– Но откуда там столько наших танков, они должны быть у Сталинграда и Грозного? – Для меня это то же загадка, мой фюрер. – Может быть пилот что-то напутал? – начальник ГенШтаба чуть не сказал «с перепугу», но вовремя сообразил и не стал задирать вице-фюрера оскорблением его подчинённых, – Ни русских, ни наших танков, тем более в таком количестве там быть не может. – Пусть Вейхс (81) пошлёт разведку, и завтра он должен выбить большевиков из Ростова. И передайте Готу, что бы не останавливался. Я хочу следующий доклад от него получить из Сталинграда. – Будет исполнено, мой фюрер-и оба высших офицера рейха пряча облегчение на лицах удалились. 15 декабря 1942 год, г. Ростов. Из Москвы пришёл приказ – мы теперь гвардейская бригада! А, я ещё и командующий обороной города. Все кого найду и в строй поставлю – мои подчинённые. Ночью опять почти не спал. Мотался по городу. Организовывал оборону. С востока ещё несколько дней можно ни кого не ждать, а вот с запада будут переться все кому не лень. Вчера ближе к вечеру со стороны Шахт к нам припёрлись своим ходом два маршевых батальона с немецким пополнением. У бедняг не была шансов. По плотным колоннам, в упор, десяток ДШК и столько же автоматических пушек. Дай бог, человек пятьдесят убежало из тысячи пришедших. Командование обещает не батальон, а бригаду десанта к нам перебросить. К рассвету уже половина обещанных десантников прибыла. Два авиаполка, истребительный и штурмовой, тоже уже прилетели. Истребители гоняют немецких авиаразведчиков. Благо немецкую РЛС с помощью немецких же пленных удалось ввести в строй. Разведчики кому-то там то ли ухо, то ли мочку уха отрезали, я не вникал, и теперь трое фрицев на пару с нашими авиаторами сторожат небо над Ростовом. И очень радуются иногда заходящим в гости разведчикам. Бронепоезд вернулся из Тихорецка, разогнав все мелкие гарнизоны вдоль пути и забрав с собой все паровозы и часть вагонов. В Тихорецке крепят оборону, но немцы на них пока не лезут. Повезло с освобождёнными из батайского лагеря командирами, среди них довольно много артиллеристов. Укомплектовал ими дивизион тяжёлой артиллерии. Сейчас осваивают немецкие 170-ти миллиметровки. Должны очень нам помочь эти трофейные пушки. Народного ополчения набрали уже тыщи три. Ещё один полк сформировали. Все усиленно закапываются в землю, укрепляют подвалы. Минируем подходы к городу. Мин много – сапёров не хватает. Уже два подрыва было, новички—минёры не всегда инструкции соблюдают. Всю бронетехнику закапали и замаскировали по окраинам города. Очень помогали сделанные на всех танках ещё в Кизляре откидные бульдозерные ножи самоокапывателей. Ближе к обеду вышел из штаба перекурить в сквер. Небо немного прояснилось, выглянуло солнышко. В небе зажужжал немецкий разведчик. К нему устремилась четвёрка краснозвёздных истребителей. К немцу тут же на выручку из-за облаков вынырнуло восемь месеров. Со стороны Батайска в воздушный бой тут же влились ещё полтора десятка наших истребителей. Ага, хорошо работает немецкая РЛС, наши заранее взлетели и за облаками поджидали когда немцы вывалятся в чистое небо. Семь – один в нашу пользу. Разведчика завалили и ещё шестерых. Наш пилот вроде успел выпрыгнуть над городом. Вообще у немцев здесь и сейчас проблемы с авиацией. По моим подсчетам, мы им как минимум уполовинили самолётный парк на Кавказе. На сколько помню – у них должно сейчас быть 500—600 самолётов на весь Северный Кавказ. Но мы им более 300 боевых самолётов на аэродромах подавили, а если с транспортниками считать, то почти 400! А у наших закавказцев в строю под тысячу самолётов. Перевес в нашу пользу в три раза, а может и в шесть! Так что летают тепереча немаки изредка низенько и помаленьку и с оглядкой. Правда не думаю, что долго такая ситуация продлится, пригонит Геринг своих птенцов, сгладит неравенство, но на то время нужно, а времени немцам как раз и не хватает. Морозы крепчают и скоро их армии начнут замерзать