— Как сказать…. Кто-то верит в это. Но мы, учёные, знаем, что планета меняет климат и это для нее естественно. И от наших действий это не всегда зависит. Таково моё “личное мнение”, — с нажимом заметил Макс. — В какой-то момент всё снова может начать разрушаться. Цикличность бытия. — Есть ли смысл тогда в терраформировании Земли? — Как слабая попытка вернуть себе прежнее господство? Да, есть. Почему бы не поспорить с планетой еще один раз? Доран скептично промолчал. Что может один биологический вид против сил мироздания?.. — Но теперь мы ничем не рискуем. В случае проигрыша мы переселимся обратно в небесные станции. Вот почему мы занимаемся наукой. Как наши предки, пережившие Эпоху катаклизмов. Они заново исследовали сушу. Давали названия материкам, разделяли на квадраты и сферы. Строили первые поселения и разработали новую систему для выживания. Систему станций, которые как звездные системы висят в пространстве и развивают жизнь. — Я думал, вы презираете добровольную изоляцию в станциях. — Пока терраформирование не закончится, люди останутся в небе. Это вынужденная мера. Я скорее презираю людей, не жаждущих познания, — скривился тот. — Бездумных потребителей. Понимаешь? Те самые. — Самые опасные, ага. Но не обязательно ведь смотреть вниз, как сейчас. Люди уже добывают гелий на Луне. Что если мы будем заселять другие планеты? Строить станции на Марсе и Церере? — Есть такое в научных кругах. Но люди станций даже не посещают собственную планету. Зачем им другие? — Ради ресурсов, я думаю. — Ресурсов у нас достаточно, — голос Макса стал низким, недовольным, брови нахмурились. — Дурость это все, а не наука. Я рад, что мы пока далеки от таких фантазий. — Полисана ведь рассказывала о других мирах. Ученый снова заворчал, забавляя Дорана. — Как же тебе это объяснить, пацан, чтобы ты сразу понял… Представь, что ты сейчас в Далан-Кине, а потом раз — и в Юхе. — Телепортация? — Не совсем. Гиперпрыжки. Если у корабля есть двигатель, манипулирующей темной материей или пространством, то он сможет двигаться со световой скоростью. — Это сделало бы транспортировки гораздо быстрее, — сразу подметил Доран. — И соответственно, ваши услуги стоили бы ниже… Но я не об этом. Пока нет гипердвигателя, космос останется для нас недоступным, — Макс постучал пяткой ботинка по стеклу. — Нет смысла смотреть на звезды, пока не ходишь по траве. Доран снова посмотрел себе под ноги, на холмы и долины. — И люди вернутся на Землю? Макс улыбнулся в ответ. Это была улыбка мечтателя. — Нельзя сказать точно. Мы всегда надеемся, с каждым годом, с каждой сменой цикла, что время придет. Я уже вряд ли это застану, но надеюсь, что хотя бы твое поколение сможет заселить Землю, как наши предки. Что думаешь? — Не знаю. — Доран завел руки за голову и откинулся на скамье. Колено уже не болело. — Если честно, меня всё устраивает. Летать между станциями, быть частью общества — не вижу в этом ничего плохого. И всё же что-то тянуло его туда. Где нет бюро-машины, технологий, и вагонеток “Беспи”, которые разрежут тебя пополам, если произойдет случайная ошибка системы… К простоте существования, традиционному труду, к единству с природой. Туда, откуда он произошел, произошло всё, что он считается жизнью. К первозданной земле предков. DR-1-COS-V1-06-018 Глава 19. Земля предков. Часть 4 В рабочем чате Даби сообщила, что груз готов к транспортировке. — Что ж, значит, твое пребывание на Далан-Кине подходит к концу, — подытожил Макс. Они встали со скамейки, висящей над долинами. Ученый нажал что-то на планшете, и стеклянный пол снова затянулся изображением газона. Доран направился к лифту. — Ты готов к вылету? Доран прислушался к собственным ощущениям тела. — Еще пару минут, и я буду готов. — Здесь есть комнаты отдыха. Быстренько сбегай, затем я отведу тебя к точке сбора. О встретил Дорана спустя некоторое время у лифтов. Они вошли в прозрачную кабину, которая была навскидку десять на десять метров. И плавно поехали наверх. — Даби пишет, что груз находится в консолидационном складе. Это где? — В одном из наших грузовых отсеков. Я отведу тебя