– Ваш отец владелец этой знаменитой Cafe Sacher Wien? – К сожалению, нет. Наша кофейня чуть дальше на Тегетхоффштрассе, но глясе и кофе по-венски по отзывам клиентов у нас всегда был ещё лучше чем у них. – словоохотливый унтер подобрел лицом и даже сглотнул, видимо вспомнив десерты подававшиеся в кофейне. – Давно не были дома? – Мне повезло, два месяца назад, после ранения на две недели съездил в отпуск. – Везунчик, а я с самого воссоединения, мотаюсь по Европе и ни разу так и не смог вырваться в Вену. Признаться, очень соскучился по кофе по-венски. Но где ж его здесь в этой глуши найти. – Тогда, герр майор, я Вам посоветую ресторан на вокзале. Там барменом работает поляк, но он долго работал кофешенком в Вене. Думаю, у него лучшее кофе из того что можно найти в этой дыре. – Спасибо, за совет, думаю мы им воспользуемся. Всего хорошего. – Извините, герр майор, если Вы собираетесь ночевать в городе, то Вам всё равно надо заехать в комендатуру, а если до вечера уедите из города, то я могу сам Вас зарегистрировать по телефону. – Да, унтер-офицер, будьте так любезны, помогите земляку. Мы перекусим на вокзале, пару часов передохнём и поедем дальше, не хотелось бы тратить время на посещение тыловых бюрократов. – И Эрвин протянул унтер-офицеру пачку Кэмела – Угощайтесь, трофейные, нет-нет, берите всю пачку, для земляка не жалко. – Можете не переживать, герр майор, отдыхайте. Все формальности я улажу. На том и расстались. Интерлюдия Зиберту часто говорили, что у него венский акцент. Он появился у маленького Эрвина после частого общения с друзьями отца, среди которых было много австрийцев. Эрвин родился в Одессе между двумя революциями семнадцатого года в семье потомков немецких колонистов. Дома бабушки и дедушки разговаривали с внуками на немецком. По началу малыш Эрвин рос двуязычным. Но в друзьях у Эрвина кроме русских были дети из греческих, еврейских, болгарских и румынских семей. И он в детских играх легко осваивал новые языки. К тому моменту когда его приняли в пионеры – он был уже настоящим полиглотом. Дядя заменивший Эрвину отца – помощник капитана на торговом корабле, заметив успехи Эрвина в языках, начал давать ему уроки английского. Отец Эрвина до Революции состоял в партии анархистов-максималистов. Но во время Гражданской войны вступил в РСДРП (б), воевал в бригаде Котовского (94). Когда на Украине отгремела Гражданская, отец не смог свыкнуться с мирной жизнью и уехал в Германию помогать немецким спартаковцам (95) делать революцию. В 21-м году в одной из стычек с германской полицией он был убит. Семья узнала об этом только через год, от приехавших товарищей отца. Одесса портовый город, и все пацаны в обязательном порядке существенную часть своего времени старались проводить у причалов. Как-то увидев, затруднение сотрудника порта в общении с иностранными моряками, Эрвин пришёл ему на помощь. После этого случая подростка-полиглота начали приглашать в дирекцию порта для помощи с переводом. И в шестнадцать лет, по окончании восьмилетки Эрвина сразу взяли работать в порт переводчиком. Уже работая переводчиком, он попался на глаза пограничникам. Начальник заставы отвечавшей за погранрежим в международной части порта беззастенчиво пользовался услугами внештатного переводчика, в обмен на разрешение подростку заниматься вместе с пограничниками огневой и тактической подготовкой. И когда в начале 1936-го года Эрвина призвали на срочную, у военкома не было проблемы с решением куда в какие войска отправить служить «языкастого» призывника. Пограничные войска. Год службы на границе с Эстонией обогатил лингвистический багаж красноармейца Зиберта эстонским языком. В летом 37-го Эрвину предложили-приказали и он поехал учиться на командира в пограничное училище. В июне 40-го свежеиспечённый лейтенант Эрвин Зиберт прибыл к месту службы на заставу на новой советско-германской границе. Спокойная служба в дали от погранпереходов прерывалась иногда увлекательными погонями за контрабандистами. С начала 41-го года через границу стали пытаться под видом контрабандистов ходить и шпионы-диверсанты. В апреле наряд возглавляемый лейтенантом задержал очередного ходока через границу. Ходок оказался каким-то жутко интересным для начальства типом и его сразу увезли во Львов. А на 1 Мая на торжественном построении в честь праздника приехавший на заставу