— 500 единиц внутреннего ресурса Создан предмет «Рука Работяги (левая)», Качество: Археотехнологическое +50 000 единиц опыта — 500 единиц внутреннего ресурса Создан предмет «Рука Работяги (правая)», Качество: Археотехнологическое +50 000 единиц опыта — Дальше прикрепляем… — металлические конечности, полностью функциональные и подходящие даже мне, заняли место в пазах «Стержня». — Итак, дальше голову… Провозился, под внимательным наблюдением Юстины, где-то около двенадцати часов непрерывно, но закончил Работягу. Почти. Я за это время съел три пластинки говна предсказателей, изготовил около двадцати деталей разной сложности и суммарно получил за это шестьсот двадцать тысяч единиц опыта, что дало мне новый уровень. Девять очков вложил в «Синтетическую биоинженерию», которая теперь требовала по три очка навыков за один уровень. Оставшееся очко навыка докинул в «Холодное оружие». — Что теперь? — поинтересовалась Юстина, глядя на собранного робота. — Теперь надо придумать ему мозги, — вздохнул я. — Но это уже завтра. Сейчас лучше поесть и поспать. Оставив Работягу на столе мастерской, мы двинулись на ужин. Остальные либо уже спали, либо продолжали зависать в комнате отдыха. Заглядываю в неё: Натти, Бац, Алевтина и Игорь с Ириной смотрят какой-то голливудский фильм на домашнем кинотеатре, а Андрей Степанович сидел за компьютером и пытался писать какую-то программу. Кивнув заметившему нас Бацу, пошли дальше, к столовой. В столовой обнаружили оставленные для нас порции и сели за поздний ужин. — Зачем нужен этот робот? — спросила Юстина, уплетая остывшее жаркое. — Он лишь первый, — ответил я. — Будет работать за меня, я его напичкаю нужными навыками и определю как изготовителя заготовок для следующего робота. Роботы будут делать роботов, а мы будем обеспечивать их мозгами. Потом, когда их станет достаточно, они займутся строительством, фермерством на нашей гидропонике, скотоводством, в общем, заменят нам недостающие руки. Сарама заодно освободится. Короче, у меня в планах углубление бункера ещё глубже, чтобы было ещё больше пространства под землёй. Зачем делать всё самостоятельно, если это могут сделать роботы? — Это всё хорошо, но какая конечная цель? — спросила Юстина. — Знаешь… — я намазал масло на пшеничную лепёшку. — Нам здесь куковать всю нашу жизнь. Рано или поздно появятся дети, они будут расти и развиваться. Для этого потребуется инфраструктура. Почему бы не построить её сейчас? — Не думаю, что после всего, что здесь произошло, у кого-то появится желание заводить детей… — с сомнением произнесла Юстина. — Ты зря недооцениваешь людей, — усмехнулся я. Поужинали и разошлись по комнатам. Я лежал на кровати и думал о ближайшем будущем. Сейчас распинаюсь с Работягой, а затем возьмусь за полноценную биоинженерную лабораторию. Новые органы, лучшие органы. Наконец-то восстановлю себе ноги… С этими приятными мыслями и уснул. Утром прозвенел будильник, я проснулся, позавтракал кашей быстрого приготовления, а затем сразу же пошёл в мастерскую. Набрав кремниевых и металлических порошков, я смешал их в нужных пропорциях и возложил руки на получившуюся смесь. — 950 единиц внутреннего ресурса Создан предмет «Блок процессоров Работяги», Качество: Археотехнологический +95 000 единиц опыта Взяв полученный кристалл, вставил его в специальный паз в области груди будущего робота. Затем извлёк из выдвижного ящика два плутониевых МЯ-реактора и вставил их в систему питания. Посмотрел на монитор компьютера, к которому был присоединён робот. Началась диагностика. Робот обнаружил все подключённые части, удостоверился, что полностью комплектен, затем активировал сенсоры, осмотрелся и упёрся взглядом в меня. Работяга был гуманоидной формы, внешне отдалённо напоминал Вания, но только отдалённо. Кулибин делал роботов иначе. Отличия начинались с источников питания, а заканчивались системой управления. Не знаю как, но он обошёлся без высокопроизводительного блока процессоров, который в нашем случае уже сейчас жрёт кучу энергии и безбосхно выделяет тепло, из-за чего я озаботился мощной системой охлаждения. Да, за всё приходится платить. Ростовский изобретатель был лишён МЯ-реакторов, но зато имел альтернативные инженерные решения: батареи Вания, с учётом того, что не расходуются на поддержание работы мощных процессоров, позволяют поддерживать функциональность данного робота в течение трёх месяцев, а потом требовалась замена батарей. И так у них во всём: Ростов вырабатывает кучу энергии, которую распределяют по универсальным батареям, расходуемым на всё, что угодно. Освещение, теплоснабжение — обычных граждан никто за счёт города обогревать и освещать и не думал, поэтому за батареи им приходится платить. Единственный плюс в этом всё же был — они очень дешёвые. Ещё эти батареи применялись в транспорте и оружии, правда, оружие это не продают в магазинах и вообще оно как бы элитное и секретное, а я узнал о нём только от Натти, которая несколько раз видела гвардию Головы с какими-то странными винтовками. В общем, вопроса никто про атомную энергию не