Интересы следствия следовало уважать, тем более после таких авансов. – Назвать не могу, я в этом городе чужой. Конфликт, который мог дать такие последствия, у меня был только один. С неким ан Реннедерном и его людьми в городских воротах. – Так это тоже вы их там порубили? – Расплылся в широкой улыбке сыщик, показав всем отсутствующий правый клык. – Признаться, даже сходил в морг на руку мастера посмотреть. А теперь вот и с вами вживе довелось познакомиться. И без вампиров большая честь для меня, большая честь! Я только развел руками, мужик радовался как клерк-японец, увидевший впереди себя в очереди Фёдора Емельяненко. Ладно, что хоть за полы одежды не хватался. Фенна ан Скайген, гревшая свои прелестные ушки неподалеку, ехидно мне через его голову ухмыльнулась, после чего обе девушки синхронно прыснули, вернув восторженного сыскаря на землю, до того как он начал требовать со своего героя автограф. В общем, появление Мохана ан Феллема оказалось довольно-таки, кстати, срыва работы следственной группы удалось избежать. Но представиться или выразить мне свое уважение к тому времени успели как бы ни все присутствовавшие в зале полицаи. У покойного любителя помахать плетью в городских правоохранительных органах без сомнений существовал весьма обширный клуб почитателей. С частоколом зубов, делающим честь тираннозавру своей величиной. * * * Особнячок рода ан Феллемов мне тоже пришелся по душе. Ночью его, понятно, было не оценить, а вот днем, когда мы с капитаном окончательно расплевались со следствием, чем-то сильно озабоченными местными политиками и прелатами[16] Тира, Дины и Ранн, я его довольно внимательно снаружи и изнутри осмотрел. Здание оказалось во всех смыслах красивым таким трехэтажным домишкой, в стиле виденной на Торнклире древней архитектуры, с трехметровым каменным забором вокруг двора. Пусть и не впечатляющий размерами, но дворик при доме всё-таки присутствовал, что больше любых слов показывало богатство и вес в городе этой семьи. Цену квадратного метра во Внутреннем Городе в индексе гамбургера, как мне показалось, вполне можно было сравнивать с ценами элитных жилых комплексов если не в центре Москвы, то Санкт – Петербурга точно. В спальню хозяев или там рабочий кабинет главы семейства меня, естественно, не водили, однако в довольно приличной для этого мира библиотеке я побывал, да и обширной коллекцией оружия отца Лойх тоже похвастал. Короче говоря, визит в город вышел довольно-таки познавательным – и самый его приятный момент тоже оказался в доме ан Феллемов. Как бы сестренка моего капитана ни строила из себя ужасную пожирательницу сердец, при всей своей свежести и красоте, безупречных манерах и, безусловно, хороших мозгах, эта премиленькая блондиночка всё же оставалась не более чем вошедшей в возраст бурлящих гормонов забавной домашней девочкой. Я откровенно запал на ее маму. Эннигерд ан Феллем, несмотря на свой возраст, крыла дочку по всем статьям примерно так на порядок. Женщина, как казалось, была безупречна. Посади ее рядом с Фенной ан Скайген или казавшейся младшей сестрой дочерью, будь по любой из них в десять раз больше шансов добиться желаемого, я бы все равно приударил за старушкой. Теоретически. К огромному моему сожалению, в ее безупречность входила и взаимная любовь и уважение с мужем. Эта парочка, как, впрочем, и их домашние, видимо до конца даже не осознавали, как это бросается в глаза посторонним. Очень многое можно было сказать по одному только разговору за столом, с женой, заканчивающей фразу мужа, и сразу же после этого наоборот. Короче говоря, с определенного момента я любовался ей прямо как Джокондой да Винчи, испытывая жесткую зависть к Мохану ан Феллему в параллель. Что этот козел сумел отхватить такую женщину, а я нет, было, понимаешь, обидно. Не знаю, унюхала она мои бурлящие, как у пацана, гормоны или нет, вероятнее всего, засекла, женщины такие вещи видят сразу, но в результате, развести ей меня на откровенность удалось куда удачнее, чем супругу, и весьма технично притом. Я даже подумывал немного обидеться, что она сиськой даже для этого по мне «случайно» не мазнула, чтобы разум окончательно потерял. Прекрасно без серьезного воздействия на низменные инстинкты обошлась. До определённого момента хватило легчайшей провокации с ироничным взглядом с загадочной полуулыбкой, уж больно серьёзный с ее стороны был спланирован