– У меня в гостях. Девушка встала, накинула свободную белую рубашку, быстро прошла к двери, открыла её и, махнув мне рукой, шагнула из комнаты. Глухо выдохнув, я пошла за ней и оказалась на кухне. На столе уже ждал накрытый салфетками завтрак. Она кивком указала мне на стул и налила чашку кофе из кофейника. – Меня зовут Мария, – сказала она, усаживаясь напротив со стаканом чего-то красного и непрозрачного. – Мария Бальса. Бальса – это не фамилия, а прозвище, которое мне дали здесь, в Румынии, когда привезли из Османской империи. Оно означает «дракон», как, надеюсь, ты уже догадалась. – Ты мусульманка? – Ах нет! – хохотнула блондинка. – Но моя мать наверняка была мусульманкой. Наш папочка обрюхатил её и бросил, когда бежал из Стамбула, не оглядываясь. Дорогой наш дядя позволил матери родить меня, а потом выкинул на улицу, где правоверные сыны ислама забили её камнями, как шлюху, обесчещенную иноземным врагом. Мария с наслаждением сделала глоток из стакана и облизнула губы. – Да не смотри на меня так! Не волнуйся, я совсем не помню свою мамочку, и, честно говоря, мне её ни капельки не жаль. Умерла так умерла, кажется, так у вас говорится? Падишах хотел держать меня при себе, чтобы шантажировать нашего отца. Но папочка оказался не таким уж козлом, как можно было ожидать, и в конце концов выкрал меня. Мне было пять лет, когда меня привезли к нему в Трансильванию. А в двадцать пять он сделал меня вампиром. Десертик? Мария лениво потянулась, повернулась к кухонному столу и подвинула мне вазочку свежего тирамису. – Вообще-то, если бы я осталась у султана, я бы обязательно женила его на себе. А потом жила бы роскошной жизнью, исполняя все свои капризы. Заставила бы дядю сделать меня вампиром, посадила бы султана на цепь, перетравила весь гарем и правила бы всей Османской империей. – Она сделала ещё один долгий глоток, от её бокала пахло кровью. – Но я не жалуюсь, пожалуй, мне и тут непыльно. Как видишь, я не бедствую. Зато нет этих исламских штучек типа многожёнства, бесконечного деторождения, с которым у меня, как ты понимаешь, проблемы, грызни с наложницами, гаремной иерархии, запрета на свинину и прочей ерунды. А как твои дела? – Моя «сестра» улыбнулась. А я даже не знала, как реагировать на всё услышанное. Я ведь ни о чём не спрашивала. Ни про её забитую камнями мать, ни про какого-то дядю, ни про её матримониальные планы и мечты об Османской империи, которой давным-давно нет. Я просто! Хочу! Домой! – О да, я понимаю. Ты, наверное, просто в шоке от всего, с чем тебе пришлось столкнуться. Ваш человеческий мозг так уязвим… Ваша психика летит к чертям от любого чиха. И вот ты уже не умненькая бухгалтерша с высшим образованием, а пациент психушки, из которой тебе не светит иного выхода, кроме как в… – Бухгалтер. – Что? – Бухгалтер, – холодно повторила я. – Держите ваши феминитивы при себе. Форма «бухгалтерша» – это значит «жена бухгалтера». – Оу-у… ну если тебе так угодно… – Мария скривила красивые полные губы, и в её глазах сверкнул красный огонёк, от которого мне сразу стало не по себе. Но надо держать себя в руках, иначе эти странные психопаты меня сожрут. – Мне угодно вернуться домой. К маме. – Не выйдет, – холодно улыбнулась «сестра». Я промолчала. А что говорить? Я одна в чужой стране, без денег и документов. Писать маме, что меня похитила банда румын, перевезла в пластиковом гробу и теперь держит то ли в заложниках, то ли ещё в каком-либо пока непонятном мне качестве, не казалось разумным. Мама в Москве. У неё рабочая командировка. Если она всё бросит и будет заниматься моими поисками, то просто полетит с работы. А женщинам в её возрасте крайне сложно трудоустроиться на новое место. Да и поверит ли она мне? Будет ругаться-а… – Ты слишком много думаешь, – вдруг сказала блондинка. – И в частности, слишком много думаешь о женщине, которая тебя родила. Забудь о ней. Ты не её кровь, ты наша кровь, кровь Дракуляров. – Мм… э-э… Мария, – самым дружелюбным тоном протянула я, – вы не поможете мне добраться до российского посольства? Она засмеялась, положив голые ноги на стол. Это выглядело очень вызывающе. Что ж, она у себя дома. В отличие от меня… – Ты думаешь, я враг тебе, Нина? Я ничего не ответила. Ответ был очевиден, зачем его озвучивать? – Ошибаешься. Я здесь, чтобы помочь тебе, моя дорогая сестра. В посольстве тебя сразу же передадут с рук на руки