— Как знаешь. Но учитывай, что подниматься вверх гораздо тяжелее. — Знаю, — с неохотой признал Доран и невозмутимо добавил. — Но хочу тут все осмотреть. Пока есть возможность. Даби кинула в Макса вопросительный взгляд. Тот сверился с часами. — Я могу выделить вам еще немного времени, ничего страшного. Кстати, Даби, ты зайдёшь за подснежником? — спросил он и с мягкостью продолжил. — Я вырастил гряду бело-фиолетовых. Но один вышел особенным. У него более темная окраска, густо-сиреневая, как осенние сумерки. — Такими темпами ты выведешь новый сорт, Макс. — Если бы! — рассмеялся тот добродушно, и искорки радости заплясали в карих глазах. Он выглядел искренне счастливым. Дорану подумалось, что он никогда не видел таких людей в Юхэ. Интересно, почему? — Ну что, пацан, аллергий у тебя нет? — Только непереносимость острой пищи. — Отлично. Значит, сможешь посетить нашу лабораторию, Кирай-Доран. Зуб даю, тебе понравиться! — Зачем вы даете зуб? — Это старое выражение. — Не обращай внимания, — сказала Даби, вставая из-за стола. — Профессиональное искажение. Они убрались за собой и покинули фуд-парк. Дождь уже не лил как из ведра, а только моросил. Все убрали зонты и никуда не торопились, но все еще носили плащи. Улицы блестели от луж. Взмокшие листья деревьев казались пластиковыми. Доран вдохнул полной грудью — воздух был свеж и насыщен озоном. Макс огляделся. — Вы здесь только и делаете, что работаете? В научной станции наверное нет особо развлечений, вроде аркад-галерей? — протянул Доран. — Почему же? Дофамин и серотонин необходимы всем. Научная деятельность — большая нагрузка для мозга, которая может вызвать истощение. Никто не знает, как по-настоящему расслабиться, как ученые, — при этих словах Макс ему заговорчески подмигнул. — Похоже, я многого не знаю о жизни ученых, — усмехнулся Доран, следуя за проводником. Он шагнул под завесу дождя. Мельчайшие капли обдали его лицо влажной прохладой. — Гражданских не всё доступно, — Макс вывел их на дорогу. — Но сейчас есть кое-какие исследования по моделированию безопасных нейроинтерфейсов, — ученый наклонился к нему и шепнул. — Как насчет того, чтобы надеть навороченный вир-шлем и попробовать управлять вооруженным марсианским шагоходом-стражем? — Ма-акс, — предупреждающе протянула Даби и сверкнула глазами. — Да я же шучу! Теперь в Юхэ и чувство юмора стало не актуальным? По беспристрастному лицу Даби и так было ясен ответ на этот вопрос. — Мне еще нужно успеть получить метеосводку и сделать расчеты. Так что отведи нас в лабораторию, как и обещал. — Да, конечно, Даби. С удовольствием. В ту сторону. Когда Даби зашагала вперед, Доран поравнялся с Максом и шепнул в ответ: — Если что, я согласен. Макс хохотнул. Но они оба затихли, когда Даби повернула к ним голову. Доран снова ощутил себя ребенком в Учебном центре, когда они с Энидереем на скучных лекциях сидели за последней партой и тайком играли на мини-эмуляторе, пока тьютор не замечал. Они повернули за угол, погружаясь в суету мраморно-зеленых улиц Далан-Кина. — А какие аттракционы здесь есть? — спросил Доран. — Самые разные. В основном, обучающие, — ответил Макс. — Молодежи обычно больше всего нравится симулятор космического полета. Они гораздо реалистичнее, чем те, которые вам показывают. Можешь на Луну слетать, потом дяде расскажешь. — Звучит круто! — тут же воскликнул Доран и посмотрел на координатора. — Интересно, а что сейчас делают остальные? Тоже гуляют по лабораториям? Или отсыпаются? Даби задумчиво склонила голову. — Мичира пошла на лекцию по инженерии. А Эргис и Ханай как обычно в аркадах. Доран проверил рабочий чат “Хараначчи”. Никто ничего не писал. Значит, заняты чем-то интересным. — Сюда, — Макс повел их между зданий. — Кстати, Даби, вытащи этого засранца Ситима из уютного кресла, нечего ему там прохлаждаться. Приведите сюда, я куплю ему билеты и потом побываем на Водных мирах дальнего кольца. — Вы знаете Ситима? — Доран оторвался от телефона. — А что его не знать-то? Хороший малый, но депрессивный какой-то. Ему бы проветриться, а то совсем одичает в диспетчерской. — Давайте уважать личные границы других, — заметила Даби равнодушно. Они пришли к самому высокому зданию, которое видел Доран, — почти восемь этажей! Похожий скорее на мраморную гору, здание возвышалось посреди улицы. Рисунок на стеклах окон образовывал черный ромб, перечеркнутый белой линией. “Из всех логотипов только