в степях Ставропольщины и Краснодарщины, так же как уже начинают мёрзнуть в приволжских степях. Досмотрел я авиашоу, а ко мне НШ мой верный спешит. Наши пилоты обнаружили выдвижение со стороны Крюково румынской конницы с большим конным же обозом и почти без артиллерии. Пара полков румынских бастардов римских легионеров наверное наберётся. До них ещё километров тридцать. Дай бог к вечеру до нас дойдут. Скорее всего где-нибудь у Больших Сал на ночёвку встанут, а с утра как врежут, кааак врежут, разбегутся и ещё раз разбегутся, и задолбаемся их потом ловить. Нет уж мы народ гостеприимный, всех гостей угостить готовы, особенно незваных. Начинаем готовить встречу. Можно конечно на кавалерию Илы напустить, но это не то будет. Противник свою неудачу на авиацию спишет. А мне надо что б меня самого всерьёз приняли, что б обосрались до кровавого поноса. Что б серьёзнее к штурму начали готовиться. А где серьёзнее, там и дольше. Нам дольше как раз подходит. От Ростова до Сал двадцати километров не будет. Ближе, на ночь глядя, побоятся подойти, а дальше от города – завтра долго будет до рубежа атаки идти. Вызываю нужных командиров и ставлю задачу. Разведка уходит в сторону Красного Крыма. Пилотам поставлена задача раз в час мониторить издали движение румынов. В 19—00 с аэродрома приходят известия – Леонид Ильич – Нострадамус! Предсказал и румыны-телепаты прислушались и послушались. Встают голубчики на ночёвку в Больших Салах. Село раньше большое, а теперь почти все дома-хаты в руинах-головешках. Ставят конники палатки, пытаются собрать дров для печек-костерков. Часам к десяти обустроились, перекусили и начали пытаться заснуть. Разведка с артнаводчиками к румынскому лагерю поближе подобралась. К румынам гости. Легковушка и пара грузовиков с гансами. Представитель хозяев видимо приехал задачу на завтра ставить. А мы завтра ждать не будем. Рявкнул-грохнул пристрелочный ОФ из 170-миллиметровки. Этим миллиметровкам 19 км – не дальность, они и почти на тридцать км достать могут. Через минуту ещё раз рявкнуло-грохнуло. Пристрелялись. Начался концерт. Скорострельность у 17 cm K.Mrs.Laf до двух выстрелов в минуту, но то с опытным расчётом. У нас же пока только раз в минуту получается – учатся люди, привыкают к чужой технике. Дивизион стрелял беглым огнём, каждые три секунды в расположении румынских полков взрывался и разлетался на двести метров осколками почти семидесятикилограммовый чемодан с тротилом. Десять минут солировали артиллеристы, двести снарядов румынам и хорош. Надо ещё немцам оставить, и итальянцам с венграми если забредут на огонёк. И пошли по стерне и ковылям два десятка БТРов с зенитными крупняками на турелях. Лошадей было жалко. Но что делать если, за тобой кобылка, злой обоссавшийся румын прячется. Разлетаются кобылиные кишки, исчезает дурная румынская голова разлетаясь тысячью кроваво-мозговых капель от попадания 12,7 мм БЗТ или Б-32 (82). А БТР несётся дальше. Кровавый танец войны. Если когда-нибудь, через 40 -50 лет в Румынии победит демократия – Брежнева объявят военным преступником за геноцид цвета румынской нации и уничтожение племенного фонда румынского коневодства. Их было 14 тысяч, 6 тысяч лошадей и 8 тысяч светлых (ну или светло-коричневых) воинов. Утро 16-го декабря смогли увидеть только 57 избранников – 27 коней и 30 светлых в коричневых яблоках воинов. И дальнейшая участь их была печальна. Коней в скорости немцы порезали на шашлыки. А обгадившиеся воины поголовно двинулись умом и доживали свой век в домах презрения. Командир второй роты, командовавший дискотекой под Салами, доложил что пленных взять не удалось. А вот несколько сотен более менее целых туш лошадей они с собой захватили. С продовольствием у нас пока проблем нет, но город большой и население не маленькое, всех кормить надо. Пригодится конина. Баграмян обещает обалденной казы (83) наделать. Начинаю пускать голодные слюни. Вспоминаю что время отбоя давно