– …Но на нём столько косметики… – Косметики?! – повторила мне Мария, на лице которой не было ни капли краски, туши или крема. – Зачем вы так выбеливаете кожу? Вас это не красит. В этом есть какая-то искусственность, будто бы вы мертвы и холодны, как камень. Кроме того, это так вредно для кожи! От стольких слоёв штукатурки у вас непременно появятся прыщи. – Прыщи? Штукатурка? Не понимаю, о чем он вообще… – нервно переспросила у меня красавица. Что я могла ей ответить? У парня проблемы, предупреждала же. Молчаливый цыган гневно вращал обалдевшими глазами в зеркало заднего вида и цыкал зубом. Наверняка золотым, хотя мне отсюда не было видно. Красавчик беззаботно сидел рядом с ним, оглядываясь на нас и не собираясь заканчивать свой убийственный монолог. – То ли дело я! Я идеален. Моя кожа не нуждается в косметике, она словно светится изнутри, поражая всех своим здоровьем, красотой и упругостью! Мировые косметические бренды даже пытались похитить меня, чтобы изуродовать косметикой моё идеальное лицо, после того как я отказался на них работать за бесконечные миллионы. Но у них ничего не вышло. А моя фигура просто идеальна и совершенна. – Он с искренней печалью в голосе покачал головой. – Ни капли жира, ни миллиметра лишних мускулов. Микеланджело, будь он жив сейчас, валялся бы у меня в ногах, омывая их слезами, только чтобы я согласился позировать ему. Ведь каждый, кто видел меня хоть раз, понимает, что его хвалёный Давид – просто ничтожная поделка школьника, перевод материала в сравнении с тем, какой шедевр он мог бы сотворить, будь у него перед глазами моё совершенное тело. Ах, я слишком идеален для этого мира… Мы все молчали. Любые слова были лишними. – И конечно, вы слишком невзрачны для меня. Вы обе, – добил он. – И вы, кстати, тоже, – с сочувствием кивнул он окончательно охреневшему цыгану. После чего долгих минут пятнадцать – двадцать мы ехали в абсолютной тишине. – Кто. Это. Такой? – в конце концов, взяв себя в руки, спросила у меня Мария. – Ну-у… как бы тебе сказать… Я посмотрела на красавчика в ожидании поддержки, но он демонстративно отвернулся, уткнувшись носом в укроп. – В общем, тут такое дело… Дракула, в смысле наш отец, – полный придурок. И он запер меня в большущей клетке. А этот парень меня выпустил. Он типа суперагент, как Джеймс Бонд, только слегка головой потёк. Его типа наняли русские спецслужбы, чтобы он вернул меня в Россию, а теперь они же не хотят меня возвращать, а собираются запереть в психушку, в лабораторию, в тюрьму или вообще убить – не знаю. Ну так вот, он меня от них спас, спрятал на конспиративной квартире, а они меня нашли, и я ими пообедала. Плотненько так. Э-э, может, надо было тебя пригласить, наверху же кровищи море осталось? Моя сестра беззаботно отмахнулась, значит, сыта. Ну и ладно. – В общем, примерно так всё и было. А с головой у него давно беда, потому что посмотрел фильм «Возвращение в Голубую лагуну», обалдел от красоты главного героя и решил, что он на него похож, как однояйцевый близнец. – На Брайана Краузе? – Да! – Но ведь не похож же! – Похож! – отозвался с переднего сиденья Мирослав. – Я точная копия молодого Брайана Краузе, самого сексуального американского подростка! Все говорят, что я его копия, женщины сходят с ума от одного взгляда на меня… – Укроп, – напомнила я. – Ты же нюхал его только что, почему не помогает? – Завял. – Красавчик снова утонул носом в пучке укропа. – А-а, ну и типа он не лечится, потому что таблетки химия и врачи-убийцы, а какой-то знахарь за сто пятьсот миллионов посоветовал ему нюхать укроп, и его отпускает. Как видишь, временно и далеко не всегда. Вот типа как-то так… – Откуда столько мусора в твоей речи?! – вдруг накинулась на меня