– Гони, – крикнул я под вой приближающейся сирены. Сосо ударил по газам и почти сразу разочаровал меня. – Шеф, если вы думаете оторваться от патруля дружины, то напрасно. У меня стоит маячок, и отключить его можно только за Стеной. Я понимал отчаяние парня, уже в красках представившего грядущие проблемы, но нужно что-то решать, а не рефлексировать. Выудив чудом не выпавший из щегольского костюма телефон, я нашел нужный номер и нажал на кнопку вызова. – Господин Зимин, – шутливо-официальным тоном начала говорить Шаталина, – я так и знала, что мой поцелуй натолкнет вас на неправильные мысли. Но вы… – Анна Борисовна, – осмелился я прервать ее спич, – ваш поцелуй был бесподобен, но мне сейчас как-то не до неправильных мыслей. У меня проблемы. Мой тон многое сказал опытной юристке, так что она тут же посерьезнела: – Говорите. Я как мог кратко и емко обрисовал ситуацию, добавив к этому сомнения водителя насчет преследователей. – Он прав, – отреагировала Анна и, чуть подумав, добавила: – Скажите таксисту, пусть едет на улицу Дроздов к дому сто двадцать семь. Патруль должен остановиться для выяснения обстоятельств хоть на пару минут, и вы сможете оторваться. – Улица Дроздов, сто двадцать семь, – повторил я Сосо. – Знаешь где? – Да. – Мухой туда. – Сделаю! Десять минут, – явно обрадовавшись, что появилось хоть какое-то решение в казавшейся безвыходной ситуации, воскликнул грузин. – Так, а теперь еще раз и подробно, – жестко приказала Шаталина. Пришлось повторять все еще раз, добавив все свои домыслы насчет странных эмоций гопников, а также упомянул менталистку, пытавшуюся взломать мое сознание в баре. – Вы уверены, что не использовали ни ментальные, ни боевые артефакты? – Абсолютно. Только «паука», – ударил я себя кулаком в грудь, хоть это было и бесполезно в телефонном разговоре. – Я даже никого не ударил, только стукнул их друг о друга и разок о дверь машины. – «Паук» – это игрушка паркурщиков? – уточнила Шаталина. – Ага, а еще древолазов. Сертифицируется как бытовой артефакт. – Понятно. Жду, – лаконично завершила она разговор и отключилась. Только после этого я хоть немного расслабился и посмотрел в окно мчавшейся на приличной скорости машины. Мы уже почти выехали из центральных кварталов Города и углубились в пояс небоскребов. Тут людей было не очень много, зато широкие улицы забиты машинами. Сосо даже пришлось притормозить, но ненадолго. Через пару минут он свернул с проспекта на улицу поуже. Дома за окном резко убавили в высоте. Сплошной стеной пошли пятиэтажки, но не убогого советского вида, как на Подоле, а то, что привыкли строить англичане. Уверен, что отдельные апартаменты здесь занимают целые этажи. Каждое здание имело свои особенности и было украшено лепниной да вычурными балконами. А между проезжей частью и зданиями имелся не только широкий тротуар, но и пусть чисто игрушечный, но все же покрытый травой газон. Здесь явно жили непростые люди. Когда мы сворачивали с проспекта, сзади послышался ударивший по нервам вой сирен. В заднем окне такси показался монструозный броневик, похожий на тот, что достался мне. Но сравнение было относительное. Это как поставить рядом питбуля и дворового пса. А «мерседес» Сосо на его фоне смотрелся совсем уж жалко. Я уже подумал, что нас вот-вот подрежут и до Шаталиной мы не доберемся, но водитель патрульного броневика явно почуял неладное и не стал пороть горячку в таком непростом квартале. Даже сирену выключили, хотя проблесковые маячки все еще вносили нервозность в ситуацию. А когда мы подъезжали к нужному номеру, броневик вообще отстал и остановился метрах в пятидесяти от казавшейся такой хрупкой фигурки в куцей шубке, наброшенной прямо на милую пижаму с цветочками. Добивали композицию пушистые тапочки с помпонами. Сосо аккуратно остановил такси рядом с говорящей по телефону Шаталиной. Я хотел открыть дверь, но она движением руки запретила мне покидать машину и продолжила разговор: – Броня номер сто двадцать три. Свяжись с ними. Пусть старший не стесняется и подойдет ко мне. Жду. Ждать пришлось недолго. Буквально через пару минут из броневика выбралось нечто совсем монструозное. Обычно дружинники ходили в камуфляжной форме, и диковинным в ней были лишь кольчужные вставки усиленных магосборников. Теперь же перед нами предстал бронированный штурмовик. Наверняка маг, потому что столько железа на себе мог носить только одаренный. Ну и какого лешего за мной прислали штурмовика? Похоже, этот же вопрос озадачил Шаталину, которая сделала пару шагов навстречу подошедшему дружиннику и уставилась на него снизу-вверх. Анна – дама не такая уж миниатюрная, но штурмовик возвышался над ней