В дверь отдела угонов заглянул Рябцев. Поискал глазами Бегина и быстро произнес: — Новости есть. Помнишь Африна? — Второй эпизод, 45-й километр, — кивнул Бегин. — У него же планшетный компьютер взяли. Так вот, сейчас убойщикам сигнал поступил. Технарям удалось отследить по биллингу сигнал планшетника. Он проснулся. Бегин отправился в отдел убийств, но ни в первом, ни во втором кабинетах, которые на этаже угрозыска занимало подразделение, никого не было. Проходивший мимо Наумов проронил в ответ на вопрос Бегина, что общий сбор у начальства. Очередное заседание штаба. Бегин уже со счета сбился, сколько именно заседаний штаба он пропустил. Понимая, что его там никто особо не ждет, раз даже не приглашают, Бегин вошел вместе с группой оперов и сел в уголке, откуда можно было наблюдать за всеми. — Итак, проявило себя похищенное у Григория Африна устройство, — говорил Лопатин. — Стасин, докладывай. — Сегодня утром в 8.21 проявился краткосрочный сигнал с планшетного компьютера Африна. Нашим техникам удалось локализовать область, из которой исходил сигнал. Юго-восточный жилой массив подмосковного Королева. — Точнее? — Более точных координат нет. Устройство работало меньше минуты. Если точно, 43 секунды. Сим-карта задействована не была ни разу — ни звонков, ни сообщений — иначе бы удалось установить квадрат более точно. — В Королеве 220 тысяч человек, — проворчал Расков. — Допустим, юго-восточная часть города. Хорошо. Делим на пять. Более 40 тысяч жителей. Пальцем в небо. Лопатин сверился с огромной картой на стене. — Интересно. Королев, конечно, далеко от нашего участка, где банда работает. Северо-восток. Но Королев примыкает к М-8. До МКАДа несколько километров. Ночью, когда нет пробок, полчаса на хорошей скорости по кольцу — и ты на М-4. Плюс окольными дорогами можно добраться до Королева практически откуда угодно. — Да, место стратегически интересное, если взглянуть на ситуацию с точки зрения преступников, — согласился чекист. — Вся полиция Московской области работает в усиленном режиме, но на севере, в частности в районе Королева, это скорее для галочки… Какие предложения? — Нужно просить головной штаб бросить оперативников на проверку Королева, — подал голос Мальцев. — Привлечь угрозыск из местного УВД. Поднять материалы на всех преступников, стоящих на учете и проживающих в интересном нам секторе города. То есть, нормальная такая оперативная работа. Сергей Вениаминович, как вы? — Согласен, — Лопатин уже делал пометки в блокноте. — Активные поиски следов банды нужно начинать на юго-востоке Королева. Я дам команду координировать работу с головным штабом постоянно. Мы должны узнать сразу, если они на что-нибудь там наткнутся. — Хорошо, — кивнул Мальцев. — Станислав Викторович… — Минутку, — встрял Лопатин. В этой троице ведущих во главе заседания штаба он постоянно перетягивал одеяло на себя. — Хочу пару слов сказать по поводу новой оперативной информации относительно оружейника банды. Все уже в курсе, что наши сотрудники получили сведения из надежного источника, что оружие бандитам поставляет некто Карета. Это все, что мы о нем знаем пока. Так вот, мы подняли все архивные записи и нашли несколько подтверждений. Кличка Карета в связи с оружием проскальзывала в разных уголовных делах, на допросах и в донесениях агентуры, в течение последних пяти лет. — Пяти? — нахмурился Расков. — Пять лет — это солидный срок. — Вот именно. Наши коллеги из областного главка три года назад пытались выйти на Карету. Они задержали находящегося в розыске рецидивиста со стволом на руках. Тот подтвердил, что купил пистолет у Кареты. И рассказал, как этот самый Карета работает. Никаких личных контактов. Только система закладок и тайников. — Поподробнее? — уточнил Мальцев. — Покупатель закладывает деньги в тайник, после получения денег Карета или кто-то из его сообщников звонит и сообщает координаты тайника, где можно забрать оружие. Номера меняются после каждой сделки. — Лопатин развел