туда. — Остальные “Хараначчи” тоже там? — Скорее всего. Доран вспомнил, что снаружи Далан-Кин выглядит как герметичный ромб без посадочных площадок. Интересно, какова его структура внутри? Поедут ли они на самую верхушку? На какой-то миг лифт проезжал над самим городом. Доран смотрел на верхушки деревьев, лаборатории и фонтаны, на работягу-робота и холм. — Мы ведь еще вернемся? — Конечно! Пока людям нужны доставки, у вас будет работа. Попутный ветер обязательно занесет вас к нам. — И все-таки, странный вы человек, — усмехнулся Доран. — Есть принятая норма и другие варианты, — пожал ученый плечами. Дорану казалось, что Далан-Кин не раскрыл ему всех особенностей и загадок. Ему хотелось остаться еще на день, или лучше на неделю… Несомненно, в научной станции было на что посмотреть. — Сюда, — позвал Макс, когда двери лифта открылись позади Дорана. Доран поторопился за ученым, который размашистым шагом вышел в коридор. Прямо на стенах коридора висели защитные очки с фильтр-масками. Не замедляясь, Макс подхватил две пары и одну протянул Дорану. Натянув очки на лицо и зафиксировав их ремешками на затылке, он нагнал Макса. И с удивлением заметил, что коридор с каждым метром расширяется, подобно трапеции. Громко гудели вентиляторы, усиленно вертя лопастями. Коридор плавно перешел к огромное помещение для хранения грузов. В воздухе витали мелкие пылинки от дезинфицирующего раствора. Доран поднял голову вверх — под высоким почти пятиметровым потолком висели разбрызгиватели. Они распыляли раствор через каждые несколько секунд. Глаза Дорана начали слезиться, даже несмотря на защитные очки. До самого потолка вдаль уходили высокие полки. Под потолком жужжали квадрокоптеры, перенося коробки. Это была целая невидимая сеть, запрограммированная на непрестанную работу. Всё в складе было в движении. По травелаторным лентам ползли грузы крупнее, проходя через множество сканер-арок и УФ-ламп. Работники лавировали между бесконечными рядами грузов с помощью улучшенных гироскутеров, их руки в перчатках двигались быстро и отточенно. Как механизм со множеством шестеренок и винтиков. Работник взял стеклянный ящик, что был отмечена зеленой маркировкой, и проверил его ручным сканером. — Груз ПР-00098-С-Ти, — сказал он, оставляя на боку коробки голографическую наклейку. — Сообщите, что нужна дополнительная упаковка. — Ты уверен? — лениво отвечали ему из рации, что крепилась на плечевой секции его жилета. Работник вздохнул. — Даже при визуальном осмотре видно, что петрушка торчит из-под крышки! — Всё-всё, сделаем. Доран прошел дальше. Правая стена была полностью стеклянной, и за ней был еще один склад. Работники там ходили уже в химзащите. Все грузы у них были обмотаны красной лентой. “Черт, надеюсь наш груз не оттуда”, — подумал Доран. Макс проследил за его взглядом и хлопнул его по плечу. — Нос не дорос, цыпленок! Оставь токсичные грузы категории “А”. Наши должны быть там. Они покинули зону сортировки и оказались в месте, где грузы распределялись и отгружались для дальнейшей транспортировки наружу. Ящики и упаковки после кучи проверок и записей складывались в рефрижераторные контейнеры, чтобы они доставлялись в станции свежими. Здесь воздух не был таким едким, потому что антисептик не распыляли. Можно было спокойно выдохнуть. Чем-то место напомнило дропзону — такие же отметки на полу для парковки челноков, а также гермозатвор с желтой линии на стыке с полом. Доран расслабился при виде более знакомой обстановки. Он понял, что время чудес закончилось, и теперь его ждет рабочая рутина — полет в составе “Хараначчи”, остановки в станциях, снова полет и Юхэ. Среди бегающих и суетящихся работников сразу выделялась команда, что прохлаждались прямо на ящиках. Нет, это были не “Хараначчи”. Угольно-серые комбинезоны, кобура с огнестрельным оружием на поясе, военизированные элементы солдатов — конечно же, это отряд “Кэгэ”. Сняв шлемы, они прохлаждались, пили воду и негромко переговаривались. Семь солдатов, две девушки и четыре парня. Все молодые, почти одного возраста с “Хараначчи” и “Элией”. Выглядели они уставшими.