Мария. – Ты что, какая-то оборванка без образования? Челядь, участь которой пасти свиней? Нина, не забывай, что ты – господарша из рода Басарабов! Твой отец – князь Влад Басараб Дракула Колосажатель! Следи за своей речью! – Ну извини! Примерно час назад я жестоко убила двух здоровенных мужиков, а потом выпила их кровь, насухо выдавив селезёнки! Причём у одного сожрала сердце, хотя он во время этого был ещё живой! У меня, знаешь ли, стресс! – Так возьми у своего ненормального дружка укроп и понюхай! – Он завял!!! – хором ответили мы с Мирославом. …В её роскошной квартире было, как всегда, чисто и стильно. Мария отправила цыгана за укропом, разделась (донага!) и уселась на высокий барный стул, положив на стол ноги. – Ладно, пусть остаётся, если что – выпьем, – решила она, глядя на Мирослава «Краузе», который был ничуть не впечатлён ни её наготой, ни её словами. – Не могла бы ты накинуть халат? – спросила я. – А знаешь, нет, – поразмыслив секунду, ответила моя сестра. – Я у себя дома. Я привыкла ходить дома голой. С чего бы мне изменять своим привычкам? Ради кого? Ради своей сестры? Или ради еды? – Она кивнула в сторону красавчика. Кажется, он нашёл на полке маникюрный набор и был полностью занят своими ногтями, орудуя пилочкой. – Ну давай, расскажи-ка лучше про папашу. Что он там вытворяет? Рассказ оказался не таким длинным, как я ожидала. Возможно, потому, что Мария ни разу не перебила меня. Когда я закончила, она спрыгнула со стула, достала из холодильника пакет, наполнила фужер кровью и поставила его в микроволновку. – Ты будешь? – гостеприимно спросила она. Я отказалась, поскольку не так давно основательно поела и вряд ли скоро проголодаюсь. А до того, чтобы пить кровь ради гурманского удовольствия, я ещё не опустилась. Это всё-таки кровь… это чья-то жизнь… Должна признаться, что быть вампиром-гуманистом чертовски трудно! – Да, отец, конечно, совсем сбрендил… – отхлебнув глоток, уверенно заявила Мария. – Путин до сих пор остаётся самым влиятельным политиком в мире. Как бы кто к нему ни относился, но глупо отрицать факты. Как он представляет себе его свержение? Причём твоими руками? Ну бред же! – Бред, – мурлыкнул красавчик, срезая кутикулу. – Бред, – естественно, согласилась я. – Ну а дядя… этот накрашенный гей всегда был эксцентриком, так что даже неудивительно. Кроме того, он же сам, будучи маленьким мальчиком, был вхож в спальню к наследному принцу Османов. – Она поставила пустой фужер на стол и повертела его тонкими пальчиками. – Говорю так только ради тебя, моя дорогая «правильная» сестра, потому что вообще-то у взрослых людей это называется по-другому. Но ты же ещё невинна… Или уже нет? Окрутил тебя этот шизик с укропом? – Нет! – Он слишком туп или бесполезен для тебя? – Прошу не высказывать оскорблений в мой адрес. Я слишком великолепен, чтобы их выслушивать, – отозвался уязвлённый Мирослав. – Ну так иди и поплачь в туалете, – отмахнулась моя сестра. – Так вот. И так как его детство было отягчено такой насильственной связью, естественно, он не видит ничего криминального в том, чтобы обречь на почти такие же отношения другого маленького мальчика. Уверена, он бы и сам с радостью этим занялся, но ему нужна женщина, для того чтобы родить наследника от малолетнего наследника… Какая чушь! В теории ты ведь даже забеременеть не можешь… – заключила она и наполнила кровью второй фужер. – А солнце? – спросила я. – А вот насчёт этого не знаю. Мы все от него страдаем, кроме тебя. Такая вот ты оригинальная, сестрица. Да и какая разница, почему это так? Главное, что твою суперспособность мы можем выгодно использовать для… для своих целей… В дверь громко постучали. Причём, кажется, ногой. Мирослав ушёл в коридор и