— Ты серьезно? — возмутился Доран. — Мы же из одной команды! — Это просто ставка, — пожал он плечами. — Поддерживаю, — поднял руку Ханай. — Два месяца. — Эй, передайте, что я ставлю на месяц. Извини, новенький, но я как раз таки в людей не верю. — Ситим ставит на месяц! — радостно сообщил Ситим. — Ушам не верю, — пробурчал Доран. — Все сделали ставки? — Арсай оглядел ребят. — Ласточки? Мичира мотнула головой, отказываясь. “Вот моя настоящая союзница”, — с радостью подумал Доран. — Что ж, цыпленок, мы все будем следить за твоим карьерным ростом, — сказал Арсай и серьезно добавил. — Но запомни — в небе нет места жалости. — Что ты имеешь в виду? — с вызовом спросил Доран. Это запугивание? Если так, то нужно показать, что он ничего не боится. Арсай направился к нему расслабленной походкой. Эргис и Ханай напряглись, даже Мичира подалась вперед. Но Доран не дрогнул и не попятился. Вблизи он различил на грудной пластине экзокостюма Арсая желтый логотип в виде летящего коршуна, с выставленными вперед когтистыми лапами. Арсай встал прямо перед ним, лицом к лицу. Они оказались почти одного роста, но координатор “Элии” был крупнее. Доран сжал кулаки. — Я имею в виду, что тебе стоит следить за собой и почаще оборачиваться, — взгляд Арсая стал мрачным. Нет, это точно была угроза. “Элия” посмеивались и улюлюкали, словно подначивая их. — Отставить, — приказала Даби. Даже “Элия” замолкли после этого. — Диспетчер, во сколько открывается площадка? — Через 43 секунды. Даби надела шлем. — Всем приготовиться. Остальные тоже натянули шлемы. Доран заметил, как все встали лицом к желтой стене и уставились на неё, словно сейчас что-то должно было произойти. Он последовал их примеру, но двигаться всё ещё было трудно. Мичира зашла ему за спину. Доран почувствовал, как она дергает его за вингпек. — Ты чего? На экране высветилось: “Режим двойного управления активирован”. — Я подключилась к интерфейсу твоего вингпека, — объяснил она. — Буду ими управлять, пока ты сам не научишься. — Да-да, подстрахуйте цыпленка! — услышал Доран издевательские слова. — А вдруг разобьется? — Келар, — позвала Мичира и добавила с явным предупреждением. — Завались. Теперь уже Эргис и Ханай потешались, и Доран был с ними солидарен. Келар покосился на Арсая, видимо, в поисках поддержки. Но тот не стал ничего говорить в ответ. — 25 секунд до открытия дропзоны Л-2, — говорил Ситим в динамиках. “Элия” воинственно орали и били себя по груди. “Хараначчи” выглядели менее взбудораженными. Ханай и Эргис растягивались и переговаривались о погоде, а Даби сидела на корточках, собираясь с мыслями. — Пять секунд до открытия дропзоны Л-2. Три, два, один... Пол под ногами Дорана дрогнул. Над площадкой пронесся душераздирающий визг сирены, ему вторил искусственный женский голос: — Внимание, разгерметизация! Внимание, разгерметизация… Пол дрогнул еще раз. Сирену заглушили громкое гудение и скрежет. Доран увидел, как стык, соединяющий пол с нижней частью желтой стены, размыкается. Словно они находились внутри кита, раскрывающего пасть. Ребята согнули колени и подались вперед, готовясь бежать к этому просвету. Когда проём стало больше, Доран уже мог видеть белое пространство за ним. Его потянуло туда невидимой силой, но он сопротивлялся, оставаясь на месте. Даби, стоявшая впереди всех, глянула на них через плечо. Её взгляд был хладнокровный и серьезный. — Что бы ни случилось, будьте осторожны, — только и сказала она. Арсай издал боевой клич и побежал к просвету. С криками, толкаясь и шумя, “Элия” и “Хараначчи” понеслись следом. Они смешались, спрыгивая с площадки навстречу пустоте. — Засекаю: выход из дропзоны Л-2 в 15 часов 3 минуты по местному времени. Доран неуклюже потопал вперед, перебирая ногами в “ходунках”. У самого края он остановился, набираясь духу, но Мичира подтолкнула его сзади. Он покачнулся и упал головой вниз. *** Это было похоже на занятие в аэротрубе, но в тысячу раз лучше. Доран летел вниз, прижав