две станции перечеркнуты. Юхэ, самая высокая, и Далан-Кин, станция горизонта”, — подумал Доран. Интересно, в этом есть какая-то взаимосвязь?.. Входа в здание он нигде не видел. Зато весь фасад зарос плющем и кустарниками. А между ними спрятались наружные лифты, которые носили работников и посетителей вверх-вниз к нужному этажу. Макс повел их к стеклянной кабинке, которая утопала в кустах смородины. Красные и темно-фиолетовые ягоды блестели после дождя, как жемчужины. Изогнутые прозрачные дверцы сомкнулись за их спинами, и кусты за стеклом скользнули вниз. Хотя на самом деле это они поехали вверх. — Жаль, времени не так много. Успеем пробежаться по нашему саду, и всё. Но тебе понравится, Доран… Доран? Эй, паца-ан! Доран приклеился лицом к стеклу и смотрел на то, как они поднимаются над городом. С такой перспективы все выглядит еще более захватывающим, чем во время дождя! Темные тучи все еще заволакивали искусственное небо, но на их фоне справа и слева от города выделялись две радуги. — Я в аффи, или как? — выдохнул Доран, зная, что выглядит нелепо. Дерево и мрамор, неоновые огни и водные каналы, дисплеи и ветряные ловушки — Далан-Кин словно хотел быть всем и сразу и не боялся экспериментов. Стайки дежурных дронов в виде миниатюрных вертолетов пролетали над зданиями, вращая лопастями. Спокойно расхаживали люди в спецовках, иногда проносились торопыги на гироскутерах, разбрызгивая лужи. С левой стороны целый квартал был отделен черным непроницаемым навесом. И иногда оттуда шли тонкие струи дыма. А вот с правой стороны из земли росло туловище робота. Он вращал пятью шарнирными руками, перенося многотонные контейнеры. — Эй, — Даби хлопнула Дорана по плечу. — Наша остановка. Доран оторвался от созерцания пейзажа и обернулся — лифт остановился на шестом этаже. Макс уже боролся с ветвями кедра, что тянули свои лапы внутрь кабинки. — Лаборатория выглядит не так, как я представлял! — с восторгом произнес Доран. Он вышел из кабинки прямо в сады. То, что он видел, было похоже на работу безумного гения-ботаника. Никаких стен или перегородок, много пространства и свободы. Деревья росли, закручиваясь в спирали или искривляя стволы змейкой. Пурпурные стеллажи с рассадами уходили к потолку, и работники с вингпеками летали между ними с планшетами, как пчелы у сот. Роботы, похожие на громадных неуклюжих жуков, перебирали ножками и носили на своих спинах емкости с плодами. Были у них не только морковки и огурцы, которые всю жизнь ел Доран, но и апельсины, листья салата, брокколи. И еще какие-то диковинные фрукты, которые он видел впервые — покрытые шипами, синие и даже квадратные. А посреди всего этого, на пьедестале, за защитным бронестеклом, со всех сторон щедро залитое ультрафиолетовым свечением десятков ламп, возвышалась она — громадная лиственница. — Что это за… — Доран не мог даже подобрать слов. Задрав голову, он с почтением смотрел на нее. — Сколько она уже в высоту, 10 метров? — обыденным голосом спросила Даби. — Девять метров 12 сантиметров и 2 миллиметра, — с готовностью отчитался Макс. — Каждый год растет почти на 3 миллиметра. Доран изумленно обернулся к нему. — Подождите, сколько тогда ей? Макс выглядел не просто гордым, а самодовольным. — Это первое дерево, посаженное людьми после Эпохи катаклизмов. — Ей больше 100 лет?! — 100 лет 14 годиков и 8 месяцев. И спокойно нас всех переживет. Самой долгоживущей лиственнице исполнилось почти 900 лет, когда нагрянули катаклизмы. Даби усмехнулась, услышав в голосе Макса почти подобострастие. — 900 лет! — повторил Доране неверяще. — Когда твой гипотетический прапраправнук прилетит в Далан-Кин, она будет ждать его. Лиственница величественно возвышалась над садами, как великан над своими детьми. Макс и его спутники двинулись дальше, лавируя между грядок с помидорами. Доран боялся на что-то наступить. Но здесь царила обстановка вольности и изобилия. — Ты же понимаешь, что это производственные сады, а не сами лаборатории? — сказала Даби Дорану. — Уж там-то творится настоящая наука, везде стерильность и жесткий контроль. Лицо ученого снова приобрело то самое выражение легкого превосходства. — Сомневаюсь, что вы вообще бывали на настоящих научные воркшопах. Почти все, кто попадает в межсферные транспортировки, заканчивали физический класс, я полагаю? — Макс обращался скорее к Даби. Та кивнула. — По статистике, это так — Даже ты? — удивился Доран.