Взгляд переместился в конец списка уникальных навыков, где сразу за недавно обновленным Озером пустоты, шло некое «Жало». — Просто Жало. Хм… коротко и ясно. Эй, сознание, от намека я бы не отказался, — развеселился Алекс. Впрочем, он уже догадался, что Жало — это тот самый резонансный удар, которым его потчевал старейшина. На это указывал и смутный образ, пронесшийся перед глазами при растворении эссенции. Короткое видение показало молодого адепта, концентрировавшегося на металлическом шаре, висящем на тонкой нити. Парень что-то делал, а в ответ шар слегка качался, при этот адепт слегка смахивал на безумца чертами лица. Видимо так враг когда-то очень давно тренировал резонансный удар. А вот пленнику навык достался, так сказать, в чистом виде. Хотя не факт, что Жало копирует резонансный удар, ведь Сила Алекса отличается от Силы старейшины… Для пробы он сосредоточился на зеркале перед собой и несколько раз ударил, но все бестолку — то ли материал был слишком прочным, то ли навык работал по-другому. Случайно Алекс перевел взгляд на свое отражение, активировал Жало еще раз и… почувствовал резкую боль в голове. — Черт! Так и убиться можно, — удивленно произнес он, потирая лоб. Крови не было, но Жало явно врезало по мозгам. Получается, навык мог ранить хозяина! Надо быть аккуратнее с зеркалами… Однако, Алекс был доволен. Для удара направление неважно, достаточно сосредоточиться на цели, срезонировать с ней и все! Это сильно отличалось от прочих умений. Покопавшись в хранилище, он достал болванчика — предмет для тренировки навыков, знакомый еще с Шедара и который он всегда таскал с собой на тот случай, если выпадет благословенное время, когда ничто и никто не помешает ему отрабатывать навыки. Долго же болванчик дожидался своего часа, хотя нельзя сказать, что время шибко подходящее. Но лучше пусть болванчик страдает, чем Алекс. Через некоторое время он подытожил итоги небольшого эксперимента — Жало явно было энергетическим навыком, в смысле действовало на энергетику объекта, не затрагивая грубую материю. Область активации совпадала с дальностью Восприятия — то есть пятьсот пятьдесят метров на текущем уровне развития Восприятия. Дальше больше — для активации действительно не надо было ни видеть, ни ощущать предмет. Просто сосредоточился на его образе и все! Правда, образ сначала нужно было получить, то есть увидеть объект в первый раз. Зато если удерживаешь цель в голове, то можешь долбить по ней сколько влезет. И не только долбить! Во время удара Алекс чувствовал положение предмета в пространстве. Вот как старейшина обходил маскировку пленника без всяких сканирований — просто сосредотачивался на образе землянина и все! Судя по первому неосторожному удару и более осторожным последующим экспериментам с собственным телом, умение уступало атакам безумца, но оно и понятно — матрица не разработана, однако в будущем Жало обещало стать отличным подспорьем в затяжных боях с сильными соперниками. Оно, если не убьет с одного удара, то хотя бы выведет из себя, собьет прицел, заставит ошибиться, а когда станет посильнее, то может и еще и резерв начнет опустошать. А без резерва боец — не жилец! В общем, Жало напоминало слабую версию Шиворота-навыворот, но могло бить сразу в самое уязвимое место врагов и вдобавок при этом не надо было целиться. — Надо будет выяснить у Зоба с Вассандой, как другие мастера сопротивляются резонансным атакам, — сделал зарубку Алекс. — Может смогу доработать навык. Получив небольшую компенсацию за бой с безумцем, он немного повеселел и снова вызвал интерфейс. Ничего особо любопытного тут больше не было, хотя нашлась одна занимательная деталь — впервые за долгое время трансформация ядра увеличилась. Совсем чуть-чуть, всего на две десятых пункта, но все же. Видимо эссенция повлияла, он же аж целого старейшину выпил. Но так тому и надо — враг хотел подкрепиться пленником, а вышло все наоборот. — Хм… пять старейшин — процент к трансформации, — незамысловатая шутка неожиданно рассмешила. Стоят в пустом зале, окруженный зеркалами, с разорванной в центре груди броней, землянин гоготал во все горло, снимая напряжение последних дней. Он не мог остановиться, да и не хотел. Сейчас это было нужно. Да, у Алекса имелись в запасе методы подавления нежелательных реакций, например, разделив себя на куклу и наблюдателя, он мог сохранять хладнокровие практически в любой ситуации. Но это — временная мера, если не давать психике разгрузки, он постепенно превратится в подобие безумного старейшины. А смех — один из способов снять напряжение. Неожиданно ему стало жаль врага, и он успокоился. Мужик наверняка был выдающимся адептом, возглавлял крупную школу, воевал с древним Аккараном, но в конце жизни все равно превратился в опасного безумца. Хотя мог бы стать сильным союзником. Это было… грустно. Потеря адекватности — бич мира долгоживущих адептов, а особенно адептов под постоянным стрессом. Теперь понятно, почему Зоба и Вассанду потянуло на романтику — это давало вкус жизни, удерживало психику от распада. Здесь и сейчас Алекс их отлично понимал. Почему-то в окружении многочисленных зеркал он чувствовал себя особенно одиноким и не отказался бы от пары дней отпуска наедине с любимой женщиной, однако Ева была очень-очень, очень далеко. — Так! Жалеть себя буду, когда выберусь. А пока надо разобраться с делами! Для начала Алекс привел себя в порядок и сменил броню на комплект попроще из старых запасов. Некоторое время он колебался, а не использовать ли ему артефактные доспехи — парочка образцов лежала в загашнике как раз на такой случай. Но все же отказался — артефактные доспехи надо было напитывать энергией, а в его случае лучше полагаться на собственные навыки — они посильнее любой брони будут. Кроме того, напитанный энергией доспех сложнее перевести в нематериальную форму. В общем, ему подойдет рядовая кожаная броня. Да, она остановит разве что самый слабый удар, зато не помешает Алексу быстро удрать. Главное, чтобы энергия имелась. Закончив с делами и добив резерв до максимума, он еще раз позвал хранителя… * * * Прошло несколько часов, Алексу так никто и не ответил. Единственный плюс его положения — он сразу оказался в личных покоях старейшины, чьего имени так и не узнал. Зал с зеркалами, где бы он ни находился, по-любому был ближе к условному центру внутреннего дворца, а значит, отсюда до великих артефактов рукой подать. Зачем они ему нужны, Алекс пока придумать не мог, но надеялся, что рядом с артефактами обнаружит что-нибудь ценное, например, центр управления хранителем... К сожалению, в зале не было ни дверей, ни окон. Более того, за стенами-зеркалами начинался знакомый кисель и если он туда выйдет, то скорее всего заплутает. Однако деваться было некуда — зал он изучил основательно… да тут встречались интересные штуки, типа пространств с разной плотностью или зеркал, которые казались коридорами и через которые старейшина, очевидно, призвал кисель, но разобраться с ними постороннему не было ну никакой возможности. Закончив осмотр, Алекс решил, что хранитель жив. Вряд ли безумец так ловко управлял безголовыми, что выследил лазутчика и притащил его сюда. Но главное — обстановка в зале казалась новой, а на полу не было ни пылинки. Крайне сомнительно, чтобы старейшина самостоятельно убирался в своих покоях. Скорее всего, это делал хранитель, но по какой-то причине он не может сейчас говорить. Может слишком много нудел по поводу того, что члены школы не могут убивать друг друга. В этом, кстати, был определенный смысл. — Если я правильно понимаю логику больших школ, то ни один член школы не может иметь такую власть, чтобы навсегда блокировать хранителя или уничтожить с его помощью остальных. Но он может его заткнуть, — пробормотал Алекс. — Надо выйти отсюда. Вдруг снаружи у Хранителя больше власти, чем в личных покоях… Шаг пространства перенес его через стену. Ощущение зала мгновенно пропало. Лишь смутно чувствовалась метка. Он попробовал вернуться — ничего не вышло. Впрочем, ничего другого от мастеров пространства Алекс и не ожидал — они на совесть построили свой дворец. — Ладно. Попробую еще раз… — Хранитель! — громко крикнул он в кисель. — Я знаю, что ты здесь и что ты не можешь мне ответить. Но я хочу помочь. Вот смотри, что у меня есть… Он достал шкатулку с эссенцией. Ничего не произошло. — Проклятье! Давай так. Я пройду испытание на звание претендента в младшие ученики и, возможно, тогда ты сможешь со мной поговорить. Можешь сразу посылать безголовых, Силой на меня сегодня уже давили. Что скажешь? — Алекс замолчал и с надеждой прислушался. Неожиданно прямо перед ним появился скелет. — Да! Железяка, мы поняли друг друга! Эй, хранитель, прости за «железяку». Я не хотел тебя обидеть… Двадцать минут спустя землянин смотрел как останки трех безголовых исчезают в киселе. — Все равно не можешь говорить? И не берешь эссенцию? Понимаю, значит тебе запрещено поднимать остальных. Давай я это сделаю… На этих словах в киселе вдруг открылся проход. Алекс без разговоров нырнул в него. Знакомая сила его потащила, и через несколько минут он оказался в совершенно новом помещении со множеством пустых стеклянных ящиков. — Младший ученик Алекс, — обратился к нему голос. — Меня зовут Арон, я — хранитель дворца Школы резонанса. Это зал спящих. К сожалению, многие члены школы мертвы, но к счастью, вы добрались сюда и здесь я могу разговаривать… — И я рад тебя слышать, Арон. Зови меня просто по имени. А когда это меня успели повысить до младших учеников? Ведь только старейшины могут это делать. — По протоколу, в случае особых обстоятельств я могу назначить претендента, прошедшего испытание, младшим учеником. — Что за особые обстоятельства? — полюбопытствовал Алекс, вспоминая, что в прошлый раз хранитель Фалла из школы Незримых путей назначил его временным лордом-главнокомандующим только потому, что дворец штурмовала армия кваргов, но тут вроде все было спокойно, не считая, конечно, безумца, поедающего других адептов. Однако по меркам Зеранга это так… ерунда. — Старейшина Тотхатор отдал приказ, что в случае его смерти, я должен открыть дворец. — Что именно означает это твое «открыть»? — напрягся Алекс. — Это означает, что я сниму внешний контур. — Звучит не так страшно… — Это привет к большому выбросу энергии и на нас обрушится ярость небес. Выживут только великие артефакты. Они имеют собственную защиту. — Теперь понятно. Хм… ярость небес? А ты слишком поэтичен для железяки, Арон. В прошлой жизни стихами не баловался? — Не знаю, Алекс. Хранители не помнят своих прошлых жизней. — Ладно, но какого черта ты вообще собираешься выполнить подобный приказ? — Согласно протоколу, когда все другие старейшины, грандмастера, старшие мастера и простые мастера мертвы, последний живой старейшина может запустить протокол деактивации контура через сутки, после своей смерти. — Ясно. А так как твой добрый Тотхатор сожрал всех коллег во сне, а потом скоропостижно помер, то протокол вступил в силу. Странно только, что он дал нам аж целые сутки. — Старейшина Тотхатор хотел, чтобы я сразу снял контур, но по протоколу должно пройти достаточно времени, чтобы младшие члены школы могли покинуть дворец. — Ты смотри, от протоколов все-таки есть польза! — обрадовался Алекс. — Хотя тот, кто их составлял, явно не все продумал. Сколько осталось времени? — Двадцать часов. Приказ может отменить только другой старейшина. — Ха! Вижу в тебя вмонтировали инстинкт самосохранения… Отлично, может тогда просто назначишь меня старейшиной, и я с радостью отменю приказ? Ты же можешь повысить младшего ученика? Я тут недавно лордом-главнокомандующим в другой школе побывал. Можешь спросить хранителя Фаллу, она даст рекомендации. А заодно сообщи ее хозяйке, госпоже Вассанде, что тут происходит. — Мне запрещено связываться с другими хранителями. — Кто бы сомневался, — фыркнул Алекс. — У вас же здесь война между школами идет. Ладно, а что там насчет повышения? Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер. — Я могу назначить ученика старейшиной, но только если он провел в школе больше тысячи лет. — Тогда мы в полной заднице, Арон, если ты меня понимаешь. — Я понимаю ваши эвфемизмы, Алекс. Но в зале спящих осталось несколько младших членов школы Резонанса. Старейшина Татхатор побрезговал ими, так как они имели низкое положение… — Какой гурман. Только больших боссов жрал, а пролетариатом побрезговал.