разговор, а потом провокация всплеска гормонов вообще потеряла актуальность. Я стоял у окна в коридоре у гостевой комнаты и сквозь открытое окно наблюдал за огибающей город рекой, с торопящимся если не добраться до порта, как окончательно стемнеет, то встать на ночь под городскими стенами караваном барж. Внутренний Город располагался на высоком холме, так что воды Аффера с третьего этажа дома ан Феллемов вполне наблюдались. Лойха отец после ужина собирался забрать по своим делам, делать мне было решительно нечего – выезжать мы собирались только завтра. Фрейя[17] ан Феллем появилась за спиной абсолютно бесшумно, выдав себя одним только запахом духов. – Искренне благодарен за гостеприимство, госпожа ан Феллем, – даже не повернув головы, сказал я. – Было очень приятно его испытать. Пусть и по неприятному поводу. – Вас непросто застать врасплох, господин ден Гарм. – Не стала ломаться та, встав рядом со мной и вернув нечаянный выпад с той самой загадочной полуулыбкой. – Передвигаетесь вы невероятно бесшумно, но выдали себя духами. – С такой же усмешкой принял я вызов. – С этим я ничего поделать не могу, – мне очаровательно улыбнулись в ответ, – смердеть потом женщине моего возраста не пристало. От такой техничной провокации осталось мне только уже открыто усмехнуться, смерив стоящую рядом леди соответствующим взглядом и вернувшись к зрелищу за окном. Будь я немного моложе или менее опытен, мысли о шансе наставить рога ан Феллему-старшему и положить в рукав козырный туз заявления своему командиру – «да я твою маму за гаражи водил» – в голове появились бы непременно. Но, к своему сожалению, шансы в этом плане я уже оценил и общение супругов в быту видел. Что-то могло стрельнуть разве что при открытом браке и тому подобных шалостях общества безудержного потребления, до чего Хейен просто еще не дожил. Да и привычек «куколда», или как у любителей делиться женами это все называется, у Мохана ан Феллема вот никак не просматривалось. В отличие от комплекта обдирочных ножей на видном месте в коллекции, которыми какой-то известный кайнрийский пират снимал кожу со своих жертв. И ножики эти забытыми совсем не выглядели. Умница женщина все правильно поняла и, фыркнув, перешла к делу с взаимно довольно-таки неожиданным вопросом: – Фер Вран, что вы думаете о моем сыне? Отбрехаться ничего не значащей фразой тут, конечно, труда не составляло, однако вопрос был довольно серьезным и личным, заданным вдобавок крайне незаурядной женщиной, чьих усилий в достигнутом семьёй положении, я был готов спорить на что угодно, вложено было немногим меньше, чем у её супруга. – Вы хотели, чтобы я ответил, что я о нем думаю как капитане? – Да. Именно так. – Вам честно сказать или как можно более вежливо? В обоих случаях будет чистая правда. – Теперь над стоящей рядом прекрасной женщиной немного издевался я. Тоже секс, в какой – то степени. Главное с ним не перебрать, чтобы на ладонях не стали расти волосы. Фрейя ан Феллем безмятежно улыбнулась, явно прекрасно поняв и приняв мои посылы. – Вежливости вокруг моего мальчика всегда было достаточно. До приторности. Для разнообразия скажите честно. – Прекрасно, – кивнул я. – Тогда для вас неприятное известие. Как бы он ни был хорош, а у парня на выбранной стезе проглядывает прекрасное будущее, роту ему давать было рановато. – А зачем же тогда вы? – захлопала глазками блондинка, делая вид, что недопоняла мои слова. – Милостивая фрейя, – вздохнул я, – в отряде наемников может быть только одна голова, которая по-настоящему принимает решения. Ни я, ни Хоран голову вашего сына заменить не сможем – наше дело думать над исполнением этих решений. Вряд ли он собирал свою роту для того, чтобы ей командовал кто-то другой. Подменить его можно раз, можно два, такое случается, но на третий солдатики непременно задумаются, кто всё-таки в роте по-настоящему управляет… и ничем хорошим это не закончится. – Думаю, я вас поняла, – кивнула госпожа ан Феллем. – И вы считаете, что ничего нельзя сделать? – А что я или Хоран можем сделать, пока он сам не набьёт шишек и не наберется опыта? – Пожал плечами я. – Только дать совет, когда никто не видит и есть такая возможность. И то, у па… капитана может не вовремя закусить самолюбие и он сделает наоборот. Потом те, кто останется жив, конечно, ему голову нагреют и из роты уйдут, но это потом. А жизнь она даже у