandts запишут песню для заставки шоу? В демоверсии Склофф использовал некоторые обработанные звуки барабана, чтобы обеспечить его звучание в определенный момент песни. После записи с The Rembrandts он отправил окончательный вариант Брайту. Почти сразу же зазвонил телефон. «А где те звуки барабана?» – спросил Брайт. «Ну, – ответил Склофф, – теперь у нас есть настоящие барабаны, так что барабанщик просто наиграл более естественный звук». Без ведома Склоффа Брайт начал редактировать последовательность кадров для заставки, и понадобилось четыре удара из первого фрагмента, чтобы визуально изобразить четыре быстрых удара. Без этого видео Брайта было не тем, что нужно. Склоффа отправили обратно в студию, чтобы записать несколько новых барабанных ударов. Он проводил мозговой штурм со звукорежиссером, Керри Батлер, и кто-то предложил заполнить музыкальное пространство серией хлопков в ладоши. Лучших идей не нашлось, поэтому Склофф вместе с двумя ассистентами устроился за микрофоном и хлопал в ладоши вместе с песней. Так была записана самая запоминающаяся последовательность одной из самых полюбившихся телевизионных песен из заставок. * * * После того как шоу дали зеленый свет, следующей задачей Кауффман и Крэйна было нанять сценаристов. Кауффман и Крэйну нужны были целеустремленные сценаристы с еще не сформированным опытом работы на других шоу. Кауффман и Крэйн придумали «Друзей», когда жили на Манхэттене, будучи начинающими сценаристами, но сейчас им было за тридцать. Они были более чем на десять лет старше своих персонажей, и то, что они помнили о молодой жизни, не соответствовало действительности. Столы Кауффман и Крэйна были завалены книгами, журналами и вырезками из статей о жизни поколения X. Они хотели понять все нюансы молодежной культуры – от музыки до одежды, от поп-культуры до возможностей для отдыха. При поиске они задавались лишь одним простым вопросом: каково это – быть двадцатипятилетним в 1994 году? Как молодые выпускники колледжа говорят, шутят и думают прямо сейчас? Чтобы помочь ответить на эти вопросы, Кауффман и Крэйн решили, что им нужен молодой коллектив сценаристов. Они хотели иметь возможность опираться на истории из жизни своих авторов, чтобы использовать их для сюжета и понимать, какие идеи создателей шоу не совсем подходят для этой аудитории. * * * К двадцати двум годам Адам Чейз привык к тому, что на него кричит взрослая женщина. Он и его однокурсник по Северо-Западному университету Айра Унгерлейдер переехали в Лос-Анджелес после окончания университета в надежде продолжить карьеру на телевидении. Чейз получил работу ассистента агента, которая любила кричать и швырять офисное оборудование, чтобы выразить свое недовольство. «Это же Голливуд», – подумал Чейз и с мрачным видом терпеливо ждал следующей истерики. Как и практически любой другой разумный выпускник колледжа, мечтающий писать сценарии для комедии, Чейз мечтал однажды работать над «Симпсонами». На данный момент он хотел получить работу ассистента продюсера в компании Gracie Films, которая продюсировала разные шоу, и Чейз засыпал офис письмами и сообщениями на автоответчике. Однажды он позвонил, и трубку случайно взял человек, который думал, что звонок Чейза – это звонок продюсера. Чейз рассмешил их, и они сказали ему, что на самом деле ищут персонального ассистента и нанимают его. Это была работа его мечты. Он был в восторге от возможности работать в непосредственной близости от Джеймса Л. Брукса. Брукс был продюсером таких шоу, как «Мэри Тайлер Мур» и «Такси», и уделял время работе с начинающими сценаристами. Чейз и Унгерлейдер потели над написанием пробного сценария (сценария для уже существующего шоу, предназначенного служить визитной карточкой для начинающего сценариста) для «Сайнфелда», который они планировали показать Бруксу. Закончив первый набросок сценария, Чейз и Унгерлейдер еще дюжину раз доводили его до совершенства. И получив то, чем были довольны, они просто написали «Черновик # 1» на первой странице и представили его коллеге Брукса Ричарду Сакаи. Сакаи понравился их сценарий, и он передал его Бруксу, который предложил им написать один сценарий для шоу под названием Phenom. Чейз и Унгерлейдер в конце концов привлекли к себе внимание, и когда в конце сезона шоу было отменено, у них было сразу несколько новых предложений. К ним был большой интерес со стороны продюсеров бывшего хита ABC «Грейс в огне»; они могли писать для Дадли Мура, который снимался в комедии «Папины дочки», или же могли работать над сценариями ток-шоу Мартина Шорта. Оба сценариста восхищались Шортом, большой звездой