Мальчик поднялся и достал из ящика стола ключ. Умный ребенок не стал ко мне приближаться, а бросил ключ с расстояния в несколько шагов. Видимо, не слишком поверил в рассказы про супергероев. — Спасибо! — сказал я, поймав ключ, и распахнула окно. На то, чтобы отпереть замок на решетке, понадобилось несколько секунд. Я бросила ключ мальчику. Тот с трудом, но все-таки поймал его на лету. Я вылезла в окно. Высокий первый этаж, раз плюнуть. Помахала мальчишке и исчезла в темноте. Перелезла через ограду, прыгнула в «Фольксваген», завела мотор и поскорее рванула прочь. Что за странные дела творятся в доме депутата Ахметьева? Похоже, патриот, поборник нравственности и сторонник традиционных ценностей Мирон Алексеевич не знает, чем занят его старший сынок. Нет, ну каков Федя-то! Какая изобретательность, какое остроумие! Спрятать наркотики в книжном шкафу! Там уж точно никто искать не станет. Да и я, признаться, даже не рассчитывала на такой подарок, наткнулась случайно — по привычке подмечать детали обратила внимание на заляпанное стекло и отсутствие пыли, и вот, пожалуйста. Что же мне теперь делать? Как честный гражданин я должна позвонить в соответствующее силовое ведомство, и пусть дальше уже у них болит голова по поводу депутатского сыночка. Много Феде не дадут, папа его отмажет. Признают не вполне вменяемым, годик-другой в больничке — а потом за границу, продолжать веселую жизнь на Ибице или где там сейчас радуются жизни мажоры… С карьерой депутата Ахметьева, скорее всего, будет покончено. Надеюсь, он скопил капиталец на старость. Вот только мальчишку жаль, Ивана. Я вспомнила паренька, сидящего за уроками, пока его старший брат развлекается вовсю… Да, Ваня — единственный, кого мне в этой истории жалко. Но ведь каждый из маленьких пакетиков — это смерть в микродозе. Нормальные люди эту дрянь не употребляют, целевая группа продавцов — подростки. Сжигая мозг, сжигая собственное будущее, эти юные болваны отдают последние копейки стипендии и родительские пятисотки за грамм синтетического дерьма. Когда денег нет, идут в закладчики. Весь темный Интернет переполнен объявлениями — кладмэн, графитчик, водила… Обещают золотые горы. На самом деле эти детишки просто расходный материал, разменная монета. Статья «два-два-восемь», незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ. Ребятишкам вчехляют, что ничего им не грозит — они же несовершеннолетние. На самом деле это ложь. Их ловят, сажают — и вот вся жизнь под откос. А дилеры набирают новых и получают сверхдоходы. Как это ни печально, на наркобизнес последних лет сильно повлияло кино. Точнее, сериал про учителя химии. Тихий пожилой ботаник, которого не уважают ни начальство, ни ученики, ни собственная жена, вдруг узнает, что смертельно болен. И пускается во все тяжкие. Процесс варки амфетамина показан в этом кино во всех подробностях. Правда, со сбытом там были проблемы. А у нас никаких. Не так давно ко мне обратилась женщина, чей сын — студент и вроде не дурак — по глупости ввязался в этот, с позволения сказать, бизнес. Стипендия в провинции полторы тысячи рублей, а кладмэну обещают сто штук в неделю. Карьера его была недолгой. Рыдающая мать бросилась стучать во все двери, но ничего уже нельзя было сделать. Парень отправился на нары. Может быть, он работал именно на мажора Федю. Или на другого такого же урода. Но если я позвоню сейчас, то моему расследованию конец. Рейс наркоконтроля, обыски в доме… Федю папа, скорее всего, отмажет. Ахметьев в городе человек известный. Но что, если человек, которго я видела в подвале, действительно Саня Москалев? Тогда эта история предстает совершенно в другом свете. Почему он сидит в подвале, когда его девушка оплакивает его смерть? Держат его там насильно? Но ведь дверь не заперта. С другой стороны, принуждение может быть разным. И не обязательно в виде запертых замков. Шантаж, скажем, тоже действенное средство. И если парень попадет под рейд полиции, Ирина мне никогда не простит. Я дала обещание найти ее парня. Так вот, я его нашла. Нет, пока я не выясняю, что там творится, звонить никуда не буду. Ясно одно — с этим Саней все непросто. И совсем не так, как думает детдомовка. Пока я