– И тут мы переходим к вопросу, как и почему вы здесь оказались, – через секунду произнес он. Саша с трудом удержала себя от заинтересованного взгляда, хотя этот вопрос волновал ее больше всего. Вместо этого она снова аккуратно легла на кровать, стараясь поменьше шевелиться, чтобы не провоцировать тошноту. – Вы заставили одного нашего сотрудника выстрелить в другого. Как вы это сделали? Саша на мгновение прикрыла глаза, собираясь с мыслями и вспоминая все, что ей было известно о ЗАО «Прогрессивные технологии». В Научном городке они проводили какое-то тайное медицинское исследование, прикрываясь бесплатной диспансеризацией. Сопоставив этот факт с вопросом о гипнозе, она решила, что они, вполне возможно, ищут людей с необычными способностями. И когда она применила гипноз, они решили, что такие способности у нее есть. Поэтому и не убили. Саша даже не знала, радоваться этому или огорчаться. – Саша, – позвал ее Сергей Викторович. Она снова посмотрела на него. – Я не понимаю, о чем вы говорите, – как можно спокойнее сказала она. – Неправда, – Сергей Викторович снисходительно улыбнулся. – Вы прекрасно понимаете, о чем я. И вы же так не любите ложь, зачем изменяете своим принципам? Мерзкий холодок пробежал по спине. Откуда ему известно ее отношение ко лжи? И почему он вообще ведет себя так, будто хорошо ее знает? – Я ничего вам не скажу, – упрямо заявила она. – Вам придется, – голос Сергея Викторовича прозвучал строже, словно ему надоело уговаривать строптивую подопытную. Саша не обманывалась статусом, в котором оказалась. – Для этого у нас есть второй браслет. Саша перевела взгляд на правую руку, где опоясывающий ее запястье браслет имел красную полоску, и в тот же момент в кожу под ним словно впилась ядовитая змея. Обжигающая боль в мгновение ока распространилась по всему телу, как яд по венам, заставив челюсти судорожно сжаться, а ногти впиться в ладони. Остановилось даже дыхание и сердцебиение, и единственное, чего она сейчас хотела: чтобы это прекратилось. Боль длилась не больше трех секунд, но, когда она наконец стихла, Саше показалось, что в ее теле теперь болит каждая мышца, каждое нервное окончание превратилось в раскаленное железо. Снова забившееся сердце колотилось так сильно, что отдавалось в висках. Она судорожно вдохнула и снова откинулась на подушку. Из-под сомкнутых ресниц градом покатились слезы, смачивая виски и теряясь в волосах. – Я не хочу больше делать это с вами, – словно сквозь вату донесся до нее голос Сергея Викторовича. – Мне вообще не нравится этот метод. Думаю, вам тоже. Поэтому давайте работать по взаимному согласию, и тогда я обещаю, что никто не причинит вам вреда. Саша молчала несколько минут, дожидаясь, когда сведенные судорогой челюсти смогут разомкнуться. – Пошел к черту, – процедила она, когда наконец снова смогла говорить. Сергей Викторович поднялся, и хоть Саша не смотрела на него, она кожей чувствовала угрозу, которая от него теперь исходила. – Чтобы у тебя не было иллюзий, что твои друзья придут и спасут тебя: они все у нас, – холодно объявил он. Саша почувствовала, как в груди появился огромный ком, мешающий дышать. Конечно же, они все у них. Не ее одну пытались убить. Господи, понять бы еще за что? Как и почему они попали в поле зрения «Прогрессивных технологий»? Неужели там, в Научном городке?.. В следующую минуту, когда она получила ответ на этот вопрос, ей показалось, что лучше бы там, в подворотне, ее все-таки убили. – Я не хотел тебе говорить, – все с тем же льдом в голосе продолжил Сергей Викторович, – но вижу, что сказать все же придется, иначе ты будешь испытывать ложные иллюзии, которые помешают нашему сотрудничеству. На Дворжака можешь тоже не надеяться. Именно благодаря ему ты здесь. Саша медленно повернула голову в его сторону с немым вопросом и наконец-то проснувшейся паникой в глазах. Сергей Викторович снисходительно усмехнулся. – Он работал на нас. Все поездки, в которые вы ездили с ним, заказывали и спонсировали мы. У него было всего два условия: сохранять секретность и не сближаться ни с кем из вас. Он нарушил оба. И за это вы все теперь расплачиваетесь. – Сергей Викторович вздохнул и снова напустил на себя сочувствующий