— Гостей нет, но это все равно плохая идея. — Во сколько? — Нет. — В девять нормально будет? Я рано встаю. — Я же сказала нет. — Тогда в 9.10. Чтобы цветы успеть купить. Анна беспомощно посмотрела на Войтеха. — Где ты взял такого нахала? — Я его не брал, он сам прилип. Пошел нагрузкой к сестре. От него невозможно отвязаться, — Войтех снова изобразил вежливую полуулыбку. Сейчас она выглядела немного устало. — Поверь, я даже пытался угрожать ему оружием. Не помогло. Проще смириться. Анна тяжело вздохнула, но все же согласно кивнула. — Приходите в девять. Мама любит розы. Но на праздничный торт даже не надейтесь. Ваня широко улыбнулся и поднял руки, давая понять, что на торт не претендует и все, что ему нужно, это ее розетка. — Раз мы все решили, давайте выдвигаться в гостиницу, — предложила Саша, с тревогой посмотрев на бледный усталый вид Войтеха. — Мне кажется, тебе лучше лечь. — Да, этот план мне нравится. Все его детали, — не стал спорить Войтех. — Включая пункт «лечь». Все направились к выходу, но Войтех, продолжавший обнимать Сашу за плечи, медлил и придерживал ее. Он хотел хотя бы на несколько минут остаться с ней наедине. Он знал, что либо начнет разговор здесь и сейчас, либо он может не состояться вообще. Пусть сейчас будет неуместно рассказывать все, но он должен хотя бы начать, чтобы не оставить себе выбора потом. Однако его плану было не суждено сработать: Лиля тоже задержалась рядом с ними, провожая остальных нетерпеливым взглядом. Когда друзья исчезли в конце коридора, она повернулась к Саше, напряженно хмурясь. — Саш, ты не могла бы, когда доберемся до гостиницы, посмотреть руку Нева? Не думаю, что ты сможешь ему помочь, если это последствия прерванного ритуала, но ты же все-таки врач. Может быть, ему требуется хотя бы временное обезболивание? Сам он не пожалуется, но если ты начнешь спрашивать… Саша кивнула, хотя меньше всего на свете ей сейчас хотелось заниматься кем-то, кроме Войтеха. Но она же все-таки врач… — Да, конечно. Я зайду к нему. Лиля благодарно улыбнулась и уже собиралась уйти, но потом снова повернулась к ним. — Только не говори ему, что это я попросила, ладно? Скажи, что сама заметила неладное. Хорошо? — Конечно, без проблем. Лиля снова кивнула, а потом посмотрела на Войтеха. — Идем? Войтех подавил тяжелый вздох. Не судьба. Возможно, это был знак? И ему не стоит ничего говорить Саше? — Да, идем. И они втроем тоже направились к выходу. Глава 10 22 декабря 2014 года, 8.59 ЗАТО «Научный городок» Тверская область — Мы кого-то ждем? — поинтересовалась Валентина Иосифовна, заметив, как дочь в который раз взглянула на часы. Анна вздрогнула и посмотрела на мать, укорив себя, что не делала этого чуть менее заметно. — Знакомый должен зайти, — как можно равнодушнее сказала она, делая глоток кофе, о котором совсем забыла, задумавшись. Они с мамой всегда вместе пили кофе по утрам, когда она приезжала в город, где прошло ее детство. — Что за знакомый? — тут же заинтересовалась Валентина Иосифовна. — Ты его не знаешь, он из Москвы. — О! — многозначительно подняла брови мама, и Анна поняла, что сбываются самые худшие ее опасения. Валентина Иосифовна принадлежала к той категории людей, которые искренне считали главным предназначением женщины удачно выйти замуж и родить хотя бы одного ребенка. И даже собственный неудачный брак не поколебал в ней этой уверенности. В конце концов, у нее осталась красавица и умница дочь. Которая, к сожалению, материнские взгляды не разделяла и в тридцать один год по-прежнему оставалась свободной женщиной, ни разу не сходившей замуж и не имеющей детей. Анне едва успело исполниться двадцать пять, когда Валентина Иосифовна поняла, что самостоятельно дочь свою жизнь не устроит и ей просто необходимо помочь. С кем только ее не сватали за прошедшие шесть лет. Одноклассники, однокурсники, соседи, сыновья маминых подруг, сыновья подруг маминых подруг… В Научном городке так и вовсе не осталось, наверное, ни одного свободного и более или менее адекватного мужчины от двадцати семи до сорока лет, на кого бы Валентина Иосифовна не просила Анну обратить внимание. С совсем уж пропащими существами вроде грузчика из «Пятерочки» Сени Морозова сводить дочь ей совесть все же не позволяла. Анна давно привыкла к этой материнской особенности и научилась поступать по-своему: услужливо записанные телефоны выбрасывались, намеки оставались неуслышанными, назначенные свидания игнорировались. Сначала она пыталась звонить парням, с которыми мать назначала ей свидание, чтобы извиниться за то, что не придет, но очень скоро выяснилось, что почти всегда парням эти свидания так же устраивали их матери, и они были только рады на них не пойти. У всех находились дела поинтереснее: то работа, то компьютерные игры, то даже тайная девушка, которую