ничего ей не скажу. И звонить никуда не буду. Никто не знает, что я нашла тайник с наркотой. Даю себе сроку ровно сутки. Тогда и приму решение. А сейчас, извините, мне надо немного поспать. А то мои мысли путаются и заплетаются. В точности как ноги. Я поставила «Фольксваген» на стоянку возле нашего дома. Уже светало, было около шести утра. Кое-как я добрела до квартиры, разделась и рухнула в постель, не забыв задернуть на окнах плотные шторы. Мне снились люди в камуфляже и масках. Они бежали и стреляли из короткоствольных автоматов, стреляли почему-то в Ваню Ахметьева. Школьник смотрел на меня полными ужаса глазами и повторял: «Женя, ты должна меня защитить. Ты же на стороне добра…» Проснулась я от резкого звонка мобильного телефона. «Джама-а-а-айка!!!» Да что же это такое, выспаться человеку не дают… — Охотникова, — хриплым со сна голосом сказала я в трубку. — Спишь, что ли? — Веселый мужской голос был мне смутно знаком. — Э-э… Юрий Михайлович? — Можно просто Михалыч, — засмеялся старый бандюган. Настроение у него было превосходное. — Что-то случилось? — Я села и потерла висок. Просыпайся, Женька, просыпайся! — Случилось. Пока ты там дрыхнешь, мы за тебя всю работу сделали. Неужели Михалычу удалось то, о чем я мечтала? Неужели старый бандит нашел убийцу Кирилла Ганецкого?! — Погодите, вы о чем? — Не по телефону, лады? Мы тут машинку нашли, которую ты потеряла. Усекла? Кажется, они нашли пропавший «Ягуар» Ганецкого! — Все поняла, уже выезжаю. — Я соскочила с кровати и запрыгала по комнате, пытаясь одной рукой надеть джинсы. — Адрес давайте. И вот я снова за рулем верного «Фольксвагена» — продираюсь через поток городского движения, проклинаю пробки. Одной рукой кручу руль, в другой у меня бутерброд — его мне на ходу сунула Мила. И спасибо ей за это. Заехав на заправку, я купила в автомате стаканчик кофе и выхлебала в три глотка. Вот теперь я готова в новому дню. Время приближалось к обеду. Долго же я спала… Ну ничего. Сейчас Михалыч решит хоть одну из многочисленных загадок, и я стану еще на шаг ближе к убийце Кирилла… Старый бандит в сопровождении трех коротко стриженных парней ждал меня на окраине города. Кластер бетонных гаражей выглядел заброшенным и не охранялся. Оттепель уничтожила следы на снегу, но и так было видно — владельцы бетонных коробок поставили свои машины в гаражи и забыли про них до весны. Некоторые двери были до половины засыпаны снегом. Но от одной из ржавых дверей снег старательно отгребли, и мы вошли в гараж, даже не испачкав ботинок. Михалыч выглядел довольным. Свысока поглядывая на меня, он благодушно рассказывал: — После разговора с тобой… Кстати, ко мне больше не суйся, у меня теперь везде элитные волкодавы бегают, мышь не проскочит… Так вот, я пораскинул мозгами… ребятишки могли воспользоваться одной из моих точек. Так и было — на дальней точке нашел «Ягуар». Парни мои ездили по городу, землю носом рыли, все точки отсмотрели. А эту я года два не использовал, заброшенная стояла. Только сегодня до нее очередь дошла. Гляди сама. «Ягуар» был здесь. Темно-зеленый, с благородными линиями и низковатой для наших дорог посадкой. На приборной панели хорошо знакомая мне игрушка — японский божок, кивающий головой влево-вправо. Стоя в пробках, нетерпеливый Ганецкий всегда щелкал фигурку и заставлял качаться. — Да, это та самая машина. Я принюхалась. В последние недели стояла оттепель. Если труп стриптизерши пролежал все это время в гараже… но никакого запаха не было. Я обошла автомобиль кругом, осмотрела через стекло салон, потом открыла багажник. Там было пусто. Ничего не понимаю. — А где труп? Парни переглянулись. Михалыч недобро глянул на меня: — Ты, девонька, мне лишнего не насчитывай. Ничего тут не было. Вот в таком виде мои парни ее и нашли. — Да я верю, верю, — поспешно сказала я. Мы где-то на краю города, вокруг ни одной живой души, не считая Михалыча и его подручных. Но я и в самом деле верила старому бандиту. Про труп он узнал от меня. Михалыч слегка расслабился, кивнул парням. Те вышли и остановились в дверном проеме, закуривая на ветру. — Ну и что теперь делать? Что посоветуешь? Ты ж у нас самая умная в этой истории… Несмотря на