– Значит, ты в курсе про убийство? – Я ничего не знаю. – Она потерла затылок. Она не собиралась отвечать ему с вызовом, о чем пожалела сразу же, стоило парню подойти на пару шагов ближе. Николь обогнула стол, прячась за ним и соображая, что сказать. Чан подошел к ней вплотную и положил руки девушке на плечи. Он был немного выше ее ростом и смотрел прямо в глаза. Николь не оставалось ничего другого, как ответить на этот взгляд, хотя он проникал в самую душу. Сможет ли она совладать с собой и ничего не выдать? – Правда? – фыркнул парень. – Да, – смело ответила Николь, хотя перед мысленным взором все еще стоял тот убитый парень. Она старалась не отводить взгляда, но глаза защипало, и Николь часто заморгала. – У тебя что-то с глазами. – Чан прищурился. Она услышала шуршание колес за дверьми магазина и визг тормозов. Открылась дверца и снова захлопнулась. Инстинкты подсказывали Николь, что нужно бежать. – Ну так что? Чан все так же пристально смотрел на нее. Когда он сильнее надавил ей на плечи, Николь показалось, что он читает ее мысли. Ее мозг заработал еще быстрее. – Просто я тебя давно не видела. Кто-то из соседей сказал, что ты вернулся в деревню. – Это правда? У Николь вспотели ладони. Она кивнула, понимая, насколько неубедительна ее отговорка. – Кто же из соседей? – Чан саркастично улыбнулся ей. – Не помню. Может, даже твоя кузина У Лан. Парень схватил Николь за левую руку и заломил ее девушке за спину. Потом слишком тесно прижался к ней, дрожа от напряжения и злости. От него пахло перченым луком и уксусом. Николь стиснула зубы, стараясь не расплакаться. – Прошу, не делай мне больно. Я ничего не знаю. – И все же ты слишком потрясена тем, что увидела меня. Чан отпустил ее. Николь прокашлялась, не в силах расслабиться. Она пыталась прочесть что-то по его глазам, тщательно подбирая слова. Неверная фраза могла дорого ей обойтись. – Почему ты здесь? – наконец спросила Николь. Он на секунду опустил голову, потом вновь посмотрел на нее пламенным взглядом и хлопнул левой ладонью по столу. – Мы подумали, что мой брат вернулся в шелковую деревню, где мы с ним родились, но его там никто не видел. Его мотоцикл все еще стоит здесь с полным бензобаком. Он держал его в сарае за магазином У Лан, но мы не понимали, почему он оставил его. – У тебя есть брат? – Его тело нашли в реке. Я должен был рассказать У Лан. Животные растерзали его труп, но очевидно, что он умер от выстрела в грудь. Внешне мы с ним очень похожи. Нас называли близнецами, хоть он и выше ростом. Говоришь, что ничего об этом не знаешь? Николь уставилась в пол, потом снова посмотрела на Чана: – Я… – Французы его застрелили. – Я сочувствую твоей утрате, но с чего ты решил, что это французы? – А кто же? – Чан нахмурился. – Мой брат стоял на учете в полиции из-за националистской агитации, с чего бы стрелять в него? – Значит, он совершил преступление? Он был в Мезон Сентраль? – В смысле в Хоа Ло? – Чан наморщил лоб. – Так вы называете тюрьму? – Адская Дыра, – кивнул он. – Я знаю, как это переводится. – Насколько нам известно, брат там не был. Николь сделала глубокий вдох и увидела за яростной маской Чана страдание. – Мне правда очень жаль, но не понимаю, почему ты решил, будто я что-то знаю. – Все из-за твоей реакции при виде меня. – Я же объяснила. Просто сильно удивилась. – Николь замолчала. – И что ты будешь теперь делать? – Найду тех, кто его убил. – Конечно. – Николь опустила взгляд на прилавок. Чан покачал головой: – Он был хорошим парнем. Мы считаем, что так могли отомстить за убийство французского чиновника, хотя он к этому и непричастен. Николь хотелось сменить тему разговора. – Почему Вьетминь снова бросает нам вызов? Я думала, что борьба уже закончилась. – Это война. Ничего не закончится, пока мы не одержим победу. Вся ваша экономика держится на экспорте нашего сырья, нашего! – Но что насчет mission civilisatrice?[10] Французы хотят лишь улучшить благосостояние страны. Парень сплюнул на пол. – Во славу Франции! Николь знала, что его слова несправедливы. Французы старались дать людям образование, укрепить и другие сферы жизни страны. – Знаешь, что было, когда пришли японцы? – спросил Чан. – Немного. – Они мирились с вами, французами, пока мы голодали. Последние слова Чан чуть ли не прошипел, и Николь вновь занервничала. Она покачала головой, подумывая отступить к двери. Ходили истории о том, что японцы забрали запасы риса и начался ужасный голод. По слухам, на улицах Ханоя лежали горы трупов, оставленных гнить, но Николь не знала, правда ли это. Девушка закусила губу. – Ты называешь меня француженкой. Но я наполовину вьетнамка. В любом случае, когда войну проиграли, японцы расстреляли французов. Она глянула в сторону двери. Чан скрутил сигаретку и достал спичечный коробок. Надо просто заболтать его, решила Николь. – Мы вернули себе страну, но тут вы, французы, опять явились со своими союзниками. Старый квартал претерпел ужасные разрушения, как и район Сите Университе. Чан замолчал и уставился в пол. Среди воцарившейся тишины Николь придумывала план действий. Без сомнений, парень верил во все, что говорил, но ее отец не застрелил бы брата Чана без причины. – Скажи, – прикурив, спросил парень, – что твоя семья делает сейчас в Ханое? Николь пожала плечами и принялась сматывать шелк, оставшийся на прилавке. – У твоего отца важный пост. – Чан сделал глубокую затяжку. – Думаю, ты мне поможешь. Николь насторожилась, не зная, к чему он клонит. – Вскоре город будет в осаде. И ты могла бы посодействовать. – Зачем мне это? – Ведь ты сама сказала. Ты наполовину вьетнамка, разве не так? Николь посмотрела Чану в глаза, столь же черные, как и у нее самой. – Хочешь узнать больше? Я могу тебе многое показать. Завтра, после закрытия магазина, идем со мной. Буду ждать тебя на углу. Николь неторопливо кивнула, делая вид, что размышляет.