«Сестра», – подумал он, вытащил лодку полностью на берег и побежал, с холодильником в руках, поднялся в чащу, которая тянулась к вершине холма. Один раз оступился и выронил рыбу на землю. Пристыженный собственной неуклюжестью, отряхнул рыбу и, бросив обратно в ящик, побежал дальше. Поставив холодильник на задний порог Искриной лачуги, он обошел переднее крыльцо, где нашел Бабу, ожидавшую его на веранде, глядя на долгий склон двора, где Сестра уже появилась среди берез с луком и колчаном. В правой руке она несла зеленый рюкзак. Левая же держала длинный висячий рукав… Девочки. Мальчик юркнул к краю холма и скрылся среди кудзу. – У нас компания, – проговорила Баба, разглаживая передник. В ее голосе слышалась нотка настороженности и даже страха. Из укрытия: «Что такое компания?» Баба не ответила. Сестра с девочкой стали подниматься по холму, и Малёк шмыгнул под приподнятое крыльцо к кудахчущим курам и залег в тени животом на прохладную грязь. Баба не ругалась, только глядела на него с непроницаемым выражением лица, и когда он скрылся, лишь слегка пожала плечами и повернулась к склону, прикрыв глаза ладонью от солнца. Вскоре девочкина голова показалась из-за склона. Сестра тянула девочку вверх, когда та остановилась, цепляясь за Сестру через рукав, который был ей слишком длинным. Девочка медленно открыла и закрыла глаза, будто солнце светило слишком ярко. Под сорочкой на ней была грязная пижама. Малёк прополз на животе чуть вперед, чтобы получше присмотреться. Баба с Сестрой тихо перекидывались словами. Сестра сняла с себя лук и колчан, поставила их на ступеньки крыльца и обошла лачугу вместе с Бабой и девочкой. Мальчик выполз из тени. Из-за угла лачуги он видел, как они втроем направились к вершине холма, мимо огорода и потрепанного пугала, мимо уборной и колонки и вошли в баню, закрыв за собой дверь. Старая кедровая баня стояла на ложе из камня, дерева и грязи. Ее черная труба, изгибаясь, тянулась к небу. Мальку баня не нравилась. Ночью, когда спал у себя в сарае, что стоял чуть выше по склону, он иногда слышал шепот, доносящийся из ее стен. Грозные слова на Бабином языке. Но сейчас солнце было высоко и подобное казалось глупостью, поэтому он тихонько подкрался к двери и всмотрелся в узкую щель. Он не видел во мраке ни Бабы, ни Сестры, зато видел девочку – она сидела на решетчатой сосновой скамейке. Сидела, сведя колени, и пальцы ее ног касались круглых речных камней, вделанных в твердую землю под скамьей. Руки она сложила на коленях, волосы были короткие и колючие. «Она умеет разговаривать? Ее кто-нибудь научил, как Сестра научила меня?» Он услышал шаги и едва успел отпрянуть, прежде чем дверь распахнулась и проем заполнила коренастая фигура Бабы. – Принеси дров, – велела она. Искра выложила растопку на дрова в большой каменной печи, занимавшей дальний угол, откуда вверх, к крыше, чтобы выпустить дым, тянулась металлическая труба. Малёк стоял рядом с тремя ореховыми поленьями в руках. Он пристально смотрел на девочку, которая сидела на скамье безо всякого выражения, уставившись на грязный пол. Миранда повесила свою сумку на крюк возле двери. Искра подожгла спичкой сосновый сук, а от него – растопку в печи. Миранда видела, что у мальчика были вопросы, но его руки были заняты дровами и задать их он не мог. Старуха взяла их у него по одному и положила в огонь с помощью железных щипцов, и когда пламя разгорелось, жестом велела мальчику взять три кедровых ведерка, что висели на стальных крючках на стене, и наполнить их из колонки. Он сперва выронил ведро и погнался за ним по полу, затем подхватил вместе с остальными двумя и вышел. – Раздень ее, – сказала Искра. Но когда Миранда прикоснулась к девочке, та отпрянула от нее. – Мы тебя сейчас помоем, – сказала Миранда. Девочка только смотрела на нее немигающим взглядом. – Мы тебя не обидим, – заверила Миранда. – Обещаю. Затем снова потянулась к ней, и на этот раз девочка подняла руки, позволив Миранде стянуть с себя сорочку и пижаму. Миранда ахнула, когда увидела ее, обнаженную до пояса. Ее тельце оказалось худым и бледным, а живот и руки были усеяны мелкими, аккуратными шрамами. – Кто мог такое сделать? – изумилась Миранда. Искра выхватила у Миранды одежду и оглядела ребенка. – Уверена, это она сама. – Затем набросила рубашку Хирама на плетеный стул в другом конце комнаты. Пижаму она бросила в огонь. – Нам нужно будет больше воды, – сказала ведьма Миранде. – Пусть мелкий принесет, но сюда пусть не заходит. Девочка сложила руки на груди, наблюдая за женщинами. Малёк тем временем поднялся по тропе