руки к бокам и соединив ноги. Под ним летели все остальные, черные пятна с подписанными именами исчезали в облаках и появлялись снова. А вокруг только огромное белое пространство, бесконечное и необъятное. Дыхание распирало от восторга. Столько места и свободы! И это точно была не аффи. Таких ощущений не передаст ни один вир-шлем в мире! По данным биометрии на визоре пульс у Дорана просто зашкаливал. Почти 50 км над уровнем моря, а скорость падения более 100 км в час. Несмотря на ощущение давящей гравитации, они не летели вниз в свободном падении. Двигатели вингпека были включены на полную мощность и сейчас спорили с притяжением, удерживая ребят на нужной высоте. Неспешно черные точки под Дораном разделились на две группы. “Элия” держали курс левее. Наверное, у них был свой маршрут. С каждым метром плотность облаков снижалась. Сквозь белую пелену просвечивали очертания яркого диска. Когда облака расступились, Доран прищурился — ему в глаза бил яркий свет. — Это… солнце… — пораженно выдохнул он, жмурясь. — Оно такое яркое! — И всегда таким было. Все те миллиарды лет, что Земля крутится вокруг него, — сказал Ханай. — Удивительно это осознавать, правда? В первые пять лет жизни всех детей Юхэ учат основам физики и естествознания. Наверняка первым, что узнал Доран, было то, что их планета вращается вокруг газового шара, называемого звездой. Её яркий свет, пробиваясь через расстояние в тысячи световых лет, достигала их и поддерживал жизнь на планете. Солнце было самой жизнью. И в первый раз в жизни Доран ощутил на себе его лучи. Мичира развернула его спиной вниз. Мурашки пробежали по телу, и Доран восторженно выдохнул. Он не забудет этот момент никогда. Прямо над ним, посреди темного космоса, парила огромная белая станция. Это его дом, где он родился и вырос! Легендарная Юхэ, главная твердыня на Сибирском материке, крупный город-государство, парящий в сорока пяти тысячах километров над уровнем моря. Яркие лучи щедро лили свет на гелиостаты, и Юхэ становилась похожим на зеркальную цитадель из сказок. Станция была цельной, без единого окна на трех восьмиугольных башнях. Лишь иногда из ее нижней части открывались проёмы, откуда вылетали дроны, шаттлы или люди с вингпеками. Доран видел, как дропзона Л-2, откуда они спрыгнули, закрывала свою пасть. Он знал, что всю жизнь прожил внутри этой станции, как пчела внутри улья, но только сейчас полностью осознал это, увидев Юхэ снаружи собственными глазами. Где-то там его мать, сидит и проверяет коды. Дядя наверняка тайком пьёт, а Чеми с Энди взволнованно обсуждают распределение… И еще четыреста тысяч человек, граждане Юхэ, проживали свою повседневную жизнь, в этой небесной крепости. “Люди рождаются и умирают, так никогда и не поняв, что живут внутри улья…” — подумал Доран. Эта мысль должна была посеять тревогу в его сознании. Но он чувствовал только восхищение и уважение к тем, кто строит и поддерживает благополучие в таких сложных жилых комплексах. Птенец вылупился из яйца?.. Доран в полете встряхнул головой “Почему я вдруг вспомнил того безумного старика? — удивился он. И тот бред, что он нес про оцифровку души и три сосуда? Шум сосновых ветвей на набережной, режущая боль в колене, блики на волнах реки и тот странный жест, когда старик безмолвно просил его хранить их разговор в тайне... Но все это осталось позади. Не стоит даже вспоминать. *** Доран падал вниз, и Юхэ отдалялась от него, оставаясь величественно парить под солнцем. — Ну, как, новенький, — раздался голос диспетчера Ситима в динамиках шлема. – Видок что надо? — Потрясающий, — выдохнул Доран. — Никакая аффи не сравнится. — Тогда гляди в оба, — тон Ситима стал серьёзнее. — Координатор, вы приближаетесь к первой оборонительной линии. — Запрашиваю разрешение на пересечение первой оборонительной линии воздушного пространства Юхэ, — отозвалась Даби. — Координаты: квадрат 14-01. — Координаты: квадрат 14-01, — повторил Ситим. — Запрос отправлен.