прошло. Тяпнул половину наркомовской нормы коньячку французского и завалился спать. День прошёл ну и румын с ним. 16 декабря 1942 год, г. Ростов. С утра решил немного расширить свою валютную зону. За валюту выступали так хорошо себя показавшие 170-ти миллиметровые осколочно-фугасные снаряды. Десяток выстрелов по комендатуре в Аксае с корректировкой с самолёта и демонстративное выдвижение в ту сторону десятка танков. И не шибко великий гарнизон спешно улепётывает в Большой Лог. По Большому Логу тоже отработали артиллерией, но вместо танков туда пустил порезвиться штурмовики. А потом скинули листовки. Где популярно на немецком разъяснялись ТТХ немецких же 17 cm K.Mrs.Laf. И обозначался ближайший безопасный пункт для немцев – Новочеркасск. Успеют до обеда туда добраться молодцы, не успеют – у нас снарядов даже не вагон, а несколько составов. Всем тугодумам хватит. Немцы тупить не стали и быстренько очистили от своего присутствия трассу Ростов —Новочеркасск. Потом начали такой же диалог с гарнизоном Чалтыря. Правда там было несколько мелких зениток. Вот вместо комендатуры их и распылили. Потом предложили убраться от греха сразу в Таганрог. Немногочисленные тыловые гарнизоны не стали проявлять упорство и свалили по указанному адресу. В общем повеселились, наши артиллеристы подтянули своё мастерство, потренировались воздушные наблюдатели-арткорректировщики, ну и полезное дело сделали, даже два дела – советскую землю освободили и свой мобилизационный потенциал повысили. До Азова наши пушки доставали на самом пределе. Но всё же решил потиранить и Азовский гарнизон. И не успел. Видимо добежавшие до Новочеркасска нажаловались. Надёжная FuMG 450 Freya AN (выучил наконец название трофейной РЛС) засекла сотню высотных целей в нашу сторону со стороны Ворошиловграда. Воздушная тревога. Прячемся – прячем, маскируем. Особое внимание на крупную артиллерию – она залог нашего здорового и крепкого сна, ну или просто сна. Истребители взлетели всем полком, а полк у нас крутой – четырёх-эскадрильный 4*4*4+4=68 машин. Можно сказать спецполк – легендарный 9-й ГИАП, командует там подполковник Шестаков (84), я его в тихую квадратным ЛЬВом называю, Лев Львович – он. Полк ассов, созданный для завоевания господства в небе. Расщедрился товарищ Сталин. 9-й ГИАП – часть 8-й воздушной армии Сталинградского фронта, а мы —Закавказский. Передача части с фронта на фронт – только решением Ставки. Яки полка успели встретить девять девяток юнкерсов в 50-ти километрах от Ростова. Для прикрытия бомберов немцы смогли выделить только два десятка Фокке-Вульф 190. Я сразу как объявили воздушную тревогу, отправил роту десантников в немецкой форме на ганомагах в сторону Новошахтинска. Бой был тяжёлый. Фокеров наши ассы почти сразу отогнали-разогнали, а вот юнкерсы плотнее сомкнулись и упрямо пёрли на Ростов. До города удалось прорваться 17-ти юнкерсам. Но прицельно отбомбиться они не смогли. Тридцать пять тонн бомб – это серьёзно, но по обширной площадной цели, с большой высоты – результат был не велик. Разрушения и потери конечно были, но бронетехника и артиллерия не пострадали. Сгорело несколько цистерн с ГСМ, но у нас есчо полно. По результатам воздушного боя 9-й ГИАП отчитался о 12 сбитых фокеров, 68 —юнкерсов, ещё два юнкерса свалили зенитчики над городом. Полк тоже понёс существенные потери – потеряли 22 самолёта. Семерых пилотов смогли вытащить наши десантники, ещё трое в течении двух дней смогли сами выбраться к нам. Ночью будем ждать – с большой земли пополнение лётчикам обещали прислать. А по Азову, мы всё же после обеда постреляли, что б оккупантам жизнь мёдом не казалась. Позднее мы узнали что в этот день была ещё одна попытка воздушного налёта. Девять девяток юнкерсов взлетело в Крыму, но их над Азовским морем перехватила авиация Черноморского флота. До нас ни кто из той крымской группы не долетел. 