командир погранотряда вручил Эрвину петлицы с тремя кубарями. Ещё через неделю старший лейтенант Эрвин Зиберт стал заместителем командира заставы. Рассвет 22 июня Эрвин встретил как и все пограничники на западной границе, по приказу наркома внутренних дел, в окопах. Начало войны не было для погранвойск неожиданностью. Неожиданностью стало в Белоруссии и Прибалтике отсутствие помощи от армии. По довоенным планам через четыре часа после начала войны передовые части первого эшелона должны были прийти на помощь погранзаставам, а через сутки, пограничников должны были совсем сменить и отвести в тыл. Но где-то части РККА пришли сильно позже, а где-то вовсе не пришли. Застава Зиберта повторила судьбу большинства погранзастав на западной границе. Артобстрел с другой стороны Буга, развалил пустые здания заставы. Личный состав к этому моменту уже часа четыре как сидел в окопах. Первый бросок немецкой пехоты через границу отбили. Огонь немецкой артиллерии по позициям защитников границы. Снова атака. Снова отбили. Пограничников достаточно для охраны границы, для ловли контрабандистов и шпионов-диверсантов, но слишком мало – когда через границу прёт пехотная дивизия. Застава билась до вечера, командир заставы погиб, командование принял Эрвин. Стрелковая бригада которая должна была сменить пограничников не пришла. А немцы, плюнув на упрямых русских не желающих сдаваться, обошли заставу и ушли на восток. Ночью немцы на заставу не лезли, шум боя был слышен но где-то далеко. Телефонная связь не работала, на вызовы по радио ни кто не отвечал. Посланные в ближайшие части связные не вернулись. Посланный в отряд связной вернулся, принёс знамя отряда и известие что отряда больше нет, всё сгорело-разбито, кругом только убитые. Утром опять начался бой. Подошёл второй эшелон немцев. Артобстрел – Атака. Артобстрел-Атака. Авианалёт-Артобстрел- Атака. К вечеру на немецких позициях послышался шум танковых моторов. В строю осталось 15 бойцов и Эрвин с мамлеем Фаттаховым. Патронов – штук по пять на нос. Старший лейтенант Зиберт принял решение отходить. Отступление по лесам Белоруссии к Минску. Стычки с немцами. Потери. Встречи с другими окруженцами. Когда вышли в окрестности Минска в группе осталось девять пограничников, но Эрвин присоединил к группе ещё семнадцать бойцов встреченных по лесам и двух сбитых лётчиков. Под Минском наткнулись на остатки танкового полка. От них узнали о том что в Минске уже немцы. Вместе с танкистами ещё через неделю удалось догнать откатывающийся фронт. Проверку прошли быстро за день-полтора. И снова в бой командиром стрелковой роты. Вязьма, опять окружение. Опять долгие дни и ночи остатки полка пробираются-прорываются к своим. Вышли. Из пограничников его заставы с ними не вышел никто. Проверка документов. Какой-то дебил-комиссар увидев его документы встрепенулся, выхватил ТТ, назвал немецким шпионом, диверсантом и предателем. Получил перелом челюсти и двух рёбер. Утром трибунал, за нападение на полкового комиссара, в боевой обстановке, да если у тебя немецкое имя и фамилия, в 41-м когда у многих и так нервы расшатаны – однозначно расстрел. И не кому слово доброе за тебя замолвить. И расстреляли бы. Если бы не случайность-везение. Ночью с другой частью окруженцев на позиции того же полка вышел мамлей Фаттахов, который вынес на себе знамя погранотряда. Есть кому слово замолвить. И подтвердить твоё честное имя. Расстрел отменён. Но нельзя безнаказанно бить старших по званию. И рядовой Зиберт отправляется на передовую в стрелковую роту. Оборона Москвы. Контрнаступление под Москвой. Младший сержант Зиберт с ранением ноги попадает в госпиталь. Весна. Попал под Харьков. Не повезло – опять ранение. Пуля прошла под ключицей. Повезло – в госпиталь отправили до немецкого контрудара. Госпиталь в Махачкале. Выписан. Оборона Кавказа. Зам. командира разведвзвода старший сержант Зиберт. Успешный выход в тыл к немцам. Приволокли немецкого полковника с портфелем серьёзных документов. Взводный получил Красную Звезду и стал ротным. Взвод у него принял мамлей Зиберт. Немцы прорываются в горы. Рядом только их рота и остатки штаба полка. Бой за перевал. Продержались. За тот бой Эрвин получил «За БЗ» и второй кубарь в петлицы. Потом Кизляр-Тихорецк-Ростов, и вот он на пути в Крым. 17 декабря 1941 год. г. Мариуполь-ст. Чонгар. Зиберт не сразу последовал