от колонки, что располагалась в глубине лачуги. В каждой руке у него плескалось ведро, а третье стояло, наполненное из колонки. – Оставайся снаружи, – сказала Миранда из проема, принимая ведра. – Скоро нам нужна будет еще вода. «Кто она?» – спросил он, вытягивая шею, чтобы заглянуть за Миранду. Но Миранда прикрыла дверь ногой. Она присела на корточки перед девочкой, которая сидела на скамье, прикрывая маленькую грудь. Ее взгляд обратился к Миранде, скользнул по стенам бани. Вернулся к Миранде. – Закрой глаза, – сказала Миранда. Затем села на скамью, вытянула руку, сделала глубокий вдох и провела ладонью по девичьим коротким волосам. Девочка вздрогнула, но Миранда успела уловить мимолетное чувство умиротворения и грусти, одновременно знакомой и неведомой. Тоскливое тепло солнца на коже. – Положи голову мне на колени, – сказала Миранда и, побуждая ее подчиниться, убрала руку. Через мгновение уже девочка лежала на скамье, головой у Миранды на коленях, и ощущать ее вес было неожиданно приятно. Миранда выдохнула, только сейчас осознав, что до этого сидела, задержав дыхание. Искра вручила ей рубашку Хирама, и Миранда накрыла ей девочку. Та опустила веки. Спустя время, когда Искра завершила свои приготовления, ребенок стал дышать глубже, и Миранда поняла, что девочка уснула. Когда камни, лежавшие на поверхности печи, нагрелись настолько, что к ним нельзя было прикоснуться, Искра подняла каждый щипцами для льда и бросила в низкий деревянный ящик под скамьей. Миранда по старухиному указанию поднялась, нежно переложив голову девочки со своих колен на деревянную решетку. Затем накинула отцовскую рубашку на плетеный стул и сняла с девочки пижамные штаны. Их Искра также бросила в огонь. Миранда проверила, нет ли у ребенка и на ногах шрамов и следов от уколов, но не обнаружила ни одного. Искра велела взять ведра и полить из них камни в ящике. Сквозь решетку взметнулся пар, в комнате стало очень жарко. – Теперь котел, – сказала Искра, повесив щипцы на противоположную стену. Чтобы не выпустить пар с жаром наружу, Миранда открыла дверь ровно настолько, чтобы выставить пустые ведра. Глянула на Малька – тот сидел на пне, в котором торчал топор. Она взяла третье ведро воды, которое мальчик оставил на пороге, и закрыла дверь бани. Вылила воду в черный котел, висевший над огнем. Искра достала из свертка под стропилами три ветки сушеного эвкалипта и положила их в котел. Вскоре баню наполнил сладкий запах эвкалиптовых листьев. Миранда села на соломенный стул, приставленный к стене прямо под треснувшим квадратом посеребренного зеркала. Она ждала и наблюдала, пока единственным мерилом времени ей служили непрестанно наполняющиеся по велению старухи ведра. Огонь рычал все горячее, камни шипели, и все это время грудь Миранды все туже стягивал страх, точно некий шнур оплетал ее сердце. Надвигалось нечто ужасное. Она чувствовала: оно сгущается в воздухе, будто сам пар. Искра взяла из котла ветки эвкалипта и провела по детскому тельцу от ступней до макушки. Потом подозвала Миранду. – Дай руку, – сказала Искра. Нож из старухиного передника появился быстрее, чем Миранда могла поверить, и провел тонкую красную линию поперек ладони. Миранда ахнула. – Капни ею, – сказала ведьма. – Туда, в ящик. Миранда заметила что-то боковым зрением – некая тень выползала из угла. Но когда она повернула туда голову, то ничего не увидела. – Скорей, – поторопила старуха. – Он идет. Три капли. Миранда стиснула руку над ящиком, который стоял под скамьей. – Теперь повернись лицом к стене, и если захочешь посмотреть, то смотри в зеркало, но не встревай и ни в коем случае не оборачивайся. Миранда отвернулась, упершись коленями в соломенный стул. Оказавшись лицом к зеркалу, она увидела, как Искра взяла по ветке эвкалипта в каждую руку и развела их в стороны, будто птица, расправившая крылья. Ведьма помахала ветками над девичьим телом, перекрестив ее, и тогда комнату наполнил пар, такой густой и плотный, что вокруг не было видно ничего, кроме белой горячей стены. Искра заговорила громким властным голосом: – Откуда ты явился? Девочка лежала на скамье неподвижно, глаза ее были закрыты. Искра взмахнула ветками и повторила вопрос, на этот раз на своем грубом языке. А потом наконец в третий раз, по-английски, и каждое слово прозвучало, будто раскат грома: – ОТКУДА ТЫ ЯВИЛСЯ, ЯД? Из пара послышался голос, по-детски слабый шепот: – …иглы… Искра облизнула губы. – И чего тебе нужно? – …крови… – Есть другая кровь? Под девичьим лицом прошла рябь, словно на поверхности отразились плавники обитателей дна.