и очень приятным человеком, который запоминал имена даже самых скромных сценаристов, когда приходил на съемочную площадку шоу Phenom. Чейз и Унгерлейдер помогали дорабатывать сценарий пилотного эпизода шоу Мартина Шорта и понимали, что уже определились с выбором. Шоу, несомненно, будет хитом, а они будут работать с иконой комедийного жанра. Затем их вызвали на интервью для нового сериала Дэвида Крэйна и Марты Кауффман, где у них была возможность посмотреть пилотный эпизод. Чейз и Унгерлейдер были поражены тем, насколько сериал был похож на их собственную жизнь. Его герои были в точности такими же, как они сами. Чейз и Унгерлейдер воспитывались в той же еврейской среде восточного побережья, что Кауффман и Крэйн. Чейз знал, что ему в работе поможет его бесконечное времяпрепровождение в кафе за чашечкой кофе, разговорами и шутками. Более того, жизнь, которую описывало шоу, была в точности жизнью Чейза и Унгерлейдер. Когда они впервые переехали в Лос-Анджелес, то жили в тесной трехкомнатной квартире в Западном Голливуде с тремя другими людьми, включая Эндрю Рича, который будет приглашен в коллектив сценаристов «Друзей» в четвертом сезоне. Чейз чувствовал себя так, словно сценарий пилотного эпизода Кауффман и Крэйна был случайным сценарием его собственной жизни с друзьями, с его соседями по квартире и коридору. Чейз и Унгерлейдер сразу же согласились работать над «Друзьями». Майк Сиковиц работал в рекламной индустрии в Нью-Йорке, где одним из его клиентов была компания ABC. Сеть регулярно присылала предварительные копии сценариев и просила Сиковица и его коллег, которые писали рекламные тексты, посмотреть их. После прочтения сценариев им было поручено написать короткие рекламные объявления о новых эпизодах для таких изданий, как TV Guide или People, или короткие рекламные объявления, которые могли бы озвучить на радиостанциях. Сиковиц уже некоторое время занимался этим, когда понял: люди, пишущие сценарии, скорее всего, получают гораздо больше удовольствия, чем он, и зарабатывают больше денег. Он позвонил своему знакомому сценаристу Джеффу Астрофу, тогда работавшему в финансовой сфере, и предложил попробовать свои силы в некоторых пробных сценариях. В начале 1990-х годов ситкомы все еще были на пике популярности, и телевизионная индустрия, казалось, всегда была в поиске молодых сценаристов, способных работать над десятками комедийных сериалов, которые тогда выходили в эфир. «Давай познакомимся с ними, – сказал Сиковиц Астрофу. – Может быть, мы могли бы написать какой-нибудь сценарий». Два молодых автора приступили к работе над пробным сценарием для «Сайнфелда». В нем Джордж отправился подшивать штаны, а Джерри оказался втянут в скандал с мошенничеством на курсе для взрослых. У них были связи с агентом, поэтому Сиковиц и Астроф решили переехать в Лос-Анджелес, где начали писать сценарии для «Тусоваться с мистером Купером» и мультсериала «Дакмен». Они привыкли к процессу прослушивания для новых сериалов, который Сиковиц называл цирком. Их позовут, они покажут все, на что они способны, а потом отправятся домой, чтобы томиться у телефона в ожидании поощрения, которое могут никогда и не дать. Поэтому когда их позвали в новое шоу Марты Кауффман и Дэвида Крэйна, они были невозмутимы. Посмотрев пилотный эпизод, они были поражены увиденным. Создатели были явно талантливыми сценаристами, и на личной встрече с ними Сиковиц и Астроф почувствовали, что им очень хочется с ними работать. Алекса Юнге была настолько малоизвестным сценаристом, что ей не разрешили подняться наверх в агентстве William Morris, чтобы навестить своего агента. Ее агент взял Юнге в качестве клиента еще до прихода в фирму, и в компании ему прямым текстом говорили перестать работать с ней. Из-за этого они встречались в вестибюле здания, где он тайком передавал Юнге стопку ксерокопий пилотных сценариев, чтобы та могла их просмотреть. Весной 1994 года Юнге направилась в дешевую гостиницу в Палм-Спрингс, чтобы прочитать несколько из них, и ее взгляд остановился на именах Дэвида Крэйна и Марты Кауффман. Юнге знала Нью-Йоркский театр и видела их шоу Personals и «Меня зовут Элис». Юнге работала на Nickelodeon и изо всех сил пыталась получить работу в сериале именно этого телеканала, но ей очень понравился сценарий для шоу «Семейный альбом» Кауффман и Крэйна годом ранее. На полях сценария для «Друзей» Юнге нацарапала свой подсчет калорий за день рядом со своими заметками. Она попросила своего агента представить сценаристам пьесу, которую она написала, в качестве идеи для нового шоу, но ее агент отказался. Они показывали