совету унтер-офицера. С начала колонна проехала мимо подъездных путей железнодорожного узла, прокатилась вдоль корпусов металлургического завода, заглянула в порт. Там Эрвин непринуждённо поболтал с каким-то чиновником из дирекции порта. Чиновник любезно рассказал офицеру Организации Тодта о примерной номенклатуре и количестве запасов на складах порта. После этого разведчики всё же заглянули на сам вокзал. Где быстренько перекусили. И подходя к оставленной под присмотром одного бойца технике, всё же столкнулись с комендантом Мариуполя. Тот стоял с ещё двумя младшими офицерами возле мерседеса и откровенно пялился на него. Стоявший рядом с комендантом оберлейтенант увидел подходящую к ним группу и окликнул своего начальника. Тот обернулся. – Герр айнзатцляйтер Шпеер полагаю? – Да, господин майор. – Хорошая машина у Вас, в наших краях и не встретишь. – Машина действительно хороша. Из Праги без единой поломки сюда доехал. Спасибо дяде за подарок. Вот всё хочу отдарок ему приобрести, да ни как не могу придумать что. – А дядя позвольте узнать у Вас кто? – Дядя у меня Шпеер. – И Эрвин добавляет с лёгкой извиняющейся улыбкой, – министр вооружений. Комендант что-то такое заподозривший когда получил доклад с поста на въезде в город, получив подтверждение своих умозаключений, подобрался, встал по стойке смирно и выдал: – Позвольте представиться, герр Шпеер, комендант Мариуполя майор Михаэль. – Рад знакомству, герр майор. – улыбнулся Эрвин, комендант напомнил ему, посаженного за воровство кладовщика с одного из складов одесского порта, такой же пухленький, розовенький, глазки чуть на выкате. – На долго в наши края? – Нет, мы уже собрались уезжать, поручения министра надо исполнять быстро и в срок. Когда весь Фатерланд напрягает все силы в борьбе с жидо-большевиками, негоже нам простым солдатам Рейха пребывать в лености.– не удержавшись Зиберт-Шпеер перешёл на лозунги. – Но, я всё же хотел бы предложить Вам отобедать, при здешнем ресторане я держу личный салон. – К сожалению, вынужден отказать, уже завтра я должен быть в Крыму. – Ну это не проблема. Как раз через два часа в Крым отправляется литерный поезд, три платформы для Вашей техники там найдётся, и я прикажу прицепить к поезду спальный вагон. Так что будете в Крыму уже сегодня вечером, и доберётесь с комфортом. Ну так, что убедил я Вас? Пойдёмте, пойдёмте герр Шпеер, у меня замечательный повар, и Ваших людей достойно накормят. Эрвин был заинтригован, комендант начал ему напоминать перекупщика с Привоза, и решил разобраться в мотивах радушного коменданта. Вернулись в ресторан. Бойцов оставили с помощниками коменданта в общем зале. А Зиберт и майор прошли в шикарно обставленный отдельный кабинет. Почти сразу появился ещё один лощёный молодящийся тип в штатском лет 50-ти. Комендант представил его как директора торгового порта. Под действительно хорошую закуску и французский коньяк пошла беседа-подхалимаж. Немцы очень хотели произвести впечатление на родственника берлинского небожителя. Сначала Эрвин думал, что его сейчас будут просить, о том что б этих достойных людей перевели из этой дыры в Рейх. Но новые знакомцы к удивлению Зиберта, оказались не так просты. Разговор шёл о подрядах от Организации Тодта, о поставках сырья и товаров в Рейх, о поиске покровителя и готовности достойно отблагодарить Эрвина, и о достойной доле в прибылях проекта для покровителя. Эрвин не единожды присутствовавший на торговых переговорах, когда работал в порту переводчиком, заинтересованно поддерживал беседу. Подводя итог, Эрвин выразил своё удовольствие от знакомства с такими приятными деловыми людьми. Намекнул им, что и у него самого для них скорее всего будет деловое предложение, которое он сформулирует, когда вернётся из Крыма. На том и закончили приятное общение. Выйдя на перрон вокзала увидели поданный к первой платформе состав. Весьма примечательный состав. В голове дымил «ФД» (96) – весьма редкий у немцев локомотив. Пожалуй самый лучший и мощный из магистральных паровозов в СССР. Красная Армия при отступлении смогла угнать большинство этих локомотивов и немцам в трофеи достались буквально единицы. Можно сказать, что по здешним меркам только такой паровоз и был достоин перевозить лимузин Зибарта. За паровозом вытянулось два десятка крытых товарных, явно пустых, вагонов и пятьдесят пустых