– У нурмана одного вызнала, – хмуро пробормотала Зарица. – Он палачу, который батюшку мучил, помогал временами. Учился, как людей терзать. Знал бы ты, что я от него вытерпела, пока правду выведала! – И знать не хочу, – заверил Илья. А вот тебя я не понимаю. Обманул великий князь, а убить хочешь меня. – Ты во всем виноват, – не слишком уверенно проговорила девица. – Ну что, пожалеть тебя еще раз? – усмехнулся княжич. – Пожалей! – взмолилась Зарица. – Пожалей меня, богатырь! Хочешь, я тебе отдамся? Хочешь? Она вскочила, задрала подол, упала грудью на стол, повиляла голыми белыми ягодицами. Илья поглядел. Зрелище привлекательное, спору нет. Зарица, изогнувшись, глянула через плечо, выдохнула: – Бери меня, воин, бери скорей! Илья в один бросок оказался рядом. Придавил одной рукой девичью спинку, второй цапнул мохнатую поросль между ног… Сухо, как он и ожидал. Придавил спину посильнее. Зарица пискнула. – А что это такое мы прячем? – поинтересовался Илья, выпрастывая руку девицы из-под живота. – Экое у нас жальце! Узкий длинный кинжал полетел на пол. Ну да, что в боярском доме, что в сыром овраге, привычки у девушки не меняются. Зарица зашипела, зарычала злобно, по-рысьи. Илья одернул задранные платья, прикрывая женские прелести. Убрал руку, позволяя девице распрямиться. – Ненавижу вас! Всех ненавижу! – завизжала Зарица. И тут же заплакала от бессилия. Илья присел на край стола. Ждал. Дождался. Дверь распахнулась. В комнату влетел разгоряченный боярин. С саблей наголо и двумя отроками-приспешниками. Ну да, защитник пожаловал. Меч прыгнул в руку. Взмах, и сабля улетела в угол. Толчок, и самого боярина отнесло туда же. Приспешники растерялись. Один нерешительно ткнул копьем в сторону Ильи. Тот перехватил древко, рванул на себя. Отрок влепился личиком в косяк и сполз на пол. Копье осталось у Ильи. Второй отрок поспешно бросил оружие, попятился. Княжич шагнул влево, ухватил боярина за свиту, подтянул поближе: – Еще раз поднимешь на меня оружие – не прощу, – пообещал он. И, оборотясь к Зарице, спросил: – Всё? Успокоилась? Та кивнула. – Вы идите, батюшка, не тревожьтесь, – попросила она ласково. – Мы тут сами. Боярин встряхнулся, подобрал саблю, спрятал в ножны. – Прости, рыцарь, ошибся, – пробормотал он, собрался выходить, но остановился, зацепившись взглядом за кинжал на полу. – Иди, иди, боярин, – Илья вытолкал хозяина, отпихнул копошащегося у входа отрока и закрыл дверь. – Слаба ты, Зарица, – снисходительно бросил он. – Вот сестра твоя, Жерка, другое дело. Знаешь, где она? – Знала бы, не сказала! Илья метнулся через всю светлицу, навис над дочкой-разбойницей: – А ты знаешь?! Девица сжалась в комочек – вот теперь княжич был действительно страшен. Но всё же не сломалась девушка: – Не скажу! Хоть убей! Всё равно не скажу! – А я вот молчать не стану, – пообещал Илья. – Придется мне поведать боярину, кто ты есть. Иначе он тебя не отдаст. Хотя… Может, и спрашивать не буду. Так заберу. И отдам нурману. Моему нурману. И тогда ты всё-всё расскажешь. Ясно тебе? Ух! Аж побелела от страха. Как бы под себя не наделала. Илья выпрямился, шагнул назад. Ну всё. Слезки по щекам потекли, расслабилась. Илья присел рядом на скамью, обнял, погладил по спинке: – Не серди меня, Соловушка, не надо. Не хочу тебя обижать. Не заставляй. Не для того твою сестру ищу, чтоб наказать. – А для чего же? – Зарица обратила к нему заплаканное личико. Илья улыбнулся как мог по-доброму: – Соскучился, – сказал он мягко. – Очень. Помоги мне ее найти, и я забуду, что ты разбойница. Будешь жить здесь, в Гнезно… – Не хочу, – встрепенулась Зарица. – Не хочу здесь жить. Чужое тут всё. – Так зачем приехала? – А куда еще? Нашли бы – продали печенегам, как мачеху. – Письмо сама написала? – Ага. – А перстень украла? – Не-е… – помотала русой головкой. – Зибор подарил. Сказал, женой возьмет. Когда-нибудь. – А что Жерка? – Не видала я ее. Честно! Как ушла она в последний раз, так больше не возвращалась. Мы думали, убили ее. Вы убили. Не так? – Было бы так, разве я ее искал бы? – ласково проговорил Илья. – Нужна она мне, Зарица. Скажи, куда она могла пойти? Богом клянусь, не для мести ищу. Помоги мне, и я тебе помогу. Хочешь здесь, а хочешь дома. Где твой дом, Зарица? Где ты родилась? – Радимичи мы, – совсем тихо ответила девица. – Ну вот и хорошо! – показал радость Илья. – Это же моя вотчина, моровская. Уж там-то я тебя устроить смогу. И о том, что ты Соловична, не узнает никто. Только скажи мне, где сестру искать? – Ах, если бы я знала, – вздохнула Зарица. – Совсем я одна осталась! И Илья ей поверил. Почувствовал – правду говорит. – А ты искала? – А то! В Киеве искала, в Чернигове. – А среди радимичей? Отец твой вроде из них? – Отец мой не смердом, воем был! – с возмущением возразила Зарица. – Из рода ушел. А потом… Ну да ты и сам знаешь. Если меня радимичи поймают – худое сделают. И с Жеркой то же. Не стала бы она в наших землях скрываться. А вот большой город – это хорошо. Людей много. Не все всех знают. И серебра добыть всегда можно. Красивая девушка, грамоте и языкам обученная, не пропадет. Мы умеем. Думаешь, откуда батюшка узнавал, когда какой обоз по тракту пойдет? Люди добры. Особенно вы, христиане. Соврешь правильно, пожалеют и приютят. Но к боярскому двору пристроиться нелегко. Вот и вспомнила, что у меня перстень Зиборов остался. А еще он говорил как-то, что старший брат у него – боярин и в холодную пору в Гнезно живет. И имя назвал. Вот я сюда и приехала, – Зарица вздохнула печально. – Что ж грустишь? У тебя же всё получилось, – заметил Илья, обнимая ее чуть крепче. – Едржей тебя удочерит, замуж выдаст за достойного человека. Приданое даст достойное, а потом и вся его вотчина тебе достанется. – Не мне, – покачала головой Зарица. – Мужу. А мне всю жизнь в тереме сидеть да детей рожать. Не мое это, Илья! Не утерплю, зарежу мужа и сбегу. – Может, и не захочешь? Вдруг он тебе совсем понравится? – И что с того? Я волю люблю. И любиться с кем хочу! А муж, хоть самый лучший, вот хоть ты, например, позволит такое? – Не думаю, – ответил Илья. – Ты мне вот что скажи: всё еще хочешь меня убить? – Не хочу, – помотала головой девица. – Я тебя другим видела. Ну, таким, каким ты сначала был. Я сейчас вижу, хороший ты. Илья усмехнулся: – Я к своим хороший. А к чужим очень даже плохой. Тут некстати вспомнился отрок, которого Зарица зарезала, чтобы убежать. Отрок-то точно был своим. Но Илья отогнал совестливую мысль. В конце концов, отрок сам виноват. Не захотел бы похоть потешить, жив бы остался. А тот, кто готов на полонянку залезть… Нет, не такой нужен. Даже Гудмунд не стал бы… торопиться.