— Слушайте, меня все это волнует по одной простой причине. Моего… друга убили. И ваши гаврики увели его «Ягуар». Вот я к вам и обращаюсь как к эксперту. Так что там все-таки произошло? Михалыч почесал заросшую седой щетиной щеку и медленно проговорил: — Кто-то вмешался, дал ребятишкам подставной заказ. Видимо, знал, что бизнесмена этого завалить хотят. Вот и решил, что ему автомобиль больше не нужен. И после убийства угон станет никому не интересен. Старый бандюган только подтвердил мои подозрения. Михалыч продолжал: — Про убийство ничего сказать не могу. Мне такое попадалово без надобности. Я бизнесмен. У меня налаженное дело, поставки расписаны на полгода вперед. Я едва не рассмеялась — таким странным был наш разговор. Михалыч вдруг посмотрел на меня искательно: — Ты это… найди мне Саню. А я тебе заплачу. Сколько скажешь, столько и дам. Кажется, у меня только что появился еще один клиент? — Значит, «Ягуара» Ганецкого у вас нет? — подвела я итог. — Да я его в глаза не видал. И точку мою использовали у меня за спиной, — пожаловался бандит. — А про труп в багажнике что-нибудь интересное можете сказать? Михалыч нехорошо глянул на меня: — О чем ты вообще? Я хлопнула себя по колену: — Вот это да! А я-то думала, что вы все контролируете. В багажнике девочка нашла труп. А вы, значит, не в курсе? Михалыч резко встал: — Так, давай исчезни. Я к этому отношения не имею. Найдешь Санька — скажи, он больше на меня не работает. И девке передай. Пусть имя мое забудут. — Обязательно передам, — пообещала я, поднимаясь. — Если что узнаю, я вам позвоню и сообщу. — На этот номер, — сказал Михалыч и протянул мне визитку. Одна сторона была чистой, на другой только цифры — номер мобильного. — Хорошо. А теперь, будьте любезны, выпустите меня через ворота. Я, конечно, могу стенку взорвать, чтобы выйти, но не хотелось бы усложнять. Мне показалось или Михалыч едва заметно усмехнулся? Я покинула дом старого бандита нормальным путем, через ворота. Охрана смотрела на меня волками, но мне было все равно. Пусть вас, ребятки, хозяин взгреет. И пусть поломает голову, как я проникла в его крепость. Я вывела «Фольксваген» из леса и поехала в город. Что ж, отрицательный результат тоже приносит пользу. Теперь я знаю — Михалыч не имеет отношения ни к угону, ни к трупу в багажнике, ни к исчезновению Сани. А значит, и к смерти Кирилла Ганецкого. Так что я ровно там же, где была до начала расследования. У меня на руках длинный список подозреваемых и ни малейшей зацепки. Возглавляют список три вдовы, о каждой из которых я еще не выяснила ничего существенного. Кроме того, в списке друзья и деловые партнеры Ганецкого. Отработка каждого следа займет долгие месяцы! А в конце — дальняя родня, мелкие проблемы и обиды… Злопамятный был покойный Ганецкий и мелочный. Это же надо так скрупулезно подсчитать все! Скольким же людям причинил ущерб обаятельный Кира? Скольким нанес обиды? Сколькие желали ему смерти? А решился на два выстрела всего один из этого длинного списка… Я вздохнула. Все-таки каждый должен заниматься своим делом. Лучше всего я умею делать то, чему меня учили. Вот от операции «Валькирия» я получила массу удовольствия и провела ее просто блестяще. А следователь из меня никакой. «Джама-а-айка!» В кармане заорал мобильный. Надо все-таки сменить рингтон. Какая уж тут Ямайка… «Фольксваген» несся в сторону города, бесстрашно рассекая лужи. В машине я обычно пользуюсь гарнитурой — предпочитаю не рисковать жизнью понапрасну, ни своей, ни чужой. — Охотникова. — Жень, я тут кое-что накопал… Голос был мне незнаком. — Кто это?! — Не узнала? — рассмеялся Коваль. — Значит, буду богатый. — Сергей?! Мой приятель был трезв — вот в чем вся штука. Потому я и не узнала его. — Слушаю, — осторожно сказала я. — Ты хотела сведения о трех женах Ганецого? — Ну хотела, — пробормотала я. — Получи и распишись. Значит, так. Лилия Михайловна Ганецкая, в девичестве Иванова. Ничего особенно интересного. До развода с этим Ганецким вообще ничего, а после кое-что нашел. При разводе Лилия Михайловна получила солидный золотой парашют — квартиру, автомобиль, акции и валютный счет в приличном банке. В общем, обиженной не осталась. Но Иванова не сумела распорядиться наследством — сначала неудачно инвестировала деньги, потом начала пить. Постепенно продала все имущество и в конце концов загремела в больницу, где прошла курс лечения от алкоголизма. — Это для меня не