– Возможно, мы пошли на тот свет, – громко сказал он друзьям. – Там какой-то фонарь тусклый или что-то в этом роде. Остальные замолчали и посмотрели в его сторону. С их места никто не видел никакого фонаря. – Посреди леса? – не поверил Войтех, первым направившись к Неву. – Это было бы не самое странное во всей этой истории, – хмыкнула Лиля. – В любом случае, мы наверняка пошли туда, – согласилась с Невом Саша, когда они все подошли ближе и теперь тоже разглядели тусклый свет, похожий на запутавшуюся в ветках дерева звездочку. – В том, что ты пошла туда, никто из нас не сомневается, – поддел ее Ваня, вглядываясь в темноту. – Вопрос в том, нужно ли нам все это повторять? Раз мы оставили себе такую записку, что-то мне подсказывает, что ничем хорошим для нас это не заканчивается. – У нас нет вариантов, – заметила Лиля. – Не сидеть же в машине. А там мы вполне можем найти еще подсказки. – Мне это совершенно не нравится, но я вынужден согласиться, – кивнул Войтех. – Думаю, в этот раз, идя на этот свет, мы будем знать значительно больше, чем в предыдущие три раза. Возможно, это нам как-то поможет. Так что идемте. 18 апреля 2015 года, 22.23 Тусклым фонарем неожиданно для всех оказался свет в окне огромного двухэтажного дома, к которому они вышли спустя буквально несколько минут. – Это дом, – выдохнула Лиля, останавливаясь возле остатков калитки, которая выглядела очень странно: дом не был обнесен забором, просто на едва заметной, заросшей тропинке, ведущей к крыльцу, стояла калитка. – Интересно, ты каждый раз так удивляешься, когда мы приходим к нему? – хмыкнул Ваня, первым направляясь во двор почему-то именно через калитку, хотя ее легко можно было обойти хоть справа, хоть слева. Остальные гуськом последовали за ним, как будто по краям тропинки заканчивался мир, и пройти следовало именно по ней. Первым, что бросилось им в глаза, когда пять фонарей сошлись над крыльцом, была прикрепленная сверху камера видеонаблюдения. Точно такая же, как те, которые остались лежать в их машине. Они не стали брать с собой никакое оборудование, не собираясь проводить здесь много времени и вообще не предполагая, что вместо одинокого фонаря обнаружат огромный особняк. – Теперь мы точно знаем, что были здесь, – прокомментировала Саша, со страхом глядя в камеру. – И в один из разов, кажется, даже решили провести своеобразное расследование, – согласился Ваня. – Но если записи сохранились, это поможет нам понять, что произошло, и пустить события по другому маршруту. Витек, – он повернулся к застывшему дальше всех, почти у самой калитки, Войтеху. Тот словно боялся пройти дальше. – Не желаешь ли первым ступить в этот дом? Войтех помедлил, прислушиваясь к своим ощущениям. Интуиция настойчиво требовала убраться подальше и тем самым заглушала все остальные возможные предчувствия. Это было похоже на сигнал тревоги – громкий, визгливый, беспощадный и абсолютно бессмысленный. Войтех жалел, что не умеет отключать такое. – А если там кто-нибудь есть? – осторожно предположил Нев. – Никого там нет, – уверенно возразил Войтех, наконец направляясь к крыльцу. – Откуда ты знаешь? – скорее просто полюбопытствовала, чем усомнилась Лиля. Он пожал плечами. – Да просто знаю… Помню, наверное. Ладно, пойдемте, нет смысла долго топтаться на пороге. Только осторожно. Он первым потянул на себя ручку двери, сразу зловеще заскрипевшей, и медленно вошел в маленький холл, а потом из него – в прихожую с лестницей, ведущей наверх. Везде было тихо и пусто, дом словно уснул. Или никогда и не пробуждался. В прихожей не стояла обувь, не висела верхняя одежда, только откуда-то сбоку, где находились другие комнаты, нещадно тянуло сквозняком, словно кто-то оставил открытой дверь или окно. Войтех скользнул лучом фонаря по ступенькам, а потом перевел его на противоположную стену и непроизвольно вздрогнул. Через всю стену шли кривые надписи, сделанные чем-то красным. Почерк определенно был его. И хотя слова показались ему смутно знакомыми, он не представлял, зачем мог написать их тут. Пока остальные удивленно топтались на пороге прихожей, точно так же, как и он, пробегая фонарями по лестнице и стенам, Саша вышла вперед, освещая каждую надпись отдельно и читая вслух: – Бессмысленный и тусклый свет… Начнешь опять сначала… Живи еще хоть четверть века… – А затем удивленно обернулась к друзьям. – Это же Блок. Нев тут же подошел к ней, на ходу вытаскивая из кармана платок, вероятно, чтобы привычно протереть очки, как делал каждый раз в минуты волнения, но так и замер с платком в одной руке и фонарем в другой. – Блок, – едва слышно подтвердил он. – Странно… – Интересно, с чего бы я расписывал стены поэзией? – задумчиво протянул Войтех. Ваня недоверчиво прищурился, переводя взгляд то на него, то на строчки на стене. – Откуда ты вообще можешь знать Блока? – Без понятия, – Войтех пожал плечами. – Все это звучит знакомо, но вообще-то я и в чешской поэзии не силен, не то что в русской. – А что, в Чехии тоже есть поэты? – демонстративно удивился Ваня. – Звучит, наверное, очень смешно. Войтех одарил его тяжелым взглядом, но ничего не ответил. – Вообще-то именно это стихотворение Блока одно время очень часто звучало по телевизору, – заметил Нев, все же спрятав платок в карман и снова повернувшись к друзьям. – Его использовали в рекламе, поэтому вы можете