вид. – Вам лучше немного отдохнуть, Саша. И подумать над ситуацией, в которой вы оказались. Я зайду чуть позже. Надеюсь, вы примете правильное решение. Как за ним захлопнулась дверь, Саша уже не слышала и не видела. Ее мир сузился лишь до одной мысли: Войтех работал на них. Войтех врал им всем. И она даже не могла сейчас сказать, что не догадывалась об этом. Конечно же, она видела все нестыковки. Не могла не видеть, ведь они были так близки. С самого первого дня знакомства, с самой первой поездки он сблизился с ней больше, чем с остальными. Он рассказывал ей то, чего не говорил другим. А она верила ему так, как никому другому. Она спрашивала его о работе. Он отвечал что-то невразумительное, но она не настаивала на более подробных ответах. Она спрашивала, где он берет оборудование, и он отвечал про каких-то мифических друзей. Конечно же, это было неправдой. Такое дорогое оборудование можно взять либо у очень близких друзей, либо под залог чего-то ценного. Близких друзей у него не было, Саша точно это знала. Из ценных вещей – квартира в Праге, за которую еще не выплачена ипотека, и машина, которой скоро стукнет десять лет. Но ее всегда интересовали не эти вопросы. Она хотела знать, что у него в голове, о чем он думает, о чем мечтает, что чувствует и чем живет. Она спрашивала, почему он не ездит домой, почему не звонит родителям, почему не разговаривает с братом. Вот что ее волновало. А вовсе не деньги на оборудование. Она была рада обманываться, и он с удовольствием ее обманывал. Саша не могла даже упрекнуть его в том, что он разрушил ее привычную жизнь. Ведь он не добивался ее, не уводил от мужа. Он предупреждал ее, как мог, проявлял благородство, которое так часто ее раздражало, и давал время подумать. Она все сделала сама. Возможно, и близкими людьми их тоже считала только она? 19 апреля 2015 года, 16.56 – Это самый обыкновенный гипноз, а вовсе не магия. Саша произнесла это устало, глядя в стену, противоположную двери. На ней не было ничего примечательного, на чем можно было бы задержать взгляд, но смотреть на Сергея Викторовича она не хотела. Тело больше не ныло так сильно от прошедшего через него разряда электрического тока, зато ныло все остальное. То, что принято называть сердцем, имея в виду вовсе не мышечный орган. Конечно, она сразу поверила Сергею Викторовичу, и чем больше времени он давал ей на размышления, тем больше она убеждалась, что он не соврал. Слишком много мелочей подтверждали его слова. Да и Ваня давно предупреждал ее. Когда-то она поклялась, что никогда в жизни не станет врать. Но кто ей тогда сказал, что врать не будут ей? За ложь всегда приходится расплачиваться: и тому, кто врал, и тому, кому врали. Последняя мысль причиняла самые большие страдания. – Ну не скажите, – рассмеялся ее мучитель, глядя на нее внимательно и, наверное, догадываясь о том, что творилось у нее внутри. Саша подозревала, что для этого и сказал. Сломать, отобрать последнее желание сопротивляться. И он добился своего. – Я знаком с принципами гипноза, видел, как работают гипнологи. Даже изучал некоторых. Невозможно загипнотизировать другого человека за секунду. Тем более заставить его выстрелить в другого. – Странно слышать слово «невозможно» от человека, изучающего именно то, что невозможно, – бесцветным голосом произнесла она. Сергей Викторович снова рассмеялся. Каждая клеточка его тела не болела так сильно, как ее, он мог позволить себе смех. – Вы правы, – согласился он. – Тогда расскажите мне, как вы это делаете. Пусть это не магия, но и не тот гипноз, с которым я знаком. Саша пожала плечами. – Я не знаю, это получается само собой в стрессовых ситуациях, – соврала она. Какой теперь смысл никогда не лгать, если этот закон Вселенной не работает? – Но вы владеете обычным гипнозом? – Да. – А зомбировать человека за секунду можете только тогда, когда вам угрожает опасность? – Типа того. Что-то внутри нее вдруг подумало, что подобная ложь – не самая лучшая идея, и она еще поплатится за нее, но додумать эту мысль до конца Саша не успела. Сергей Викторович вдруг поднялся со стула, отчего тот отъехал чуть в сторону по бетонному полу, мерзко проскрежетав по нему железными ножками. Саша