16—17 декабря 1942 год, штаб группы армий «Б», Ворошиловградская область. Командующий группой армии «Б» фон Вейхс был уже вторые сутки устал, зол, растерян и печален. Как всё хорошо начиналось. Удар 4-й танковой на встречу неудачнику Паулюсу, большевики не смогли отразить. Немецкие панцеры снова рвутся к Волге. И вдруг эта непонятная диверсия в Тихорецк, остановившая подвоз топлива Готу. И теперь 4-я ТА топчется на месте, потому что если она и дойдёт до Сталинграда, то на последних каплях бензина. Потом откуда-то русские партизаны появляются в Ростове. И уже можно сказать Клейст оказывается в техническом окружении. Хрен с ним, с этим Клейстом, но Фюрер требует срочно вернуть контроль над Ростовом. А из всей группы у него осталась только 2-я полевая армия и 2-я венгерская полевая армия, но они по самые уши завязли под Воронежем – красные как с цепи сорвались – ни одного батальона с фронта снять не получается. Почти все боевые части итальянцев и румын – бьются в котле на Волге или отправлены туда с Готом. Кое-что румынско-итальянское конечно можно собрать по тылам. Но вряд ли они справятся с задачей штурма большого города. Мы конечно их всё равно на Ростов пошлём, но толку точно не будет. По докладу – утром не вышли на связь два румынских кавполка. Пропали. То ли уничтожены, то ли русским сдались, мамалыжные свиньи! Надо просить у фюрера помощи от Клюге (85), у него в группе армий «Центр» целых две танковых армии. Пусть поделится фельдмаршал. Весь день 16 декабря пошёл в бесконечных совещаниях и бесплодных попытках найти решение проблемы. Печали добавила неудачная попытка авианалёта на Ростов. К вечеру наконец-то третий отдел штаба смог подготовить доклад с информацией о группировке большевиков в Ростове. Читали и обсуждали сводку вместе с начальником штаба. Волосы шевелились, мозги закипали. Как, КАК? Красные смогли это сделать? По обобщённым данным абвера рисовалась следующая картина. В Ростов прорвалось соединение партизан или осназ численностью до 5000 человек. В концлагерях в Ростове содержалось почти 6000 пленных, и их партизаны поставили под ружьё. Позднее самолётами в Ростов были переброшены десантники, до 3000 штыков. Мобилизационный потенциал гражданского населения оценивается как 5000—10 000 человек, военнообязанного возраста. Итого – 19-24 000 бойцов. И как минимум половина из них – хорошо обученные и имеющие боевой опыт. Бронетехника в основном немецкая, трофейная, и её много, чертовски много! Танков 150—200 единиц, БТРов и БА – более 200. Активно ведутся работы по созданию эшелонированной обороны, очень хорошая маскировка. Имеются 1 или 2 бронепоезда. Артиллерия собственно партизанская плюс захваченная на складах в Ростове – более 150 единиц, включая 18 дальнобойных 17-ти сантиметровых пушек, и почти по тысяче снарядов к каждой из них. Пака не уничтожим эти пушки, ближе 30 километров к Ростову лучше не подходить. Опыт румынской кавалерии – показателен. Два полка, за десять минут эти пушки с землёй смешали! А ещё у красных до сотни истребителей и до сотни штурмовиков. И сильная ствольная ПВО. У моей группы все самолёты либо не могут оторваться от Воронежа, либо поддерживают 4 ТА и воздушный мост к 6-й армии. В общем и самолётов послать в Ростов особо нет. И Клейст сообщает о больших потерях авиации из-за диверсий на аэродромах. У него не лёгкий выбор, если послать авиацию на Ростов, то войска по всему Кавказу останутся вообще без воздушного прикрытия. А если не послать в Ростов, то очень скоро самолёты останутся без топлива, и соответственно и войска без авиаподдержки. Промежуточный итог: для возвращения контроля над Ростовом необходимо сосредоточить для завоевания господства в воздухе до 200 истребителей и столько же бомбардировщиков для уничтожения крупнокалиберной артиллерии и закопанной в землю бронетехники. Далее – наземная группировка – минимум 200—250 танков, а лучше 300, столько же БТРов, 300 стволов артиллерии и не менее 50—60 тысяч солдат. Есть три варианта где всё это достать. Привезти