наемного солдата одна-единственная. – Мой сын не настолько глуп! – Вполне верю, но в жизни бывает всякое. Например, когда советы будут звучать слишком часто. В целом никаких других проблем у него нет. Женщина задумалась. Размышления тоже ей очень шли. Я искоса любовался собеседницей, задатки художника, за последние двадцать лет реализуемые больше в карандашных рисунках стиля ню и кальках портаков[18] для сослуживцев, вылезли из глубин очерствевшей души и прямо-таки требовали испытать себя в настоящем искусстве. – Сколько вам лет, фер? Такого быстрого перевода темы я не ожидал. Да и отвечать на вопрос честно было, скажем так, опрометчиво; омоложение в Хейене было услугой, доступной далеко не каждому. Тем не менее нагло врать искренне нравящейся мне женщине тоже не хотелось. – Мужчине, как и женщине, столько лет, насколько он выглядит. – Вот как? – Мне открыто и по-доброму улыбнулись. – Не слышала таких слов… Дама, всё еще задумчиво улыбаясь, покачала головой. – Надо будет запомнить… Я тоже улыбнулся и немного деланно развёл руками. – Угощайтесь. Но про мужчину добавил сам, в оригинале упоминается одна только женщина. – Спасибо! – Мне нежно коснулись лежащей на подоконнике левой кисти. – За все. И честность в том числе. Женщина стала серьёзной. – Я не одобряю выбор сына, но не могу с этим ничего поделать. Я знаю, что вы чужой в Аэроне, и, как попали в роту Лойха, мне тоже известно. Но теперь и вам следует знать, что в Бир-Эйдине у вас появились настоящие друзья. Которые не забудут ни вашей храбрости, ни вашего добра представителям нашего рода, ни вашей сегодняшней честности. – Фрейя ан Феллем еще раз на секунду накрыла мою кисть своей и, кивком попрощавшись, изволила удалиться, оставив в определенном недоумении. Создавалось впечатление, что она типично по-женски из сказанного поняла куда больше, чем подразумевал я сам. Поднапустил тумана в последней фразе, понимаешь… * * * На следующий день сразу с утра мы, естественно, никуда не уехали. Сначала нам с капитаном опять парила мозги местная власть, потом в последний раз опрашивала стража, и в конце концов мы угодили в цепкие лапы настоятеля расположенного неподалеку от ратуши храма Тира, который, как оказалось, тоже с нами вчера недостаточно пообщался. Впрочем, неудовольствия встреча с последним, в отличие от остальных, не вызывала. Человек, отдающий тебе деньги, очень редко вызывает какой-либо негатив. А баблишка он мне выдал немало, тридцать золотых за три вампирьи головы были хорошей суммой даже по меркам привыкшего ни в чем себе не отказывать молодого ан Феллема. Вкупе с трофеями с самих кровососов ужин выходил очень удачным – по факту, я в этой стычке без каких-либо расходов получил прибыль, которую лейтенант наемников не всякий раз возьмет даже с целой компании. Причем не только с денежного содержания, но даже с трофеями. Пусть даже один золотой настоятель тут же изъял на административный сбор членства в гильдии охотников на вампиров. Штаб-квартира «воинов Тира», сочетавшая в себе контору, таверну-столовую и постоялый двор для своих, располагалась тут же, на задворках храма, так что там мы тоже побывали. Это стоило сделать даже не столько ради любопытства, сколько чтобы получить полагающийся членам гильдии при регистрации серебряный жетон с мастерски начеканенным клыкастым черепом, рассекаемым молнией, с одной стороны и гербом Бир-Эйдина, дополненным установочными данными владельца, – с другой. При этом я в который уже раз умилился – выдача была обставлена прямо в земном ключе, с толстой амбарной книгой и жетоном, извлеченными из запираемого железного ящика, с поздравлениями с вступлением в ну очень уважаемую людьми и властью организацию и, ясен пень, с пожеланиями боевых успехов в конце. Количество числящихся на мне кровососов в книгу ответственное лицо тоже вписало. Заодно набив на жетоне кернами не только мои данные, но и три соответствующих знака. Меня самого интересовало в этот момент совсем другое – графа «Судьба» таблицы. Которые, к слову сказать, в Аэроне бюрократия сумела изобрести. Насколько я успел глянуть корявые рукописные строки, данный букс играл роль послужного списка и, помимо установочных данных гильдейца и его успехов на ниве вампиробойства, отслеживал дальнейшую судьбу фигуранта. Товарища, вступившего в гильдию передо мной, вампиры уже успели прикончить, о чем было прямо написано, причем