поморщилась от этого звука. Через несколько секунд с тяжелым грохотом захлопнулась входная дверь. Саша медленно повернула голову в ту сторону, не понимая, что это значит. Почему он прекратил допрос и ушел? Это хорошо для нее или плохо? Она изо всех сил старалась не проявлять никакого интереса к происходящему, не показывать, как ей страшно, но получалось плохо. Незнание того, что будет дальше, нервировало. Она посмотрела на мигающую под потолком камеру, затем на руки с браслетами. Попробовала осторожно, незаметно для камеры, снять один браслет, но тот сидел крепко. И это она еще не видела охрану. Сбежать отсюда едва ли удастся. Да и куда бежать? Что-то ей подсказывало, что вряд ли лаборатория находится в центре оживленного города. Хорошо если просто за городом, а не посреди леса или вообще на безлюдном острове. Куда она пойдет без денег, телефона и понимания, куда идти? Ее поймают за пять минут. Ждать помощи тоже неоткуда. Тот, кто мог догадаться, где она, предал ее. Остальные тоже здесь. Саша повернулась на бок и подложила ладони под голову, намереваясь уснуть. Она уже выяснила, что проспала почти двое суток, оттого и затекли все мышцы, однако снотворное еще не до конца выветрилось из организма, поэтому по-прежнему тянуло в сон. Поспать ей не дали. Спустя минут десять снова скрипнула дверь, впуская внутрь камеры уже надоевшего ей Сергея Викторовича. Неужели у них нет других сотрудников? Не таких приторно-противных? – Сашенька, спать будете потом, – возвестил он. – Сейчас нам нужно поработать. Саша тяжело вздохнула и села на кровати, повернувшись к нему. В руках он держал стопку одежды грязно-серого цвета, больше всего в сложенном виде напоминающую больничную пижаму. – Наденьте это, – велел он, положив одежду ей на колени, поскольку на узкой кровати не было другого места. – Зачем? – Нам нужно провести несколько опытов, в вашей обычной одежде это будет неудобно. Саша слезла с кровати и взяла в руки пижаму, нерешительно посмотрев на него. – Вы не отвернетесь? Сергей Викторович в который раз за этот день рассмеялся, и она подумала, что это самый мерзкий смех из всех, что она слышала. – Сашенька, мне шестьдесят два года. Молодые женщины, вроде вас, меня, конечно, интересуют, не скрою, но к этому возрасту я научился не заводить романы на работе, тем более с… – он осекся, но Саша закончила за него: – Подопытными? – Объектами изучения. Так что переодевайтесь, техника безопасности все равно не позволит мне повернуться к вам спиной. «Стоять ко мне лицом гораздо опаснее», – мысленно хмыкнула она. Если бы не камера и браслеты, она попробовала бы этим воспользоваться. И черт с ней, местностью, где находится лаборатория. Рано или поздно она выбралась бы даже из леса. Не на Северном же полюсе она, в конце концов. Пижама оказалась ей велика. И если штаны на резинке еще кое-как держались, а снизу их можно было просто подкатать, чтобы не наступать при ходьбе, то рубашка свисала с плеч, делая и без того глубокий вырез совсем неприличным. Правила приличия волновали ее мало, объектам изучения не полагается испытывать смущение, но вот то, что в таком вырезе невозможно было спрятать кулон, ее пугало. Сергей Викторович, и без того внимательно следивший за каждым ее движением, кулон рассматривал еще пристальнее. Саша не знала, известно ли им что-нибудь о нем, докладывал ли Войтех о расследовании, которое самостоятельно проводил для нее, или же их волновали только собственные задания, но желание спрятать кулон подальше было почти невыносимым. – Вам лучше снять его, – посоветовал Сергей Викторович, заметив ее заминку. – Нет, – слишком резко ответила Саша. – Мы будем проводить несколько обследований, металлические украшения неприемлемы. Вы же врач, вы знаете, что то же МРТ нельзя… – Зачем мне МРТ? – Саша, вы задаете слишком много вопросов, – на этот раз тон мужчины был раздраженным. – Дайте сюда кулон, нам нужно работать. Он протянул к ней руку и шагнул ближе. Саша испуганно отступила назад, сжав кулон в руке. – Стойте где стоите! Я ничего вам… Резкий укол в левое запястье оборвал ее на полуслове. Саша не успела даже испугаться, как мир внезапно потемнел и выключился, как телевизор без электричества.