из Рейха, перебросить с севера и центра, или развернуть 4-ю танковую со Сталинграда на Ростов. Все три варианта не в моей власти. Нужен приказ фюрера, а он будет в дикой ярости. И в лучшем случае помощь из рейха или от Клюге придёт через две недели. А 4-я танковая к тому времени встанет без боеприпасов, с сухими баками и будет с лёгкостью съедена большевиками. О том, что со мной сделает фюрер за потерю ещё одной армии – лучше не думать. Утром наконец – итог окончательный: просим Фюрера о помощи, а Готу рекомендуем -, не приказываем! – отходить к Ростову. А камрад Паулюс давал присягу Фюреру и обещал отдать жизнь за Фюрера и Фатерланд. Мы будем помнить его и его солдат, я сам после Победы приеду на Волгу положить венок на мемориале неудачника Фридриха. 16 декабря 1942 год. г. Москва. Всесильный и ужасный нарком внутренних дел СССР Лаврентий Павлович Берия в своём кабинете в знаменитом доме на площади Дзержинского работал с документами. Перед ним лежало личное дело полковника Брежнева. Ничего необычного в том, что Генеральный Комиссар ГосБезопасности, а на армейский манер – Маршал, занимается делом полковника – не было. После того, что натворил или совершил полковник, не миновать ему генеральского чина. А присвоение генеральского звания – дело серьёзное, государственное. И НКВД обязан представить правительству развёрнутую справку на будущего генерала. Обычное дело, отработанное. Личное дело полковника проверили-перепроверили. Где надо – был, где не надо – не участвовал. Настоящий советский человек, проверенный коммунист, патриот, отличный управленец, не трус, имеет ранение, полученное на передовой. В общем хороший советский генерал из Брежнева получится. На этом можно было бы и закончить с делом полковника, но накануне взгляд наркома зацепился за подшитый к личному делу рапорт начальника особого отдела Орджоникидзевского госпиталя. Особист ничего плохого про полковника не писал, но указал на интерес к Брежневу со стороны начальника госпиталя. Какая-то медицинская загадка с неожиданно быстрым исцелением. Возникшие подозрения о подмене, умерли толком не оформившись. Полковник всё время в госпитале был на виду, в том числе и на виду у особиста. А начальник госпиталя настаивал на углублённых исследованиях организма Брежнева. Взрывная репаративная регенерация! Загадка природы. Нарком не любил загадок. Была затребована медицинская карта полковника Брежнева и приглашён главный хирург РККА генерал-майор медицинской службы Николай Николаевич Бурденко. И вот секретарь доложил о приходе генерал-майора. Приглашение войти. На переговорный стол поставлены чайник с крепким чаем, чашки, вазочка с абрикосовым вареньем и тарелка с печеньем. Нарком приглашает главного хирурга присаживаться и угощаться. – Товарищ Генеральный Комиссар, давайте без чаёв. У меня слишком много дел. Ваш сотрудник говорил, что нужна консультация. Кто заболел, ранен? Где больной? – Николай Николаевич, раненый уже поправился. Но мне хотелось бы услышать Ваше мнение о его выздоровлении. Начальник госпиталя где лечился раненый пишет о какой-то взрывной регенерации. Вот медицинская карта, посмотрите пожалуйста. Бурденко погружается в изучение медицинских документов. Берия пьёт маленькими глотками остывающий чай. Минут через десять Николай Николаевич отрывается от мед. карты, делает большой глоток из чашки, поднимает блестящие азартом глаза на наркома, – Где этот полковник? Целиком поддерживаю мнение начальника госпиталя. Этот феномен необходимо исследовать. – Николай Николаевич, объясните по простому. В чём уникальность случая, и в чём актуальность? – Понимаете, у человека практически нет регенерации утраченных органов. Кости могут срастаться, восстанавливается кожный покров, ногти и волосы. В какой-то степени регенерирует печень. Но зубы! Это у акулы зубы отрастают в замен утраченных. Но у человека утраченные зубы ни когда не восстанавливались. До этого полковника науке о