— Что… что вам удалось узнать?.. — с трудом выговорила она. Передав пистолет мне, Клайд подошел оказать раненой помощь. — Дайте взглянуть. Гм, рана очень чистая. Вас, наверное, интересует, миссис Парвер, не знаю ли я чего-нибудь о пропавшем свидетельстве на ваш брак с Лоуренсом Блейком? — Возможно, — ответила домоправительница с болезненной гримасой. — О, я знаю, где оно, — отозвалась миссис Грегстон. — Вы знаете? Где же? — Приклеено к задней стороне портрета вашей двоюродной бабушки, мисс Блейк, Агаты, — сказала кухарка, подмигивая мне. — Я все время пыталась подсказать ей это. Алекс дал мне его на хранение. Теперь это всего лишь клочок бумаги. Я обернулась к миссис Парвер. — Так кто же все-таки была Флора Айдс? На губах домоправительницы появилось нечто похожее на улыбку. — Я же говорила, она была единственной любовью вашего дяди. Я нашла ее письмо к нему. Меня вряд ли можно назвать романтичной, мисс Блейк, но я никогда не знала любви, хотя и была замужем за вашим отцом. У меня был только Юстин. Но что он мог знать о любви? Ничего, даже от матери. Именно потому, хоть это и может показаться глупым, я придумала эту романтическую историю. Она казалась мне такой логичной. — И вы умудрились сочинить целый любовный роман на основании всего одного письма? — спросила миссис Грегстон со смехом. — Впрочем, здесь нет ничего удивительного — провести столько лет без мужского внимания! — Можно подумать, миссис Грегстон, — отрезала Зенит, — будто вы знаете, кто такая Флора Айдс? — Знаю, — просияла толстощекая кухарка. — Как ни странно, это я сама. «Флора Айдс» — мой сценический псевдоним еще в ту пору, когда я работала в мюзик-холле. А любовное письмо, как вы его называете, было позаимствовано из скетча, в котором я когда-то играла. Мне всегда нравились цветы, поэтому-то я и назвалась Флорой. — Замечательно, Ева, просто замечательно! — воскликнул Клайд. — А теперь пойдите, пожалуйста, на кухню и скажите Брендону Трэнту, чтобы он открыл ворота. Мой друг Гарт Гренджер должен вот-вот приехать. Глава двадцать четвертая Алистер Мэхью и супруги Квайл были арестованы по подозрению в соучастии в преступлении. Они смогли доказать, что действительно являются моими родственниками, хотя отнюдь не близкими, как это пытались представить. Правдой оказалось также и то, что Орен унаследовал титул сквайра и весьма скромный доход. Кроме этого, он больше ничего не имел. Зенит же считала, что выходит замуж за богатого и знатного человека. Она оказалась бывшей владелицей маленького салона мод в Сомерсетшире, простой сельской девушкой с претензией на светскость. Поэтому неудивительно, что она легко поддалась на уговоры Юстина Игера участвовать в заговоре с целью лишить меня наследства. Миссис Парвер была арестована по подозрению в убийстве Дуайна Бретча. Основными свидетелями обвинения на суде должны были выступить Брендон Трэнт и миссис Грегстон. Последняя подтвердила, что домоправительница оставалась на кухне одна и имела доступ к злополучной тарелке с яичницей. Миссис Парвер требовала возмездия за смерть своего сына, но Клайд был уверен, что миссис Грегстон оправдают, поскольку она действовала в порядке самообороны. Собственно говоря, к негодованию миссис Парвер, мы обеспечили верную кухарку услугами опытного адвоката. Я, в свою очередь, не стала выдвигать обвинение против Брендона Трэнта, поскольку он разочаровался в заговоре и в конце концов присоединился к нам. Я с легкостью простила ему прошлые грехи по отношению ко мне, учитывая его несчастную судьбу — трагический брак и крах в профессиональной сфере — и всегдашнюю верность дяде Алексу. Хорошо понимая, что человека в таком отчаянном положении соблазнить было нетрудно, я предложила Трэнту остаться в доме на прежнем положении, если, конечно, унаследую особняк. Кстати, с его знанием всех потайных ходов он мог бы оказать мне незаменимую помощь в деле перестройки дома. Кроме того, я надеялась со временем брать у него уроки танцев. Когда этот тяжелый день наконец остался позади, я уснула в доме тети Циннии Хоббс. Гарт Гренджер, собрав