— Кажется, у нас с тобой возникло недопонимание, — Лиля сокрушенно покачала головой. — Нев, все это время я не играла с тобой во флирт. Последний год точно нет. Я просто флиртовала. И, честно говоря, уже начала терять веру в собственную привлекательность… Она снова надела улыбчивую маску легкомысленной блондинки, какой пыталась казаться с самой первой их встречи, еще когда делала вид, что влюбилась в Войтеха. — Лиля, не надо, — с серьезным видом перебил Нев. Она замолчала на полуслове, глядя на него с искренним непониманием. — Не надо чего? — Вот этого не надо. Делать вид, что я могу тебя интересовать. По-настоящему интересовать, а не в шутку. Непонимание на ее лице сменилось недоумением и настороженностью. — А ты априори считаешь это абсолютно невозможным, да? — Я считаю, что двадцать два года разницы в возрасте — это очень серьезный аргумент, — в его тихом голосе одновременно слышались уверенность и боль. — Я не молод, не богат и не знаменит, а что касается внешности… И в лучшие мои годы она не служила магнитом для женщин, особенно красивых. Даже то, что ты действительно можешь считать меня достаточно интересным другом, выглядит сомнительно. Особенно после… — Ах вот оно что, — на этот раз она перебила его на полуслове, заметно разозлившись. — Ты считаешь, что это часть моего задания? Думаешь, я флиртую с тобой и напрашиваюсь на свидание по требованию моего руководства? — Что еще мне остается думать? — То есть ты считаешь, что руководство мне велело — и вот я уже готова тащить к себе в постель старого, некрасивого, небогатого, незнаменитого мужчину, который мне ни капельки не интересен? — теперь ее голосом можно было наморозить тонну льда. — Кто я по-твоему? Что-то вроде штатной шлюхи, которую подкладывают под каждого мужчину, попавшего в поле зрения Общества? Хорошего же ты обо мне мнения. Спасибо тебе, это так… — она то ли не смогла подобрать нужные слова, чтобы продолжить, то ли слишком разволновалась. Нев оторопело смотрел на нее. Он не ожидал подобной вспышки. Он даже не ожидал, что его слова могут быть восприняты именно так. — Нет, постой, я не… Но Лиля не дала ему продолжить. — Мне вот интересно, а как по-твоему может выглядеть такое задания? На кой черт Обществу делать меня твоей любовницей? Сам подумай, что им с этого? Я что, должна буду сбрить тебе волосы во время сна? Или придушить тебя подушкой? — Лиля, я совсем не это хотел сказать! — Да мне плевать, что ты хотел, — отрезала она. — Плевать. Знаешь, скромность, конечно, украшает человека, и мне это в тебе всегда нравилось, но комплекс неполноценности еще никого до добра не доводил. Она замолчала, то ли устав, то ли просто задохнувшись от распиравшего ее негодования. Зеленые глаза потемнели от гнева и обиды и заблестели в свете свечи, словно в них начали скапливаться слезы. Она смотрела на него, как будто ждала каких-то слов. Чего-то, что исправит положение. А у него сердце пульсировало где-то в ушах и мысли путались. На поверхность вылезало все время что-то не то, он это чувствовал, но все же не удержался и озвучил: — Но ведь изображать романтический интерес к Войтеху они тебе велели. Зачем? И до какой степени? Едва слова слетели с губ, как он пожалел о них. Если до сего момента Лиля смотрела с ожиданием и едва заметной надеждой на то, что он как-то все исправит, то теперь эта надежда умерла, а слезы заблестели заметнее. — Мне бы стоило дать тебе пощечину, — с трудом контролируя голос, процедила она. — Но драться с темным колдуном себе дороже. — Лиля, постой… Она не захотела слушать дальше: развернулась и пошла обратно к своему номеру. — Лиля… — Не хочу испытывать твое терпение, — едко отрезала она. — Вдруг ты опять не сдержишься и превратишь меня в крысу! — Это нечестно! Разве я когда-нибудь направлял свою магию против кого-то из вас? Лиля уже открыла дверь и была почти готова переступить порог. — А раньше ты и против других людей ее не направлял, — глухо отозвалась она. — Аппетит приходит во время еды. Дверь захлопнулась с такой силой, что послышался шорох осыпающейся штукатурки. Нев остался в темноте коридора один. 20 декабря 2014 года, 21.50 Магазин «Пятерочка», ЗАТО «Научный городок» Тверская область Константин Долгов мог бы сказать, что ненавидит ЗАТО «Научный городок» всеми фибрами своей души. Он ненавидел здесь все, начиная с унылости местной поликлиники и заканчивая скудностью выбора в единственном «супермаркете». Здесь некуда было пойти вечером, чтобы съесть приличный стейк и запить его хорошим вином. И даже хуже: хоть он и не отличался кулинарным