дядюшке Раду. И поверь, уж от него обратной дороги не будет. Знаешь, кто такой дядя Раду? Конечно, не знаешь. Вставай, расскажу по дороге. – Мы куда-то идём? – Едем. В торговый центр. Не можешь же ты ходить вот в этом. – Она презрительно окинула меня взглядом. – Ты ведь дочь Влада Дракулы, ты должна держать марку! А выглядишь как помятая провинциалка из глубокого захолустья. Ах, простите! Наверное, я должна была восстать из гроба при полном параде! В брендовой одежде, с идеальной укладкой и маникюром. Может быть, маленький городок, в котором мы живём с мамой, конечно, и захолустье, но там, по крайней мере, нет отбитых на всю голову вампирофилов! Впрочем, насчёт одежды она была права. Я вспомнила, что и сама спрашивала Бесника о местных торговых центрах. Как давно это было? Мы вышли из элитной многоэтажки, практически небоскрёба, возвышающегося над остальными шикарными домами, как рождественская свеча, и подошли к очень крутой чёрной машине, отделанной золотом. Из неё вылез самый натуральный цыган в красной шёлковой рубашке, синих брюках, с тёмно-каштановыми кудрявыми длинными волосами, забранными в хвостик. Он увидел нас и приветливо улыбнулся. Я замерла. – Ты что, боишься цыган? – тут же отреагировала Мария, хотя она шла впереди меня и не могла видеть моей реакции. – Не бойся, это мой раб. Он ничего тебе не сделает. «Угу, пока ты не прикажешь», – мрачно подумала я. Мы сели сзади, пристегнулись, и, как только машина тронулась, блондинка соизволила продолжить свой рассказ: – Если коротко, твоего дядю Раду вместе с его старшим братом, нашим отцом, твой давно почивший дедушка отправил в Османскую империю в качестве заложников его покорности турецкому трону. И если наш родитель за время пребывания в османском плену возненавидел весь мусульманский мир, то дядя Раду, наоборот, буквально проникся исламом и в результате перешёл на сторону врага, так сказать. Он принял чужую веру и стал визирем при дворце султана, а заодно и его любовником. Как именно и когда он стал вампиром, я не интересовалась, да и какой в этом смысл, что это нам даст? Эпохи менялись, а визирь Раду продолжал оставаться молодым и красивым. Когда родилась я, он был вторым после султана человеком, если не правильнее будет сказать, что султан был вторым после него. Наш дядюшка и сейчас имеет огромное влияние в мусульманском мире. Собственно, поэтому ты и здесь. Мы въехали, по всей видимости, в историческую часть какого-то крупного города, в которой всё было очень по-европейски вылизано. Старинные здания, клумбы с цветами, памятник кого-то там на коне (уж не моего ли «папочки»?), кафе, магазины, фонтаны и мосты. Вообще-то виды были красивыми, даже очень, панорамы впечатляли. Но я сейчас была не в том настроении, чтобы любоваться окружающим миром, – какая-то больная на левое полушарие головного мозга роскошная блондинка, похитившая меня у моего похитителя, везла меня в неизвестном направлении, а за рулём был страшный цыган. Я ещё раз подумала о том, что неплохо было бы попытаться сбежать, и в очередной раз отказалась от этой идеи. Без документов, без денег, без… – Это Бухарест, – как бы между прочим заметила Мария. – Тебе здесь понравится. Раньше он был обычной средневековой дырой на карте. Но потом наш родитель построил здесь крепость для защиты государства от турок. И – о чудо! – город сразу стал привлекательным и перспективным! Да-да, спасибо папочке за цивилизацию. А цыгана не бойся, он евнух. – Евнух?! – Да, – удивилась моему вопросу блондинка. – Ах, ты же досадно необразованна… Евнух дословно с греческого означает «охраняющий ложе». Они были распространены по всему Востоку в гаремах и даже в богатых семьях. Когда меня привезли из Османской империи, при мне уже был собственный евнух. А нашему отцу и господарю, несмотря на его ненависть ко всему турецкому, понравилось, что его маленькую дочь всегда сопровождал сильный и верный мужчина, полный кастрат, способный помочь, защитить, подсказать, но не посягающий на мою честь. Кажется, я кивнула. Девушка восприняла это как интерес к теме. – Впрочем, того евнуха он убил сам, когда был голоден. Потом появился другой, уже из местных, кажется, румын. Я выпила его, когда он начал стареть и терять форму. Да, кстати, этот вот евнух – не полный кастрат. Так что он может научить тебя любовным утехам, если захочешь. Или Бесник уже… – Нет! – ответила я сразу