Правда оказалась беспощадной. Я была в чужом, совершенно незнакомом и даже каком-то подозрительном доме. Проклятье! Это что значит мне все это не приснилось? Значит и правда был оборотень, кошмар, потеря сознания… Ужас! Я поднялась на локтях, чтобы осмотреться, с удовольствием отметив, что полна сил и ни боли во всех членах не чувствую, ни голова не стремится унестись вскачь, под ритмичное «ух-ух-ух!», от которого закладывало уши. Ну ладно! Дом не странный, с этим я погорячилась. Обычный такой охотничий домик. Кажись, в глубине леса, судя по запахам трав, которые после дождя, отдавали свои ароматы охотней обычного, и заливистым трелям лесных птиц. Все это, вместе с прохладой, врывалось в приоткрытое окно. Дом казался уютным. Полностью из дерева, с минимумом мебели. Две кровати. Письменный стол с аккуратно расставленными принадлежностями для письма в правом углу, между кроватей и придвинут к самому окну. Большой дубовый стол, грубой работы, несколько стульев, шкаф с посудой и книжные полки. Возле стены был средних размеров очаг, у которого суетился мужчина и вертелся большой черный охотничий пес. Оба были заняты готовкой. Точнее один готовкой, а второй дегустацией. Собака увлеченно обнюхивала все, что лежало на столе, тычась носом в тарелки и сковородку. Хозяин негромко отчитывал его и щелкал по носу. Но это не останавливало голодную скотину и она принималась за то же дело с другой стороны. Я, конечно, не редко видела в деревне псов цепных, злых и нервозных, псов сторожевых, настолько преданных своему делу, что страшно было и мимо пройти, псов охотничьих, которые носились сворой по лесам в угоду хозяину загоняя добычу. Но этот был какой-то, не такой как все и это видно было сразу. По размерам он был больше похож на сторожевого пса. Настолько большой, что в холке доходил хозяину до средины бедра. Удивительной чистоты масти. Редко кто мог добиться в чистокровных зверях такой чистоты окраса с таким здоровым ухоженным блеском. Не поджарый, как обычные гончие, но с красивыми обвислыми ушами. Скорее битый. Под короткой шерстью, угадывались крепкие мышцы и сила волкодава. Я даже поежилась, когда представила эту тушку в деле. И, несмотря на добродушное виляние хвостом и щенячью непосредственность, в псе чувствовалась реальная, почти осязаемая угроза. — Вставай, раз не спишь. Накрывай на стол, — раздался ровный низкий голос. — Доброе утро! — сказала я мужской спине. — И тебе. Как-то он не очень расположен к общению. Ну, тем лучше. Меньше вопросов — меньше неловких ситуаций. Я и сама пока не понимаю, что случилось и как быть дальше. Я осторожно поднялась с кровати, все еще сомневаясь в своей дееспособности. Но — нет! Жива и даже, кажется, абсолютно здорова. Из одежды на мне были штаны и зеленая рубашка. Все чистенькое и даже не мятое, за что стоило бы поблагодарить Онри. По крайней мере, хотелось надеяться на то, что их не стирали вручную и мне не нужно краснеть при одном взгляде на мужчин. Шлепая босыми ногами по доскам пола, я подошла к большому шкафу, едва не заработав косоглазие, пытаясь разглядеть лицо такого "многословного" и жутко гостеприимного хозяина дома. Было жутко интересно, кто же это такой. Не спрашивать же напрямую. Неловко как-то! Хватит и того, что я тут провалялась, гарх знает сколько. Я выбрала тарелки средних размеров и вилки. Расставила их на столе. Считая, что свою посильную лепту в организацию завтрака ваша покорная слуга внесла, хлопнулась на стул и начала буравить взглядом спину невозмутимо болтающего в казане деревянной ложкой мужчины. Ну, может хоть так уделят мне должное внимание. Я была привычна к тому, что меня уважают, сторонятся, боятся, наконец. Но этот меня просто игнорировал. Даже не смотрел не меня. Как-то некрасиво с его стороны. Неизвестный