почему-то скрывают от заботливой родительницы. Именно поэтому ей вчера так не хотелось соглашаться на Ванину просьбу. Она не жалела ему электричества, даже чашку кофе сварила бы, но… Но Ваня был высоким блондином спортивного телосложения, мускулы которого прослеживались даже через свитер, с зелеными глазами, белозубой улыбкой и возрастом чуть за тридцать. Аполлон в представлении Валентины Иосифовны. В которого ее дочь должна, просто-таки обязана вцепиться руками, ногами и всеми остальными частями тела. Накормить ужином, затащить в постель (а куда без этого в современном мире?), а потом и в ЗАГС. Анна только вздохнула, понимая, что сегодня ей предстоит очередная битва с мамой. Ваня оказался точен как Биг Бен, и звонок в дверь раздался ровно в 9.10. — Ой, как же это? — тут же подхватилась Валентина Иосифовна. — Ты почему не оделась? Не расчесалась? Не накрасилась? Мужчина не должен видеть женщину без макияжа! Особенно до свадьбы. — Мама, он пришел не ко мне, а к моей розетке, — попыталась возразить Анна, но Валентина Иосифовна пропустила ее слова мимо ушей. Наверное, это карма: как она не слышит уговоров матери немедленно выйти замуж, так и мать не слышит ее просьб оставить ее в покое. — У них в гостинице нет электричества, а ему срочно нужно что-то сделать в Интернете. — Марш в комнату, приводи себя в порядок, я открою! — велела Валентина Иосифовна, предсказуемо проигнорировав ее слова. Анна поставила чашку в раковину и понуро поплелась в комнату, понимая, что возражать бесполезно. Да и на самом деле стоит хотя бы сменить пижаму на другую одежду. Не для Вани, конечно, а для себя. Она никогда не ходила дома в пижаме, поскольку это расслабляло и заставляло нарушать график. График в ее работе был самым важным моментом, который постепенно просочился и в повседневную жизнь. Если она не начнет делать торт в десять утра, то не успеет к самой себе назначенному времени. Одно отложенное дело повлечет за собой другое, затем третье, и к вечеру окажется, что она не успела все, что запланировала. Переодевшись, она вытащила косметичку и посмотрела на себя в большое зеркало. — Мне тридцать один год, — вслух сказала она своему отражению. — У меня приличная работа, я сама себя обеспечиваю. Я организовала сотни мероприятий, командую десятками людей. Могу я в конце концов уже не слушаться маму и поступать так, как считаю нужным? «Можешь», — разрешило отражение, и Анна положила косметичку обратно на комод. Мама уже стояла в коридоре с огромным букетом роз, сверкающая счастьем как новогодняя елка на Красной площади. Ваня стаскивал с себя чуть припорошенную снегом куртку и, видимо, сыпал комплиментами, потому что щеки Валентины Иосифовны покрылись девичьим румянцем, а губы расплылись в довольной улыбке. — Ну, проходите, проходите, Ванечка, что же вы на пороге, — щебетала она, не переставая улыбаться. — Кофе будете? — Если только быстро, — отозвался тот. — Работы много. Но от вкусного кофе грех отказываться. — Тогда проходите на кухню, я сейчас сварю. Торт будет только к вечеру, Нюша обещала испечь, а сейчас есть печенье. — Это тоже хорошо. Валентина Иосифовна обернулась в поисках вазы, которая всегда стояла где-то в прихожей (порядок не был сильным местом хозяйки дома) и наконец заметила вышедшую из комнаты дочь, которая так и осталась ненакрашенной и с небрежно завязанным белобрысым хвостиком. — Нюша! Ты почему не накрасилась? — возмущенным шепотом произнесла Валентина Иосифовна. Слишком громким, чтобы Ваня ничего не услышал. Анна терпеть не могла имя Нюша. К Ане давно привыкла, хотя полное Анна нравилось ей гораздо больше. Даже Анюту могла выносить, но только не Нюшу. Мама прекрасно это знала, и всю жизнь звала ее именно Нюшей. — Мама, он обойдется без кофе, — слишком резко ответила она, — он работать пришел, а не есть. — Почему это я обойдусь? — тут же возмутился Ваня, который обожал поесть в гостях. Надо заметить, цены в городке были просто аховыми. За этот букет он выложил такую сумму, на которую даже в Москве смог бы не только купить девушке цветов, но еще и коробку каких-нибудь Рафаэлок. Ему всегда казалось, в маленьких городках и цены должны быть маленькими, а вот поди ж ты. Что делает с людьми отсутствие внятной конкуренции. Поэтому он считал, что вполне имеет право отведать хозяйского кофе. — Потому что ты попросил только электричества, — напомнила ему Анна. — Нюша, как ты себя ведешь? — снова зашипела Валентина Иосифовна. — Нельзя быть такой мелочной, всех женихов распугаешь! — Мама!!! Анна бросила на Ваню виноватый взгляд, однако на губах того играла такая насмешливо-удивленная ухмылка, что она разозлилась. — И в самом деле, распугаешь, — поддакнул Ваня, пользуясь тем, что Валентина Иосифовна, обнаружившая вазу, скрылась в ванной, чтобы набрать воды.