этот же материал в прошлом году, когда подавали заявку на работу в «Семейный альбом», и тогда ее не наняли. Юнге умоляла, утверждая, что Кауффман и Крэйн, скорее всего, даже не успели прочитать ее пьесу. Она выиграла спор, и агент предложил сказать, если кто-нибудь заметит, что это была ее ошибка. Кауффман и Крэйн позвонили через несколько дней и предложили встретиться. Они искали именно таких, как она, особенно учитывая, что среди приглашенных сценаристов подавляющее большинство составляли мужчины. Она принесла свой испачканный пятнами сценарий на встречу, чтобы показать Кауффман и Крэйну одну заметку, которую она записала прямо рядом с подсчетом калорий: «Это нечто особенное». Новому коллективу сценаристов, в который также входили Джефф Гринштейн и Джефф Штраус, довольствовавшиеся тем, что сделали шаг вниз от шоураннеров к сценаристам, чтобы перейти на сетевое телевидение и снова сотрудничать с Кауффман и Крэйном, было поручено планировать предстоящий сезон. У Кауффман и Крэйна было смутное представление о том, как должен развиваться сюжет, было лишь несколько идей. Они знали, что бывшая жена Росса, Кэрол, будет беременна и что первый сезон будет показывать это время. Кауффман твердо верила, что кульминацией сезона станут роды Кэрол. Они также знали, что отношения Росса и Рэйчел будут развиваться, но как далеко они продвинутся, еще предстояло понять. Кроме того, было несколько не полностью раскрытых историй. Они знали, что один эпизод будет вращаться вокруг сонограммы для Кэрол, которая будет беременна ребенком Росса. Была идея сделать Джо дублером для Аль Пачино. Они даже знали, что Росс и Рэйчел в конце концов займутся сексом в его музее – сюжетная составляющая, которая не появится до второго сезона. Остальное пришлось продумывать в комнате сценаристов. Гринштейн вспомнил, что, работая над «Как в кино», он тратил слишком много времени на то, чтобы придумать содержательное название для каждого эпизода. Название появлялось на экране в начале эпизода, и Гринштейн вместе с Кауффман и Крэйном хотели, чтобы названия должным образом настроили зрителя перед началом серии. При планировании «Друзей» стало понятно, что названия эпизодов вряд ли когда-нибудь будут появляться на экране, но Крэйн и Кауффман знали, что поклонники могут прочитать о них в журнале TV Guide или какой-нибудь ежедневной газете. Они поговорили об этом и поняли, что даже самые преданные фанаты вряд ли запомнят название каждого эпизода, когда будут обсуждать его на следующий день. Вместо этого они бы сказали: «Эй, а ты видел тот эпизод с…?» Поскольку поклонники ссылались бы на эпизоды таким образом, почему бы именно этот формат не использовать для реальных названий? Так появилась идея для названий эпизодов «Друзей», и почти каждый эпизод начинался с «Эпизод с…» или «Эпизод, где…» (Даже те, которые имели другое продолжение, отличались лишь немного, например «Сотый эпизод».) По просьбе Кауффман и Крэйна большая часть сюжета должна была складываться из материала собственной жизни сценаристов. Джефф Гринштейн вспомнил, как вскоре после переезда в Лос-Анджелес он устроился на временную работу в японскую страховую компанию в качестве менеджера по претензиям. Все были одержимы цифрами, значение которых Гринштейн понимал лишь смутно. Смесь серьезности и нелепости действий помогла Гринштейну лучше постичь комедию; он распознал достойный романов Кафки скрытый смысл своего рабочего места. Через полгода начальство Гринштейна хотело повысить его и предложить ему работу на полный рабочий день. Вместо того чтобы обрадоваться, Гринштейн запаниковал. Он не был специалистом по обработке претензий и никогда не хотел им быть, и мысль о продвижении по карьерной лестнице, которая была анафемой его амбициям, приводила его в ужас. Вместо того чтобы согласиться на повышение, он быстро уволился. Рискованное карьерное решение Гринштейна закончилось тем, что он стал Чендлером, который также бросил странную работу по обработке данных в поисках более значимого дела. Изначально в пилотном эпизоде должны были рассказать больше о работе Чендлера и показать, как Рэйчел пришла к нему в офис, чтобы поработать над его резюме. Эти сцены были вырезаны, но «Друзья» сохранили интерес к профессиональным дилеммам Чендлера, заставив его пройти тест на профессиональные способности, по результатам которого выяснилось, что он лучше всего подходит именно для обработки чисел. Это было похоже на страшный сон Гринштейна, перенесенный на одного из персонажей «Друзей» и сохранивший то же самое ощущение бесцельности жизни. Сценаристы также черпали вдохновение