типчик, вместо того, чтобы угрызаться совестью за неподобающее поведение, весело насвистывал себе под нос незамысловатою мелодию. Одет он был по-домашнему просто, в коричневую рубашку и того же цвета, но немного темнее штаны. Со спины едва можно было сказать о его внешности. Но ростом он был выше меня почти на голову. Поджарый, в его теле чувствовалась гибкость и сила, несмотря на очевидную худобу. Светлые волосы коротко острижены. Ну вот и все, в принципе, что удалось о нем узнать. Мда. Весело. — А где… магистр Лосс? — спросила я, дабы хоть как-то завязать разговор. Не совсем понятным было кто этот парень и я решила выбрать официальное обращение. И сама не заметила, как затаила дыхание. Ну же оборачивайся. — Наверное, скоро должен быть здесь. После вчерашнего инцидента, он остался без лошади, а это порождает некоторые сложности. К тому же стоит обследовать место стычки и отчитаться перед советом. Думаю, они скоро пришлют кого-нибудь, чтобы привести в порядок дорогу и ту часть леса, которая теперь похожа на место битвы двух каменных троллей. Все это он говорил, не поворачиваясь ко мне, словно рассказывал сковородке, и я досадливо закусила губу. Пока до меня не стало медленно доходить то, о чем говорил молодой человек. Совет… Раскуроченная дорога… Оборотень… Кровища… Пережитый страх сжал горло так, что я едва смогла вдохнуть. Стало еще противней когда я, наконец, поняла, что потеряв контроль над собой могла не только сама отправиться к предкам, но и прихватить с собой магистра и этого незнакомца. Демоны. Может разревется? Показать, так сказать, всю глубину раскаяния? Мокрый собачий нос ткнулся в ладошку и я вздрогнула. Не сказать, что боялась собак, просто старалась не сильно к ним приближаться. Мало ли что у них на уме. Но почему-то этот влажный нос и карие, почти человеческие, глаза располагали к себе. Я потрепала его между ушами. Собака в благодарность лизнула меня просто в лицо. Не ну так не честно! Я тут самобичеванием собиралась заняться. И что теперь? Я как-то невесело улыбнулась и снова запустила руку в шерсть уже на холке псины. — Дрог перестань слюнявить нашу гостью, а то вышвырну тебя под дождь, — принялся угрожать парень. Сковородка с яичницей и поджаренным беконом хлопнулась на мокрую доску- подставку, от чего та недовольно зашипела. Аромат исходил такой, что пришлось приложить немалые усилия, чтобы не подтянуть сковородку к себе поближе. Едва я могла бы дождаться Онри, если бы он сию же минуту, будто под дверью ждал, не вошел в дом. Маг снял промокший насквозь плащ и бросил на спинку стула возле очага, и от него буквально сразу начали подниматься тонкие струйки пара. — Доброе утро, дорогая племянница. Вижу ты уже довольно неплохо себя чувствуешь. И даже выглядишь недурно. — Я уже в порядке. Спасибо, — кисло пробормотала я, вмиг растеряв львиную долю настроения и аппетита. — Это хорошо. Не думаю, что нам стоит задерживаться надолго. Вы уже познакомились. — Нет. Как-то не сообразили, — ответила я, бросив короткий взгляд на невозмутимого парня. Я хотела было возмутиться, что дядя бросил меня тут даже не удосужившись представить хозяину дома. И кто из нас плохо воспитан? Или это семейное? Лучше уж промолчать. Еще неизвестно, чем для меня обернется представление, что я устроила в лесу. — Это Вилент, мой добрый друг. А это Нарина Ардне, моя племянница. Мы одновременно кивнули друг другу. И только теперь я, наконец рассмотрела насколько он привлекателен. Синие, словно сапфиры, немного раскосые глаза, как у большинства жителей севера Империи. Прямой нос, и небольшой рот. Волевой подбородок, гладко выбрит. Во всех чертах молодого человека угадывалась северная кровь. Скорей всего он был из норьяри. Этот народ не был многочислен. Среди них редко появлялись