Федор схватил водителя за волосы и дернул назад, шипя в лицо: — Слышь, обсосок, я с тобой цацкаться не буду! Оружие, повторяю, есть? Сухарь и Бобер с фонарями в руках обследовали салон. Сухарь присвистнул и хлопнул Федора по руке, привлекая внимание: — Укол, зацени-ка. Луч фонаря высветил рулевое колесо. Панель под ним была вскрыта, из панели торчали разноцветные проводки. — Ключа в замке нет. Угнали тачку хлопцы. — Где машину угнал? — Федор ткнул водителя в бок. — Слышь, ты? Где взял тачку? — Пошел на х… — Артур, звони гайцам, пусть наряд присылают. Поворот на Бронницы. Скажи, у нас тачка в угоне. И номер им продиктуй, пусть сразу по базам пробьют. Петро тем временем обыскал карманы пассажира, выкладывая их содержимое на крышку капота «черри». — Укол! Федор посветил фонарем на капот. На металлической поверхности лежали тонкий обшарпанный кошелек, сотовый телефон, зажигалка и пачка сигарет. И треугольный сверток, размером чуть больше спичечного коробка, из газетной бумаги. — Там анаша. Что-то осталось еще, не все сдолбили. Водитель стал приходить в себя, осмысленным взглядом осмотрел обступивших «черри» людей и испуганно замычал: — Вы кто вообще? Это моя машина. Не надо… не надо ментов. Экипаж ДПС прибыл быстро — они как раз патрулировали участок трассы десятью километрами южнее. Как оказалось, машина действительно в угоне: регистрационный номер был внесен в базу не более двух часов назад, когда владелец автомобиля выглянул в окно и вдруг не обнаружил во дворе своего железного коня. Оставив любителей анаши на инспекторов ГИБДД, колонна двинулась дальше по трассе. Дорога постепенно сужалась. Машин было все меньше — сказывалась и ночь, и все большая удаленность от Москвы — трасса сузилась до четырех полос, фонарные столбы попадались все реже, а значит, затемненных участков было все больше. По приказу Федора колонна сбросила скорость и сейчас двигалась не более 80 километров. — Укол, тут стоянка стихийная через пять километров, — донесся из включенного на конференц-связь и громкий режим сотового телефона. — Мы там неделю назад брошенную тачку нашли, помнишь? Проверим? Стихийная стоянка находилась по правую сторону. Это была просто небольшая погруженная в темноту полянка, словно вырванная у обступавшего ее со всех сторон леса. Участок трассы находился между двумя деревушками, в которых не было мотелей и платных стоянок, и здесь местные находчивые граждане устроили свою, стихийную стоянку. На ней останавливались дальнобойщики, не дотянувшие до Москвы, а по утрам собирались междугородние маршрутки, устроив себе здесь что-то вроде конечной. Съезд на пустырь был узким, на нем не могли разъехаться две машины, но это был даже плюс — никто не улизнет во время проверки даже при всем желании — разве что в лес. Обложили стоянку в мгновение ока, все действия за недели рейдов на трассе были отточены. Первые три машины колонны — Федора и ударных групп — сразу за въездом разъехались в разные стороны, блокируя дальнюю и боковые стороны поля. Остальная часть колонны, насчитывающей 23 автомобиля, забились на стоянку вразнобой. На поляне стояли две фуры и три огромных грузовых прицепа. Между ними темнела старенькая «шестерка» с тонированными стеклами. Федор и ударники с ружьями и травматиками двинулись к легковому автомобилю, пока все остальные взяли на себя проверку фур и их водителей. Федор стукнул в водительское стекло. Оно наполовину опустилось. За рулем находился угрюмый, напряженный и чуть напуганный водитель — небритый парень со сломанным носом. — Выходим, — сказал Федор. Тот колебался. — Выходим, говорю, выходим! Поняв, что спорить бесполезно, небритый выбрался из машины. — Что ты тут делаешь? — Я? — Ну не я же. Что тут делаешь? — Охраняю. — Кого? Небритый кивнул на фуры, которые были взяты в кольцо стритрейсеров. Одни уже говорили с сонными растерянными водителями, расспрашивая про маршрут, наличие оружия и накладных, другие заглядывали в прицепы, проверяя их содержимое. — Типа охранник? — Ну да… — Багажник открываем. Мы просто проверим, не очкуй. Давай, давай, открывай! Небритый повиновался. Луч фонаря выхватил бейсбольную биту и пистолет, лежащий на старой засаленной куртке. Сухарь одним пальцем, просунув его в дужку спускового крючка, поднял пистолет. — Травматик? — Пневматика, — покачал