как минимум на полметра и настолько же был шире в своем техномагическом доспехе. – Открой личико, бубочка ты моя бронированная, – несмотря на казавшуюся хрупкость на фоне штурмовика, со стальными нотками в голосе сказала Шаталина. Забрало шлема с лязгом поднялось, открывая лицо офицера. Это было последнее, что я увидел, потому что сел ровно и все свое внимание уделил звукам, влетающим в приоткрытое окно. Сосо вел себя так же. Кажется, он даже не дышал. – Филимонов, – опознав офицера, произнесла Анна. – Кто бы сомневался. Скажи мне, дружочек, с каких это пор штурмовики заступают в патруль? – Был получен сигнал о применении ментальной и боевой магии против недаров. Это тянет на террористическую угрозу, и вы, Анна Борисовна, сейчас препятствуете… – Лучше остановись, – резко осадила дружинника Шаталина, полностью растеряв остатки пусть и показной доброжелательности в голосе. – Замолчи, пока не наговорил лишнего. Сколько раз я говорила вам, придуркам, чтобы проверяли цель, если уж пожадничали и взяли грязный заказ? Ты хоть поинтересовался, как зовут того, на кого тебя натравили, и где он работает? Нет? Правильно, зачем лишний раз утруждать мозги? Как же вы, маги недоделанные, задолбали меня своей самоуверенностью. – Анна Борисовна, – попытался возразить офицер, но как-то неуверенно. Оно и неудивительно. Среди служащих городского совета она была личностью неоднозначной, особенной для стражей закона – кого-то из дружинников главный адвокат управления вытаскивала из ям с фекалиями, а кого-то и погружала туда же с головой, и уж точно вся эта братия поголовно знала ее непростой нрав. – Помолчи, – снова оборвала его Шаталина. – Ты знаешь, что из-за этого шустрика уволили капитана Горохова? Ага, вижу, намекнули. А тебе сказали, что Горохов вылетел исключительно за то, что взял деньги у княжьих холопов? Точно так же, как и ты сейчас. – Я не брал! – В голосе штурмовика появился если не страх, то серьезное напряжение. – Взял, – даже с каким-то сочувствием сказала Анна. – Через третьи руки, но взял. Причем у Мурзы Волка. Что именно сказал дружинник себе под нос, я не услышал, но это явно было какое-то ругательство. – Тебя развели не только на этом. Зимин не применял ни ментальных, ни боевых артефактов. Только бытовой. Поэтому благодари бога, что он оказался таким резвым и обошлось без задержания. Вы оба являетесь людьми посадника, и он имеет полное право на внутреннее расследование. А также может потребовать перекрестный допрос с обидчиком под детектором лжи. Как думаешь, что вылезет из тебя на этом допросе? – Анна Борисовна! – Теперь в голосе штурмовика звучали откровенно просящие нотки. Отчего разворачивающаяся сцена становилась откровенно сюрреалистичной. – Я замну это дело, а ты разберешься с заказчиками. Затем донесешь до всех своих подельников, даже самых глухих и тупых, очень важную мысль, что брать грязные заказы на станционного смотрителя Зимина по прозвищу Туманный Демон затея глупая и неблагодарная. – Демон? – удивленно переспросил офицер. – Да, и назвали его так на внешке, а не где-нибудь в подворотне на Подоле. Мое новое прозвище, полученное от слишком впечатлительного дальнобойщика, мне совершенно не подходило и жутко не нравилось, но иногда и от него бывала польза. – Теперь исчезни с глаз моих и не забудь сказать «спасибо». – Спасибо, Анна Борисовна, – совершенно серьезно поблагодарил боевой маг и, захлопнув забрало, шустро убрался к своему броневику. Шаталина подошла к машине и опять не дала мне открыть дверь, облокотившись на раму открытого окна. – Вот как знала, Зимин, что дружба с тобой будет хлопотной. Не, дорогая, в эти игры мы играть не будем. – Так в чем же дело, Анна Борисовна. Мы обменялись услугами, так что можем считать себя в расчете и в дальнейшем не усложнять друг другу жизнь. Шаталина устало улыбнулась, и, потянувшись, сбила мою шляпу. А затем постучала костяшками по освободившейся голове. – Дурак ты, Демон. И вот как ей удалось сделать так, что звук получился, будто постучали по чему-то пустому? В такие моменты решается, как именно будут складываться отношения на долгие годы, определяются уровни взглядов. И то, как сместились акценты, мне не очень нравилось. Так что нужно их немного подправить: – Спокойной ночи, Аня. Она хмыкнула, но все же приняла поправку. – Спокойной ночи, Никита. Шаталина ушла, дав мне насладиться своим сексуальным и одновременно трогательным из-за пижамы видом. Только после того как за ней закрылась дверь, я заметил, что Сосо по-прежнему сидит без движения, словно его заморозили. – Сосо, ты там не уснул? – Ага, – прокашлявшись, ответил водитель, – с вами, шеф, уснешь. Домой?