Босх пристально посмотрел на него. На рубашке копа, чуть выше нагрудного кармана, была нашивка с именем «Купер». — Вы что, шутите? — Нет, сэр, я не шучу, — ответил Купер. — Выйдите, пожалуйста, из машины. Глубоко вздохнув, Босх открыл дверцу и подчинился приказу. Поднял руки к плечам и сообщил: — Я полицейский. Купер тут же насторожился. Босх знал, что так оно и будет. — Я не вооружен, — быстро добавил Босх. — Пистолет в бардачке. И мысленно поблагодарил того, кто сделал пометку «Приходите без оружия» на чеке. — Покажите удостоверение личности, — потребовал Купер. Босх медленно сунул руку во внутренний карман пиджака и достал чехол с жетоном. Рассмотрев жетон, Купер принялся изучать удостоверение. — Здесь говорится, что вы резервист, — заметил он. — Да, — подтвердил Босх. — Работаю на общественных началах. — Но выехали за границы своей резервации. На целых пятнадцать миль. Что вы здесь делаете, детектив Босх? Купер вернул чехол с жетоном, и Босх спрятал его в карман. — Об этом я и пытался рассказать, — сказал он. — У меня встреча с мистером Вэнсом. Думаю, вам известно, чье это поместье. — Босх показал пальцем на черные ворота. — Кстати, из-за вас я опаздываю. — Что за встреча? Полицейское дело? — спросил Купер. — Вообще-то, вас это не касается, — ответил Босх. Какое-то время они холодно, не мигая, смотрели друг на друга. — Мистер Вэнс ждет меня, — продолжил наконец Босх. — Он такой человек, что обязательно спросит, почему я опоздал. И пожалуй, примет меры. Вашу фамилию, Купер, я уже прочел на рубашке. Могу я узнать ваше имя? Купер моргнул. — Да, — пробормотал он. — Меня зовут «Катись куда подальше». Хорошего дня. — И, развернувшись, пошел к патрульной машине. — Спасибо, — бросил Босх ему в спину, сел за руль и тут же отъехал от обочины. Если бы старичок-«чероки» способен был оставить на асфальте черный резиновый след, Босх не преминул бы этим воспользоваться. Но сумел лишь обдать машину Купера струей сизого дыма из ржавой выхлопной трубы. Босх остановился у въезда в поместье — рядом с камерой наблюдения и переговорным устройством. Почти сразу из динамика донеслось: — Да? Голос был мужской, молодой, усталый и надменный. Хоть Босх и допускал, что повышать тон нет необходимости, он, высунувшись в окно, громко произнес: — Гарри Босх к мистеру Вэнсу. У меня назначено. Мгновением позже створки ворот начали разъезжаться в стороны. — Следуйте по подъездной дорожке до парковочного кармана за будкой охранника, — сообщил голос. — Возле металлодетектора вас встретит мистер Слоун. Оружие и все записывающие устройства оставьте в бардачке машины. — Понял, — сказал Босх. — Проезжайте, — разрешил голос. Теперь ворота были полностью открыты. Оказавшись на территории поместья, Босх поехал вперед по выложенной булыжником дорожке, разглядывая аккуратно подстриженные изумрудные холмы. Наконец он остановился возле второй ограды, за которой была сторожевая будка. Подобную систему защиты — с двойным забором — Босх видел во всех тюрьмах, где ему довелось побывать. Но в отличие от тюремных здешние ограды предназначались для того, чтобы не впускать непрошеных гостей. Открылись вторые ворота. Охранник в темно-синей форме вышел из будки и указал на парковочный карман. Проезжая мимо, Босх помахал охраннику рукой и заметил у него на плече нашивку с трезубцем. Когда Босх вышел из машины, ему было велено положить ключи, телефон, часы и ремень в пластиковый лоток, после чего пройти через металлодетектор — из тех, что ставят в аэропортах. За детектором наблюдали еще двое парней из «Трезубца». Они вернули Босху