на оба вопроса, покраснев от стыда и возмущения. Блондинка искренне рассмеялась, запрокинув золотоволосую голову. Мы подождали, когда включится зелёный свет светофора, проехали перекрёсток и остановились у какого-то исторического здания. Мне оставалось лишь… Да ничего не оставалось, если честно… – Как это могло произойти? – Граф стал серым от злости. Чёрные вены проступили на шее и запястьях, глаза налились багровой кровью. – В моём отеле! И ты допустил это?! – Господарь… – Молчи. – Граф поднял руку, выставив вперёд каменный подбородок. – Я не хочу слышать жалких оправданий, ты и без них ничтожен. Ты саботировал мои приказы. Тянул время, влюблённый дурак. Оборачивался собакой, птицей, котом. Выжидал, когда уедет её мать. Что тебе до неё? Что тебе до удобства этой девчонки? Она моя дочь и понадобилась мне здесь и сейчас. Ты забыл, кому ты служишь, раб? Я могу напомнить. Руку! Бесник послушно закатал рукав. Граф провёл по его запястью кольцом в форме когтя и подставил оловянный фужер, любуясь, как первые капли крови ударяются о его дно. – Кто похитил её? – Не знаю, господарь… – Ты не знаешь? А ведь я могу завести себе нового фамильяра, – задумчиво пробормотал граф, садясь за стол. – Вас, как клопов в постелях вонючих турок, слишком много, чтобы считать и не испытывать раздражения. – Я всё исправлю, господарь! – Разумеется, ты всё исправишь, Бесник. И от того, как быстро и хорошо ты это сделаешь, будет зависеть, насколько лёгкой будет твоя смерть. Он пришёл? – Да, он здесь, господарь. – Зови. – Ты голодна? Мария битый час водила (гоняла!) меня по торговому центру. Я даже не предполагала существования таких огромных магазинов и таких цен. У нас в провинции такого нет. Наш торговый центр – это, по сути, крытый рынок, где хамоватые продавцы с рынка арендуют помещение, чтобы продавать свой китайский ширпотреб в относительном тепле и хоть под какой-то крышей. А тут… Меня облизали с ног до головы, причём несколько раз, помогли примерить, подобрали размер, модель, застегнули, расстегнули, собрали модную капсулу, всё прямо как в рекламе в Инстаграме. А я была и рада и не рада. Честно говоря, просто устала на каком-то этапе. Мы тащились по коридорам торгового центра, в руках у меня был маленький розовый рюкзачок. А за нами с влюбленным взглядом шёл какой-то мужик, несущий на себе все наши пакеты. То есть все мои пакеты! Блондинка подцепила его одним взглядом у очередного брендового магазина, когда нам перестало хватать рук на покупки. Раньше я думала, что только в сказках ведьмы сводят мужчин с ума одним взглядом, но теперь… Мужчина был с семьёй, с симпатичной женой и двумя детьми, старшей девочкой и младшим мальчиком в коляске. В результате он забыл про всё. Не задумываясь, бросил семью и пошёл за Марией с выпученными глазами, покачиваясь, как лунатик. Когда жена и дочка, недоумевая, бросились за ним, он лишь злобно оттолкнул их. Девочка упала и заплакала. Женщина кричала, возмущалась, обещала подать на развод, но ему было всё равно. Он шёл за своей мечтой и был абсолютно счастлив… Так вот, теперь мы не могли даже разглядеть его за разноцветными пакетами. Бельё, чулки, колготки, платья, юбки четырёх фасонов, джинсы, брюки, три или четыре, если не пять пар обуви, пиджаки, аксессуары, просторный свитер, косметика и… Это только то, что я смогла запомнить, наверняка было что-то ещё. – Не переживай, ты тоже так можешь, – беззаботно сказала Мария. – Не могу. – Ерунда. Если бы мы не могли зачаровывать людей взглядом, мы бы пропали. – Я так не могу. И не хочу, – категорично заявила я. – У него семья. Они ждут его. И он толкнул своего ребёнка! – И что? – пожала плечами моя «сестра». – Какое тебе дело до этих ничтожных людей? Кстати, имей в виду на будущее, у детей до семи лет кровь слаще. А у грудничков имеет мягкий молочный привкус. – Она весело подмигнула. – Настоятельно рекомендую-у… – Ты больная! Маньячка! – Нет, я такая же, как ты. Просто ты пока ещё себя плохо знаешь. Забыла спросить, ты голодна? Можем заглянуть в кафе. Какую кухню ты предпочитаешь? Лично она предпочитала итальянскую. Разумеется, моё мнение её мало интересовало, это была форма вежливости, не более. У входа в итальянский ресторан она приказала нашему носильщику отнести вещи в машину, назвав номер на парковке, и поцеловала его в губы. Долго, жадно, с языком. Незнакомого левого мужика. Фу, блин…