таких фактах было не известно. Если мы поймём как организм полковника смог вырастить новые зубы, то наверное сможем это повторить. Стоматология претерпит колоссальные изменения! – Вполне согласен с Вами. Зубная боль – большая проблема. Но сейчас …. Без зубов можно воевать. Знаю-знаю. В организме всё взаимосвязано, зубы влияют на пищеварение и так далее. Но наверное можно отложить данное исследование до конца войны. – Поймите, зубы – это костная ткань, от восстановления зубов один шаг до выращивания новых костей. Мы сможем выращивать ампутированные конечности. Это сейчас как никогда актуально! – Как долго может продлиться такое исследование? – Год-два- три. Точно сказать не могу. Необходимо тщательно обследовать полковника, взять анализы. И месяца через два-три можно будет что-то сказать о приблизительных сроках. Когда можно будет обследовать этого Брежнева? – К сожалению сейчас это не возможно. Но как только он появится в Москве, я его обязательно к Вам направлю. Вот что мы с Вами сделаем. В ближайшее время будет подготовлено постановление ГКО о начале секретных исследований по этой теме. Вы будете назначены руководителем проекта. Забирайте себе все медицинские документы Брежнева. Да, и будьте любезны, вот расписка о не разглашении по данной теме, распишитесь. Когда будете обследовать полковника, для него это должно выглядеть как обычная медосвидетельствование. Сделайте все анализы. Но больше чем на несколько часов, в ближайшее время я его Вам не отдам. – Но позвольте… – Как только позволит служба. Пока полковник очень занят очень важным для страны делом. – Но без наблюдения за пациентом не возможно… – А, вот наблюдение я Вам помогу организовать. Подберите специалиста по данному профилю, и мы его направим начальником медицинской службы в часть к Брежневу. Наверное имеет смысл взять кого-то из врачей того госпиталя, что лечили полковника. Договорились? – С Вами не поспоришь, товарищ Генеральный Комиссар. – Ну, от чего же, поспорить можно. Только аргументы должны быть весомые. 17 декабря 1942 год, ст. Чилеково, Сталинградская область, штаб 4 ТА, оперативная группа «Гот». Генерал-полковник Герман Гот сидел возле печки в одном из немногих сохранившихся в округе крестьянских домов. Красные глаза и серое лицо выдавали дикую усталость генерала после нескольких бессонных ночей и насыщенных проблемами дней. Ещё два дня назад он мнил себя героем Рейха. Он идёт спасать армию Паулюса, он идёт к победе на Волге. Но вчера многое изменилось. Его войска начавшие уже форсировать Мышковку, столкнулись с усилившимся сопротивлением русских и были вынуждены отойти к Октябрьскому. Румынская конница, посланная правее в обход, исчезла. Он даже не удивился, в том снежном буране что бушевал на улице, не только бригада, корпус легко исчезнет поглощённый этим ужасным и диким, но как-то приручённым русскими, природном явлении под названием МОРОЗ. Перестали приходить составы с топливом, неожиданно вернулся санитарный поезд с раненными. Железнодорожный мост через Маныч у Сальска разбомблен и по слухам красные взяли Тихорецк. В ближайшее время не приходится ждать пополнения. Утром из штаба группы армий «Б» сообщили, что русские взяли Ростов (как же теперь выглядит линия фронта? куда делся Клейст?) и ближайшие две недели, пока не вернут его обратно, по железной дороге в 4-ю армию ни чего не придёт. От слова НИЧЕГО! Зашёл продрогший адъютант с отмороженными, распухшими ушами. Позёр —решил в фуражке верхом на танке прокатиться по морозу. Передал рапорта от командиров частей о наличии и отсутствии. Печаль. Топлива в среднем на 200 км хватит всем. До Сталинграда —чуть более 100 км. Дойдём. Дойдём если убрать из этой мёрзлой и снежной степи русских, или хотя бы их танки. Если не убрать, то при продвижении 10 километров в день, а быстрее большевики не дадут разогнаться, боеприпасов и топлива хватит на три дня боёв. И здравствуй, ужасный русский Гулаг. Одно хорошо – ехать