Она захлопнула калитку, заперла ее на ключ и пошла в дом. Там она разделась, села за стол и попробовала работать, но мысли скакали из стороны в сторону. Вероника ошиблась раз, затем другой и решительно закрыла ноутбук. Надо сделать паузу. Она достала телефон и набрала Егора. Он, по обыкновению, долго не подходил – как всегда, когда бывал на работе. Наконец в трубке раздался его голос: – Да, солнышко, привет! Как ты? – Я ничего. – Голос какой-то кислый, – заметил Егор. Вероника колебалась, говорить про бомжа или нет. Егору не до этого, у него и так целый день нервотрепка. Все же она не выдержала и сказала: – Знаешь, приходил некто. – Некто? В смысле? – Ну, какой-то странный человек. Старик. Весь в лохмотьях, страшный такой. Рвался в дом. – Ты его пустила?? – В голосе Егора послышалась тревога. – Нет, конечно, за кого ты меня принимаешь? – Солнышко, а что он хотел? Что ему было надо? – Он заявил, что это его дом. – Бред. Мы же пробивали хозяина в полиции. Все чисто, документы идеальные. – Да я не говорю, что он хозяин. Скорее… скорее, сумасшедший. Несчастный бездомный безумец. – Ты еще пожалей его, – недовольным тоном произнес Егор. – Надо было слушаться ребят и купить собаку. – Я уже думала об этом. – Вероника слабо усмехнулась. В трубке послышались отдаленные голоса. – Вот что, солнышко, я сейчас занят. Не могу больше говорить. Постараюсь раньше приехать, но не обещаю. Ты заперла калитку? – Да. – Молодец. Дом тоже запри. На два замка. И не выходи до моего приезда. – Хорошо. Егор! – Что, милая? – Ничего. Я тебя люблю. – И я тебя, котик! Не скучай. – Целую. – Она отключилась. Хорошее настроение начисто улетучилось. На душе стало тревожно и тоскливо. Вероника не могла понять причину этой тоски. Подумаешь, какой-то бомж. Попробует он еще раз сунуться – Егор ему покажет кузькину мать. В конце концов, если уж на то пошло – заведут собаку. Черного ротвейлера, как у Вероникиной двоюродной сестры Гали. Назовут его, скажем, Милорд. Или лучше Барон… Или… Она с досадой махнула рукой. Взъерошила короткие темные волосы и плюхнулась на маленький кожаный диванчик в углу. О чем она думает? Не то, все не то. Думать надо о ребенке. Они женаты уже пять лет, ей двадцать восемь, Егору двадцать шесть. И все это время находилась какая-то причина, чтобы не беременеть: то хотелось пожить для себя, то съездить в Японию, то квартиру обставить. Теперь вот дом, в нем тоже масса дел, а значит, рождение малыша снова откладывается на неопределенный срок. А иногда хочется плюнуть на все, стать глупой и счастливой беременяшкой, капризничать, лелеять свой живот, мечтать по вечерам, как будут они с Егором гулять с коляской по округе… Вероника почувствовала, что окончательно раскисла. В носу защипало, на глаза навернулись слезы. Она сердито вытерла их ладонью, встала, расстелила на полу коврик, включила музыку и принялась за упражнения. Эту гимнастику она нашла в интернете полгода назад и с тех пор не пропускала ни дня. После отжиманий и растяжек настроение неизменно повышалось, а вид стройной и подтянутой фигуры в зеркале добавлял лишние баллы. Закончив зарядку, Вероника занялась приготовлением ужина. Егор всегда обедал на работе, но ужинать у них в семье было принято основательно и с толком. Она кипятила воду, резала овощи, отбивала мясо. Постепенно тревожное чувство отпустило ее, а вскоре и вовсе сошло на нет. Позвонил Егор, сказал, что выехал из Москвы и через час с небольшим будет дома. Вероника выключила газ, накрыла маленький уютный столик, слегка подкрасилась и сменила спортивный костюм на миленькое домашнее платьице. В ожидании мужа она села за швейную машинку и прострочила пару швов, обтачивая штору. В семь послышался шум отворяемых ворот. Егор загнал машину на стоянку, щелкнул сигнализацией и поднялся на крыльцо. – Привет, солнышко, я дома! Вероника, улыбаясь, смотрела, как муж снимает кожаную куртку, ботинки, тщательно причесывает перед зеркалом красивые светло-русые волосы. – Устал? – Как собака. – Он одернул толстовку и надел тапочки. – Все-таки, как ни крути, далековато ехать. Минут сорок, если без пробок. А с пробками и все полтора часа. – Бедненький ты мой. – Вероника подошла к нему и нежно поцеловала в губы. – Идем ужинать? Все готово. – Да, идем. Но я сначала в душ. Умаялся за день, весь в