мастерством, пожарить годный стейк и открыть бутылку вина он мог бы и сам, но для этого требовалось купить подходящий кусок мяса и вино, но ни того, ни другого в магазине не продавалось. На полках стояло только дешевое пойло, которое и вином-то назвать язык не поворачивался, а в отделе с мясом царствовали курица и свинина. За приличной едой приходилось ездить за много километров. Время позволяло делать это в лучшем случае раз в неделю. А еще он ненавидел взгляды. И то, что каждый человек в городке знал, кто он такой, кроме совсем уж мелких детей. Многие считали своим долгом не просто поздороваться, а обязательно остановиться поговорить. Особенно любили это дело одинокие дамочки и их мамаши: отсутствие обручального кольца, ухоженный вид и дорогой автомобиль делали свое дело. Причем, к его неописуемому удивлению, большинство не демонстрировало желания соблазнить заезжего доктора и уехать потом вместе с ним в Москву, вырвавшись из удушающей могильной тишины ЗАТО. Нет, они на разные лады расхваливали ему эту дыру, намекали на то, как здорово тут растить детишек и встречать старость. Старость! Ему не так давно стукнуло тридцать шесть, старость еще даже не маячила у него на горизонте. Научный городок в его глазах подходил только для одной цели: тихо спиться за пару лет и утопиться в одном из местных болот, которые жители гордо именовали озерами. Он застрял здесь три недели назад без какой-либо возможности ускорить процесс и сократить срок пребывания за двухметровым бетонным забором в маленькой резервации, которую изменения, происходившие в мире, даже не пытались затронуть. Да, Долгов мог бы сказать, что ненавидит это место всеми фибрами своей души, если бы только несколько лет назад он не продал душу дьяволу. Теперь он не имел права что-то любить или ненавидеть. Перед ним ставили задачи, и он их выполнял. Благодаря этому между заданиями он мог позволить себе вполне комфортную жизнь в Москве. Оставалось радоваться, что тут ему не приходится жить в гостинице. Этот вариант он отмел сразу и попросил руководство найти ему квартиру. Руководство не стало возражать и даже нашло ему вполне приличное место с современной отделкой и пристойной мебелью. Конечно, все это даже отдаленно не напоминало его квартиру в Москве, но жить было можно. Правда, стоило нереальных даже по московским меркам денег, но при наличии спроса и отсутствии предложения выбирать не приходилось. Модного фитнес-клуба через дорогу, как в Москве, тут тоже не было, зато у него появилась возможность больше ходить пешком. Из дома на работу, с работы днем в обед домой, потом обратно и вечером еще раз, а иногда все же приходилось посещать местный магазин. Передвигаться на машине по маленькому городку казалось глупым, а главное — очень неудобным, поэтому БМВ преимущественно стоял на парковке во дворе. Он брал машину только тогда, когда покидал территорию городка. О появлении теней Долгов, конечно, слышал. Сам ни разу не видел и даже не стал упоминать о них руководству, считая, что это просто местная истерия на фоне полного отсутствия реальных событий. После убийства девушки он ненадолго засомневался в своей версии, но, услышав третий пересказ событий очередным «очевидцем», вернулся к ней. Каждая новая версия становилась все более кровавой и фантастичной, что только подтверждало: одуревшие от скуки местные жители сами накручивали себя, всего за несколько часов породив, кроме таинственных теней, еще и маньяка-убийцу, поклоняющегося Сатане. И вот теперь его уверенность вновь оказалась поколеблена. В десятом часу вечера после дня бесцельного сидения в поликлинике в магазин его могло выгнать только одно обстоятельство: внезапно закончившиеся кофейные зерна. Как и многие люди, вынужденные порой работать по нестандартному графику, Долгов давно страдал кофеиновой зависимостью. И если в Москве утром он мог бы просто зайти на завтрак в кофейню, находившуюся рядом с его домом, то утро в ЗАТО без чашки кофе грозило стать маленькой катастрофой. Поэтому он отправился в магазин, едва заметив, что пачка зерен практически закончилась. Выйдя из пустого торгового зала на хорошо освещенную площадь, он неуверенно замер, глядя на то, как всегда уверенно горящие фонари прерывисто мигают. По словам жителей городка, именно такая аномалия — мигающий свет — всегда предшествовала появлению теней. Стало неуютно, несмотря на не самый поздний час. Он услышал, как за его спиной работник магазина запер входную дверь, хоть до конца рабочего дня и оставалось еще больше десяти минут. Других людей на улице не