платформ. На последние три – бойцы Зиберта с помощью железнодорожников крепили мерседес и бронеавтомобили группы. Последним в составе стоял шикарный пульмановский вагон. – Вагон-салон. На нём ездил начальник Сталинской железной дороги красных, поезд литерный, пойдёт без остановок до Чонгара, там будет остановка, на ней сможете сойти или дальше с поездом доехать до Евпатории – пояснил комендант, – Для Вашего дяди я к сожалению не смог так быстро подготовить подарок, но для Вас подарок лежит в Вашем купе. На сём мило распрощались, Эрвин зашёл в вагон и поезд тронулся. Вагон действительно был хорош. Одно двухместное и два трёхместных купе, размерами по боле стандартных и салон с баром и столом для совещаний-банкетов. Бойцы группы выглядели несколько ошалевшими от такого развития событий, а Эрвин одесской чуйкой чуял что ухватил ниточку которая вполне возможно сильно поможет и группе разведчиков и планам полковника Брежнева. Состав действительно, весьма резво пробежал весь путь до Крыма, только один раз притормозив на каком-то разъезде. Ещё до захода солнца поезд остановился на станции Чонгар. Платформы с машинами остановились возле дебаркадера, и бойцы не дожидаясь помощи путейцев, начали сгружать технику. Путейцы шустро отцепили все платформы от состава. «ФД» был быстро загружен углём и водой, после чего дав прощальный гудок укатил оставшиеся при нём товарняки в Евпаторию. На станции ни кто не проявил интереса к группе и разведчики несколько удивлённые невниманием со стороны местных властей, решили самостоятельно искать ночлег. На выезде со станции поймали татарина-полицая и по его совету заселились в пустующий дом на окраине. С чердака дома немного просматривались подъездные пути станции. Эрвин весь вечер пытался связать все нестыковки сегодняшнего дня. Встреча и беседа в Мариуполе, странный поезд, зачем-то оставленные на заштатной станции платформы. Это мало походило на выверенную работу германской государственной машины и очень напоминало темы и мутки одесских контрабандистов и перекупщиков. 18 декабря 1942 год. ст. Чонгар. Утром Эрвин решил сильно не спешить, дать своим бойцам подольше поспать-отдохнуть. Время позволяло. Потом думал покрутиться возле станции и после этого уже принимать решение о дальнейшем маршруте. Но судьба или случай преподнесли сюрприз, прямо на блюдечке с каёмочкой. Блюдечко было с такой огромной удачей что, целиком её рассмотреть Зиберт удалось далеко не сразу. Боец, бдевший на чердаке, доложил что часть платформ утянули, на уходящую куда-то в сторону ветку, татары с помощью волов и лошадей. Ещё одна непонятка. Решили проверить. По грунтовке идущей рядом с путями выдвинулись в след за платформами на конной тяге. Километра через два, на узкой дороге встретили арбу влекомую двумя ослами и везущую две двухсотлитровые бочки. Дедок-татарин погонявший ослов, засуетился пытаясь убрать арбу с дороги, но ослы встали как вкопанные. Спешились. Рыкнули на деда. Судя по запаху в бочках свежезалитый бензин. Там дальше бензозаправка? Перепуганный татарин верещал. Его заставили. Что в бочках не знаю. Всегда так было. Он честно расплатился за бензин. Оберлейтенант разрешил. Мы всегда ему помогаем. И помогаем вермахту. Там дальше, с километр в балке склад. Сын там работает. Охранником-грузчиком. Интересно. Арбу – татарина – ослов с дороги. Едем дальше. Железнодорожные пути спускаются в обширную балку, поросшую по верхам раскидистыми южными деревьями. Грунтовка идёт туда же. Балка изгибается. За поворотом… Охренеть. Над обрывами-берегами балки натянуты тросы, на них масксеть. Балка перегорожена забором из колючки, на грунтовке прижавшейся к железнодорожным путям – шлагбаум. За колючкой здоровенный склад ГСМ. Платформы уже загнаны на склад и на них грузят бочки. К шлагбауму спешит оберлейтенант. Вблизи он чем-то неуловимо напоминает Мариупольского коменданта и выглядит очень напуганным. Зиберт берёт инициативу в свои руки и начинает наезжать на оберлейтенанта. Что за бордак? Почему татары воруют бензин? Что это вообще такое? Тот ещё больше пугается, начинает путаться в показаниях. Предлагает герру майору пройти к нему в вагончик, где он всё ему разъяснит. В вагончике начальник склада, сбиваясь и потея пытается всучить Эрвину взятку. Чем только раззадоривает герра майора. Долгие пляски вокруг да около. Вдруг услышав ссылку