через минуту вернулся на кухню с целым ящиком укропа. В смысле укроп рос в ящике. В земле. Он поставил ящик на стол, снова вышел в коридор и притащил оттуда огромный бумажный пакет, доверху набитый укропом. – Есть ваза? – Есть у меня один раритетный экземпляр… – на минуту задумавшись, решила обнажённая блондинка, встала, поставила к плите стул, забралась на него, сверкая голым задом, и достала из навесного верхнего ящичка вместительную металлическую ёмкость, украшенную мелкой резьбой в примитивном народном стиле. Вроде не кастрюлька и на тазик не похоже, но и не ваза однозначно. – Это вообще что? – Подарок отца. – Она поставила металлическую штуковину на стол. – Медное ведёрко для крови. – …?! Мария закатила глаза, но потом сдалась и снизошла до объяснений: – Слушай, ну я же тебе говорила, мне не двадцать лет. И даже не тридцать. Когда отец меня обратил, в мире не было ещё даже мыслей о биоразлагаемых упаковках, пластиковой посуде и прочих цивилизованных штучках. Вот ведро. Медное. Из него и попить можно, и помыться или его же в качестве ночного горшка использовать. «Краузе» скривил нос. Видимо, я тоже, потому что она поспешила добавить: – Ну, так как я господарша из богатого рода Басарабов, у меня было много ночных горшков, кухонных горшков, горшков для мытья и всяких других нужд. Так что это ведёрко – только для питья. Когда отец укусил меня, я думала, что умру. Но потом он накапал мне в рот своей крови, и я вернулась к новой жизни. Впрочем, ты и сама уже это проходила. Сначала я была очень зла. Как можно не злиться на человека, который тебя убил? Особенно если этот человек твой собственный отец? Но он как-то успокоил меня, начал задабривать подарками, и вот это, – она легко стукнула ногтем по ведёрку, раздался приятный, похожий на колокольный звон, – первый подарок. Мария сама налила в медную посудину воды из-под крана и засунула туда укроп из пакета, поставив эту своеобразную вазу в центр стола. – Он сказал, что когда я буду голодна и начну убивать, то в это ведёрко будет очень удобно сцеживать кровь, если я вдруг не допью её сразу. Я не сразу поняла ценность подарка. Но, когда ты уже разбираешься в напитках и начинаешь смешивать коктейли из крови разных групп, разных людей, разных национальностей и возраста, – эта штука просто незаменима! Хотя теперь есть крутые шейкеры из тёмного непрозрачного пластика. Конечно, они намного практичнее. Но папин подарок я сохранила, вот и пригодился. Эй, мешок с кровью, нюхай свой укроп, зря, что ли, мой раб его притащил? …А вот мне отец ничего не подарил, невольно задумалась я. Только запер в клетке. Где-то на полках книжных магазинов я видела книгу «Нелюбимая дочь». Вернусь в Россию – куплю, почитаю, может быть, сделаю выводы… Я вновь поставила телефон на зарядку. Написала маме. Прочитала сообщение от Бесника: «Где вы, господарша? Мы потеряли вас!» «Неужели? – настучала я в ответ дрожащими пальцами. – Может быть, не надо было запирать меня в клетке?» Сообщения посыпались градом, но я отключила звук и не стала читать. – А мне не опасно пользоваться телефоном? – спросила я у Мирослава и Марии одновременно. – Нас здесь не будут искать? Красавчик беззаботно отмахнулся: – После того что ты сделала с теми двумя, нас пока не тронут. Сутки на передышку у нас точно есть. – И всё-таки с каких пор мы перешли на «ты»?.. Вместо ответа раздалось глухое урчание в животе Мирослава. Признаться, это застало нас врасплох. То есть вообще довольно странно ожидать, что у этого идеального красавчика может банально урчать в животе. А уж когда этот утробный звук раздался в полной тишине… В общем, мы с сестрой были удивлены и озадачены. – Я голоден, – пояснил он, понюхал укроп и зажевал веточку.