было. Несколько секунд спустя свет перестал мигать, а тени так и не появились, и Долгов выдохнул, мысленно выругавшись на себя. Кажется, местная истерия добралась и до него. Если он задержится здесь до Нового года, он окончательно спятит. Он двинулся в сторону дома, но не успел отойти далеко, когда со стороны лесополосы, отделявшей магазин от бело-голубых домов, раздался истошный женский вопль. Константин Долгов никогда не считал себя бесстрашным героем, но и о том, что он врач, не забывал. Крик не был выражением ужаса или призывом о помощи, его наполняла боль. Обычная человеческая боль, с которой врач вполне мог справиться. Крик повторился снова, помогая точнее определить направление, и Долгов поторопился в нужную сторону. Оказалось, что кричала не женщина, а девочка лет пятнадцати. Она лежала на земле, сжимая голову руками. Ее лицо искажала гримаса боли. Рядом суетились немолодой мужчина и гораздо более молодая женщина. Они звали девочку Кариной и испуганно спрашивали, что случилось. Вокруг он не увидел ни машины, которая могла ее сбить, ни других людей, которые могли обидеть. — Дайте мне посмотреть ее, — потребовал Долгов, опускаясь рядом с девочкой на корточки. — Я врач. После этого уточнения взрослые посмотрели на него с надеждой. Наверное, даже поняли, какой именно он врач, а девочка неожиданно затихла, хотя лицо ее все еще отражало испытанную боль. Сложно было сказать, стало ли ей лучше или и не было плохо. Долгов задал несколько стандартных вопросов, показал девочке, через несколько секунд окончательно пришедшей в себя, пальцы, которые та прекрасно разглядела и сосчитала, и даже посветил в глаза маленьким фонариком, который всегда носил во внутреннем кармане. Зрачки реагировали нормально. — Где болело? — поинтересовался он, когда понял, что каким бы ни был ее приступ, он уже прошел. — Голова, — буркнула девочка, пытаясь отодвинуться от него, но родители за спиной не давали ей места для маневра. — Уже все прошло. — Опять твоя голова, — немного раздраженно отозвалась женщина. — Карина, сколько можно? Чего ты этим добиваешься? Долгов посмотрел на женщину и мужчину со смесью удивления и любопытства, тщательно скрывая собственное презрение. — Как часто такое происходит? Они переглянулись и почти синхронно пожали плечами. — Она время от времени жалуется на головную боль, когда в школу идти не хочет, — укоризненно сообщила женщина. — Но такой концерт был первый раз. Полагаю, попытка привлечь внимание, да? — она посмотрела на девочку. — Подростки ведь постоянно так делают? — последний вопрос был адресован уже Долгову. Тот мог бы согласиться, но девочка подходила под имевшийся у него профиль, а значит, могла сократить срок его пребывания в городке. Такой шанс он упустить не мог, тем более при наличии как минимум одного косвенного признака. Долгов посмотрел на одновременно смущенную и огорченную Карину, убеждаясь в том, что она подходит, а потом снова перевел взгляд на ее родителей. — Возможно, — сдержанно прокомментировал он, напуская на себя всю серьезность, какую только мог. — Но если это был концерт, то ваша дочь — будущая звезда. Я слышал ее крик. На вашем месте, — он строго посмотрел на женщину, — я бы все-таки отложил ту книжицу по популярной психологии, по которой вы учитесь общаться с подростками, и дошел по поликлиники. Тем более сейчас у вас есть возможность бесплатно пройти очень серьезное обследование. — Достав из кармана визитку, он протянул ее женщине. — Вот, зайдите ко мне в понедельник. Завтра я не принимаю. Возможно, ваша дочь и страдает от недостатка внимания или у нее проблемы в школе, из-за которых она не хочет туда идти, но, когда ребенок жалуется на какие-то симптомы, адекватный родитель должен хотя бы один раз показать его врачу. Разве этого нет в вашей книжке? Женщина смотрела на него немного испуганно, как будто заподозрила в слежке или телепатии. Визитку она крепко сжимала до тех пор, пока муж не забрал ее себе и не положил в карман куртки. — Спасибо, мы придем, — пообещал он. — Давно надо было это сделать, вы правы. — Я буду вас ждать. Долгов выпрямился, не забыв поднять с земли пакет из магазина, и проводил взглядом растерянных взрослых и напуганную предстоящим обследованием девочку. Когда те исчезли из вида, он наконец повернулся, чтобы тоже пойти своей дорогой, но краем глаза заметил сгусток темноты между деревьями, а ближайший фонарь снова мигнул. — Надо выбираться отсюда, — пробормотал Долгов, уходя прочь и стараясь не оглядываться. Он не собирался идти на поводу у собственных галлюцинаций.