маги и жили они обособленно. Те, кто приходил на другие земли Империи были либо магами, либо наемниками. Благодаря своей выносливости, норьяри легко находили себе работу в сопровождении купцов, телохранителей, наемников. Некоторые даже умудрялись оказаться в элитной гвардии Императоров и королей. Но таких было очень мало. Большинство не покидало своего края голых скал и ледяных ветров. Они верили, что только в этих землях живут души их предков и охраняют их от всех бед и несчастий. Лично я сомневалась. Уж скорее их хранила их сила и выносливость. Однажды, когда мне было лет десять, я видела одного норьяри. Метра два ростом и полтора в плечах. На его поясе висела огромная секира, исписанная какими-то закарючками. Тогда они случайно забрели в нашу деревню с караваном. Сбились с пути что ли. Он напоминал мне великана из сказок, что рассказывала мама и пугал местных ребятишек до икоты. Но Вилент был не такой. Я почувствовала, кажется — впервые, свою ущербность, как женщины. Раньше мне было наплевать на свою убогую внешность. Но под взглядом этого молодого человека, стало не по себе. Захотелось поправить выбившуюся прядь, посмотреться в зеркало. Боги! Что за мысли в моей голове? Южная отцовская кровь подарила мне иссиня черные волосы и такие же черные раскосые глаза. Мамина восточная — слегка вздернутый нос и маленький рост. Сухонькая и жилистая, я едва походила на взрослую девицу, а скорее молодого юношу. Странно, но доселе, меня это ни капли не смущало. Мысль о том, что Вилент увидел во мне, такое недоразумение, какое представилось мне в эту минуту, привела в уныние и залила щеки краской. Спас меня Онри, предложив уже позавтракать. Очень вовремя, нужно сказать! После он сокрушался о том, что в ближайшем селении, не оказалось ни одной нормальной лошади. и теперь ему придется колыхаться в седле такой же клячи, как и у меня. Кстати, что случилось с моей клячей? Убежала? Или пала вместе с жеребцом Онри? Спрашивать с набитым ртом я благоразумно не стала, решив, что все дурные новости, во избежание ухудшения пищеварения, лучше отложить. — После завтрака, нам с Вилентом нужно будет отлучится, чтобы получше рассмотреть место боя. Это конечно лучше было бы сделать сразу, но ты была в таком состоянии, что я всерьез забеспокоился за твою жизнь. На будущее — старайся всегда контролировать внутренние магические потоки. Что бы ни случилось. Повезло, что сознание тебя оставило. Иначе все могло закончиться иначе, — сказал Онри. От последних слов еда застряла в горле и вдобавок к тому чуть затошнило. Впервые в жизни у меня пропал напрочь аппетит. Мда… Это "иначе" прозвучало каким-то похоронным набатом просто таки. Снова стало страшно и жутко. — Зачем вам туда идти? — решила я по отговаривать мужчин. Как-то оставаться в одиночестве после всего не хотелось совершенно. — Я еще не знаю, но мне не нравиться, что-то во всем этом. Пока не могу объяснить. Есть перехотелось окончательно и я подтянула к себе чашку теплого земляничного чая и тут же сделал глоток, дабы спрятать поступившую панику. Приятное тепло разлилось по телу, расслабляя и успокаивая. Мужчины что-то обсуждали, к чему мне прислушиваться не хотелось. Ясно же, что ничего хорошего не услышу. Видящим быть не надо, чтобы догадаться — знакомы они довольно давно, и это еще больше разжигало интерес к молодому человеку. Разницы в возрасте и социальный статус обоих, разные родовые корни… Кстати, род Вилента Онри не назвал. К чему бы это? Страшная тайна? Я не могла понять, что вообще их связывало и жутко хотелось обо всем расспросить дядю, но… Наверное, лучше не совать нос туда, где заведомо могут по нему нащелкать. После завтрака, мужчины, вместе с псом, засобирались на место стычки. Когда я робко попросилась с ними, Онри наотрез отказал: