Мать сняла шлем. — Я рада, что ты вернулся, Тас. Нам не хватало твоих шуточек. — Увы, это была не шутка, Сиб, — дядя попробовал блюдо. — Столько месяцев на этой гребаной станции с сыром, и мне начало казаться, что я теряю вкусовые сенсоры. Но эта рыбка просто объедение! Он с шумным наслаждением уплетал еду, похожий на ребенка. Доран заметил, как мать улыбается. У дяди не было своих детей, хотя он уже достиг нужного возраста, чтобы получить разрешение на родительство. Многочисленные психологические и физиологические тесты выявили у Кирай-Таса проблемы с эмпатия. Она была ниже необходимого уровня, чтобы воспитывать ребенка. Но это не мешало ему помогать сестре Сиб. Сколько Доран себя помнил, дядя всегда был рядом, чтобы поддержать их. Сиб подложила Тасу еще рыбки из своей тарелки. — Когда ты улетаешь? Надеюсь ты отдохнешь хоть немного? — Спасибо. И перестань ворчать. — Ты говорил, что тебе предложили хороший контракт? — Да, на четырнадцать месяцев. Но если я его возьму, то надо будет улетать уже на той неделе. Вот я и отказался. Работа работой, но отдохнуть дома тоже хочется. Никуда лунные станции не денутся. Тем более, я хотел сходить на выпуск этого пацана, — дядя вилкой указал на жующего Дорана. — Когда у вас церемония? Доран торопливо сглотнул. — Я не пойду. — Что за шутки? — голос дяди стал ниже, строже. — На выпуске должны присутствовать все. — Для меня сделают исключение, — заявил Доран и невозмутимо бросил. — Сам знаешь, почему. Сиб тихо вздохнула и покосилась на Таса. Тот откашлялся, прожевал рыбу и серьезно начал: — Потом будешь жалеть. Там же твои одноклассники, с которыми ты провел пятнадцать лет своей жизни. Энди, Чеми, и как звали того светлого, с веснушками? — Киндил, — ответил Доран. — Да, этот. И все остальные. Уверен, что не хочешь провести этот день с ними? — Через месяц они уедут по точкам распределения и будут готовиться к службе, — Доран ощутил горечь от этих слов, но не подал виду. — А я останусь. Уж лучше я сначала получу биопротезы. Потом сдам дисциплины и тоже поступлю в резерв. Вот тогда смогу спокойно с ними встретиться. Как раньше. — Значит, не хочешь прощаться? — говорил дядя с набитым ртом. — Но прощание тоже часть отношений. — Это не прощание. Главное получить биопротезы. Потом всё наладится. Дядя подал знак домроботу, стоявшему в углу. Тот подъехал к нему. — Смородинового вина. Ничем не разбавлять. Мама предостерегающе покачала головой. — Тас… — Да брось, Сиб. Я полгода вкалывал на Луне. Дай мне уже добросовестно напиться! — На здоровье. Но не при ребёнке. — При нём-то? — хмыкнул дядя и бросил в племянника гордый взгляд. — Какой же это ребенок! Добрые метр девяносто семь в высоту, восемьдесят в весе и полное совершеннолетие! Эй, железяка, налей-ка и ему тоже. Домробот уже возвращался из кухни с пузатой бутылкой в руках. В ней булькал темно-фиолетовый напиток. — Вынужден отказать, — механическим голосом отозвался он. — Что за шутки? Пацану уже пятнадцать, наливай! — Гражданин проходит реабилитацию. Употребление крепких напитков запрещена. — Ты со мной тут спорить решил? — прогремел дядя, сверкнув глазами. — Что за глупая привычка ссориться с роботами? — запричитала мать. — Семейная черта, — усмехнулся Доран. — А на Луне кроме этих железок никого больше и нету, — дядя глотнул вина. — Помню, как-то мы с моим напарником надели скафандры на дежурный обход… Доран приготовился к очередной интересной истории от дяди. Вечер обещал быть долгим и веселым. *** Доран хотел улизнуть на вечернюю пробежку, но достаточно было одного строгого взгляда дяди, чтобы усвоить, — никаких больше пробежек. И теперь, вместо того, чтобы бегать в парке, как он всегда делал, Доран лежал в постели и бездельничал. Это было мучительнее всего. Он помнил, как валялся в койке первые полгода после ампутации ног. Отчаянно хотелось вскочить, размяться, ощутить себя живым. Но даже после того, как его выписали из больницы и Доран кое-как научился передвигаться на протезах, ему всё ещё запрещали нагружаться!.. Хотелось запустить что-нибудь в стену, но вместо этого Доран сжал запястье с пластырем. Почему тирозин не помогает? Быть может, в его организме не хватает жидкости? Доран покосился на коляску, которая терпеливо ждала в углу комнаты. Как же не хочется в нее садиться… — Ладно, тогда по старинке, — Доран улегся поудобнее на кровать и включил планшет. Так, нужно зайти в программу управления, нажать “Запуск”... Белый квадрокоптер с шарнирной рукой взлетел и зашатался в воздухе. На дисплее планшета появилась изображение с его камеры. Доран. Коптер пискнул и вылетел, не забыв удариться о косяк. Доран прыснул от смеха. Он видел на дисплее стены коридора и свет вдали. Доносились приглушенные голоса матери и дяди. Они еще не спят? Наверно, сидят в гостиной, распивая вино. Коптер подлетел ближе. —… просто обещай, что не скажешь ему, Тас. Это была мать. Доран остановил коптера, прямо за углом. Он хорошо их слышал, но не видел. — Ну, уж нет. Он обязан знать, — чеканный твердый голос дяди. — Не маленький уже. — Это расстроит его! Как ты не понимаешь? Мы так надеялись на биопротезы, а теперь… — Вот почему я говорил тебе быть честной с ним. Дала ему надежду, теперь выкручивайся. О чём они спорят? Неужели… Догадка медленно доходила до Дорана. Но он не хотел верить. Просто не хотел. — Я надеялась не меньше него. Но почему Внешняя Защита отказала в биопротезе? Мой мальчик такой хороший. Он так старался. Если бы не тот случай… Доран слышал, как мать хнычет. — Ты слишком эмоциональная, Сиб. Заканчивай. Ничего плохого ещё не произошло. — Он лишится места! Его никуда не примут. Как он будет зарабатывать на жизнь? Тут нужно быть полезным. Чем больше отдаешь развитию Юхэ, столько же получаешь взамен.. Не хочу, чтобы он себя ограничивал… Или попал в плохую соцгруппу… — Да чего ты заладила. У пацана жизнь только началась, а ты уже записала его в неудачники? — Это моя вина! — В последний раз предупреждаю… — Я его мать, и я всегда буду виновата в его неудачах! Что-то громыхнуло. Это дядя ударил по столу. Мать замолкла. Коптер висел в воздухе, ожидая приказов. Доран затаил дыхание. Ему хотелось исчезнуть. Ему вспомнился тот странный человек со старой кожей и его слова про оцифровку души. Сможет ли он там обрести идеальные ноги? И как раньше, пробежаться по парку на полной скорости, без страха споткнуться иу пасть? Нет, Доран не хотел существовать. Ни здесь, ни где-либо еще. Из динамиков планшета донесся голос дяди: — Я подпишу контракт. И вылечу во вторник. — Тас?