все, за исключением телефона, объяснив, что положат его в бардачок машины. — Кто-нибудь, кроме меня, заметил парадокс? — спросил Босх, продевая ремень в петли брюк. — Эта семья сколотила состояние на металле, а теперь, чтобы попасть в дом, нужно пройти через металлодетектор. Охранники промолчали. — Ну ладно. Значит, никто, — кивнул Босх. Застегнув ремень, он проследовал к очередному охраннику: в костюме, с непременным наушником в ухе, микрофоном на запястье и безжизненным взглядом сотрудника секретной службы. Словно в довершение образа крутого парня, голова мужчины была обрита наголо. Он не представился, но Босх предположил, что перед ним тот самый Слоун, о котором ему сообщили по интеркому. Не проронив ни слова, мужчина провел Босха к служебному входу в огромный особняк из серого камня — пожалуй, не хуже, чем у Дюпонов и Вандербильтов. Если верить Википедии, Босх пришел в гости к шести миллиардам долларов. Входя в дом, он подумал, что никогда еще не подбирался столь близко к хозяевам Америки. И вряд ли такому суждено случиться вновь. Его проводили в мрачную, отделанную деревом комнату. На одной из стен в четыре ряда висели рамки с фотографиями формата А4 — штук сорок или около того. В углу стояли два дивана, рядом с ними был бар. Мужчина в костюме указал Босху на диван: — Присядьте, сэр. Когда мистер Вэнс будет готов к встрече, за вами зайдет секретарша. Босх выбрал диван напротив стены с фотографиями. — Не желаете стакан воды? — спросил «костюм». — Нет, мне и так хорошо, — ответил Босх. «Костюм» занял место у двери, через которую они только что вошли. Обхватив правой ладонью левое запястье, он застыл в позе, означавшей: «Я все вижу и готов к чему угодно». Чтобы скоротать время, Босх принялся рассматривать фотографии с зарисовками из жизни Уитни Вэнса и изображением людей, с которыми он встречался. На первом фото был Говард Хьюз в обществе какого-то подростка — должно быть, Вэнса. Оба стояли, прислонившись к некрашеному металлическому фюзеляжу самолета. Похоже, чтобы соблюсти хронологию, снимки нужно было рассматривать слева направо. На каждой фотографии был Вэнс, а рядом с ним — известные промышленники, политики и медийные персоны. Босх не сумел бы назвать по именам всех, с кем позировал Вэнс, но большинство лиц — от Линдона Джонсона до Ларри Кинга — были ему знакомы. На всех фотографиях Вэнс одинаково улыбался левым уголком рта, словно давая понять, что это не он предложил сделать снимок. От одного фото к другому лицо его становилось все старше, веки все тяжелее, но улыбка оставалась прежней. Фотографий с Ларри Кингом, знаменитым ведущим ток-шоу с известными людьми на канале Си-эн-эн, было две. На первой Вэнс и Кинг сидели друг напротив друга в студии, где более двадцати лет снималась передача «Ларри Кинг в прямом эфире». На столе между ними обложкой к камере стояла книга. На второй фотографии Вэнс ставил в книге автограф для Кинга — похоже, золотой ручкой. Босх встал и подошел к стене, чтобы рассмотреть снимки как следует. Надел очки, всмотрелся в первое фото и прочел название книги, которую Вэнс рекламировал по телевидению: «Уитни П. Вэнс. СТЕЛС: История создания самолета-невидимки». Название было знакомым. Босх вспомнил, как Уитни Вэнс написал историю своей семьи, а критики разгромили ее, и вовсе не из-за содержания. Из-за того, что слишком многое осталось недосказанным. Отец его, Нельсон Вэнс, в свое время был акулой бизнеса и неоднозначной политической фигурой. Ходили бездоказательные слухи, что он был членом тайного общества промышленников, богатых сторонников евгеники. Предметом этой так называемой науки было улучшение человечества через контроль за деторождением и ликвидацию потомства с нежелательными характеристиками. После того как во время Второй мировой войны нацисты устроили под этим сомнительным знаменем настоящий геноцид, люди вроде Нельсона Вэнса сочли, что лучше помалкивать о своих убеждениях. Книга Уитни Вэнса являла собою апофеоз тщеславия. В ней всячески восхвалялись достоинства его отца, но не было ни слова о недостатках. С возрастом Уитни Вэнс превратился в форменного затворника. На публике он появился, лишь чтобы разрекламировать свою книгу. Тогда-то на него и набросились с вопросами о тайных подробностях отцовской биографии. — Мистер Босх? Он обернулся. В другом конце комнаты, у двери, ведущей в коридор, стояла женщина. На вид ей было лет семьдесят. Седые волосы ее были собраны в деловитый пучок на макушке. — Меня зовут Ида. Я секретарь мистера Вэнса, — сказала она. — Он готов с вами встретиться. Босх проследовал за ней в коридор длиною в городской квартал. В конце его был короткий лестничный пролет, а за ним — еще один коридор, ведущий в крыло здания, выстроенное чуть выше по склону холма. — Простите, что заставили вас ждать, — произнесла Ида. — Ничего страшного, — отозвался Босх. — Я с удовольствием посмотрел фотографии. — От них так и веет историей. — Согласен. — Мистер Вэнс с нетерпением ждет встречи с вами. — Славно. Никогда не общался с миллиардером. После этой фразы разговор был окончен. Похоже, заводить речь о деньгах в этом особняке, являвшем собою памятник богатству, было грубо и бестактно. Наконец они подошли к двустворчатым дверям. Ида ввела Босха в домашний кабинет Уитни Вэнса. Человек, к которому пришел Босх, сидел за столом спиной к камину — такому здоровенному, что в нем можно было бы укрыться во время торнадо. Он дал знак подойти ближе, подняв худосочную руку — столь бледную, словно на ней была латексная перчатка. Босх приблизился к столу. Вэнс указал на одинокое кожаное кресло напротив. Он не протянул руки гостю. Заняв свое место, Босх заметил, что Вэнс сидит в кресле-каталке с пультом управления на левом подлокотнике. На темном полированном столе лежал один-единственный лист бумаги — то ли чистый, то ли перевернутый лицевой стороной вниз. — Как поживаете, мистер Вэнс? — вежливо спросил Босх. — Как поживаю? По-стариковски, вот как я поживаю, — ответил Вэнс. — Как я ни старался победить время, оно мне не по зубам. Да и никому другому. Человеку с моим положением непросто говорить такие слова, мистер Босх, но я смирился с неизбежным. Подняв все ту же костлявую бледную руку, он обвел всю комнату одним широким жестом и добавил: — Вскоре все это потеряет всякий смысл. На всякий случай Босх оглянулся — мало ли, может, Вэнс хотел что-то ему показать. Справа стоял длинный белый диван и кресла того же цвета. Рядом была ширма, за которой при необходимости мог скрыться хозяин кабинета. На двух стенах висели картины — холсты с яркими цветовыми пятнами. Босх снова посмотрел на Вэнса. Старик удостоил его кривой улыбкой — той самой, что Босх видел на фотографиях в приемной, левым уголком рта. Похоже, он не умел улыбаться полностью — ни в прошлом, ни теперь. Босх не вполне понял, как реагировать на слова старика о смерти и тщетности всего сущего. Вместо этого он произнес фразу, которую не раз повторял про себя с тех пор, как побывал у Крейтона: — Итак, мистер Вэнс, мне сказали, что вы желаете меня видеть. И вы заплатили изрядную сумму, чтобы я сюда приехал. Возможно, для вас это пустяки, но для меня нет. Чем могу помочь, сэр?