руками. — То есть, уровень конспирации не любительский. Поэтому в лицо и по имени Карету не знает никто. — Что планируете? — Пока работаем по линии агентуры и в картотеке. Ищем всех, кто носит такую или похожую кличку. Также проверяем всех судимых по аналогичным статьям, у кого фамилия из этой серии. Каретный, Каретов, Корнетов и так далее… Но на это нужно время. Станислав Викторович, можете подключиться к работе? — Конечно, — Расков кивнул кому-то из своих. — Возьмите на карандаш. Докладывать ежедневно. — Так точно. Но Расков только начинал. — Мы продолжаем отрабатывать экстремистскую версию. Работа с задержанными продолжается, но уже ясно, что мы ликвидировали всю группировку. — Лопатин хотел вмешаться, но Расков его перебил: — Да, все мы знаем, что несколько дней назад был новый эпизод. Новое нападение с этими гонщиками, как их… — Стритрейсерами, — подсказал кто-то. — Да-да. К счастью, без трупов. И вот наши аналитики подготовили небольшой доклад в связи с этим делом. — Расков поискал нужный документ в кипе бумаг перед собой. — Да, вот… Попрошу обратить внимание на то, что услышите сейчас, хорошо? Это я ко всем обращаюсь. Итак, — чекист уткнулся в бумажку. — Все в курсе, что есть такая террористическая организация: ИФ, или Исламский фронт джихада. Ей свойственна нетипичная структура. Классическая структура что организованной преступной группировки, что террористической организации — это сетевая. Где рядовая единица — это обособленное подразделение, так называемая ячейка. Сетевая структура всегда предполагает устойчивые связи между участниками. Последние годы наблюдается тенденция к отходу от сетевых и иерархических террористических структур в пользу более сложных объединений. Это так называемые роевые структуры. — Роевые? — нахмурился Лопатин. — В смысле, от слова «рой»? — Да. Для роевой структуры характерно наличие лидера или группы лидеров, ступенью ниже группы профессиональных наемников, своего рода полевых командиров, затем внешних периферийных групп. И наконец рой последователей, не скрепленных с ядром организации никакими связями. Формально никаких связей может вообще не просматриваться. Группы участников действуют абсолютно автономно. Им нужен для этого лишь сигнал. Поэтому данное явление и называется роевой структурой. Какая структура у роя? Например, у роя пчел? Никакая, она отсутствует. Но каждая пчела знает, кого нужно жалить в случае угрозы. — И… — Мальцев не понимал. — Какое отношение это все имеет к банде ДТА? — Самое прямое, Валерий Вячеславович. Мы ликвидировали группу. Доказательства налицо: они выходцы из сопредельных государств, двое находились в международном розыске за преступления средней тяжести, на руках у них находилось орудие убийств. Но выйти на руководство группы так и не удалось. Они словно существовали автономно. Мало того, через две недели на сцену вышла вторая автономная группа — и снова нанесла удар. — Расков выдержал эффектную паузу и закончил: — Мало того, сейчас они расширяют географию. Последний эпизод был на Новорязанском шоссе в районе Бронниц. А все мы знакомы с заключением психиатра-криминалиста. Расширение географии для нанесения ударов прямо указывает на возможный террористический мотив. Бегин был рад, когда у него в кармане завибрировал сотовый телефон. Он уже пожалел, что пришел на заседание штаба, и мечтал убраться отсюда. На дисплее мобильника отобразился 11-значный номер. Абонент не был записан в телефонную книжку Бегина, но прошло слишком мало времени с того момента, как он сам звонил по этому номеру. Ему звонил Ворон. * * * Бегин вышел за ворота с территории УВД на тихую, зеленую улочку. Осмотрелся. Черный «БМВ» стоял у обочины неподалеку от ворот. Машина моргнула фарами, подавая Бегину сигнал. Он двинулся к автомобилю. Когда Бегин был почти рядом, предусмотрительно приоткрылась дверца заднего сиденья. Ворон сидел, удобно развалившись на диване. Как только Бегин опустился рядом, Ворон легонько похлопал здоровяка-водителя