новость, — задумчиво проговорила я. — Сама застукала даму за тем, как она из хозяйского бара спиртное тайком попивает. Бывших алкоголиков не бывает. В трубке повисла зловещая тишина. Я спохватилась: — Ой, прости, Сергей, я не тебя имела в виду… — Проехали, — ледяным тоном отбрил Коваль. — Как ты все это разузнал? — поскорее перевела я разговор в конструктивное русло. — Я целую неделю терлась около этих трех граций и ничего полезного не выяснила. А ты — раз, и результат. Как ты это делаешь? — Профессиональный секрет, — усмехнулся Коваль. — На самом деле ничего сложного тут нет. Надо просто уметь собирать информацию. Не представляешь, сколько может сказать о человеке его страница, скажем, в «Одноклассниках». Лилия Михайловна там есть, правда, редко заходит на страницу. Вторая вдова на «Фейсбуке», а третья «ВКонтакте» — с подружками переписывается. Просишься в друзья к кому-то из друзей интересующего объекта, люди к этому относятся достаточно легкомысленно, народ у нас дружелюбный, кругом котики и фотографии детей и внуков, а также роз, выращенных на дачном участке. — Коваль зло засмеялся: — Подвоха никто не ждет. Добавляют тебя в друзья, не важно кто, ты входишь на страницу объекта и копаешься там. Одна ночь в Интернете — и вот у тебя уже фотографии и контакты объекта. — Ну ты даешь! — восхитилась я. — Разговорить можно любого, — продолжал Коваль. — В соцсетях люди выкладывают друг о друге такое, чего никогда бы не рассказали незнакомому человеку при личном контакте или по телефону. Представляешься, скажем, давним знакомым объекта, жалуешься, что давно его не видел, совсем потерял связь… и тебе сливают много интересного. — Ладно, про Лилию все понятно, давай про двух других. — Вторая жена — Ника Николаевна Ганецкая, в девичестве Шульц, будет повеселее первой. Ты в курсе, что она увлекается стрельбой? Активная, много контактов. Часть из них связана с профессиональной деятальностью, остальные личные. Выяснил, что дела у ее фитнес-клуба идут далеко не так прекрасно, как дамочка пытается представить. Кризис, денег у народа мало, средний класс в вашем Тарасове стремительно тает. — Давай про личное. — Личное как раз самое вкусное. Дамочка не так давно завела отношения с диджеем Хомой Брутом. — Кем?! — Фишка в том, что он моложе госпожи Шульц на пятнадцать лет. — А-а, знаю, стильный такой мальчик, — сообразила я. — Видела их вместе. Не вижу здесь ничего криминального. Ника — дама одинокая, свободная. Может делать что хочет. — Не факт, что Кирилл Ганецкий относился к этому так же легко, — возразил мне Коваль. — Ой, да ладно! — засмеялась я, объезжая лужу. — Кира был тот еще ходок. — Ты плохо представляешь себе мужскую психологию, — наставительно сказал Сергей. — Я?! Плохо представляю себе мужскую психологию?! — Ага. Судишь по себе. В твоем характере, конечно, есть кое-какие мужские черты, но ты все-таки женщина. — Все-таки?! — Я едва не врезалась в «жигуль», некстати остановившийся впереди на светофоре. — Ты прямо как моя тетя. Она тоже все время говорит, что мне нужно было родиться мальчиком. И папа был бы рад… — Ничего не знаю про твоих родных, — деловито проговорил Коваль, — но в твоем характере действительно есть мужские черты. Некоторые связаны с воспитанием — все-таки папа-генерал даром не проходит, согласись. А некоторые — с твоей службой… сама знаешь где. — Знаешь что?! — рассвирепела я. — Между прочим, я не просила проводить мне сеанс психоанализа. Ты получил задание просканировать этих вдов! С чего бы это ты за меня взялся? — Но ты ведь тоже состояла с этим Ганецким в близких отношениях, — тихо произнес Коваль. Я онемела. Осторожно съехала на обочину и припарковалась. Когда ко мне вернулся дар речи, я просила: — Как ты об этом узнал? — Точно таким же способом, — жестко сказал Сергей. — Ты, конечно, профи в своей узкоспециальной области, но шифроваться по-настоящему не умеешь. Кое-кто из твоих друзей был в курсе вашего романа. На твоей собственной странице есть фото, где вы на какой-то яхте с Ганецким пьете шампанское. А уж его страница… Она еще не закрыта, кстати. Если не полениться и пролистать подальше, года на два назад, там сплошная ты. Я молча сидела, уронив руки на колени и глядя в стекло, за которым тек сплошной поток грязных автомобилей. — Женя, извини, — сказал наконец Коваль. — Я не должен был… — Все нормально. Я понимаю. Ты собирал информацию и решил на всякий случай просканировать и меня тоже.