нужные показания, оставил меня на ее попечение. Я понимала, что мне еще долго не удастся оправиться от потрясений, вызванных обстоятельствами последних нескольких дней. Но все-таки, несмотря ни на что, я получила то, ради чего стоило бы рискнуть, — я приобрела Клайда. Я хорошо знала, что его любовь и нежное участие помогут мне забыть пережитый кошмар. Мистер Леонард Сатч из фирмы «Сатч и Кларк», поверенный дяди Алекса, оказался высоким, дородным человеком весьма привлекательной наружности. Приглашенный на чай к тете Циннии, он, казалось, заполонил собой весь дом, но на его лице была написана такая доброта, что я немедленно прониклась к нему симпатией. Мистер Сатч заверил меня, что никогда не слышал о женщине по имени Эстер Тааб, так что наверняка она была пособницей Юстина Игера. На церемонии чаепития присутствовали также миссис Грегстон и Клайд. Я никогда раньше не видела кухарку без ее профессиональной одежды и была несколько удивлена происшедшей в ней переменой. Она очень умело и со вкусом подкрасилась, явно обнаруживая следы былой красоты, которая пленила некогда не только Улисса Грегстона, но и моих отца и дядю. Тетя Цинния была как всегда сплошное очарование, хотя ее веселенькое платье больше подходило бы для весны, чем для осени. Клайд, устроившийся настолько близко ко мне, насколько только мог, изложил мистеру Сатчу все интересующие того факты. Адвокат выслушал его молча, лишь изредка вставляя какие-то невнятные местоимения. — Так, значит, Юстин Игер, — спросил он, когда рассказ был окончен, — вовлек в это дело Мэхью и Квайлов? — Да, — ответил Клайд, — Игер и его мать. Квайлы и Мэхью единственные родственники Веры, да и то не слишком близкие. Игер затеял весьма опасную игру и проиграл. — Что ж, могу только сказать, — Леонард Сатч повернулся ко мне, — вам сильно повезло, что доктор Уолтерс случайно оказался на станции именно в этот момент. — И даже больше, чем вы подозреваете! — сказала я. — Случайно!.. Какая чушь! — вмешалась тетя Цинния, посчитав, что молчала достаточно долго. — А почему, как вы думаете, я послала этого олуха за билетами именно тем утром, за две недели до отъезда, если не чувствовала, что должно случиться что-то очень важное? И это случилось. Мы рассмеялись, но никто не рискнул усомниться в предчувствиях тети Циннии. После некоторых формальностей было зачитано завещание дяди Алекса. Большая часть имущества досталась мне за вычетом весьма значительных пенсионов для миссис Грегстон и Брендона Трэнта. Дуайн Бретч тоже был упомянут в завещании, но, как ни странно, там не было ничего сказано про Фарнсворта Ипсли. По моему мнению, дядя Алекс рассчитывал, что о нем позаботится Ева Грегстон. Некоторая часть недвижимости вместе с крупной суммой денег была оставлена Улиссу Грегстону, перед которым дядя чувствовал себя в неоплатном долгу. Надо отдать дяде Алексу должное: он оказался гораздо более успешным бизнесменом, нежели дедушка, и сумел превратить свою небольшую долю наследства в огромное состояние. Кроме того, он показал себя человеком щедрым и истинным джентльменом. — Меня удивил Брендон Трэнт, — сказала миссис Грегстон, когда тетя Цинния принялась вновь разливать чай. — Как он мог, после стольких лет верной службы, усомниться в щедрости Алекса? Да и Дуайн тоже. — Этот Трэнт наверняка родился под знаком Рыб; они временами бывают такими неуверенными в себе. А Бретч либо Дева, либо Козерог, у них огромное самомнение, — тоном, не терпящим возражений, пояснила тетя Цинния. Леонард Сатч засмеялся. — Неужели вы действительно верите в эту чепуху? — Чепуха? — Тетя Цинния гневно выпрямилась. — Вы, очевидно, Лев, мистер Сатч. Принимая во внимание вашу комплекцию, высокий лоб и, должна признаться, ваши насмешки над оккультизмом, я нисколько не сомневаюсь в этом. Когда вы родились? Какого августа? Мистер Сатч неуверенно улыбнулся. — Семнадцатого. Но как вы?.. — Ладно-ладно, мистер Сатч, — милостиво отмахнулась тетя Цинния. — Послушайте, неужели вы думаете, что Клайд распутал это дело сам? — Что вы хотите этим сказать? — спросил адвокат, ставя