по плечу. Не задавая вопросов, тот вышел, оставив своего работодателя и следователя наедине. — Доброе утро, Александр Ильич, — Ворон чуть улыбнулся. — Навел о вас кое-какие справки. Оказалось очень интересно. — Рад, что вам понравилось. — Сначала хочу сделать эдакий жест доброй воли. — Какой? — Печатник. Его зовут Артем Паршутов. У них, — Ворон ткнул пальцем в тонированное стекло, за которым виднелся забор УВД Домодедово, — он может проходить под кличкой Печатник. Это он продавал анашу моим людям. Если вас интересуют наркотики и дорожка, куда она может вывести, то вам нужен Печатник. — Хорошо, я вас понял. Ворон помолчал. Задумчиво вздохнул. — Трава, которую продает Печатник, расфасована своеобразно. Вы заметили? — Треугольники. — Знаете, я ведь эти фигурки с детства помню. Бабушка показывала мне, как святыню. Берегла очень… Дед писал с фронта письма. Старался писать часто. Он не вернулся. В похоронке было написано: «Пропал без вести». Письма-треуголки — вот и все, что у меня отложилось в памяти, когда я думаю про своего деда. — Ворон покачал головой. — Зная, что может умереть, он наверняка писал каждое письмо, как в последний раз. И в каждой строчке, мне кажется, хотел выразить все то, что мы в обычной жизни выражать боимся. Любовь. Страх. Жажда жизни. Долг. Вот чем были пропитаны эти письма. Все настоящее, понимаете? — Думаю, да, — осторожно сказал Бегин. — Вам не кажется, что все это очень кощунственно? Одни пишут строки своим любимым и близким, которых они больше никогда не увидят. И заворачивают треуголками, потому что у них нет конвертов. А другие используют эту же форму для фасовки наркотиков. Кощунство. Грязно и подло. А ведь я не удивлюсь, что тот, кто придумал это, когда-то давно тоже видел подобные письма с фронта… Что должно быть в душе у того, кто, не задумываясь, смешивает святое и низкое? Бегин пожал плечами. — Деньги. У них там деньги. — О, да, — Ворон тихо рассмеялся. — Мир денег… Знаете, а я ведь инженер по образованию. Вы еще молоды. А вот я застал интересные времена. Лет 30 с небольшим назад. Нам говорили, что в мире денег человек человеку волк. Нас воспитывали на этом. А мы верили. А потом, уже через несколько лет, постепенно нам стали говорить совсем другое. Что все это была неправда. Что на самом деле капитализм — это и есть идеальный мир. Почти как коммунизм, к которому мы пытались прийти столько лет. Все запутались. Но когда грянули 90-е… Стало ясно, что нам врали. И вдруг не осталось ничего святого. Только деньги. А ведь деньги не заберешь в могилу. С годами почему-то начинаешь все чаще думать об этом… Ворон покосился на Бегина, наблюдая за его реакцией. — Деньги это костыль, — сказал Бегин. — Простите? — Костыль. Подпорка. Деньги, власть, престиж — это костыли, которые нужны для того, чтобы продолжать поддерживать нашу иллюзию. О том, что придет конец, знает каждый. Ребенок уверен, что у него все впереди. Пожилой человек знает, что все позади. Но он так же, как и ребенок, продолжает хвататься за костыли, чтобы продолжать поддерживать на ногах иллюзию того, что все, чему он посвятил свою жизнь, имеет какой-то смысл. Этот самообман длится до последнего дня. Когда вскрываются карты, и ты выясняешь, что козыря нет и не было. Сколько бы костылей у тебя не было, смерть заберет свое. В любой момент. Костыли не помогут. Ворон хмуро слушал. Криво улыбнулся. — Мы с вами похожи, Александр. — Честно говоря, не думаю. — Мы с вами похожи, — повторил Ворон. — Больше, чем вы думаете. Говорю же, я навел о вас справки. Ворон постучал в окно. Водитель был выдрессирован, потому что сразу понял, что от него хотят: он обогнул машину сзади и открыл перед Бегиным дверцу. — Я помогу вам найти их, — сообщил Ворон, усаживаясь поудобнее и больше не глядя на Бегина. — Вы правы, у меня есть неплохие связи в нашем регионе, и я воспользуюсь этими рычагами. Ждите звонка. Через полминуты после того, как Бегин покинул автомобиль, черный «БМВ» исчез за поворотом.