даже с предполагаемым именем его убийцы. Прожил новоиспеченный «воин Тира» после регистрации в организации меньше недели. – Был силён, храбр и глуп. Двух «птенцов» убил, а обратившего их кровопийцу упустил. – Правильно понял направление моего взгляда обретавшийся в конторе секретарь, скорее начальник штаба организации шен Силен Фреде – неброско одетый низкорослый жилистый живчик с крысиными усиками и вкрадчивой речью, портретно схожий с усредненным изображением итальянского мафиози из голливудских фильмов шестидесятых. – И часто мстят? – Очень, – «мафиози» опередил мой начальник. – За «детей» почти всегда пытаются отомстить. За «хозяина» когда как. – Всё проще, благородные господа. – Фыркнул Фреде. – Вампиры – твари территориальные, им в своем домене ловчие без надобности. Это слабый вампир от мести может отказаться, а сильный за «детей» мстит, потому что иначе земли, с коих кормится, не удержит. Свои же сожрут. – Главный бюрократ вампиробойц перевёл взгляд на меня и, ёмко вычленив суть, уточнил тему: – Удивительно много голов спас их же язык, если удержать за зубами ума хватило. – Нам неизвестность уже не грозит, – безразлично пожал плечами я. – Так вы и не быдло черноногое, – вернул мне жест Силен. – Вас ещё надо достать. Если даже «хозяин» этих четверых рискнет. Лицом к лицу с вампиром сойтись и выжить не всякому дано, а вы, фер, в одиночку троих порубили. Уважения их «хозяин» не потеряет, этих кровососов вы ведь не спящими убили. Да и вообще были в полном праве – они сами драки искали. – А за чужих у них тоже мстить не принято, – добавил капитан. – С земли, что вампир держит, успел уйти – искать не будут. – Если этот кровосос с соседом не в хороших отношениях. Но по случаю прибить встреченного ловца не упустят, – окончательно закрыл вопрос вампирьей мести Фреде. – Так что гильдейский знак кому не надо лучше не показывать. Я обвел окружающее внимательным взглядом: всё вокруг прямо смердело, что эта бескомпромиссная война с кровососами одна только вершина айсберга, в котором 99,9 процентов граждан, даже прояви такое желание, не увидят и трети. Как бывшего опера, меня вот очень интересовал вопрос: каким образом эти герои тайных битв с вампирами в двухсоттысячном городе с огромным числом укромных уголков даже без многокилометровых катакомб их вообще находят, например. С городской стражей понятно – работающая система уличных осведомителей и патрулей, хочешь того или нет, но в один прекрасный день наведет на след ночных жителей. А эти орлы откуда получают наводки на своих жертв? Я покосился в сторону высящегося за окном храма – не священничество ли с паствы информацию собирает? Факт! Причем точно, что только один из многих других, которые для меня, к счастью, были неактуальны, в городе я задерживаться не собирался. * * * Что мне действительно нравилось в этой средневековой цивилизации, так это государственные дороги. При сохранении такой же основательности, а «Вечный император» вел Аэрон в светлое будущее уже седьмую сотню лет, до ватерклозетов видимо оставалось недолго. Компания «Голден Гермес» от поставок фаянсовых друзей вот точно не откажется. Пусть камнем дороги мостили только в окрестностях крупных населенных пунктов, для нужд государства мощенные щебнем и гравием шоссе служили не хуже, а стоили гораздо дешевле. Забота о путниках доходила до того, что назначенные для выполнения дорожной повинности населенные пункты даже вырубали подлесок по обочинам магистралей, чтобы разбойники не могли выскочить из кустов, прежде чем жертва успеет обнажить меч. Добросовестно выполнялась эта повинность, конечно, далеко не везде, даже несмотря на то, что шла она в зачет налогов, а старосту могли для стимуляции банально выпороть, однако в целом все было неплохо. Человек в любом мире выходил скотиной, что хочет получать больше, а работать меньше. Однако для нас разбойники в любом случае были малоактуальны. Конвоем нашей следующей в сопровождении обоза с личными вещами далеко не безобидной парочки служил целый десяток кавалеристов. Если засчитать слуг, то полтора десятка наемных солдат в этом миру были довольно зубастой дичью для рядовой фратрии[19]. С нерядовой бандой было бы, конечно, сложнее, но в мирное время большую шайку ты еще попробуй суметь прокормить, да и внимания властей и аристократии такое профессиональное сообщество привлекает несоразмерно.