головой Сухарь. — Пугач. — Это все твое? — водитель уныло кивнул. — Ладно. Документы покажи. — Мужики, мне не нужны неприятности, я просто… — Вот и покажи документы, твою мать. Сам откуда? — Ебург. — водитель протянул книжку с автодокументами. — Ебург это чего? А, Екатеринбург? Петро, посвети. Петро щелкнул фонариком. Федор пробежался глазами по правам и техпаспорту. Заглянул на регистрационный номер «шестерки». Все было в порядке. — Не боишься один тут охранять, в глуши такой? — Федор вернул небритому документы. Заполучив их обратно, тот почувствовал себя гораздо комфортнее. — Да я не один. Дальнобойцы спят, но если че, я сигналю, все вскакивают… — Часто подозрительные машины заезжают? — Какие? — Подозрительные, блин. Мутные типы на легковушках. Два-три человека, может четыре. Знаешь, покрутятся, пошныряют и уходят. — Бывает иногда, — пробурчал небритый. — Но к нам менты местные иногда заглядывают. Да и местные нас знают, так что проблем пока не было пока никаких. От толпы у ближайшей фуры отделилась тень и подошла к «шестерке». — Укол, с фурами все нормально. Лук, картошка. Один в Москву едет из Подольска, второй домой в Саратов путь держит. Документы в порядке. Федор покосился на небритого. Одинокий испуганный парень в полной глуши, вооруженный лишь куском дерева и пугачом, стреляющим крохотными шариками, которые с расстояния в 10 метров уже не могут пробить и лист плотной бумаги. Федор достал визитку. — Вот. Если что-то не так будет, напряги, или бандосы какие-нибудь — короче, если вдруг прижмет — звони. Подскочим, поможем. Увидишь кого подозрительного, тоже звони. Небритый закивал, откровенно радуясь, что пришельцы собираются уезжать. — Номер «шестерки» запиши и нашим ментам на пост передай, пусть пробьют его, — шепнул Федор Артуру, проходя мимо него. Тот кивнул. Федор громче, чтобы слышали все, объявил: — Народ, сейчас идем на Ртищево! Федор сел за руль. Вокруг зарычали двигатели. Включив фары, Федор дождался, когда ударная группа также рассядется по машинам, и первым тронул педаль акселератора. Проезжая мимо забившихся на поляну машин соратников, Федор вырулил на ведущую к выезду на трассу дорожку. И тут заметил автомобиль, черневший у обочины трассы метрах в 20–30 от поворота на стоянку. В этот момент автомобиль тронулся и медленно покатил к съезду на поляну. Встав боком, он заблокировал выезд. — Смотри, б… дь, борзый какой, — проворчал Федор. Тормознув, он посигналил. Перед ним чернела тенью светлая «шевроле». Фары «ниссана» Федора упирались в боковые дверцы автомобиля, и он увидел, как опускается стекло пассажирской дверцы. Чертыхаясь, Федор приоткрыл дверцу и, высунув голову, крикнул: — Э, дорогу дай?! Кто сидел внутри, Федор не видел. Просто темный силуэт. Человек зашевелился. Высунул руку из машины. И в свете собственных фар Федор, холодея и не веря своим глазам, вдруг увидел блеснувшую сталь пистолета. Загрохотали выстрелы. Первая пуля разнесла лобовое стекло, швырнув на лицо Федора осколки. Крича, Федор пригнулся, уткнув лицо в рулевое колесо, дернул, не глядя, рычаг передач и дал газу. Грохотали выстрелы. Пуля пробила воздуховод и обдала жаром плечо. Взревел двигатель, и «ниссан» рванул назад. Пронесся пять метров и врезался в идущую сзади машину ударной группы. От столкновения «ниссан» развернуло боком. Выстрелила подушка безопасности, разбивая лицо Федора. Его голову дернуло назад. В глазах засверкали вспышки, сквозь которые фоном мелькали потолок салона, окно, пассажирское сиденье. Федора словно закружило в пространстве безумным вихрем, и координация пропала — он летел в тартарары, в никуда. Словно издалека он слышал, что выстрелы продолжали грохотать. Огонь вспыхнул в груди Федора, а потом огнедышащий жар заполонил все его сознание. В голове мелькнула последняя мысль: он был прав. Предчувствие его не обмануло. После чего наступила темнота. Глава 5 Сокол опустился на большой валун, видневшийся у кромки леса. Взъерошив перья, он повертел головой и замер, изучая людей. Черные глаза хищника уставились прямо на Бегина. Тот ответил тем же, созерцая птицу. Сокол открыл изогнутый крючком острый клюв и издал хриплый крик, после чего резко взмыл вверх. Набирая высоту, он пронесся над полицейскими машинами, сделал широкую дугу и скрылся за верхушками деревьев.