мыле. Буду «благоухать» за столом. Вероника втянула носом воздух, но не почувствовала ничего, кроме еле уловимого запаха ванили. – Ты ел что-то сладкое? Пахнет ванилином. – Угадала. – Егор усмехнулся. – Ну и нюх у тебя! Заехал во французскую пекарню, взял кофе и пару пончиков. – И напрасно. Только аппетит перебил. – Ничуть. Я голоден как волк. Вот такой страшный серый волк! Съем тебя! – Егор шутливо щелкнул зубами и схватил Веронику пониже талии. Она взвизгнула и расхохоталась. – Все, я в душ. – Он скрылся в ванной. Вероника постояла немного, прислушиваясь к шуму воды, затем подошла к окну. На рябине сидел снегирь и сосредоточенно клевал ягоды, припорошенные снегом. – Привет, малыш, – сказала ему Вероника. Снегирь клюнул последний раз и улетел. Где-то в отдалении залаяла собака. Скрипнула дверь ванной. Вероника обернулась. Егор, голый по пояс, с мокрыми волосами, стоял прямо перед ней, в руках у него было полотенце. Она невольно залюбовалась его точеным торсом. Что ни говори, а муж у нее красавец. В такого трудно не влюбиться – все при нем, и внешность, и фигура. И характер замечательный, мягкий, покладистый. Никогда слова грубого не скажет, всегда поддержит в трудную минуту, развеселит. А ведь когда они познакомились, все отговаривали ее встречаться с Егором: родня, друзья. Дескать, провинциальный парень, из нищей семьи, учится в малопрестижном институте, звезд с неба не хватает. Да еще моложе на два года. – Вот увидишь, будет гулять от тебя, – стращала Веронику мать. – Я таких красавчиков повидала на своем веку. Ему только деньги наши нужны да жилплощадь. Укрепиться в Москве хочет. Вероника пыталась спорить, обижалась, плакала. Она привыкла слушаться родителей, но в данном случае нашла коса на камень – она серьезно влюбилась в Егора. Они познакомились случайно – на дне рождения у ее подруги. Его привел один из приглашенных, без спросу, так, за компанию. Вероника сразу обратила внимание на скромного паренька – тот, смущенный, сидел в дальнем углу, уткнувшись в телефон. – Кто это? – спросила она у Юльки и услышала в ответ: – Понятия не имею. Кажется, его Воронов привел. Он его сосед по общаге. Сережка Воронов встречался с Юлькиной сестрой Лизой и славился неугомонным нравом и повышенной общительностью. – Понятно, – задумчиво протянула Вероника. – Что тебе понятно? – недовольно произнесла Юлька. – Мало того что этот дурень сам торчит тут с утра до вечера, так еще и посторонних с собой тащит. Зачем он мне здесь сдался? – Да ладно тебе, не злись. Он же прилично себя ведет, тише воды ниже травы. – Ты еще познакомься с ним, – язвительно проговорила Юлька. – И познакомлюсь! – Вероника решительно пересекла комнату и подошла к незваному гостю. – Привет! – Она села рядом на диван. Он взглянул на нее с удивлением. – Привет. – Я Вероника. Для друзей просто Ника. – Егор. – Парень протянул ей широкую и крепкую ладонь. Вероника пожала ее и почувствовала, как по спине поползли мурашки. Он продолжал с интересом и некоторым недоумением разглядывать ее, и от этого щеки Вероники запылали, стало душно и захотелось пить. «Какой хорошенький», – подумала она, а вслух сказала: – Симпатичное имя. – У тебя тоже. – Он наконец улыбнулся, и улыбка у него была очаровательная. Два ряда безупречно ровных белых зубов. Кроме того, когда он улыбался, на левой щеке появлялась ямочка. – Что ты тут сидишь, пойдем за стол. Выпьем, поболтаем, – предложила Вероника. – Неловко как-то. Я ведь здесь вроде как чужой. – Ерунда, тут все свои. И невежливо отказывать даме. – Я и не думал отказывать. – Он поднялся с дивана. Они уселись за стол, Вероника потребовала шампанского, Егор налил ей в бокал брют. Потом они танцевали, сначала на пионерском расстоянии, затем обнимаясь все тесней и тесней. С дня рождения Вероника и Егор ушли вместе. Он проводил ее до дому. Она ждала, что он спросит ее телефон, но нет, не спросил. Чмокнул в щечку на прощание и все. Она неделю ходила сама не своя. Все вспоминала ямочку на щеке, большие синие глаза в обрамлении густых черных ресниц, пухлые губы, челку пшеничного цвета. Наконец не выдержала, позвонила Юльке. – Слушай, Воронов у вас? – У нас, где ж ему быть. Лизка-дура залетела, теперь придется замуж выходить. А ему только этого и надо. – Я сейчас зайду к вам. – Ну зайди, – удивилась Юлька.