свою чашку на стол. — Так вот! Клайд никогда не воспринимал всерьез мое увлечение оккультными науками, как, впрочем, и все присутствующие здесь, за исключением Евы Грегстон, у которой нашлось достаточно здравого смысла, чтобы посетить несколько моих сеансов, — начала тетя Цинния. — В тот самый момент, как Вера Блейк переступила порог моей гостиной, я почувствовала, что ее ожидают большие неприятности. Поначалу я решила, что они будут вызваны непонятным интересом, проявленным ею к моему непутевому племяннику, чего вполне достаточно, чтобы доставить беспокойство любому человеку. Но вскоре у меня возникло ощущение, что она оказалась втянутой в какой-то зловещий заговор. После же того, как я погадала Вере на картах, а потом и по чаинкам, оставшимся в ее чашке, у меня уже не оставалось никакого сомнения. — Так вы заранее знали все, что должно случиться, мисс Хоббс? — с веселым выражением лица спросил Леонард Сатч. — Нет, не все, — пояснила тетя Цинния, — но когда в тот вечер ко мне на сеанс пришла Лора Квиклип, моя соседка, я вызвала дух Александера Блейка. Должна признаться, что контакт дался мне нелегко. Он сказал две загадочные полуфразы: «тетя Агата» и «никогда не называл его Гнездом Ворона». Сопоставив факты, я поняла: во-первых, внешность Алекса, описанная мне Верой по портрету, совершенно противоречит моему убеждению о его сходстве с Агатой, а во-вторых, она называла дом Гнездом Ворона, что доказывало, что окружающие ее люди не были близки к Александеру Блейку. Тогда я отыскала старую фотографию Блейков, и, разумеется, Алекс там выглядел совершенно не похожим на портрет, описанный Верой. Понадобилось некоторое время на то, чтобы втолковать все это Клайду, но, когда мне это наконец удалось, мы разработали контрплан. — Не могу не признаться, — вмешался Клайд, — тетя Цинния срежиссировала все действия, не выходя из этой гостиной. — Но как? — спросила я, но в этот момент раздался звонок в дверь, и Клайд пошел открывать. Через пару минут он вернулся с человеком, очень похожим на второй призрак дяди Алекса. — Позвольте представить вам мистера Кейта Нортгейта, — произнес Клайд и поочередно представил ему нас. — Это твой второй призрак, Вера. — О Господи!.. — Я открыла рот от удивления. — Помнишь мой первый телефонный разговор с тетей Циннией? — спросил он. — Прежде всего, я отменил визит к Бэлле Мерривезер. Это означало, что подозрения тети насчет Дома на семи ветрах оказались верными и пора переходить к дальнейшим действиям. Упоминание капитана Нортгейта во время второго звонка означало, что мистер Нортгейт должен загримироваться под Александера Блейка и, прибыв в особняк, предпринять спиритическую контратаку. Упоминание Клары Дрейк значило, что Нортгейту следует связаться с Улиссом Грегстоном, которого тетя Цинния знает много лет. — Зеленые таблетки Хораса Агню, — вмешалась тетя Цинния, — это требование пригласить Гарта Гренджера в Дом на семи ветрах к девяти часам утра, а желтые капсулы — то, что Флора Айдс вполне материальна, недаром я не могла найти ее в мире духов, и что заговор более чем реален. Столь сложный и изощренный код тети Циннии вызвал смех у присутствующих, но какое счастье, что все получилось так, как она рассчитывала. Сейчас на лужайках Дома на семи ветрах играют наши с Клайдом дети. Особняк отделан заново, потайные ходы надежно укреплены, а все помещения ярко освещены и перекрашены в теплые тона. В хорошую погоду я пью чай на террасе, слушая шум прибоя и наблюдая за играми детей. Моя маленькая дочь очень похожа на Клайда, а сын, который постарше, весьма напоминает действительный портрет своего двоюродного дедушки Алекса. Как и положено мальчикам, он любит изводить свою сестру и часто пугает ее лягушками, выловленными в пруду. Я уверяю дочь, что не стоит пугаться столь маленьких созданий, но при этом всегда украдкой скрещиваю пальцы, потому что никогда не забуду той ночи и тела Дуайна Бретча, а также и ту лягушку, память о которой сохранится в Доме на семи ветрах еще надолго. Внимание! Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.