Зиберта на коменданта Мариуполя, оберлейтенант немного успокаивается. Выясняет что герр майор приехал вчерашним поездом из Мариуполя. И совсем успокоившись выдаёт информацию от которой у Эрвина чуть челюсть не отвалилась. Нацистская Германия не смотря на сильное влияние государства на экономику, оставалась капиталистическим государством. Интересы фирм и компаний не всегда совпадали с интересами Рейха. И естественно были люди хотевшие удовлетворить свой интерес, не всегда согласуясь с законами Рейха. Война, оккупированные территории, невозможность моментально установить железный немецкий порядок. Есть возможность навариться в мутной водичке. А если вспомнить что в странах черноморского бассейна издревле живёт и развивается культура контрабанды. То можно было бы удивиться, если бы не нашлись люди решившие подзаработать и в это непростое время. Склад ГСМ числился за 11 армией вермахта. Как-то советская авиация бомбила станцию Чонгар, и в документах по ошибке или намеренно указали что склад уничтожен. Пал Севастополь, скинут в море керченский десант. 11-ю армию расформировывают. Войска выводят на Северный Кавказ. И про склад более не кому вспомнить. Двоюродный брат начсклада – комендант Мариуполя, вместе с директором мариупольского порта организовали в порту нелегальный пункт сбора трофеев. Ещё один знакомец оказался начальником порта в Евпатории. Заинтересовали железнодорожное начальство на маршруте Мариуполь – Евпатория. И пошли изредка по зелёной улице составы с трофеями в Евпатория. Из Евпатории всё вывозилось турецкими и греческими контрабандистами. В обратную сторону шли востребованные на войне товары ширпотреба, но большую часть занимал алкоголь и табак. Всё это сбывалось через прикормленных интендантов в войска. Ну а склад? Контрабандистам нужна солярка, интендантам нужен бензин для грузовиков перевозящих неучтёнку. Вот и снабжает оберлейтенант всю эту продуманную схему топливом. Эрвину опыт работы в порту помог задавать правильные вопросы, не выглядеть не разбирающемся в высоком искусстве казнокрадства и контрабанды. Немного успокоившийся и немного одичавший, среди местных татар, оберлейтенант наконец-то увидел в Эрвине родственную душу. Герр майор, лёгкими намёками упомянул, что в Организации Тодта, тоже есть понимающие люди и похожие схемы. И очень жаль что брат начсклада, не был с герром майором более откровенным. И это недопонимание чуть было не привело к печальным последствиям. И что бы ни чего такого не произошло, герру майору необходимо срочно вернуться в Мариуполь для серьёзного разговора о сотрудничестве с комендантом города. – Не извольте беспокоиться, сегодня к вечеру вчерашний поезд пойдёт назад, и заберёт Вас в Мариуполь. – Да, и вот что ещё, оберлейтенант, дня через три-четыре, максимум через неделю мне понадобится триста тонн бензина для моего проекта. Не переживайте так, – Эрвин подмигнул оберлейтенанту, – я сейчас внесу предоплату по коммерческому курсу рейхсмарками. И попрошу Вас быть готовым доставить бочки на станцию. О времени доставки я думаю Вам сообщит Ваш брат. Еще немного поболтали о нюансах и деталях, и разведгруппа Красной Армии покинула нелегальный склад с уворованным у Вермахта горюче-смазочным добром. До вечера развлекались приготовлением и поглощением шашлыков из свежереквизированного барашка. Около девяти вечера подошел давешний состав, к нему прицепили десяток платформ с топливными бочками, три платформы с машинами группы и тот же вагон-салон в котором они ехали сюда. Группа возвращалась в Мариуполь. 18 декабря 1942 год. Чартвелл, графство Кент, Юго-восточная Англия У камина в гостиной замка Чартвелл-холл (97) собрались три джентльмена. Самый старший из них полковник сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль премьер-министр Великобритании, государственный министр обороны. Второй – генерал Алан Фрэнсис Брук, 1-й виконт Аланбрук, начальник Имперского Генерального Штаба. Третий – самый молодой из присутствующих – генерал-майор Сэр Стюарт Грэм Мензис, генеральный разведывательной Обычная встреча военного руководства страны ведущей тяжёлую войну. Джентльмены встречались часто, обсуждали текущие проблемы, правили стратегические планы. Но решения принятые именно на этой встрече, не сразу, но очень серьёзно изменили как на судьбу Великобритании, так и на ход и итоги идущей Войны.