из жизни своих друзей и коллег. В течение первого сезона планирование началось с продумывания эпизода Дня благодарения, который вскоре стал традицией шоу. Гринштейн и Штраусс предложили, чтобы один из персонажей был откровенным пессимистом в День благодарения. Саркастичный Чендлер лучше всего подходил для этой роли, но им не хватало предыстории, которая оправдывала бы его недовольство. Наконец Гринштейн повернулся к Джеффу Штрауссу и сказал: «Ну, можем использовать твою историю». Гринштейн и Штраусс были однокурсниками в Университете Тафтса, где они вместе стали писать сценарии, и в День благодарения на втором курсе Гринштейн решил, что ему не хочется возвращаться домой на праздник. Его мать умерла прошлым летом, и дом казался ему неприятным местом. Он спросил Штраусса, может ли он провести День благодарения с его семьей, что звучало как передышка от домашней обстановки. В тот уик-энд родители Штраусса решили объявить, что разводятся. Гринштейн чувствовал себя неловко, наблюдая, как Штраусс и его сестра переживают перемены, происходящие в их семье. Конечно, это была идеальная сюжетная линия для Чендлера и своего рода объяснение его использования сарказма в качестве щита, отражающего нападки мира. * * * У актеров был разный опыт работы в ситкомах, но именно Джеймс Берроуз лучше всех понимал материал и жанр и мог дать необходимые рекомендации. В начале репетиции Мэттью Перри придумал небольшое движение, придавая забавный вид герою после его реплик, из-за которого люди смеялись. Позже Перри повторил этот жест, и люди снова засмеялись. Берроуз прервал репетицию и подошел к Перри. «Я бы попросил тебя не делать так после твоих фраз, – сказал ему Берроуз. – Потому что если это шоу будет успешным, а я думаю, что так оно и будет, то ты запомнишься только этим». Берроуз знал, как телевидение может испортить талантливых актеров и превратить их в одночасье в пародистов, известных одним-единственным движением. Небольшой жест, который вы создали в качестве очаровательного движения на сцене, может стать через несколько лет единственной вещью, которую вас будут просить повторить. Лучше было этого избегать. Кауффман наблюдала за актерами и заметила, что мужчины предлагали больше идей, чем женщины. Если они думали, что та или иная шутка не подходит, они просто дурачились и смешили друг друга до тех пор, пока не находили то, что им больше нравилось. Кауффман считала, что женщины боятся проявлять своих внутренних комиков, но со временем это изменилось. Присутствие Берроуза заставляло молодых актеров думать о своих партнерах как о коллегах, а не как о конкурентах. Он был полон решимости не дать «Друзьям» стать одним из тех шоу, где актеры считают количество своих реплик и жалуются, когда у них их меньше, чем у других. Это было шоу, где неудача одного была неудачей для всех и успех каждого зависел от коллективных достижений. Режиссер предложил использовать его роскошную частную гримерную, чтобы актеры могли тусоваться вместе между съемками. Они собирались там и играли в покер, шутя и веселясь вдали от камер. Во время съемок второго эпизода, перед премьерой шоу, Джейн Сиббетт, которая сыграла Кэрол, шла мимо и наткнулась на трех актрис «Друзей». Шел дождь, они прыгали в лужу и радостно брызгали друг на друга. Сиббетт чувствовала себя так, словно была посвящена в особый ритуал. Если Энистон, Кокс и Кудроу проводили время как хорошие подруги, когда никто не смотрел, вполне возможно, что они могли бы передать это чувство товарищества огромной телевизионной аудитории. После того как актеры сняли несколько эпизодов до премьеры шоу, Берроуз позвонил Лесу Мунвесу, чтобы попросить об одолжении. Может ли он одолжить самолет Warner Bros., чтобы отвезти актеров «Друзей» в Лас-Вегас? Берроуз хотел дать актерскому составу заслуженный отдых, но он также заботился о будущем шоу. Он считал, что важнейшей частью его работы было поощрение дружной атмосферы, которая царила в коллективе. Берроуз надеялся, что их уважение друг к другу может превратиться в настоящую любовь и привязанность, и эти чувства будут заметны в их совместной работе. Мунвес согласился, и все семеро полетели в Неваду. Берроуз пригласил их на ужин в ресторан Вольфганга Пака в «Сизарс-пэлас», и пока они ели первые блюда, Берроуз сказал им, что это будет их последний шанс оставаться анонимными. Актеры растерянно посмотрели на него, и Берроуз объяснил, что после премьеры сериала они не смогут войти в ресторан или казино, не будучи окруженными толпой. «Да вы шутите», – сказали они Берроузу, еще не готовые принять то, что их ждет в будущем.