иронию, Михалыч, кажется, действительно спрашивал у меня совета. — Звони в полицию, — решительно сказала я. У Михалыча отвисла челюсть. Бандит быстро взял себя в руки и воскликнул: — Да ты что, девонька? — Эта точка к тебе как-то привязана? — Нет. У меня в этом кооперативе легальный гараж, для верности. На него и документ есть. Купил за копейки. Там даже ржавая «пятерка» стоит, для легенды, — усмехнулся старик. — Тогда звони. Пусть машину найдут. Ты — мирный пенсионер, приехал проведать свою ласточку, увидел дверь открытой… Ты тут вообще ни при чем. — А какой мне с этого навар? — медленно произнес старик. — Такой, что ты себя обезопасишь. Это кто же в здравом уме сам на себя донесет? Я видела, что старый бандит мне не верит, ищет в моих словах подвох. — Послушай, Юрий Михалыч, — быстро заговорила я. — Эта история очень грязная. Но к тебе все это отношения не имеет. Я, конечно, не верю, что ты такой Робин Гуд, как Рокси говорила, — тачки уводишь только у богатых, бедных не трогаешь… но в этой истории и так слишком много всего напутано. Иди своей дорогой. Уйди ты с моего пути, а? Надо отдать ему должное — Михалыч еще какое-то время колебался. Он привык извлекать выгоду из любой ситуации. Но тут, кроме проблем, ему ничего не светило. — Ладно. Будь по-твоему, — нехотя произнес старый бандит. — Передай этой дуре Рокси, что она на меня больше не работает. Позвонит — не отвечу. Придет — не узнаю. Ясно? — Яснее некуда. Я села в «Фольксваген» и поехала прочь от этого места, оставив Михалыча принимать окончательное решение. Но, думаю, он все же сделает по-моему. Это самый простой способ без потерь выйти из этой истории. Итак, «Ягуар» нашелся, но ясности это не прибавило. Скорее наоборот. Куда пропало тело Шабатдиновой? Очевидно, кто-то его спрятал, причем сразу же после того, как загнал машину в гараж. Иначе там ощущался бы специфический запах, а кто с этим сталкивался, тот знает — его ничем не вывести. Есть у меня кое-какие мысли… «Ягуар» в гараж загнал Саня — пацан хотел отвести подозрения от своей подруги, в тот момент это было для него самым важным. Саня работал на Михалыча давно и знал о заброшенной точке. Отогнал машину туда… а вот куда он дел труп Шабатдиновой? Допустим, Саня запаниковал. «Ягуар» он увел без санкции Михалыча — видимо, как и Шабатдинова, иногда работал «налево», за что и поплатился. Если бы Михалыч узнал о проделках Москалева, мальчишке бы не поздоровилось. Парни с битами ждут только команды «фас», чтобы поразмяться. Значит, Саня избавился от тела, спрятал «Ягуар» туда, где его вряд ли найдут, и пришел к Минору. Он знал, что у Феди проходной двор, достаточно сказать, что знаком с хозяином, — и охрана тебя пропустит. Именно такой трюк я проделала прошлой ночью. Добрый Федя согласился приютить приятеля. Дом у него большой, места много, а папа на половину сыновей заглядывает нечасто. Одного не понимаю — почему Саня не позвонил Ирине? Девушка с ума сходит от горя, ее любимого убили, она готова мстить и докапываться до правды! А он смотрит «Брат-2» и пьет чай с печеньками. Вот скотина! Пожалуй, теперь, когда в голове у меня просветлело, я могу сказать, что нужно сделать — нанести еще один визит в дом Минора. Теперь я знаю, где искать «покойничка» Саню. Потрясти мальчишку, пусть все расскажет. Он в этой истории с самого начала, так пусть расколется. Но есть проблема. После вчерашнего налета на дом Ахметьевых охрана утроит бдительность. Даже маскарад не поможет — тренированные парни узнают меня в любом прикиде. А жаль. Сегодня вечерина, в доме будет полно гостей… В общем, надо как следует подумать. А пока следует все-таки обрадовать Ирину. Пусть девушка узнает, что ее любимый жив и здоров. К дому Коваля я подъезжать не стала, припарковалась неподалеку во дворе многоэтажки. Если кто-то следит за мной, пусть побегает. Прихватив сумку со снаряжением — не хотелось оставлять оружие в машине, стоящей там, где я даже не услышу сигнализации, — я направилась к дому. Сергей открыл мне дверь сам. Он был на протезах, непривычно оказалось видеть его вот так, лицом к лицу — Коваль лишь немного ниже меня ростом. Мой приятель был трезв и мрачен. В доме отчетливо пахло дихлофосом.