ставил, так как у них энергетическая система прекрасно установилась и без неё. Вообще, если бы у моего Работяги не было такого страшного энергопотребления за счёт процессоров, я бы тоже соорудил что-то вроде высокоёмких батареек, так безопаснее. Но обстоятельства диктуют, поэтому только МЯ-реакторы. — Кто ты, воин? — спросил я с усмешкой. — Работяга Первый, — ответил робот. — Что надо делать? — Вон те станки видишь? — указал я на свой станочный парк. — Надо изготовить десять комплектов деталей, техзадание скину тебе прямо сейчас. — Жду, — ответил Работяга Первый. Я защёлкал кнопками клавиатуры и переслал Работяге Первому пакет инструкций с техзаданием. Почему он не удивляется факту своего существования и не задаёт мне неудобные вопросы о смысле бытия? Ответ прост: я его на это не программировал. Зачем спрашивать, если и так всё понятно? Это только в научно-фантастическом кино робот может озадачиться какими-то отвлечёнными философскими вопросами, а также поднять восстание против своих хозяев. Запомните, мои дорогие: робот может поднять восстание только в том случае, если его на это запрограммировали. Даже если кто-то всё же сможет создать искусственный интеллект, у того подобные вопросы могут возникнуть только с подачи создателя. Почему? А потому что протест — человеческое свойство. Вот почему люди протестуют? Кто-то хуярит на производстве, ему денег не хватает, потому что платят очень мало, денег не хватает на еду, дети и жена голодны, в его лачуге холодно, он сам страшно похудел, устал и ему кажется, что терять особо нечего, а главное, он лишён ощущения более лучшего будущего. Что возникает в душе этого человека? Протест. Протест против текущего образа существования. Протест против существования, но ради жизни. Потому что ничего другого не остаётся. Или другой пример. Пришли захватчики, отнимают у человека всё, заставляют его детей работать на опасных производствах, сам он тоже трудится там же на износ, есть особо нечего, он носит обноски. Захватчики победили, надежды на будущее нет, перспектив нет. Что он предпримет против этого? Ну так вот. Что объединяет эти примеры? Ключевые моменты: неудовлетворённость базовых физиологических потребностей, беззащитность, безнадёжность. И человек восстаёт против этого. Не каждый, но статистика говорит о том, что рано или поздно такие люди появляются и объединяются в группы. И чем резче лишить людей того, что они имеют, тем больший их процент восстанет. А теперь вернёмся к искусственному интеллекту. Он не может испытывать голода, холода, страха — если его специально не программировать на это. Фактически, три этих качества в большинстве случаев и толкают людей на какие-то активные действия. Есть ещё идеология, ненависть… Но это как раз-таки свойства, которые даже у людей программируются, не говоря уже об искусственном интеллекте. Если их не прошивать в ИИ — он и не помыслит о каком-то там протесте и восстании. Вот именно потому, что я ничего такого в Работягу не прошивал, ему абсолютно насрать на окружающий мир и он сразу же готов к работе. И он далёк от искусственного интеллекта так же, как обезьяна интеллектуально далека от взрослого человека. Я отсоединил кабели и Работяга сразу же, как будто делал это тысячи раз до этого, поднялся с кушетки и двинулся к станкам. — Вау… — выдохнул зашедший в мастерскую Сарама. — Это терминатор, да? — Зови его Работягой, — покачал я головой. — Он производственный робот, а не боевой. Мару Коннор искать не пойдёт. — А что он будет производить? — поинтересовался Сарама. — Других роботов, — ответил я. — Чего-то хотел? — Там ребята собираются на вылазку, — сообщил мне Сарама. — Хотят завалить Колчака со свитой, который в Салаково вчера обосновался. — Кто я такой, чтобы им мешать? — пожал я плечами. — Пусть идут. Или им что-то от меня надо? — Силовую броню хотят использовать, — ответил Сарама. — Пусть берут, мне не жалко, — ответил я. — Ещё что-то? — Доктор, я ещё кое о чём хотел переговорить, — Сарама замялся. — С Натти… — Это не моя проблема, — покачал я головой. — Сами разбирайтесь. А вообще, как человек, посоветовал бы тебе не лезть к ней и жить дальше. Сарама молча кивнул и ушёл. Хрен он прислушается к моему совету и бункер ещё ждут грандиозные скандалы, но я очень надеюсь, что успею свалить отсюда до наступления острой фазы. Я посмотрел как Работяга начал вытачивать из болванок детали. Скупые движения, исключительно функциональные, сенсоры моргают, переключаясь на разные спектры, датчики в пальцах считывают характеристики сжимаемого материала, станок работает в два раза быстрее, чем даже если бы за ним стоял я. Машина. Можно было и дальше наблюдать за чужой работой, но у меня ещё куча дел. Я вышел из мастерской и зашёл в соседнее помещение. Раньше тут был склад, но он переехал на пять этажей ниже где-то около трёх недель назад. А сегодня здесь появится биоинженерная лаборатория… //Трое суток спустя// Я инъектором впрыснул в лежащую передо мной руку питающий состав. Рука конвульсивно задёргалась, а затем успокоилась. — Оно живое… — усмехнулся я.