туда до его столицы —Магадана – не далеко. Он где-то рядом, в этой степи, созданной всевышним только для того что бы показать рабам своим преддверие АДа. Штаб группы армий рекомендует, если нет резервов продержаться на занятом рубеже – отступать в направлении Ростова через Волгодонск. Обещают туда попробовать доставить запас топлива для моей армии. Идти к Волгодонску придётся своим ходом. Запасы угля на железнодорожных станциях минимальны, раньше паровозы бункеровались в Тихорецке и Сальске, а они сейчас не доступны. Прости Фридрих, увидимся в следующий раз, я не хочу в Магадан. Я иду в Волгодонск. Геман Гот, ещё не знал что 5 танковая армия генерал-лейтенанта Попова уже получила приказ начать наступление вдоль северного берега Цимлянского водохранилища, и не догадывался о том что 26-й гвардейский танковый корпус сможет войти в Волгодонск на 12 часов раньше, чем к городу подойдут передовые части его 4-й танковой. Вечером, в 17—00, все немецкие части и соединения 4-й танковой армии получили приказ на отход к Волгодонску. 6-му и 7-му румынским пехотным корпусам было приказано любой ценой удерживать рубеж по реке Мышковке. 17 декабря 1942 год, г. Ставрополь, штаб группы армий «А» Утром командующий группой армий «А» генерал-полковник Эвальд фон Клейст вызвал к себе командующего 1-й танковой армией генерал-полковника Эберхарда фон Макензена (86). Они оба начинали службу в кавалерии, знакомы были ещё со времён прошлой Великой Войны. Клейст уже принял для себя решение как будет действовать в резко изменившейся обстановке. Но возможность выговориться и получить дружескую поддержку упускать было нельзя. Макензен уже был в курсе и про Тихорецк и про Ростов. И сочувствовал бедняге Эвальду, допустить у себя в тылу такую жопу! Надо будет очень постараться что бы вывернуться из этого дерьма. – Что думаешь, на счёт всего этого цирка? – спросил Клейст подчинённого. – Как говорят русские – тут без бутылки не разберёшься – заржал Макензен, не замечая осуждающий взгляд командующего, – давай наливай Эвальд, не жмись, я знаю тебе из Франции посылки с коньяком постоянно приходят. А, то я уже задолбался пить местную кислятину. Немного подумав, Клейст понял, что самым сильным его желанием, является желание нажраться как свинья. – Заметь, Эбархард, не я это предложил, – кликнул адъютанта и достал из шкафа первую бутылку. Понимающий адъютант резво принёс поднос с серебряными рюмками, нарезанным абхазским лимоном, швейцарским шоколадом и украинским салом. Началась хорошая прусская пьянка, от русской пьянки она отличалась только тем, что можно бухать и с утра. Первую бутылку убрали, обсуждая связисток из 530 полка. Да же чуть не послали адъютанта за ними. Но когда первая волна опьянения прошла, решили всё же вернуться к серьёзным вопросам. – Жопой, чую, будет жопа! – Макензен своё, несколько выходящее за рамки приличия, поведение оправдывал своим именем, которое с древнегерманского одними авторами переводилось как «бешеный кабан», а другими учёными как – «сумасшедший хряк». – Но нам то, что делать? – Не нам, Эвальд, не нам, а тебе! Мой папаша, а он был голова, хоть и дослужился до фельдмаршала, в отличии от своего беспутного сына, иногда изрекал мудрые мысли. Вот одна из них. Постарайся осознать всю философскую глубину, при удивительной лаконичности. – Макензен встал, сделал театральную паузу, отсалютовал рюмкой, расплёскивая дефицитный в этих местах французский коньяк, и с выражением продекламировал: – « Ты начальник —я дурак, я начальник – ты дурак»! – заржал как эскадрон гвардейских лошадей. Отсмеявшись, посерьёзнел: – Извини, но у нас действительно-жопа. Шахматисты ещё говорят цугцванг. Чё ни сделай всё ведёт к ухудшению ситуации. И чё ни сделай всё равно будешь виноват. Так что, Эвальд мой тебе единственный совет: – делай что прикажут из Берлина. Меньше шпицрутенов получишь, даже если всё кончится как в прошлом году под Москвой и нам придётся драпать.