знать его оттуда. – Возможно, – Войтех нахмурился, припоминая что-то в этом роде. Перед его мысленным взором возникла картинка, как буквы, складывающиеся в слова, прозрачной нитью пробегали по экрану и растворялись в темноте. – А что рекламировали? – Мобильную связь. Для него это все равно ничего не прояснило. – И что бы это могло значить? С чего бы я писал это стихотворение на стене… кажется, все той же губной помадой? Лиля подошла к стене и ковырнула пальцем одну из буковок, а затем зачем-то понюхала подушечку пальца, на которой остался красный след. – Моей помадой, хочу заметить, – улыбнулась она, чтобы хоть как-то разрядить напряженную обстановку. – Саш, ты с собой совсем не носишь, что ли? – У меня только блеск, – кивнула та. – Им стены не разрисуешь. Ваня демонстративно вздохнул. – Давайте лучше подумаем, с чего бы это наш экстрасенс расписывал стены строчками не то из Блока, не то из рекламы. Какой-то намек на мобильную связь? – Он вытащил из кармана смартфон и включил экран. – Но ее здесь нет. Никто не успел ему ответить или выдвинуть новую теорию, зачем бы Войтеху понадобилось это делать, как вдруг наверху раздались чьи-то осторожные шаги. Все пятеро как по команде повернули фонари на лестницу, однако она была пуста, как и площадка второго этажа, которую они могли рассмотреть со своего места. – А ты говорил, здесь нет никого, – шепотом сказал Ваня Войтеху, напряженно вглядываясь в темноту. И вдруг из этой темноты вылетело что-то маленькое, словно посланное чьей-то невидимой рукой. Предмет ударился о ступеньку лестницы, подпрыгнул как мячик и приземлился у ног Войтеха. Им оказался маленький резиновый монстр розового цвета. Все испуганно замерли. Только через пару секунд Ваня метнулся на лестницу, взлетел по ней примерно до середины, светя фонарем и заглядывая на второй этаж, однако никого так и не увидел. Войтех тем временем наклонился и поднял нелепую фигурку. Едва его пальцы коснулись резиновой поверхности, перед глазами снова полыхнула вспышка. Одна, другая, третья. Каждый раз он видел Сашу, и каждое новое видение пугало его еще больше, чем предыдущее. Он резким движением отбросил монстра в сторону и прижал ладонь к глазам, как будто пытаясь прогнать из памяти то, что увидел. – Умрешь – начнешь опять сначала, – пробормотал он. – Вот почему я это написал. Мы умираем здесь. И начинаем сначала. Саша испуганно посмотрела на приземлившуюся возле стены игрушку, а затем на Войтеха. – Умираем? – переспросила она. – Все или… – она осеклась, не закончив фразу. Маленькая розовая фигурка принадлежала ей, а значит, она в видении Войтеха была точно. – Не знаю… – Войтех нахмурился, а потом повернулся к надписям на стене. – Сейчас выясним. Он коснулся выведенных помадой букв, но ничего не произошло. Однако он не собирался так просто сдаваться. Увиденное минутой назад так сильно напугало его, что возможные последствия форсированного видения уже не казались чем-то страшным. Проблемой было только то, что он до сих пор плохо знал, как это происходит, что именно провоцирует появление вспышек. Остальные напряженно следили за его действиями, но не пытались как-то помешать. Ваня лишь аккуратно, стараясь не скрипеть старыми ступеньками, чтобы не мешать Войтеху, спустился вниз и остановился в полуметре от него. Даже самому себе он не признался бы, что сделал это лишь с одной целью: во время видений Войтех частенько терял сознание, и он собирался не дать ему упасть. Саша закусила губу, борясь с привычным желанием потребовать прекратить такие эксперименты над собственным здоровьем. Она понимала, что у них, возможно, нет иного выхода. Они приезжают сюда в четвертый раз, значит, предыдущие три закончились провалом. То есть смертью. – Может, лучше просто посмотрим видеозаписи, – робко, почти неслышно предложила она. Войтех не ответил. Он провел рукой вдоль надписи, пытаясь ухватиться за воспоминание о видении, которое посетило его только что. Может быть, тогда мозг придет в нужное состояние и выдаст другое видение? Ему повезло. Первая картинка промелькнула секундной вспышкой, но вторая задержалась уже дольше. А потом они посыпались на него одна за другой. Лиля на полу в луже крови. Звук выстрела. Падающий Иван. Нев с застланными темной пеленой глазами. Звонок телефона. Печать Ангелов. Мужской силуэт на фоне окна. Смех и смутно знакомый голос, декларирующий стихотворение… Образы все накатывали и накатывали, сбивчиво и отрывисто рассказывая ему историю их зацикленного пребывания здесь. Войтех не знал, как остановить этот поток, но тот иссяк сам, показав ему напоследок сгусток темноты, у которого почему-то оказалось его лицо. Войтех дернулся и отступил назад, разрывая контакт и впервые не испытывая даже легкого головокружения после столь обширного видения. Обычно даже две-три вспышки подряд отправляли его в глубокий обморок и еще несколько дней отзывались головными болями. Удивило это и его друзей. Никто из них не понял, удалось ему получить хоть самое маленькое видение или нет. – Ну что? – осторожно спросила Лиля через пару секунд, когда они убедились, что Войтех в состоянии реагировать на вопросы. – Уезжайте, – неожиданно велел он. – В каком смысле? – удивился Нев, снимая с носа очки. – В прямом. Возвращайтесь к машине, садитесь и уезжайте. Все получится. Без меня у вас все получится.